Прававое регулирование ценных бумаг

Облигация АО должна иметь  номинальную стоимость, а номинальная  стоимость всех выпущенных облигаций  не должна превышать размер уставного  капитала общества.

Общество вправе обусловить возможность досрочного погашения  согласно желанию владельца. В решении  о выпуске в таком случае должна быть указана стоимость погашения  и срок, ранее которого облигации  не могут быть досрочно погашены.

Например, ст. 33 Федерального закона "Об акционерных обществах" содержит также следующее ограничение: общество не может размещать облигации  и иные ценные бумаги, конвертируемые в акции, если количество объявленных  акций общества определенных категорий  и типов меньше категорий и  типов, право на приобретение которых предоставляют такие ценные бумаги.

Общество может выпускать  облигации с единовременным сроком погашения или облигации со сроками  погашения по сериям в определенные сроки. Погашение облигаций может  осуществляться в денежной форме  или иным имуществом в соответствии с решением о выпуске.

По характеру  обеспечения облигации АО делятся на следующие типы:

- облигации, обеспеченные  залогом;

- облигации под обеспечение,  представленное обществу для  целей выпуска облигаций третьими  лицами;

- облигации без обеспечения.

Выпуск облигаций без  обеспечения возможен не ранее третьего года существования и при условии  надлежащего утверждения двух балансов общества.

К облигациям с обеспечением Закон относит облигации, исполнение обязательств по которым обеспечивается:

- залогом;

- поручительством;

- банковской гарантией;

- государственной или  муниципальной гарантией.

Облигация с обеспечением предоставляет ее владельцу все  права, возникающие из такого обеспечения. Передача прав, возникших из предоставленного обеспечения, без передачи прав на облигацию  является недействительной.

Особенностью эмиссии  облигаций с обеспечением является то, что в решении о выпуске  облигаций (а при необходимости  также в проспекте облигаций  и в сертификатах облигаций) должны содержаться условия обеспечивающего  обязательства.

Облигации, как и акции, могут быть выпущены в бездокументарной форме. Среди бездокументарных облигаций  наиболее известными являются государственные  облигации (ГКО - государственные краткосрочные  бескупонные облигации, КО - казначейские обязательства, ОФЗ-ПК - облигации федерального займа с переменным купонным доходом). Согласно п. 2.3, 2.4 Положения об обслуживании и обращении выпусков государственных краткосрочных бескупонных облигаций, утвержденного Приказом Центробанка РФ от 6 мая 1993 г. (с последующими дополнениями и изменениями), указанные облигации (ГКО), "не изготовляемые в виде специальных бумажных сертификатов" (то есть существующие лишь в форме записей в памяти ЭВМ), несмотря на это, могут быть приобретены на праве собственности или хозяйственного ведения "любым юридическим или физическим лицом, не являющимся дилером", которое может владеть, пользоваться и распоряжаться ими. Эти лица могут приобрести на ГКО любое вещное право (в том числе могут стать "собственником записи" в компьютере).

По форме владения облигации  можно классифицировать на именные  и на предъявительские, причем в  первом случае право собственности  подтверждается не только самой облигацией, а также наличием имени владельца, должным образом вписанным в реестр эмитента, а во втором для подтверждения права собственности достаточно предъявления самой облигации.

Именная и предъявительская облигации различаются также  по способу возобновления при  утере. Так, утерянная именная облигация  возобновляется обществом за разумную плату, а облигация на предъявителя восстанавливается в судебном порядке, что связано с более сложной  идентификацией законного владельца  предъявительской ценной бумаги. Деление  облигаций АО на именные и предъявительские, в отличие от подобного деления  акций, оправданно, так как облигация  до своей конвертации не дает права  участия в управлении обществом.

Существующее российское законодательство предусматривает  выпуск только именных акций. В отличие  от российского законодательства нормативные  акты бывшего Союза допускали  выпуск предъявительских акций. Так, союзное  Положение о ценных бумагах 1990 г. предусматривало возможность обращения предъявительских акций, их владельцами не могли быть граждане (п. 5). Основы гражданского законодательства не содержали таких ограничений, определяя, что акции могут быть именными и предъявительскими (п. 1 ст. 36). Практически во всех странах с развитыми рыночными отношениями существуют предъявительские акции. В США, Великобритании и Японии распространены именные акции, но в обороте имеются и предъявительские. В Германии превалируют предъявительские акции, число именных невелико. Во Франции и Италии распространены и те и другие.

Выпуск ордерных облигаций  в настоящее время законодательством  не предусмотрен, однако, как отмечал  еще М.М. Агарков, "теоретически допустим выпуск облигационного займа в форме ордерных облигаций", но он же далее указывал, что "практически едва ли у нас может существовать какая-либо потребность в этом", с чем следует согласиться, учитывая, что облигации относятся к эмиссионным ценным бумагам.

