Основы Правового государства

Октябрьская революция, победившая под флагом слома старой государственной машины, ликвидировала сам принцип разделения властей. Руководствуясь противоположным принципом соединения в одном органе законодательной и исполнительной властей, то есть признанием того, что закон должны проводить в жизнь те, кто его принимает, большевики, проведя по разработанному Временным правительством положению выборы в Учредительное собрание, тут же распустили его, убедившись, что в нем верх взяли противостоящие им политические силы. Таким образом, закону была предпочтена так называемая революционная целесообразность, которая на практике, особенно на местном уровне, зачастую оборачивалась произволом.

Вынужденная отбиваться от многочисленных внутренних и внешних  врагов Советская власть в качестве главного источника права избрала не закон, а декрет, то есть все тот же указ. То, что в отличие от царских указов декрет выступал в виде коллективной формы правотворчества (Совнаркома, ЦК или Политбюро), сути дела не меняло. Декрет широко использовался в практике работы Временного правительства, всех без исключения правительств, возникавших на территории страны во время гражданской войны и в первые годы восстановительного периода.

После разгона  Учредительного собрания единственным высшим органом власти в стране стал Всероссийский съезд Советов. Этот орган под разными редакциями названия в качестве высшего властного органа просуществовал в СССР до декабря 1991 г., а в России – до октября 1993 г., когда Президентом России была приостановлена деятельность советов всех уровней¹⁷.

В политической науке выделяют советский тип  государственности. Советское государство  создавалось в конкретных исторических условиях и на основе марксистских теоретических представлений. Оно  складывалось как полная противоположность  государству буржуазно-правовому.            Недооценивались принципы правового государства: разделение властей на законодательную, исполнительную, судебную, реальное верховенство закона над властью, контроль гражданского общества за властными органами. По форме правления советское государство было республикой. Однако особенность его состояла в объединении всех ветвей власти в Советах, в которых депутаты одновременно принимали законы, исполняли их и контролировали их исполнение в интересах трудящихся.

Особенностью  советского государства была руководящая роль Коммунистической партии. Партия осуществляла подбор кадров на все руководящие государственные должности с помощью механизма номенклатуры. Руководство партии принимало все важнейшие решения, которые в форме директив передавались Советам. Советы осуществляли эти директивы как свои решения или совместные с партией постановления, поскольку цели были общие.

Идея верховенства закона появилась лишь в условиях полного обновления законодательства с середины 1980-х – начала 1990-х гг. Закон стал приобретать значение первичного регулятора общественных отношений.

"Сейчас завершается  важный этап преобразования России  в демократическое государство.  На основе Конституции формируется  демократическая система власти" – Б.Н. Ельцин¹⁸.

Реальные демократические преобразования в праве начались со второй половины 80-х годов в годы перестройки, особенно после поражения августовского (1991г.) путча. Получил общее признание принцип "правового государства", были отменены репрессивные, иные реакционные институты и положения, стали развиваться демократическое законодательство, система правосудия (созданы Конституционный суд Российской Федерации, Высший арбитражный суд Российской Федерации). В октябре 1991г. Верховным Советом Российской Федерации была одобрена концепция судебной реформы, которая направлена на утверждение судебной власти в государственном механизме как самостоятельной влиятельной силы, независимой в своей деятельности от властей законодательной и исполнительной.

Принятая Верховным  Советом Российской Федерации в 1991г. Декларация прав и свобод человека и гражданина, исходит из того, что  государство признает приоритет  прав и свобод человека, что соблюдение и защита прав и свобод, чести  и достоинства человека – главная обязанность государственной власти.

Процесс формирования правового государства предполагает создание системы политических, юридических  и иных гарантий, которые обеспечивали бы реальность этих конституционных  положений, равенство всех перед  законом и судом, взаимную ответственность государства и личности.

В качестве одной  из важнейших задач, связанной с  формированием правового государства, следует рассматривать развитие и совершенствование законодательства, формирование новой по существу правовой системы.

Главное – это создание условий и действенных механизмов для нормального функционирования принятых законов.

Действительно, главная проблема – не недостаток и даже не качество принимаемых законов. Если государство сумеет обеспечить неукоснительное выполнение уже принятых, то, может быть, в скором времени мы догоним такие правовые государства, как, например, Швеция или США, оставаясь, однако, державой со своими собственными традициями в управлении и устройстве власти.

