Международное право и конституционный статус личности

Право частной собственности.

Ст. 17 французской Декларации прав человека и гражданина определяет собственность как право неприкосновенное и священное.

В конституциях, принятых уже после первой мировой войны, собственность более не является священной. Собственность может  быть экспроприирована, но основой  для этого стала ее "социальная польза" и т.п.

Например, ст. 43 Конституции  Италии устанавливает возможность  экспроприации, но только при условии  выплаты соответствующей компенсации, и только в отношении предметов  важных интересов.

Поправка V к Конституции  США устанавливает, что никакая частная собственность не должна отбираться без справедливого вознаграждения, и, что "никто не должен лишаться... имущества без законного судебного разбирательства".

Интересно, что этой поправкой  ограничиваются социально-экономические права и свободы американской конституции.

Право на труд.

В Конституции Италии право на труд записано не в части "Права и 

 

 

25

обязанности граждан", а во вводной части "Основные принципы". Ст. 4:"Республика  признает за  всеми гражданами право на труд и способствует созданию  условий, которые делают   это   право эффективным".

Право на труд обычно включает стандартный набор прав: свободный  выбор  труда, право  на справедливое вознаграждение,  на создание профсоюзов,  право  на забастовку,  право  на  отдых  и оплачиваемый периодически отпуск.

Право на участие в  управлении предприятиями.

В преамбуле Французской  Конституции 1946 г. сказано: "Каждый работник участвует через своих делегатов  в коллективном определении условий  труда, а также в управлении предприятиями."Ст. 46 Конституции Италии устанавливает: "С целью повышения экономической и социальной роли труда и в соответствии с требованиями производства Республика признает право трудящихся сотрудничать в формах и пределах, установленными законами, в управлении предприятиями."

Право на социальное обеспечение. В преамбуле Конституции 1946 г. Франции закреплено, что Нация гарантирует личности и семье.

Право на охрану здоровья.

В ст. 32 итальянской Конституции  сказано: "Республика охраняет здоровье как основное право индивида и интерес коллектива и гарантирует бесплатное лечение для неимущих."

Право на образование - одно из наиболее существенных социальных прав человека, без которого не возможно развитие личности, общества в целом.

Конституции уделяют  этому праву все большее внимание.

О праве на образование  ничего не сказано в Конституции  США. В большинство же конституций  регулируют это право все более  подробнее. Право на образование  часто включает в себя такие принципы, как бесплатность, общедоступность  профессионального образования, обязательность начального образования.     

 

26

     

Глава 3   Правовой статус личности как воплощение взаимодействия внутригосударственного и международно-правового  регулирования 

 

 

Исследуется правовой статус личности с точки зрения взаимодействия международного и внутригосударственного правового регулирования. Автор рассматривает международную и внутригосударственную правосубъектность индивида как основания его единого, комплексного правового статуса на примере обращения в межгосударственный орган по защите прав человека, дипломатической защиты и международной уголовной ответственности.

Ключевые слова: субъект  международного права, международная  правосубъектность, правовой статус личности, предмет международно-правового  регулирования.

В числе задач современного международно-правового и внутригосударственного регулирования называют защиту прав и свобод личности. Уважение прав человека и их охрана - основные цели межгосударственного  сотрудничества, провозглашенные ч. 3 ст. 1 Устава ООН и возведенные в ранг норм jus cogens. Регламентация правового положения личности перестала быть исключительно внутренним делом отдельного государства, а превратилась в предмет всеобщей обеспокоенности, что, в свою очередь, обусловило необходимость согласования с нормами международного права национального законодательного регулирования

Взаимосвязь внутригосударственного и международного регулирования  прав и обязанностей индивида при  его участии в международных  и внутригосударственных отношениях, регламентируемых международно-правовыми нормами наряду с нормами национального права, позволяет взглянуть на правовой статус личности с точки зрения воплощения в нем взаимодействия обеих систем (международного и национального права).

Правовой статус представляет собой упорядоченную совокупность

27

(комплекс) прав, свобод  и обязанностей. Причем обладание  правами и несение обязанностей  возможны только в том случае, если поведение их носителя  регулируется нормами соответствующей  правовой системы. Использовать  права и исполнять обязанности может лишь субъект права, поскольку только его поведение подвержено правовому регулированию. Не будучи субъектом права и, соответственно, субъектом определенных прав и обязанностей, нельзя иметь правовой статус, содержанием которого и выступают эти права и обязанности.

