Правовые договора

В этом смысле, несомненно, правы те авторы, которые утверждают, что понятие договора – «уже понятия сделки». Договор всегда является сделкой, но сделка может и не быть договором, «поскольку нередко является односторонней».

Наряду с общим понятием и «универсальными» признаками договоров важное значение для их общей теории имеют вопросы, касающиеся содержания договоров, а также – принципов их формирования и реализации.

Под содержанием договора, согласно сложившемуся о нем в различных отраслях права представлению, понимаются материальные, формальные (формально–юридические) и иные условия, на которых достигается соглашение сторон по поводу того или иного предмета договора.14

Наибольшее развитие данная сторона договора, равно как и другие его аспекты, получила в гражданском праве. Все условия, составляющие содержание гражданского договора, специалистами в данной отрасли права по своему юридическому значению подразделяются на существенные, обычные и случайные.

При всей значимости обычных условий, под которыми понимаются те условия, которые заранее предусмотрены в соответствующих нормативных актах и «автоматически вступают в действие в момент заключения договора», а также случайных условий, которые включаются в текст договора по усмотрению сторон и которые дополняют либо изменяют обычные условия, все же наиболее важную роль в содержании договора, как это следует уже из самого названия, играют существенные условия.

В качестве таковых в гражданском законодательстве обозначаются и закрепляются, во–первых, условия о предмете договора; во–вторых – условия, которые называются в законе или других нормативно–правовых актах как существенные «или необходимые для договоров данного вида»; и, в–третьих, «все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение» (ст. 432 ГК РФ).

Существенные условия составляют основу, костяк содержания не только гражданско–правовых, но и любых иных отраслевых договоров. Несомненно, что они могут рассматриваться также в качестве центрального звена, ключевого элемента содержания договоров как на уровне отдельных отраслевых дисциплин, так и на уровне общей теории права.

Разумеется, само понятие «материальное наполнение» и смысловое значение «существенных условий» может варьироваться в зависимости от тех или иных особенностей конкретного договора. Больше того, в зависимости от различных подходов и взглядов может меняться и само представление о понятии и сути «существенных условий», рассматриваемых в общетеоретическом плане.15

Так, например, если современное, несколько «приземленное» и более прагматичное представление о понятии «существенных условий» содержание договора связывает их, прежде всего, с предметом договора, то ранее более фундаментальное и более обстоятельное в теоретическом плане видение «существенных условий» ассоциируется в первую очередь с волевой стороной договора.

«Существенными условиями действительности договора, – писал по этому поводу Г.Ф. Шершеневич, – являются: согласная воля нескольких лиц; взаимное познание этой воли; и возможность содержания воли».

При этом пояснял автор, во–первых, договор должен основываться на соглашении, которое «предполагает существование в известный момент времени согласной воли нескольких лиц». Причем согласие это должно заключаться «в соответствии, а не в односторонности содержания их воли».

Во–вторых, нельзя считать достаточным «существование воли двух или более лиц. Соглашение предполагает взаимное познание этой воли, усвоение одним лицом содержания воли другого лица». И, в–третьих, «содержание воли

сторон должно иметь юридическую цель, т.е. воля должна быть направлена на установление, изменение или прекращение юридических отношений».

Наряду с названными представлениями о «существенных условиях» содержания договора, рассматриваемого в общетеоретическом плане, могут быть и другие их видения. Неизменным при этом, однако, остается то, что эти условия образуют важнейшую составную часть содержания любого договора.

Касаясь принципов формирования и реализации договоров, имеющих весьма важное значение для их общей теории и практики, отечественные и зарубежные авторы выделяют среди них следующие: принцип законности и конституционности; свободы договора; принцип сбалансированности обязательств сторон в договоре; принцип «договорной справедливости»; оптимального сочетания в договоре личных и общественных интересов; принцип непротиворечия договорных обязательств сторон требованиям нравственности, «добрым нравам», общественному («публичному») порядку; и др.16

Данные и другие им подобные принципы широко прокламируются и в значительной своей части активно используются в западной правовой теории и юридической практике. В отечественной же юридической науке и практике, имеющих относительно небольшой опыт функционирования в рыночных условиях, с которыми традиционно связывается развитие договорного права, акцентируется внимание в основном лишь на отдельных, наиболее значимых с точки зрения законодателя и правоприменителя, «договорных» принципах.

