Европейский Суд по правам человека

Заявитель в своей жалобе в Европейский Суд поднимал вопросы  бесчеловечного обращения во время  двух его задержаний в июне и июле 2000 г. Суд счел, что во время его  задержания 14-15 июня 2000 г., обращение  с заявителем, не смотря на то, что  он был в состоянии стресса  и оставался задержанным в  течение 12 часов, не достигло того уровня жестокости, чтобы можно было бы признать нарушение статьи 3 Конвенции, запрещающей пытки и жестокое и унижающее обращение. Напротив, в отношении задержания 6-7 июля 2000 г., с учетом длительности задержания в течение более двадцати двух часов, отсутствия еды, воды и возможности  пользования туалетом, а также  оскорблений и физического воздействия  со стороны милиционеров, было признано нарушение статьи 3, а само обращение  с заявителем было расценено как бесчеловечное. Дополнительным аргументом для признания нарушения послужило наличие заключений Европейского Комитета по предотвращению пыток, который обследовал места временного содержания в некоторых московских отделениях милиции. Суд также признал нарушение статьи 3 и в части отсутствия расследования по факту бесчеловечного обращения с заявителем.

Заявитель обжаловал также  оба периода задержания 14-15 июня и 6-7 июля 2000 г., так как они не соответствовали  требованиям статьи 5 (ч. 1 (с), 2, 3, 4) Конвенции. С точки зрения заявителя, задержание было незаконным, так как уголовное  дело в отношении него было прекращено, но Правительство утверждало, что  оно было законным, так как его  имя было включено в список федерального розыска. Суд в данном случае счел, что сотрудники милиции могли  действовать незаконно, при этом добросовестно заблуждаясь, что  не снимает в целом ответственности  с государства-ответчика, так как  единственной причиной для задержания было отсутствие координации между  различными органами власти. Кроме  того, ни в первый, ни во второй раз  дежурный офицер не зафиксировал задержание заявителя и не оформил протокола, что само по себе не совместимо с  гарантиями статьи 5, так как потенциально дает возможность скрыть другие нарушения  фундаментальных прав. В связи  с признанием нарушения по статье 5 (1), устанавливающей требования к  законности и обоснованности задержания, Суд счел, что нет необходимости  отдельно рассматривать вопросы, которые  поднимались в рамках статьи 5 (2, 3, 4).

Суд также счел, что в  отношении заявителя было нарушено право на компенсацию, в связи  с незаконным арестом, предусмотренное  статьей 5 (5) Конвенции. Длительная невыдача исполнительного листа и неисполнение решения суда были признаны также  нарушением статьи 6(1) в части разумности сроков рассмотрения.

4. Дело Radchikov v. Russia

В октябре 2005 г. жалоба Radchikov v. Russia была объявлена приемлемой [3]. Она интересна несколькими моментами. Во-первых, сам заявитель после направления обращения погиб в автокатастрофе, но Суд признал за его дочерьми право поддерживать жалобу далее. Во-вторых, сама жалоба затрагивает один из самых обсуждаемых в нашей стране вопросов современного уголовного процесса - возможность органов прокуратуры приносить протест на оправдательные приговоры.

Заявитель обвинялся в  совершении нескольких преступлений, в том числе - организации убийства своих деловых конкурентов - и  в связи с этим был помещен  под стражу. Жалоба в Европейский  суд касалась двух аспектов уголовного процесса в отношении заявителя: законности помещения под стражу и продления сроков содержания под  стражей, а также гарантий справедливого  судебного разбирательства и  права не быть судимым дважды за одно и то же преступление.

Вопрос о законности содержания под стражей был отклонен Европейским  судом как неприемлемый. Но Суд  счел, что нельзя отклонить как  неприемлемый вопрос отмены оправдательного  приговора. Заявитель был оправдан Военным судом Московского округа, прокуратура опротестовала данный приговор в Верховном Суде РФ в  кассационном порядке. Но Верховный  Суд 25 июля 2000 г. оставил оправдательный приговор в силе, и заявитель был  освобожден. 25 августа 2000 г. прокуратура  опротестовала оправдательный приговор в надзорном порядке на том  основании, что расследование не было полным. 13 декабря 2000 г. Президиум Верховного Суда отменил оправдательный приговор и кассационное определение по следующим основаниям: в уголовное дело были включены недопустимые доказательства, не было проверено, давал ли заявитель признательные показания под давлением; органы расследования не провели следственный эксперимент, не допросили свидетелей, указанных заявителем, включили в материалы дела заключение экспертов, назначенных незаконно; в приговоре не были устранены противоречия между показаниями обвиняемого на предварительном следствии и в суде. Дело было направлено на дополнительное расследование. 15 декабря 2000 г. Главный военный прокурор заявил в СМИ, что заявитель может быть вновь заключен под стражу. 31 января 2001 г. заявитель погиб в автокатастрофе. 2 апреля 2001 г. уголовное дело в отношении него было прекращено в связи с его гибелью, но 28 марта 2003 г. гражданин С., который обвинялся вместе с заявителем, был признан виновным и приговорен к 14 годам лишения свободы.

