Движущие силы и перспективы политической трансформации России

Социологические данные свидетельствуют об ускорившейся трансформации  политического сознания российских избирателей. Так, по данным Левада-Центра, в ноябре электоральный рейтинг  «Единой России» снизился по сравнению  с октябрем на 7 процентных пунктов (с 60% до 53%). По данным И.М. Бунина, 88% опрошенных выступают за расширение возможности граждан влиять на власть. По его мнению, запрос на политические перемены стал превалировать над запросом на безусловный приоритет стабильности, который во многом был дискредитирован под влиянием кризиса (еще в начале года картина была обратной).

В дальнейшем следует ожидать, что  протестные тренды общественных настроений будут радикализованы сначала парламентскими, а затем и президентскими выборами. Существует вероятность, что мощные предвыборные кампании, исходящие от власти и негативно воспринимаемые населением, будут способствовать росту антиэлектората власти в большей степени, чем росту ее сторонников. Говоря языком рекламы, коэффициент контактной ценности сообщений сделался отрицательным, и увеличение мощности пропаганды лишь усиливает этот отрицательный эффект. Нечто похожее произошло в конце советской эпохи: старение риторических ресурсов в сочетании с прежней интенсивностью пропаганды стало одной из причин коллапса этой системы.

Быстрый рост числа оппонентов власти повышает вероятность раскола внутри правящей группировки. Подобно тому, как это случилось с Ельциным на закате перестройки, публичное заявление  какого-либо известного политика о  своем несогласии с политическим курсом в сложившейся ситуации вызовет симпатии оппонентов власти и позволит ему быстро нарастить политический капитал альтернативного лидера. Первые признаки этого уже появились (например, отставка А.Кудрина и переход Г.Павловского в лагерь критиков власти).

Со временем процесс перетока населения  в лагерь оппонентов власти снова  должен замедлится. Это будет происходить  по мере исчерпания потенциала перехода в оппозицию неопределившихся и  конформистски настроенных граждан. Теоретически, в активе власти могут остаться в основном ее убежденные сторонники, которые будут менять свою точку зрения намного медленнее, чем остальное население.

Однако специфика существующего  электората партии власти состоит в  его пониженной мотивации. Как следует из представленных в нашем докладе социологических данных, наиболее мотивированный электорат с устойчивыми системами ценностей быстро стягивается к социальным полюсам и формирует базу для политической оппозиции. Поддержку властям все еще склонны оказывать промежуточные социальные слои, не имеющие устойчивых ценностей и убеждений и склоняющиеся к конформистским моделям поведения. Такая база является неустойчивой и не позволяет рассчитывать на длительное воспроизводство массового мотивированного ядра политических сторонников власти.

 

1.7. Экономические  причины роста политической напряженности

 

В предыдущем докладе мы указывали  на отсутствие явных социологических  свидетельств того, что именно экономический  кризис послужил причиной начавшегося  падения доверия к власти. Но в последнее время появились признаки того, что дальнейшее падение поддержки властей может быть обусловлено в том числе и экономическими причинами.

Согласно опросам, проведенным  Европейским банком реконструкции  и развития (ЕБРР) в 2010 г. в странах развивающихся рынков Европы и Средней Азии и в 5 странах Западной Европы, мировой финансово-экономический кризис привел в большинстве стран к усилению недовольства населения существующей политической и экономической системой. При этом в странах - новых членах ЕС, которые дальше всего продвинулись в осуществлении рыночных реформ и формировании институтов политической демократии, заметно ухудшилось как отношение к рыночной экономике, так и к основным демократическим институтам (Рис. 1.10. и 1.11.). Напротив, в странах СНГ с неконкурентными политическими институтами и неразвитой рыночной экономикой повысился спрос на демократию и рынок.

В отличие от большинства других стран региона, в России в 2010 г. особых изменений по сравнению с докризисным периодом не наблюдалось ни в отношении к рынку, ни в отношении к демократии. Эти результаты хорошо согласуются с представленными в первом докладе ЦСР результатами наших собственных социологических исследований, проводившихся в середине 2010 г.

 

Рис. 1.10. Поддержка свободного рынка в странах Западной Европы и странах с переходной экономикой

Источник: LiTS, 2006 и 2010.