Суровая закономерность, а  может быть трагическая неизбежность в том, что человеческая природа и социальная жизнь все еще далеки от совершенства. Возможно ли это совершенство? Естественно нет, ибо такова природа человека. Реалистичнее не мечтать о полном искоренении зла, а стремиться к его ограничению. В том числе и с помощью создания правового общества. Более того, естественный прогресс человеческой жизни вносит и будет вносить новые элементы в теорию и практику строительства правового государства.

На данный момент нет альтернативы правовому государству, если мы принимаем общечеловеческую систему ценностей, в основе своей христианскую.

2.2. Можно  ли считать современную Россию  правовым государством?

Как ни странно, на вопрос: «Можно ли считать современную  Россию правовым государством?» можно  дать прямо противоположные ответы. Конституционалисты сошлются на первую статью Конституции Российской Федерации, согласно которой Россия есть демократическое федеративное правовое государство с республиканской формой правления.¹⁹ Действительно, идея правового государства непосредственным образом закреплена в действующей Конституции. Однако при размышлении над текстом вышеупомянутой статьи возникает серьезная проблема: понятие правового государства в том виде, в каком оно сложилось в России, расходится с западными аналогами и, следовательно, не поддается буквальному переводу. Стоит ли, например, понимать под правовым государством верховенство права? Какой закон по природе своей является верховным и как вообще следует понимать верховенство в данном контексте?

Кроме того, не стоит забывать, что исторически усвоение идеи правового государства русской интеллектуальной элитой происходило в конце XIX века под сильным влиянием немецкой концепции Rechtsstaat.    Выбор в пользу именно этой теории отражал политические взгляды, которые преобладали в то время в России. Теория Rechtsstaat куда больше, нежели сложившаяся в русле обычного права концепция The Rule of Law, была связана с легальностью и способствовала упрочению самодержавной власти. В современных дискуссиях об этом историческом нюансе зачастую забывают или не принимают его во внимание. И, хотя сейчас концепт «правового государства» переживает такую же эрозию, как и прочие размытые понятия: например, «демократия» или «права человека», необходимо помнить, что термины Rechtsstaat, «правовое государство» и The Rule of Law сложились в определенном историческом контексте. Трактовка подобных понятий-«контейнеров» неизменно предопределяется политико-правовой культурой.

Как бы то ни было, принцип The Rule of Law/ Rechtsstaat, обозначают ли его термином «правовое государство», «верховенство права» или «господство права», в настоящее время составляет один из основополагающих конституционных принципов²⁰. Признание данного принципа российским конституционным правом само по себе примечательно, особенно, если учесть, насколько чужд он был советскому праву. Ведь в советский период, как известно, развивалась концепция социалистической законности, выступавшая альтернативой буржуазной теории The Rule of Law. В указанном смысле, обращение к правовому государству как одному из основных конституционных принципов является, по сути, радикальным изменением фундаментальных предпосылок российского конституционализма в сравнении с предшествующим советским периодом.

Но даже в свете этого  факта открытыми остаются принципиальные вопросы. Породила ли идея правового государства реальные общественные сдвиги? Повлияла ли она на жизнь обычных людей? Как ее понимают нынешние российские юристы и политологи?

2.2.1. The Rule of Law / Rechtsstaat / «правовое государство» как парадигма

Прежде, однако, надо разобраться  в том, соотносится ли вообще концепт  «правового государства» и его зарубежные аналоги (The Rule of Law, Rechtsstaat) c политической реальностью. Ведь в идеале он должен задавать правовые и политические цели общества, устанавливать модель взаимоотношений между индивидуумом и государством, содержать гарантии гражданских прав и материального благосостояния, формировать идеалы, мечты о справедливости и равенстве. Полития такого рода может устанавливаться по-разному, но, в любом случае она побуждает власть и общество оставаться лояльными по отношению к избранным ими идеалам.

Нельзя отрицать, что в России не сложилась традиция, согласно которой  правовое государство признают нормативным  принципом, связанным с либеральной демократией. Как уже отмечалось, русская трактовка правового государства имеет гораздо больше общего с немецкой доктриной Rechtsstaat (от которой и произошел сам термин), чем с англо-американской теорией The Rule of Law. Первоначально, когда в начале XIX века доктрина Rechtsstaat укоренилась в Германии, в основу ее, безусловно, легли либеральные и демократические идеи, которые, однако, сочетались с сильной верой в централизованную политическую власть. И, если понятие The Rule of Law базировалось на защите прав и свобод граждан от политического и правового произвола, парадигма Rechtsstaat делала первейший акцент на ключевой роли неделимой государственной власти в обеспечении равенства перед законом. Когда понятие Rechtsstaat было представлено в России и переработано с учетом ее политических реалий, идея либерального потенциала сильного и единого государства была намеренно подчеркнута²¹.

