Право Древнего Китая

Содержание  правовых положений о смягчающих вину обстоятельствах и отягчающих их (понятия невменяемости китайское  традиционное право не знало) определялось также наставлением Конфуция: «Любить  родителей и родственников преимущественно  перед другими, всячески оказывать  почтение престарелым, проявлять сострадание  к калечным и милосердие к детям». В свете этой заповеди освобождались  от телесных наказаний дети младше 8 лет и старики старше 70 лет.²

Включение тех или иных противоправных действий в список преступлений, определение  тяжести наказаний за них зависели от ряда причин: от субъективной воли императора, от доминирующего влияния тех  или иных правовых концепций - конфуцианских  или легистских. Этот список носил  крайне неопределенный характер. Уголовному преследованию, например, подвергались не выплатившие долг должники.

Уже чжоускому  законодательству, как сообщают источники, были известны 500 видов преступлений. Неизменно в этом списке особое место  стали занимать государственные преступления - измена императору, бунт и др. В царстве Цинь одним из тяжких государственных преступлений считалось хранение запрещенной литературы конфуцианского толка.

В IV- III вв. до н. э. в пособиях для чиновников содержались такие примеры рассмотрения уголовных дел, как кража из храма, кража предметов культа, нанесение ранений, клевета, дезертирство из армии. Рано выделились в соответствии с канонами конфуцианской морали и такие преступления, как непочтение к отцу, к старшим в семье. Еще в древности была введена ставшая традиционной ответственность вышестоящих и нижестоящих сослуживцев чиновника, совершившего ошибку или проступок по службе. В III в. до н. э. была введена и ответственность чиновников, знавших о вине своего коллеги и не донесших на него.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2.2. Наказания

Термин «бао» использовался в Древнем Китае в значении воздаяния за совершенное преступление. Живучесть представления о наказании как о воздаянии по принципу талиона, берущего свое начало с первобытнообщинного строя, определила длительное существование в Китае обычая кровной мести, с которым безуспешно боролись китайские правители.

Окончательное утверждение традиционной системы  наказаний в V-IV вв. до н.э. было связано с ее философским осмыслением на основе использования сакральной у древних китайцев цифры «пять». Шкала наказаний включала в себя: клеймение, отрезание носа, отрубание ног, кастрацию и смертную казнь. Она дополнялась другими наказаниями - битьем толстыми или тонкими палками от 100 до 500 ударов (500 ударов толстыми палками было равносильно смертной казни), обращением в рабство, штрафом. Крайняя жестокость наказаний, особенно при господстве легистов в царстве Цинь, где преступников варили в котле, вырывали у них ребра, сверлили головы, уравновешивалась в определенной мере возможностью применения символических уголовных санкций. Еще шаньскому (иньскому) Китаю, например, была известна особая система символических наказаний (сян), когда отрезание ноги заменялось покраской тушью колена, смертная казнь - ношением холщовой рубахи и проч. Общество тем самым пыталось перевоспитать преступника, выставляя его на всеобщее осуждение и презрение.

Пережитки символических наказаний встречались  и в период Чжоу. Определенные попытки  возродить эту систему предпринимались  и в ханьском Китае, когда в 167 г. до н. э. Сяо Вэнь специальным указом отменил телесные наказания и  заменил их символическими. Эта попытка  оказалась безуспешной, так как  она противоречила воззрениям конфуцианцев, что тяжесть наказания должна соответствовать силе нарушения  ли, ибо всякое несоответствие нарушает гармонию, порождает ненависть. На тех  же основаниях конфуцианцами велась борьба с легистами и против тяжких наказаний за легкие преступления. Своеобразным напоминаем сян в праве последующих столетий стало сохранение татуировки в качестве одного из наказаний.

Традиционным  институтом китайского права, против которого конфуцианцы вели безуспешную борьбу с легистами, был институт коллективной ответственности родственников  преступника. В глубокой древности  истреблялся весь род преступника. В циньском Китае за государственные  преступления казнили не только преступника, но и три поколения его родственников  по линии отца, матери и жены, а  по закону круговой поруки других «соучастников» обращали в рабство. Казни таких  преступников предшествовали другие наказания: сначала татуировка, а затем забивание  палками. У тех преступников, кто  клеветал, злословил, оскорблял, проклинал  императора, предварительно отрезали языки.

Наказание, таким образом, преследовало сугубо устрашающие цели. Некоторое смягчение  наказания под влиянием конфуцианизации  права на третьем этапе его  развития выразилось во временной отмене наказания невиновных родственников  преступника и в утверждении  нормы о безнаказанности укрывательства родственниками (детьми, женами, внуками) близких лиц, совершивших преступление.

Наказание неизменно отражало сословно-классовое  положение преступника и потерпевшего. Карательная политика в отношении  рабов менялась. В I в. до н. э. была запрещена распространенная ранее практика безнаказанного убийства частных рабов, отменен закон о смертной казни раба, ранившего свободного.