ГЛАВА 3. ПРОБЛЕМЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ  ОБОРОТА ЦЕННЫХ бумаг

3.1 ПРОБЛЕМА ПОНЯТИЯ ДОКУМЕНТАРНЫХ  И БЕЗДОКУМЕНТАРНЫХ ЦЕННЫХ БУМАГ  В СОВРЕМЕННОМ ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ

В развитой экономике объектом товарного  оборота становятся не только вещи, но и имущественные права, в том  числе и выраженные в ценной бумаге.

В настоящее время сложились  две основные концепции понимания  ценных бумаг. Первая концепция - документарная, представители которой, основываясь  главным образом на действующем  Гражданском кодексе, признают ценными  бумагами только документарные ценные бумаги.

Так, В.А. Белов отмечает, что "под  ценными бумагами как объектами  гражданских правоотношений можно  понимать только документы, но не воплощенные  в них субъективные гражданские  права" . Аналогичного мнения придерживается Е.А. Суханов, указывая, что ценные бумаги, являясь документами, относятся к движимости . Е.А. Крашенинников также признает только документарные ценные бумаги, но приходит к такому выводу, основываясь в основном на исследованиях германских цивилистов XIX в.  .

Что касается так называемых бездокументарных ценных бумаг, то они в рамках документарной  концепции рассматриваются не в  качестве ценных бумаг, а только как  имущественные права или способ фиксации прав, вследствие чего не могут  быть признаны вещами, а следовательно, и объектами права собственности. В.А. Белов приходит к категорическому выводу, что "ценные бумаги и бездокументарные ценные бумаги имеют различный правовой режим, а значит, являются различными объектами гражданских правоотношений" .

Сторонники второй - бездокументарной - концепции ценных бумаг указывают, что "понимание ценных бумаг, заложенное в ГК РФ, базируется на традиционном понятии ценной бумаги, разработанном  в рамках немецкой коммерциалистики конца XIX в., к тому же оно вовсе не учитывает запросов сегодняшнего времени" , и поэтому либо конструируют единое понимание ценной бумаги как бестелесной вещи, лишенной материального субстрата, парадоксально определяя ценную бумагу - бестелесную вещь - как обязательственное договорное право, регулируемое нормами вещного права (при этом бумага (документ) стоит за самим феноменом ценной бумаги, она является чем-то внешним по отношению к существу ценной бумаги); либо рассматривают ценные бумаги как совокупность имущественных прав .

В новейшей юридической литературе высказано мнение, что выработать в настоящее время единое понимание  ценной бумаги не представляется возможным, поэтому предлагается определение бездокументарной ценной бумаги как особого объекта гражданских прав, мыслимого как идеальная оболочка для прав, заключенных в ценной бумаге .

Можно сколько угодно говорить о  несовершенстве определения ценной бумаги, содержащегося в ГК РФ, и  выдвигать различные рекомендации, но нельзя отрицать, что оно явилось  результатом развития континентальной  цивилистической мысли. При этом справедливости ради следует отметить некорректность утверждения Д. Степанова о том, что "классическое понимание ценных бумаг как документа ограничивается Кодексом. Так, Федеральный закон "О рынке ценных бумаг" исходит из совершенно отличных методологических посылок, выдвигая на первый план бездокументарную концепцию ценных бумаг" . Действительно, данный Закон исходит из иных предпосылок при регулировании эмиссионных ценных бумаг, но ведь ценные бумаги не ограничиваются только эмиссионными. Документарной концепции придерживается Кодекс торгового мореплавания РФ , Федеральный закон "О переводном и простом векселе" , Федеральный закон "Об ипотеке (залоге недвижимости)" .

Статья 18 ФЗ "О рынке ценных бумаг" устанавливает, что при документарной  форме эмиссионных ценных бумаг  сертификат и решение о выпуске  ценных бумаг являются документами, удостоверяющими права, закрепленные ценной бумагой. В юридической литературе по этому поводу высказаны разные мнения. Так, А. Баринов полагает, что  сертификат эмиссионных ценных бумаг  является той самой ценной бумагой, "права на которую" он удостоверяет, поэтому следовало бы убрать из закона понятие сертификата как явно излишнее . Другие авторы не столь радикальны. Так, Л.Р. Юлдашбаева приходит к выводу, что сертификат не является ценной бумагой, поскольку согласно ст.2 ФЗ "О рынке ценных бумаг" под сертификатом эмиссионных ценных бумаг понимается документ, выпускаемый эмитентом и удостоверяющий совокупность прав на указанное в сертификате количество ценных бумаг, в то время как в соответствии с п.1 ст.142 ГК РФ ценная бумага - это документ, удостоверяющий определенные имущественные права . Не признает сертификаты ценными бумагами и О.С. Трусова . Мы также придерживаемся мнения, что сертификаты эмиссионных ценных бумаг не являются ценными бумагами. В соответствии с п.1 ст.142 ГК РФ ценная бумага - это сам документ, удостоверяющий имущественные права. Сертификат документарных эмиссионных ценных бумаг удостоверяет не только закрепленные ими права, но и право владельца на определенное количество ценных бумаг, указанное в сертификате.