Европейский суд счел, что  в данном деле стороны поднимают  серьезные вопросы фактов и права, поэтому нельзя ее объявить неприемлемой.

В данном деле интересны позиции  заявителя и Правительства. Так, Правительство полагает, что жалоба является явно необоснованной, так  как протест в надзорном порядке  был подан в рамках надлежащей правовой процедуры: надзорный порядок  существует для обеспечения правосудия и не предвосхищает дальнейших судебных решений. Кроме того, Правительство  сослалось на то, что в деле Nikitin v. Russia Европейский Суд указал, что "принцип правовой определенности [4] является относительным и может зависеть от обстоятельств".

Заявители, опровергая доводы Правительства, указали, что оправдательный приговор был опротестован не в связи  с существенными нарушениями  процессуального порядка или  новыми фактами, как того требует  внутреннее законодательство, в том  числе и Конституционный Суд  РФ. Кроме того, ссылка на дело Nikitin v. Russia была, по мнению заявителей, неуместна, так как фактические обстоятельства в значительной мере отличаются, а обстоятельства скорее аналогичны делу Ryabykh v. Russia, в котором было установлено нарушение статьи 6 (1) Конвенции, устанавливающей принцип правовой определенности в отношении решений судебных органов.

Как следует из описания фактических  обстоятельств дела, основная проблема, которую заявители ставят перед  Судом, заключается в том, что  фактически ответственность за некачественно  проведенное предварительное расследование, в результате которого был постановлен  оправдательный приговор, возлагается  на оправданного. В результате отмены оправдательного приговора он опять  оказывается обвиняемым, а органы предварительного расследования и  прокуратуры получают возможность  исправить ранее допущенные ошибки, на которые указала защита, и довести  дело до обвинительного приговора, представив уже более качественные по форме, но не по сути доказательства.

Данное дело, бесспорно, отличается от ранее рассмотренного дела Nikitin v. Russia, прежде всего тем, что в деле Никитина речь шла о возможности опротестовать оправдательный приговор в кассационном порядке, а не в порядке надзора. В связи с существующей крайне противоречивой практикой Конституционного Суда РФ, постановление Европейского Суда по данному делу будет бесспорно актуальным, независимо от разрешения самого вопроса о наличии или отсутствии нарушения. Следует отметить, что заявители представлены одним из наиболее известных адвокатов, специализирующихся на представлении интересов заявителей в Европейском Суде - Каринной Москаленко.

март 2009 г.

В марте Европейский Суд  по правам человека (далее - Европейский  Суд) вынес 15 постановлений по жалобам  против Российской Федерации. Во всех делах Европейский Суд признал  Российскую Федерацию в той или  иной степени ответственной за нарушение  прав и свобод, предусмотренных Конвенцией о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция). Постановления  по всем делам, кроме одного, рассмотренного Большой Палатой, были вынесены Первой Секцией Европейского Суда.

Среди постановлений, вынесенных Европейским Судом в марте, шесть  касались различных аспектов содержания под стражей до суда: прежде всего, негуманных условий содержания, а  также необоснованности неоднократных  продлений сроков содержания заявителей под стражей. При этом в одном  из таких дел власти Российской Федерации  были также признаны ответственными за применение пыток к задержанному с целью получения признательных  показаний.

Четыре постановления  Европейского Суда разрешали жалобы, связанные с нарушением требований статьи 6 Конвенции (право на справедливое судебное разбирательство) в сочетании  с положениями статьи 1 Протокола  N 1 к Конвенции (право на уважение собственности) в связи с неисполнением (одна жалоба) или отменой в порядке надзора (три жалобы) судебных решений, присудивших заявителям денежные компенсации.

Четыре жалобы, рассмотренные  Европейским Судом в марте, касались нарушений прав заявителей и их родственников  на территории Чеченской Республики в связи с причинением смерти и непроведением надлежащих расследований  обстоятельств причинения смерти близким  родственникам заявителей.

Наконец, одно постановление - вынесенное Большой Палатой по жалобе бывшего председателя совета директоров АО "Красноярский алюминиевый  завод" и депутата Красноярской областной  Думы Анатолия Быкова - касалось важных аспектов права на уважение частной  жизни и права на справедливое судебное разбирательство.