 

 

 

3. Брак и семья

Семья носила в Древнем Китае патриархальный характер. Семейные связи в больших  семьях отличались прочностью, во главе  такой семьи, как самостоятельной  хозяйственной единицы, стоял старший  в семье мужчина, которому подчинялись  все другие члены семьи: жены и  наложницы, сыновья и внуки, их жены и дети, рабы и слуги. Глава семьи  выступал в роли ее властителя, хозяина  имущества. Понятие «отец» обозначалось иероглифом «фу», выражавшим руку, державшую  прут, - символ наказания за непослушание членов семьи.

Вместе  с развитием частной собственности  на землю большие семейные связи  стали ослабевать. Этот процесс был  ускорен политикой легистов.

Основы брачно-семейного  права строились на конфуцианских  представлениях. Первейшей целью  брака было обеспечение физического  и духовно го воспроизводства  семьи, которое достигалось рождением  прежде всего мужского потомства, «чтобы человек, - как было записано в Ли цзы, - был в состоянии правильно  служить усопшим предкам и  иметь возможность продолжать свой род». Отсутствие потомства рассматривалось  конфуцианцами как проявление сыновней непочтительности, наиболее тяжкое из других видов непочтения родителей.

Для заключения брака необходимо было соблюдение ряда условий. Брак заключался семьями жениха и невесты или самим женихом  и скреплялся частным соглашением, нарушение которого влекло за собой  не только определенные материальные потери, но и наказание в уголовном  порядке старших в семье.

Если  в шаньском (иньском) Китае допускались  браки между родственниками, то впоследствии не только были запрещены браки между  родственниками, но и утвердилось  правило, что жених и невеста  не должны носить одну и ту же фамилию, чтобы ненароком не смешать родственные  семьи. Ограниченное число семейных фамилий в китайском обществе стало поводом для определенного исключения из этого жесткого правила - при покупке «второстепенной жены» (Ли цзы, кн. I).

В книге  V Ли цзы были закреплены нижний и верхний пределы брачного возраста: для мужчин с 16 до 30, для женщин с 14 до 20 лет, фиксировавшие как бы пределы терпения и сдерживания гнева предков на неблагодарного и непочтительного потомка. В соблюдение этих возрастных пределов в древности было вовлечено и само государство, следившее за тем, чтобы они не нарушались. С этой целью, по свидетельству Чжоу-ли (кн. XI), особый чиновник составлял списки мужчин и женщин, достигших предельного возраста, и наблюдал, чтобы мужчины, достигшие 30 лет, брали себе в жены девиц, которым исполнилось 20 лет.

Одним из основополагающих принципов установленного социального порядка был принцип  «один муж - одна жена», но он требовал лишь строгой верности жены мужу. Муж (особенно в случае бесплодия жены) мог иметь «второстепенных» жен  и наложниц, число которых определялось в зависимости от социального  положения мужчины (Ли цзы, кн. XIV; Чжоу ли, кн. VII). Служили препятствием к браку и определенные сроки ношения траура по мужу и его родителям. Запрещались браки с лицами, совершившими преступление, а также межсословные браки, влекущие за собой уголовную ответственность, особенно браки свободных с рабами. Свободный, взявший в жены рабыню, наказывался как вор. В китайском традиционном праве в отличие от большинства других восточных правовых систем развод не только разрешался, но и поощрялся или прямо предписывался под угрозой уголовного наказания в случае «нарушения супружеского долга». Имелось в виду, например, причинение вреда путем оскорблений, побоев, ранений и т. п. самому супругу и его родственникам. Требование развода могло предъявляться не только супругами, но и членами их семей. Ли предписывали развод мужчине под страхом наказания, если жена не «оправдала надежд предков», была непослушна свекру и свекрови, бесплодна, распутна, завистлива, болтлива, тяжело больна, а также воровски использовала семейное имущество. Так,  еще в XIX в. подлежал наказанию муж, «не разводящийся с распутной женой», а убийство жены и ее любовника мужем, заставшим их вместе, оставалось безнаказанным. Молодая женщина в семье своего мужа была беззащитна перед тоталитарной властью свекра. Почитание свекрови и свекра, забота о родственниках мужа, о детях, согласно традиции, относились к главным ее добродетелям (си дэ).³

Возможности женщины оставить своего мужа или  протестовать против развода были незначительны. Согласно древнему правилу, жена должна была оставаться с мужем в «жизни земной и загробной» (Ли цзы, кн. XI), ей нельзя было выходить второй раз замуж, но и мужу, требующему развода без оснований, грозила каторга. Он не мог развестись, если жене некуда было уйти или она носила траур по его родителям и проч. Ответственность мужа за жену выражалась и в том, что при всех ее правонарушениях, кроме тяжкого преступления и измены, она выдавалась ему на поруки.