В их числе выделяются, прежде всего, принцип законности и конституционности, означающий непременность формирования и функционирования договоров не иначе, как на основе и в соответствии с действующим конституционным и текущим законодательством. Хотя в научной литературе допускается возможность существования договорного регулирования «не обязательно на основе норм права», «возможность определения условий договора при отсутствии норм, регламентирующих соответствующие вопросы».

Это допущение основывается на законодательном закреплении положения, согласно которому «стороны могут заключить договор как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами». Данное положение не следует, однако, рассматривать, как некое дозволение сторонам договора действовать в нарушение существующего законодательства.

Особое внимание (преимущественно в рамках гражданского права) уделяется также такому принципу, как принцип свободы договора. Данный принцип закрепляется даже в законодательном порядке.

Суть его и содержание заключаются в том, что стороны – физические и юридические лица: свободны в решении вопроса, касающегося заключения или незаключения самого договора; самостоятельно решают вопрос, связанный с выбором другой стороны – партнера по договору; свободно, исходя их своих интересов, выбирают тот или ной вид договора. Согласно действующему законодательству стороны могут также заключать и смешанные договоры, содержащие в себе элементы других предусмотренных законом или иными правовыми актами договоров; и самостоятельно, без какого бы то ни было «понуждения» извне определяют условия договора (п. 2 ст. 421 ГК РФ).17

Кроме названных принципов отечественная правовая теория и юридическая практика уделяют определенное внимание и другим «договорным» принципам. По мере формирования в сфере экономики рыночных отношений и развития общества теоретическая и практическая значимость их непременно будут возрастать.

1.2 Виды правовых договоров

Вместе с принципами, – являющимися важнейшими составными частями общей теории договора, несомненно, будут возрастать также роль и значимость и других ее составных частей. В частности, более важное теоретическое и практическое значение будут иметь вопросы классификации договоров и их дифференцированного – общеродового и общетипового изучения.

В настоящее время классификация договоров проводится в основном на международно–правовом, отраслевом (в рамках национального права) и межотраслевом уровнях. При этом используются самые разные критерии, и в соответствии с ними выделяются самые разнообразные договоры.

Так, в сфере гражданского и других отраслей, относящихся к частному праву, выделяются такие договоры, как односторонние, двусторонние и многосторонние; основные и предварительные договоры; договоры в пользу их участников и договоры в пользу третьих лиц; взаимосогласованные договоры и договоры присоединения; и др.

В сфере публичного права довольно распространенным является подразделение договоров на учредительные; компетенционно–разграничительные; программно–политические договоры о дружбе и сотрудничестве; договоры между государственными и негосударственными структурами; договоры о гражданском согласии; и др.18

Опыт классификации договоров на международно–правовом и национальном–отраслевом и межотраслевом уровнях подготовил все необходимые условия для решения проблем их классификации и изучения на общетеоретическом уровне.

Нельзя не признать справедливым замечания авторов, ощущающих «серьезный недостаток теоретических обобщений в области договорного права и не разработанности общей теории нормативного договора», по поводу того, что «в настоящее время практически не проводится сопоставительный анализ различных типов договоров и сообразно этому не обозначены четкие различия между ними».

В плане развития общей теории договора и разработки практических рекомендаций по совершенствованию договорных актов сопоставительный анализ и классификацию договоров следует проводить, как представляется, не только на основе «материальных» критериев (предмет, объект, материальное содержание и пр.), но и на основе формально–юридических критериев. В качестве весьма важных критериев при этом могут выступать целевые установки – цель заключения договоров, сфера их «приложения», юридическая сила договорных актов, их регулятивные возможности, место и роль договоров в механизме правового регулирования, способность их выступать в качестве источника права или же проявляться лишь в качестве юридического факта, быть актом применения, и др.