На основании приведенных  суждений можно прийти к выводу о  том, что правовой статус, а точнее, его содержание - это результат  регулирующего (в строгом смысле этого слова) воздействия норм правовой системы на поведение лица. При этом правосубъектность как способность быть субъектом права следует рассматривать, помимо прочего, как предпосылку участия в правоотношениях и, следовательно, как основание правового статуса . Так, при участии в международных отношениях как отношениях, регулируемых международным правом, индивид реализует принадлежащую ему международную правосубъектность. В рамках подобных правоотношений личность использует определенные права, исполняет обязанности  и соблюдает запреты, предусмотренные международным правом и составляющие содержание правового статуса.

 Иную позицию высказывал  С.В. Черниченко, утверждавший, что  правовым статусом может обладать  также тот, кто не является  субъектом права, т.е. тот, чье  поведение объективно не подвержено  правовому регулированию; в таком случае содержанием его правового статуса будут некие возможности и долженствования, являющиеся результатом не правового регулирования, а правового воздействия в иных формах, чем регулирование.

Например, многочисленные конвенции в области международного гуманитарного права (международного права прав человека)

 

28

непосредственно предоставляют  индивиду определенные права.

 Всеобщая декларация  прав человека как содержащая  обычные нормы общего международного  права в области защиты личности  четко указывает на наличие обязанностей у лица перед "обществом, в котором только и возможно свободное и полное развитие его личности" (ч. 1 ст. 29). Другим примером позитивных обязанностей, возлагаемых на индивида международным правом, могут быть положения уставов Нюрнбергского и Токийского трибуналов, а также статуты Международного трибунала по бывшей Югославии, Международного трибунала по Руанде, Статут МУС, предусматривающие обязанность претерпевать неблагоприятные юридические последствия совершения международных преступлений, т.е. международную уголовную ответственность.

Примером запретов, возлагаемых  на индивида международным правом, могут служить положения многочисленных конвенций по борьбе с международными преступлениями и преступлениями международного характера, а также нормы Статута МУС, устанавливающие запрет на совершение определенных противоправных деяний.

Тем не менее порой  внутригосударственное регулирование  вмешивается в регламентацию  соответствующих международных  правоотношений. Например, при обращении индивида в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) складываются международные правоотношения между физическим лицом - заявителем и государством-ответчиком, а также между каждой из сторон и Судом. Физическое лицо обращается в указанный суд с жалобой на государство, допустившее, с точки зрения заявителя, нарушение норм международного права, гарантирующих и непосредственно предоставляющих индивиду определенные права: норм Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Гражданство государства-ответчика или домициль не является необходимым условием для обращения в ЕСПЧ: достаточно лишь предполагаемого нарушения

 

29

государством указанных  прав лица, находящегося под его юрисдикцией. Причем государство, дав однажды согласие на обязательность Конвенции 1950 г., в дальнейшем никоим образом не может воспрепятствовать обращению человека в межгосударственный орган: инициатором индивидуальной жалобы выступает физическое лицо, действующее proprio nominae (в личных интересах и в самостоятельном качестве).

 Встречаются и иные  взгляды на характер возникающих  в данном случае отношений.  Так, С.В. Черниченко утверждает, что отношения складываются исключительно  между государством и Судом, внешнее участие индивида в процедуре рассмотрения дела упрощает с технической точки зрения рассмотрение дела и не делает его самостоятельным участником (Черниченко С.В. Личность и международное право. М., 1974. С. 115 - 116).

"Индивид обладает  в случае направления индивидуальной жалобы в Европейский суд качественно иной правосубъектностью, чем на национальном уровне" (Ковлер А.И. Проблемы международного права в решениях Европейского суда по правам человека (международная правосубъектность и иммунитет государства) // Рос. ежегодник междунар. права. М., 2002. С. 302).

В основе статуса индивида как заявителя в межгосударственном органе по защите прав человека лежит  его международная правосубъектность: в результате нарушения международно признанных прав по инициативе физического лица возникают международные правоотношения. Однако нормы международного права устанавливают в качестве условия обращения в международный орган предварительное исчерпание внутригосударственных средств правовой защиты. Очевидно, что соблюдение этого условия будет определяться международным судом с учетом положений национального права о судебной системе и процессе, т.е. права индивида в международном праве, в частности право на обращение в ЕСПЧ, проистекающие из его международной правосубъектности, связаны с

 

30

внутригосударственной регламентацией процедуры исчерпания внутренних средств правовой защиты, что обусловлено уже внутригосударственной  правосубъектностью.