В древности  отец мог продавать детей, кроме  старшего сына, пользовавшегося рядом  преимуществ перед другими детьми. Безнаказанность убийства отцом, матерью, дедом и бабкой по отцу сына, внука, невестки, явившегося следствием нанесения им побоев, сохранилась до XIX в. Члены семьи, связанные обязанностью ношения траура ло умершим родственникам, несли ответственность за целый ряд «семейных» преступлений, например несоблюдение сроков ношения траура. Наказывались сыновья и внуки, пытавшиеся без разрешения отселиться от большой семьи или присвоить часть семейного имущества. Родственные отношения, положение старших и младших в семье влияли на тяжесть наказания как за «семейные», так и за другие преступления. Например, кража отца у сына не считалась преступлением, но донос на старшего в семье, даже совершившего преступление, строго наказывался.

 

 

4. Регулирование имущественных  отношений

Нормы частного права не получили самостоятельного развития в традиционном праве Китая, хотя глагол «ю» в значении «иметь собственность» известен был Китаю еще с конца Чжоу.

Верховная государственная собственность  на землю сосуществовала в Древнем Китае с общинным и частным землевладением крестьян. Земля в Китае стала продаваться и покупаться, дробиться на мелкие участки или концентрироваться в крупные наделы, но, какие бы превращения землепользование ни претерпевало, частный или коллективный владелец мог распоряжаться лишь правом владения ею, никогда не переходящим в полную частную собственность. На этом пути стояло всесильное государство, сохранявшее неизменно свою руководящую роль в хозяйственной жизни «Азиатская» социально-экономическая структура исключала правовые и политические гарантии, которые могли бы создать условия для процветания частной собственности вообще, на землю в особенности. Кризисный для такой структуры рост частной собственности незамедлительно влек за собой реформы, восстанавливающие экономический контроль государства.

Несмотря  на ранний переход основной массы  общинной земли в частное владение, община еще в I в. до н. э. могла вступать в договорные поземельные отношения как самостоятельная сторона, а присутствие представителя общины являлось непременным условием при совершении поземельных сделок Поземельная сделка (купчая крепость) заносилась красной киноварью на медную доску, что являлось отражением ранее распространенного обычая записывать подобные сделки кровью жертвенных животных. Наряду с куплей-продажей распространен был договор аренды земли, как правило на условиях испольщины, ее заклад. Широко были распространены также договоры найма людей и ростовщического займа, условия которых регулировались обычным правом.

В целях  поощрения земледелия с древнейших времен существовало право каждого  занимать бесхозные или покинутые  земли. По истечении определенного срока эти земли записывались в кадастр как частные за обрабатывающими их.

В Древнем  Китае часто издавались законы, которые  в той или иной мере отражали требования защиты мелкого крестьянского землевладения. Это особенно ярко проявилось в I в. до н. э. в изменении государственной политики в отношении лиц, попавших в рабство за долги, и в отношении рабовладения. Обычай закладывать за долги детей, которые становились рабами, если не были выкуплены в течение трех лет, существовал повсеместно.

Но в  I в. н. э., как уже говорилось, были освобождены в ряде областей Китая люди, обращенные за преступления в государственных рабов, продавшие себя из-за голода или насильно проданные в рабство, а также женщины, отданные в наложницы. К лицам, «силой чинившим препятствия» освобождению рабов, было предписано применять наказания «в соответствии с законом о насильственной продаже людей в рабство».⁴

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

5. Судебный процесс

В состязательный по своему характеру процесс в  Древнем Китае очень рано стали  вводиться элементы розыскного процесса, который со временем утвердился безраздельно. Расследование преступлений еще  в древности поручалось особому  чиновнику (линыии).

Оно начиналось с заявления или доноса в уездную  управу или окружное управление. Донос, особенно касающийся кражи и убийства, должен был быть четко определенным, его неточность влекла за собой наказание. «Право» на донос зависело от социального  положения лица и его места  в системе кровнородственных  связей, за исключением доноса о  преступлении против государя и государства. Жестоко, на основе принципа «возврата  обвинения», карался лжедонос. В  этом случае доносителю грозила та же кара, которая предполагалась лицу, если бы донос был правдив. Запрещались  под угрозой смертной казни доносы на родителей, деда, бабку и других близких родственников, кроме убийства отца, при котором доносить можно  было даже на мать. Подлежали удушению рабы, донесшие на своего хозяина, за исключением  обвинения последнего в мятеже и  измене. Запрещались анонимные доносы, осужденные по такому доносу освобождались. Выдавать своих людей, т. е. представлять в суд домочадцев и рабов, должен был глава семьи, в противном  случае он наказывался сам. Ему же предоставлялось право наказывать своих рабов, а по специальному разрешению властей даже убивать их за провинности. Уездные чиновники вели следствие  и приводили в исполнение приговор, например битье палками осуществлялось тут же, в суде. Расследование  тяжких преступлений (мятежей, измены и т. п.) передавалось в окружные управы.