Гражданско-правовые отношения в сфере защиты прав авторов изобретений и патентообладателей

Как указано  в п. 2 ст. 1228 ГК РФ, авторство и  имя автора охраняются бессрочно. Сказанное  означает, что применительно к  патентному праву факт авторства  гражданина незыблем во времени.

Однако право  авторства, как любое субъективное право, имеет свои пределы. Применительно  к рассматриваемому случаю такие  пределы можно связывать либо с истечением срока действия соответствующего исключительного права, любо со смертью  автора-носителя субъективного права. Второй случай представляется более  предпочтительным и не только с моральной  точки зрения.

С истечением срока действия исключительного  права право авторства не прекращается. С истечением срока действия исключительного  права соответствующее решение  переходит в общественное достояние. Однако сведения о таком решении  включены в уровень техники и  являются препятствием для его экономического присвоения другим лицом и возможности  считать себя автором такого решения.

Кроме того, право авторства дает основание  требовать выплату вознаграждения и после истечения срока действия исключительного права, если обязанность  по выплате вознаграждения не выполнена.

Компания  «Новартис АГ» (далее - компания) обратилась в Арбитражный суд города Москвы с иском к закрытому акционерному обществу «Фарм-Синтез» (далее - общество) о прекращении нарушения исключительного  права на изобретение (патент Российской Федерации № 2125992) путем запрещения ответчику изготавливать лекарственное  средство иматиниб, а также предпринимать  действия, направленные на осуществление  государственной регистрации лекарственного средства иматиниб в Федеральной  службе по надзору в сфере здравоохранения  и социального развития (далее - Росздравнадзор) и федеральном государственном учреждении «Научный центр экспертизы средств медицинского применения» (далее - центр экспертизы).

Решением  Арбитражного суда города Москвы от 25.06.2008 иск удовлетворен. Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 27.08.2008 решение оставлено без изменения. Федеральный арбитражный суд  Московского округа постановлением от 27.11.2008 названные судебные акты оставил  без изменения. В заявлении, поданном в Высший Арбитражный Суд Российской Федерации, о пересмотре указанных  судебных актов в порядке надзора  общество просит их отменить как нарушающие нормы материального и процессуального  права, в удовлетворении требований истца, в том числе о запрещении осуществлять действия по государственной  регистрации лекарственного средства иматиниб, отказать. В отзыве на заявление  компания просит оставить судебные акты без изменения как соответствующие  действующему законодательству.

Как установлено  судом, компания является обладателем  патента Российской Федерации № 2125992 на изобретение «Производные N-фенил-2-пиримидинамина или их соли и фармацевтическая композиция на их основе, обладающая противоопухолевой  активностью» по заявке 93005357 с приоритетом  от 03.04.1992, зарегистрированное в государственном  реестре изобретений 10.02.1999 со сроком действия патента до 01.04.2013.

Общество  изготовило лекарственное средство с торговым названием иматиб-ФС, действующим веществом которого является иматиниб в виде фармацевтической приемлемой соли, и направило в  центр экспертизы документы для  подготовки проведения Росздравнадзором его государственной регистрации. В соответствии с заключением  судебной экспертизы от 20.05.2008 лекарственное  средство иматиниб (с торговым названием  иматиб-ФС) подпадает под структурную  формулу запатентованного изобретения  по патенту Российской Федерации  № 2125992, так как содержит каждый признак  независимого пункта формулы этого  изобретения.

Компания  согласия на использование иматиниба  ответчику не давала, поэтому обратилась в арбитражный суд с требованием  о защите исключительного права, охраняемого патентом.

По мнению общества, государственная регистрация  лекарственных средств по смыслу Патентного закона РФ (действовавшего в тот период) не является использованием лекарственного средства, содержащего  запатентованный элемент, поэтому  не может быть запрещена патентообладателем. Кроме того, согласно статье 11 Патентного закона изготовление лекарственного средства, содержащего запатентованный элемент, является правомерным, так как осуществляется не с целью извлечения прибыли. Поэтому  общество сочло, что может использовать иматиниб для государственной регистрации  лекарственного средства и благотворительных  целей.