Целью обязательства в подавляющем  большинстве случаев является получение  известной имущественной ценности от должника. Превратившись главным  образом в имущественное отношение, обязательство вступило на путь циркуляции и само сделалось объектом оборота. Пока оно было чисто личной связью двух лиц, ни о какой переуступке обязательства от одного лица к другому не могло быть и речи, но когда оно стало в руках кредитора правом на получение некоторой ценности из имущества должника, никаких препятствий для его перехода из рук в руки не существовало, поскольку должнику все равно, кому платить. Право допускает переуступку требований и направляет свое внимание на то, чтобы создать более легкие формы для их циркуляции. Постепенно, работая в этом направлении, оно дошло до признания обязательств на предъявителя. Отвлечение от личного элемента достигает в этих обязательствах своего кульминационного пункта: должник не знает своего кредитора и "не интересуется" тем, чтобы его узнать. Обязательство стало просто ценной бумагой, воплощением некоторой денежной ценности, гарантированной определенным имуществом.

Кроме того, не следует забывать, что  сущность института ценных бумаг  заключается, как отмечал М.М. Агарков, в том, что им создается иное распределение риска между участниками соответствующих правоотношений, чем то, которое имеет место на основании общих правил гражданского права . Основная цель института ценных бумаг заключается в переложении риска исполнения ненадлежащему лицу с должника на кредитора.

Простота передачи прав характерна только для предъявительских ценных бумаг, которые, как известно, могут  быть лишь документарными. Что касается именных (которые могут быть в  бездокументарной форме) и ордерных, то к ним эти положения неприменимы, поскольку их передача и в порядке  цессии, и в порядке трансферта, и в порядке индоссамента обусловлена  различными формальностями и в этом плане не менее сложна, чем передача в порядке общегражданской цессии .

Здесь уместно вспомнить М.М. Агаркова, отмечавшего, что "было бы ошибкой считать, что институт ценных бумаг имеет целью дать обороту облегченные по сравнению с общими правилами гражданского права способы передачи права. Исторически такое утверждение имеет основания. Но в настоящее время оно является правильным только для бумаг на предъявителя и отчасти для ордерных. Что же касается именных и обыкновенных ценных бумаг, то дело обстоит иначе" .

В период становления и развития предъявительских ценных бумаг право  могло быть материализовано только в бумажном носителе. Но в дальнейшем такая жесткая привязанность  ценной бумаги как совокупности прав и ценной бумаги как вещи - бумажного  документа - отпала. Во-первых, изменилось само понятие документа: это не только бумажный носитель; во-вторых, с появлением именных ценных бумаг, когда управомоченное лицо фиксируется помимо самой ценной бумаги еще и в специальном реестре, возможна реализация прав по ценной бумаге без ее предъявления, "презентации"; в-третьих, оказалось, что в ряде случаев удобнее осуществлять разные сделки с ценными бумагами в отсутствие документарной формы. Все это обусловило начало дематериализации именных ценных бумаг.

Сторонники документарной концепции  ценных бумаг, основываясь на классическом учении о ценных бумагах, разработанном  в XIX - начале XX вв., фетишизируют документ, забывая о том, что это учение разрабатывалось прежде всего применительно к предъявительским ценным бумагам, которые тогда были основным видом ценных бумаг. Но даже тогда классики цивилистической мысли не абсолютизировали начало презентации. Еще в середине XIX в.И.Т. Тарасов указал, что "Alauzet совершенно прав, говоря, что сама выдача именных акций могла бы быть заменена регистрацией" .

Г.Ф. Шершеневич также отмечал, что "степень воплощения права в документе может быть различна, соответственно ослабляя или усиливая юридическое значение ценных бумаг. Являясь, например, в именной акции лишь одним из доказательств права, допускающим наряду и другие доказательства (акционерные книги), документ может в бумагах на предъявителя стать единственным основанием права, устраняющим всякие иные способы его удостоверения, - нет бумаги, нет и права" . Таким образом, Г.Ф. Шершеневич категорическое правило "нет бумаги, нет и права" распространял не на все ценные бумаги, а только на их определенную часть - предъявительские. М.М. Агарков писал, что легитимационное значение предъявления бумаги само по себе достаточно только в том случае, когда ценная бумага является бумагой на предъявителя. В других случаях легитимационное действие ценной бумаги как в отношении ее держателя, так и в отношении обязанного лица, основано не только на предъявлении документа, но и на некоторых других юридических фактах .