Напомню, что известный российский предприниматель был обвинен, а затем осужден за организацию покушения на убийство своего бывшего партнера по бизнесу - красноярского предпринимателя Павла (Вилора) Струганова. Как следует из материалов следствия, Быков поручил одному из своих приближенных (некоему Василенко) убить Струганова. Василенко не исполнил поручение, а обратился в ФСБ, сдав им оружие, переданное заказчиком. Было решено провести спецоперацию для получения доказательств умысла Быкова. С этой целью через средства массовой информации было сообщено об убийстве Струганова. После чего Василенко посетил Быкова и передал ему в качестве доказательства исполнения убийства некоторые личные вещи и документы из дома Струганова, которые были помечены специальным химическим составом, взамен получил деньги. Василенко также пронес на встречу "жучек", при помощи которого их разговор с Быковым был записан. Указанные улики легли в основу обвинения.

В своей жалобе в Европейский  Суд Быков утверждал, что спецоперация, проведенная ФСБ, включала незаконное вторжение в его жилище и что  запись его разговора с Василенко  составила незаконное вмешательство  в его частную жизнь (статья 8 Конвенции). Европейский Суд постановил, что  право заявителя было нарушено, поскольку  вмешательство в частную жизнь не было осуществлено в соответствии с законом, однако нет необходимости в рассмотрении вопроса о вторжении в жилище заявителя. Судья от России Анатолий Ковлер в своем совпадающем мнении подверг такой подход критике, заявив, что Европейский Суд упустил возможность дать "более нюансированную оценку всем жалобам заявителя".

Также Быков утверждал, что  правоохранительные органы совершили  провокацию, вынудив его сделать  заявления, свидетельствовавшие о  его вине в ходе разговора с  Василенко, что нарушило его право  хранить молчание и не свидетельствовать  против себя. Он также утверждал, что  его право на справедливое судебное разбирательство (статья 6 Конвенции) было нарушено тем, что незаконно полученная запись разговора использовалась в  качестве доказательства в суде.

Большинство - одиннадцать - судей не поддержали позицию заявителя, не усмотрев нарушений требований статьи 6 Конвенции со стороны российских властей, хотя шесть: Ж.-П. Коста, Д. Шпильманн, Х. Розакис, Ф. Тюлькенс, Й. Касадеваль и  Л. Мийович, - высказались за то, что  в данном деле власти Российской Федерации  допустили нарушение.

Постановления:

Халитова против России

[Khalitova v. Russia] (N 39166/04)

Постановление от 5 марта 2009 г. [вынесено I Секцией]

Заявительница, проживающая в Урус-Мартановском районе Чеченской Республики, утверждала, что российские власти несут ответственность  за причинение смерти ее мужу, а также  за непроведение адекватного расследования  обстоятельств причинения смерти.

Европейский Суд единогласно  постановил, что в данном деле российские власти нарушили требования статей 2 и 13 Конвенции, и обязал государство-ответчика  выплатить заявительнице 35 000 евро в  качестве компенсации морального вреда.

Бычков против России

[Bychkov v. Russia] (N 39420/03)

Постановление от 5 марта 2009 г. [вынесено I Секцией]

Заявитель, бывший сотрудник налоговой  полиции, отбывающий наказание за бандитизм, ограбления и злоупотребление полномочиями, обжаловал негуманные условия содержания (переполненность камер, отсутствие системы кондиционирования воздуха  и отопления и т.д.) в следственных изоляторах.

Европейский Суд единогласно  постановил, что в данном деле российские власти нарушили требования статьи 3 Конвенции, и обязал государство-ответчика  выплатить заявителю 15 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Быков против России

[Bykov v. Russia] (N 4378/02)

Постановление от 10 марта 2009 г. [вынесено Большой Палатой]

Заявитель, бывший председатель совета директоров АО "Красноярский алюминиевый  завод" и депутат Красноярской областной Думы, осужденный по обвинению  в незаконном приобретении оружия и  организации покушения на убийство, обжаловал необоснованное продление  срока содержания под стражей  до суда, применение технических средств  скрытого наблюдения, а также использование  результатов такого наблюдения против него в суде.

Европейский Суд постановил единогласно, что в данном деле российские власти нарушили требования пункта 3 статьи 5 и статьи 8 Конвенции, и одиннадцатью голосами против шести - что не нарушили требования статьи 6 Конвенции. Европейский  Суд обязал государство-ответчика  выплатить заявителю 1 000 евро в качестве компенсации морального вреда.