Для каждой страны этот график показывает долю населения, которая безоговорочно поддерживает свободный рынок. Горизонтальная линия  показывает среднее значение за 2010 г. для стран Западной Европы (Франция, Германия, Италия, Швеция и Великобритания).

Поддержка рынков снижается среди стран - новых  членов Евросоюза.

 

Рис. 1.11. Поддержка демократии в странах  Западной Европы и странах с переходной экономикой

Источник: LiTS, 2006 и 2010.

Для каждой страны этот график показывает долю населения, которая  безоговорочно поддерживает демократию. Горизонтальная линия показывает среднее  значение за 2010 г. для стран Западной Европы (Франция, Германия, Италия, Швеция и Великобритания).

Поддержка демократии в  регионе стран с переходной экономикой ниже, чем в среднем в Западной Европе % респондентов "за демократию"

 

Но в 2011 г. в России тоже наметились изменения. Об этом свидетельствует  не только появившийся массовый спрос на политические перемены, но и последние обследования ФОМ, которые указывают на рост доли респондентов, считающих, что западная и/или советская экономическая система являются более справедливыми, чем современная российская (Рис. 1.12. и 1.13.). Представленные данные свидетельствуют не только о негативном отношении к сложившейся в России системе «бюрократического капитализма», но и о продолжающейся социальной поляризации.

Рис. 1.12. и 1.13. Сравнительная оценка справедливости российского, западного и советского общества

Источник: ФОМ

 

Данные вышеупомянутого  обследования ЕБРР подтверждают, что  в России экономический кризис нанес  чувствительные удары по обоим социальным полюсам. Согласно данным этого обследования (Рис. 1.14.), снижение потребления в Западной Европе в основном затронуло предметы роскоши, в то время как в других странах, наряду с еще более высокой частотой сокращения потребления предметов роскоши, наблюдалось более частое сокращение потребления (почти в 4 раза) базовых продуктов питания. В России частота сокращения потребления базовых продуктов питания и предметов роскоши оказалась примерно на одном уровне, затронув около одной трети домохозяйств каждая. Судя по всему, и малообеспеченные слои населения, и городской средний класс были вынуждены ограничивать потребление, что, по-видимому, способствовало усилению разочарования в существующей экономической и политической системе.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Рис. 1.14. Частота утвердительных ответов  домохозяйств по вопросам о снижении потребления

 

Катализатором политических изменений могут послужить и  внешние факторы. Глубокий экономический  кризис в Белоруссии уже привел к  резкому ослаблению президента Лукашенко  и к утрате им поддержки со стороны  населения. Если белорусский кризис перейдет в политическую плоскость и завершится отстранением Лукашенко, это может привести к дальнейшей радикализации общественного мнения в России, повысив вероятность развития по пути политической конфронтации.

Недавние экономические  решения властей тоже могут привести к усилению политической напряженности. С 2012 г. по инициативе президента Медведева планируется начать резкое повышение военных расходов. Политическая целесообразность такой меры серьезные сомнения.

Население не предъявляет  спроса на масштабное увеличение военных расходов. Наоборот, участники наших фокус-групп постоянно высказывали сомнения в целесообразности повышения военных расходов, в том числе в связи с коррумпированностью военных закупок. Отношение к повышению военных расходов разительно отличается от отношения к повышению пенсий, которое население в большинстве своем активно поддерживало. Число граждан, которые непосредственно получат выгоду от повышения военных расходов, примерно в 35 раз меньше, чем число пенсионеров, а дополнительных средств на эти цели ежегодно будет выделяться почти столько же, что и на финансирование повышенных пенсий – около 2 трлн рублей в год или почти 4% ВВП. Как и в случае с повышением пенсий, для финансирования дополнительных военных расходов, скорее всего, придется увеличить налоги (например, поднять ставку НДС до одного из самых высоких значений в Европе). Эта мера, без сомнения, вызовет сопротивление бизнеса и широких слоев населения.

Часто звучит мнение, что, повышая военные расходы, власть укрепляет свои позиции перед лицом нарастающего политического кризиса. Но в России армия не подходит в качестве инструмента для подавления мирных протестов населения. Последний раз попытка использовать ее в этих целях была предпринята ГКЧП и закончилась полной неудачей.

В данном случае мы имеем пример дорогостоящего решения, которое является не только неоправданным экономически, но и рискованным с политической точки зрения.