Другим аспектом концепции Rechtsstaat, получившим развитие на русской почве, стал правовой позитивизм. Сам термин «правовое государство» появился лишь в конце XIX века. А прежде использовались термины «законность» и «закономерность», обозначавшие согласие с государственными законами. В данном смысле, исходный концепт правового государства (Rechtsstaat) исходил из базовой предпосылки правового позитивизма, согласно которой государство само является высшим источником права. Эта критическая смычка, проявившаяся в процессе формирования идеи правового государства, во многом объясняет ее неоднозначность. Немецкое понятие Rechtsstaat было заимствовано и адаптировано к российскому политико-правовому контексту. Будучи переведенным как «правовое государство», оно оказалась привязанным к понятию законности, имевшим множество российских коннотаций. Вот почему термин «правовое государство» лучше всего толковать как «государство, основанное на праве», отсылая, таким образом, к представлению, согласно которому право играет ведущую роль в инициируемом государством реформировании общества, постепенно обеспечивающем лучшую и справедливую жизнь. Причем здесь его отличие от концепции The Rule of Law приобретает политический оттенок.        Правовое государство, как отмечает Гарольд Берман, есть «правление посредством закона», но не «правление закона». Доктрина The Rule of Law, в свою очередь, имплицитно содержит теорию естественного права, согласно которой существует более высокий закон, нежели тот, который санкционирован государством, и именно он в первую очередь является обязательным как для общества, так и для тех, кто им управляет.

Особую актуальность указанный момент приобретает тогда, когда речь заходит о защите индивидуальных прав от посягательств со стороны государства, ˗˗ идее, которая связывает теорию Rechtsstaat/ The Rule of Law с современным и постсовременным демократическим мышлением. И, хотя в России в ходе либеральных реформ термином «правовое государство» активно пользовались, вопрос о правах человека здесь всегда был весьма щекотливым. Таковым он остается и сегодня. Конституция 1993 года претендует на то, чтобы гарантировать фундаментальные права, несмотря на то, что такую перспективу предстоит реализовать в обществе, для которого характерна «правовая традиция, на протяжении тысячелетия упорно отвергавшая пути западной либеральной мысли»²². Впрочем, важное символическое значение в данной связи имел уже сам отказ от «социалистической законности». С институциональной точки зрения, принцип правового государства закреплен в новой системе довольно прочно. Нормы, касающиеся прав человека, признаются имеющими прямое действие (статья 18 Конституции Российской Федерации); кроме того, в стране учрежден Конституционный суд, главной функцией которого является защита конституционных прав и свобод граждан. Высшие судебные инстанции, вынося решения, часто ссылаются не только на международные и европейские источники права, но и на прецедентные дела Европейского суда по правам человека, а также на документы Совета Европы. При этом, однако, реальность и повседневные устремления правящей элиты воздвигают позади красивого западного фасада совершенно другие конструкции.

Хотя принципы правового  государства получили в современной  России определенное развитие, нельзя отрицать, что путинское правление  предоставило многочисленные основания  для того, чтобы скептически относиться к заявлениям о верховенстве права в этой стране. После ельцинского «смутного времени» правление Путина воспринималось как откат к проверенной политике прошлого, основанной на единовластии и «служилом государстве», а не на подлинно демократических реформах. Все институты демократического правления, созданные при Ельцине, в настоящее время действуют неэффективно либо пребывают в «замороженном» состоянии.

И, хотя многие зарубежные наблюдатели были убеждены, что на этот раз в России сложились условия  для преодоления былых традиций, сегодня мы с изумлением наблюдаем, как черты пресловутой «русской идеи» вновь обнаруживают себя в российском обществе. Особенно яростно российская правовая культура противится безоговорочному признанию прав человека в тех случаях, когда встает вопрос об их защите от государственного произвола. Государство, представляющее национальные интересы, всегда обладает приоритетом, как только возникает конкуренция прав различных уровней. Как ни парадоксально, но эти признаки, столь хорошо знакомые нам по русской истории, вновь утверждаются в решениях, например, Конституционного суда Российской Федерации. Сама суть архаичного понимания соотношения государственной власти и индивидуальных прав продолжает жить в концепции, согласно которой основные права предоставляются гражданину государством²³.