Таким образом, в основании  правового статуса личности как  участника международного правоотношения лежит не только международная правосубъектность, но и внутригосударственная: именно последняя предопределяет влияние норм национального права на возникновение и функционирование рассматриваемых международных правоотношений.

При этом международное право, допуская внутригосударственное регулирование отношений, итог развития которых обусловливает возможность доступа индивида в международный судебный орган, устанавливает пределы такого влияния национального права на международные отношения и на правовой статус личности как субъекта международного права. Показательна в этом плане практика ЕСПЧ, в соответствии с которой внутригосударственные средства правовой защиты будут считаться де-юре исчерпанными в том случае, если государство необоснованно затягивает разрешение дела в национальных судах либо в силу развала судебной системы, ее коррумпированности или фактического бездействия нет смысла обращаться в местные органы. Оценка этих факторов осуществляется международным судебным органом самостоятельно. Кроме того, известно отношение ЕСПЧ к надзорной инстанции в судебной системе России как к противоречащей принципу правовой определенности, в силу чего предусмотренный ст. 35 Европейской конвенции шестимесячный срок подачи жалобы в Суд начинает течь с момента вынесения окончательного акта судом кассационной инстанции.

Таким образом, в рамках подобных международных правоотношений в основании правового статуса  физического лица лежит его международная правосубъектность при взаимодействии в пределах, очерченных

 

 

31

международным правом, с  внутригосударственной правосубъектностью, что, в свою очередь, обусловлено  взаимодействием внутригосударственного и международно-правового регулирования.

Подобное воплощение внутригосударственного и международно-правового  регулирования в правовом статусе  личности можно наблюдать и при  привлечении физического лица к  международной уголовной ответственности. Международная правосубъектность  как первичное основание правового статуса лица, ответственного за международные преступления, проявляется прежде всего при рассмотрении дела в международном судебном органе; в других ситуациях действует иной механизм взаимодействия международного и внутригосударственного регулирования . Налицо снова международные правоотношения: индивид привлекается международным судебным органом к международной уголовной ответственности за нарушение международно-правовых норм, предусматривающих преступность и наказуемость деяния независимо от соответствующей внутригосударственной регламентации . При этом индивид обладает правовым статусом согласно нормам международного права, гарантирующим надлежащую защиту от предъявленного обвинения (например, ст. ст. 55, 67 Статута МУС).

Однако и здесь на правовой статус индивида влияет внутригосударственное регулирование. Так, ст. 12 Статута МУС, определяя условия осуществления юрисдикции Судом, среди таких условий называет совершение преступного деяния гражданином государства, являющегося участником Статута или признавшего юрисдикцию Суда ad hoc. Очевидно, что вопрос гражданской принадлежности лица не может быть решен без учета соответствующих положений национального законодательства.

Статья 17 Статута МУС  устанавливает, что дело не может  быть принято к производству Суда в тех случаях, когда, к примеру, оно уже расследовано государством и это государство решило не возбуждать в отношении лица

32

уголовного преследования  либо когда это лицо уже было судимо за данное деяние. Вероятно, Суд не может разрешить указанные вопросы без обращения к внутригосударственному регулированию. Однако здесь также пределы влияния внутригосударственной правосубъектности (через внутригосударственное регулирование) на международную правосубъектность, реализуемую в международных правоотношениях и лежащую в основании соответствующего правового статуса личности, четко ограничены международным правом: так, подп. "а" п. 1 ст. 17 Статута МУС устанавливает, что не подлежит рассмотрению Судом дело, которое расследуется или в связи с которым возбуждено уголовное преследование государством, обладающим в отношении его юрисдикцией, за исключением случаев, когда это государство не желает или не способно вести расследование или возбуждать уголовное преследование должным образом. При этом, "чтобы выявить в каком-либо конкретном деле нежелание, Суд, принимая во внимание принципы уголовного процесса, признанные международным правом (выделено мной. - М.С.), учитывает наличие, если это применимо, одного или нескольких следующих факторов". Далее приводятся факторы, связанные с национальными процедурами рассмотрения дела.