Таким образом, экономика  уже не выполняет сдерживающую или  нейтральную роль по отношению к  политическим конфликтам. Появляется все больше признаков того, что экономические факторы вносят дополнительный вклад в нарастание политической напряженности и в усиление политического кризиса.

 

Основные  выводы

 

Отличительной особенностью текущей политической ситуации является быстрое старение и снижение эффективности различных элементов политической системы, которые в прошлом способствовали ее становлению и усилению влияния. При этом такие процессы, как ослабление тандема в результате рокировки, старение политических брендов, исчерпание риторического ресурса и сбои в системе партийного манипулирования во многом обусловлены внутренней логикой развития политической системы и носят необратимый характер. В результате политическая система утрачивает потенциал саморазвития как раз в тот момент, когда структурные изменения в российском обществе усиливают предпосылки для системной политической трансформации.

Ослабление системы  власти проявляется не только в снижении рейтингов и росте протестных настроений. Гораздо более опасной  для нее является процесс социальной поляризации, при котором согласовывать интересы в рамках неконкурентной политической модели становится все труднее. Следствием этого является рост оппозиционности со стороны наиболее консолидированных социальных групп на правом и левом социальных полюсах. Этот электорат, обладающий в силу большей однородности повышенным потенциалом консолидации, становится ключевым ресурсом оппозиции. Оппозиция обладает очевидными конкурентными преимуществами в обновлении риторического ресурса и создании новых политических брендов. Растущий потенциал влияния по-разному реализуется на правом и левом фланге в связи с асимметричностью сильных и слабых сторон соответствующих социальных групп.

Власть вынуждена опираться  преимущественно на представителей переходных групп, которые отличаются повышенной неоднородностью, аморфностью целей, меньшей устойчивостью поведенческих норм и ограниченным потенциалом коллективных действий. По мере дальнейшего политического размежевания значительная часть этих людей может примкнуть к более сильным в идейном, риторическом и организационном плане центрам политического влияния, формирование которых в обозримой перспективе будет происходить на базе сложившихся социальных полюсов.

Вследствие этого начавшийся процесс политической трансформации российского общества может пройти через три этапа.

На первом этапе происходит формирование критической массы  оппонентов власти и их консолидация на платформе политических перемен. Отсюда возникает кажущееся парадоксальным стремление многих представителей городского среднего класса проголосовать на ближайших выборах за левые оппозиционные партии, поскольку это представляется наиболее действенным способом выражения протеста на парламентских выборах.

На втором этапе возможен быстрый рост численности их сторонников за счет массового притока пассивного электорального большинства. На этом этапе пассивные и запоздалые действия властей, а также сами парламентские и президентские выборы могут служить катализаторами дальнейшей политической радикализации общества. Последствия экономического кризиса и непродуманные экономические решения властей ведут к дополнительному росту политического недовольства и подкрепляют спрос на политические и экономические изменения.

На третьем этапе, который  более подробно рассматривается во второй части доклада, ожидается размежевание политической оппозиции в направлении противостоящих идеологических полюсов.

Наконец, как показано в третьей части доклада, к  концу текущего десятилетия может  начаться сближение политических полюсов, которое является предпосылкой для формирования в России устойчиво функционирующей демократии.

 

 

ЧАСТЬ 2. СОЦИАЛЬНАЯ ПОЛЯРИЗАЦИЯ  И ЕЕ ДОЛГОСРОЧНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ

 

Экономическое развитие общества тесно связано с изменениями  в его социальной структуре. В обществе с низким уровнем дохода абсолютное большинство составляет малообеспеченное население, зачастую живущее за чертой абсолютной бедности. Низкий уровень образования, отсутствие навыков современной экономической деятельности, приверженность к воспроизводству традиционного образа жизни влекут за собой низкую социальную мобильность и консервацию бедности в данном социальном слое.

Экономический рост создает  предпосылки для массового повышения  благосостояния, особенно у тех слоев  населения, которые обладают образованием и квалификацией, востребованными в секторах экономики с высокой добавленной стоимостью. В обществе растет урбанизированный средний класс, который демонстрирует существенные отличия в плане экономического поведения, образа жизни, ценностей и политических предпочтений.

В России массовый средний  класс начал формироваться в 70-е  гг. ХХ века, и его появление, по-видимому, было одним из факторов, способствовавших распаду коммунистической системы, сформировавшейся в совершенно иную эпоху, когда в стране преобладало традиционное сельское население.