Справедливости ради следует сказать, что некоторые из этих критериев в отечественной и зарубежной литературе в последние годы активно и довольно успешно используются. Например, в рамках административного права на основе формально–юридических критериев предпринимаются попытки классифицировать договоры на «правоустановительные» и «правоприменительные». На уровне общей теории права различают договоры «нормативные» и «индивидуальные».19

По вопросу классификаций договоров следует высказать два соображения. Во–первых, как уже отмечалось, договорный способ правотворчества допустим при всех формах правотворческой деятельности, кроме референдумного правотворчества. Во–вторых, проекция договорного правотворчества на формы правотворческой деятельности не должна увязываться с конкретными целевыми, институциональными, отраслевыми и прочими элементами. Подобное смешение критериев способно лишь запутать вопрос.

Нормативные договоры можно классифицировать по нескольким основаниям. Один критерий мы уже выделили: форма правотворческой деятельности, при которой применяется договор. Следовательно, существуют три группы нормативных договоров: между государственными субъектами права (непосредственное государственное правотворчество); между государственными и негосударственными субъектами права (совместное правотворчество); между негосударственными субъектами права (санкционированное негосударственное правотворчество). В качестве примеров договорных актов, относящихся к первой группе, можно привести межгосударственные договоры, ко второй – соглашения о социальном партнерстве, к третьей – коллективные договоры (в трудовом праве).20

Специфика договорного правотворчества, определяющаяся характером договорного акта как оформления выражения согласованных волеизъявлений субъектов права, актуализирует вопрос о классификации нормативных договоров по составу субъектов. Здесь можно выделить равностатусные и разностатусные (неравностатусные) договоры. Первые заключаются между субъектами права, обладающими формально или фактически равным правовым статусом: между государствами, между субъектами федеративных государств, между государственными органами. Вторые – между субъектами права, изначально неравными (вплоть до отношений подчинения) по своему статусу: между федеративным государством и его субъектом, между субъектом федеративного государства и муниципальным образованием, между государственным органом и профессиональными союзами и т.п.

Как пишет А.С. Автономов, «разностатусность участников договора отнюдь не означает их обязательного неравноправия в конкретных отношениях имеются ситуации, когда, к примеру, Российская Федерация и ее субъекты способны выступать в качестве равноправных договаривающихся сторон соответствующие договоры могут заключаться... в рамках ст. 72 Конституции РФ».21 Действительно, договоры – дополняющие и конкретизирующие конституционное разграничение предметов ведения и полномочий по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации – можно считать равноправными. Но при этом соглашения, заключаемые в развитие таких договоров (на основании ч. 2 и 3 ст. 78 Конституции), – о передаче органами исполнительной власти Российской Федерации осуществления части своих полномочий органам исполнительной власти субъектов Российской Федерации – по определению не могут быть равноправными. Не вызывает сомнений, что федеральные органы исполнительной власти при передаче осуществления своих полномочий вправе осуществлять контроль за деятельностью органов исполнительной власти субъектов Федерации в рамках этих полномочий, вплоть до отмены их решений. Обобщив изложенное, приходим к выводу: разностатусные нормативные договоры могут быть как равноправными, так и неравноправными.22

В качестве оснований классификационного разграничения также возможно использование различных критериев, отражающих те или иные аспекты действия договорных актов. По предметному действию нормативные договоры можно разделить на учредительные (Соглашение о создании СНГ 1991 г.), статусно – компетенционные (Устав ООН 1945 г.), процессуальные (Венская конвенция о праве международных договоров 1969 г.) и т.п., в зависимости от того, какой именно аспект деятельности тех или иных субъектов права регулируется нормами договоров. Но данная классификация предельно условна, поскольку договором, как и любым иным нормативным актом, могут быть одновременно установлены и нормы – правила, и учредительные нормы, и организационно – компетенционные нормы и т.д.

По своему действию в пространстве нормативные договоры делятся на межгосударственные и внутригосударственные. Среди последних следует выделять общегосударственные (Федеративный договор 1992 г.), межрегиональные (Договор об основах взаимоотношений Красноярского края и Эвенкийского автономного округа 1997 г.), внутрирегиональные (договоры между органами государственной власти субъектов Российской Федерации и органами местного самоуправления). По критерию действия в отношении круга субъектов: договоры общего действия (Договор Российской Федерации и Республики Татарстан 1994 г.) и различные специальные договоры (Соглашение о разграничении полномочий между Правительством РФ и администрацией Красноярского края в сфере развития угольной отрасли на территории Красноярского края 1999 г.). По критерию действия во времени: срочные и бессрочные договоры.