Суды, не согласившись с доводами общества и со ссылкой  на статьи 10, 11 Патентного закона, признали изготовление лекарственного средства иматиб-ФС и действия общества по его  государственной регистрации, которые  осуществляются как подготовительные действия для ввода в гражданский  оборот этого средства, нарушением исключительного права истца  на изобретение. В силу пункта 1 статьи 10 Патентного закона, подлежащего применению к спорным правоотношениям, патентообладателю  принадлежит исключительное право  на изобретение. Никто не вправе использовать запатентованное изобретение без  разрешения патентообладателя, в том  числе совершать следующие действия: ввоз на территорию Российской Федерации, изготовление, применение, предложение  о продаже, продажу, иное введение в  гражданский оборот или хранение для этих целей продукта, в котором  использовано запатентованное изобретение, за исключением случаев, если такие  действия в соответствии с данным Законом не являются нарушением исключительного  права патентообладателя.

С учетом указанной  нормы суды признали, что изготовление обществом лекарственного средства иматиб-ФС является нарушением исключительного  права компании на изобретение, охраняемое патентом Российской Федерации, и запретили  его изготовление в коммерческих целях. Президиум ВАС РФ считает, что у судов не было оснований  для признания действий общества по изготовлению образцов лекарственного средства с целью государственной  регистрации для последующего применения этого лекарственного средства нарушением права компании на изобретение. Не может быть признано нарушением прав компании изготовление и представление в Росздравнадзор и научный центр экспертизы образцов лекарственного средства иматиб-ФС для проведения экспертизы качества этого средства.

При таких  обстоятельствах оспариваемые судебные акты как нарушающие единообразие в  толковании и применении арбитражными судами норм права в соответствии с пунктом 1 статьи 304 Арбитражного процессуального  кодекса Российской Федерации подлежат отмене.

К личным неимущественным  правам автора изобретения, полезной модели или промышленного образца относится  также право на имя.

В Парижской  конвенции по охране промышленной собственности (ст. 4 ter) указанное право раскрыто как "личное" право изобретателя быть названным в качестве такового в патенте, от которого автор вправе отказаться.

Глава 2. Формы и способы защиты прав авторов изобретений и патентообладателей по законодательству Российской Федерации

2.1 Становление и развитие законодательства 

О патентном  праве как об институте российского  права можно говорить только с 1870 г., когда выдача охранного документа  перестала зависеть исключительно  от усмотрения монарха, а была поставлена в зависимость от наличия в  заявленной идее легально закрепленных признаков. Началом становления  патентного права в России принято  считать 1812 г., когда в нашей стране появился первый законодательный акт  по этому вопросу. Но и до его появления  защита прав изобретателей уже имела  место. Это дает основание говорить о праве привилегий - по названию документа, которым охранялись права  изобретателей.

Становление права привилегий неразрывно связано  со становлением капиталистических  отношений. По мере приобретения товарным производством универсального характера  все более очевидной становилась  необходимость закрепления права  на изобретения, придания им товарной формы. В России, как и в других странах, охрана прав изобретателей  в форме патента развилась  из феодальной привилегии. Причем наименование охранного документа - "привилегия" - сохранялось в нашей стране вплоть до 1917 года.

Первые привилегии выдавались в основном на торговлю. Конец XVI - начало XVII вв. в истории  России ознаменованы значительным развитием  ремесел: начинают выдаваться жалованные грамоты на "заведение мануфактур", на "прииск" полезных ископаемых. В этих грамотах уже прослеживаются ограничительные элементы, характерные  и для современных патентов: выдача на определенный срок, запрет "в урочное  время заводить всем подобную фабрику". Например, в 1634 г. пушечных дел мастеру  Елисею Коэту выдается грамота на приобретение в Московском уезде  пустошей для строительства стеклянного  завода с правом беспошлинной продажи  изделий в течение 15 лет и запрещением  на это время всем другим устраивать подобные заводы. В XVIII в. центр тяжести  смещается в сторону привилегий на заведение фабрик при некотором  сокращении числа грамот на торговлю. В мае 1722 г. Петром I выдана привилегия "компанейщикам" игольных заводов. Именно в первой трети XVIII в. возникает  осознанная необходимость воздать должное первооткрывателям вообще и изобретателям в частности.

Как правило, все жалованные грамоты на заведение  фабрик снабжались примерно одинаковым перечнем привилегий, которые предоставлялись  их владельцам. Кроме запрета иным лицам заниматься этим видом деятельности определенное время к ним относились привилегии: не платить пошлин при  покупке сырья как при ввозе  из-за границы, так и в России; "судом и расправою и всякими  делами (кроме криминальных) ведомым  быть в Коммерц-Коллегии; из рода держателей фабрики и их приказчиков ни в  какие службы не выбирать и тем  от фабрики не отлучать; постоев  в их домах не ставить". В отсутствие норм права о неприкосновенности собственности, и тем более о  неприкосновенности прав на результаты интеллектуальной деятельности актуально  следующее положение привилегий: "Всемилостивейше обнадеживаем, что та фабрика у них и их наследников отнята не будет", и  с их капитала не будут взиматься  никакие дополнительные подати, кроме  всеобщих налогов ("настоящих поборов").

После первой привилегии на изобретение 1748 г. аналогичные  привилегии посыпались как из рога изобилия: на заведение шелковичного завода по особому рецепту, на произведение синей краски из отечественного сырья  и т.д. Профессор М.В. Ломоносов  в 1752 г. получил привилегию на производство разноцветных стекол, бисера, стекляруса и других галантерейных вещей  на 30 лет: "Дабы он, Ломоносов, яко  первый в России таких секретов сыскатель, за понесенный им труд удовольствие иметь  мог: того ради впредь от нынешнего  времени 30 лет никому другим в заведении  тех фабрик дозволения не давать".

Следующим важным шагом в развитии защиты прав изобретателей  стал Высочайше утвержденный 9 марта 1776 г. доклад Сената "О награждении  подпоручика Афанасия Ратецова за найденный  им в винокурении легчайший способ и о вознаграждении таким же образом  и прочих, кои сделают для общей  пользы новое изобретение". Оценивая этот документ, нужно отметить, что  если в части о награждении  А. Ратецова он носит индивидуальный характер, то в части, предусматривающей  в дальнейшем поощрение других изобретателей, доклад является, по сути, нормативным  актом, первой в истории отечественного патентного права нормой права. Способ поощрения изобретателей установился  не сразу, причем развитие не было линейным. В прошении о выдаче самой первой привилегии на изобретение его автор просил позволить ему завести фабрику для реализации изобретения с запретом всем остальным заводить такую же, то есть просил монопольного права. Ратецов же просил лишь вознаграждения от правительства. И его просьба была удовлетворена, к тому же данный прецедент получил дальнейшее развитие.

Эволюционировало  не только содержание привилегий, но и  их форма. Изначально единой формы привилегий установлено не было. Иногда в названии жалованной грамоты вообще не было указания на какую бы то ни было исключительность. Например, сенатский Указ от 18 июля 1749 г. "О позволении французскому фабриканту Антону Гамбету завести  в Малороссии шелковичный завод". И только в самом тексте устанавливается  запрет всем остальным в Малороссии заводить такие же заводы. Указание на исключительность в наименовании могло выглядеть, например, так: сенатский  Указ от 20 октября 1751 г. "О делании  принадлежащих к священнодействию и церковному благолепию вещей ОДНОМУ московскому купцу Кункину".

Забегая вперед, стоит отметить, что документ, охранявший права изобретателей, и после  появления Манифеста о привилегиях 1812 г. продолжал называться привилегией. Термин "привилегия" используется в основном и в Законе о привилегиях 1896 г. Но в этом Законе употребляется  также словосочетание "патент на привилегию" (например, в ст.ст. 20, 30). Таким образом, путь от "привилегии" к "патенту" был долгим. Термин "патент" не успел утвердиться  окончательно в качестве названия охранного  документа в дореволюционной  России.

К последнему десятилетию XVIII в. Россия подошла, выработав  основные принципы защиты прав на изобретения: описание изобретения в прошении о выдаче привилегии, новизна, польза, предварительная экспертиза, необходимость  отметить заслуги изобретателя. Но XVIII в. так и не принес России нормативного акта по охране прав изобретателей.