Прецедент, как источник права

Миф второй.  В России пытаются ввести прецедентное право. В действительности оно и так существовало, существует и будет существовать – просто потому, что без него невозможно обойтись (об этом см. далее миф третий). Прецеденты зародились ещё в судебно-административной практике Московской Руси и активнейшим образом применялись в деятельности судов в Российской империи. И даже в СССР не было законодательного запрета на их использование. Так что вводить прецеденты не нужно – речь идёт лишь о том, чтобы несколько упорядочить их употребление. Кроме того, хорошо бы просто приучить общественность и судей не пугаться самого слова «прецедент» (в континентальной Европе юристы-ученые не пугаются уже давно).

Миф третий. Можно обойтись без прецедентов. На Сенатских чтениях с этим тезисом выступил академик Юрий Толстой, бывший преподаватель Владимира Путина, Дмитрия Медведева и самого Антона Иванова. По его мнению, достаточно традиционных разъяснений законодательства пленумами высших судов. Но в реальности судебные прецеденты существовали и в СССР (о них в 1970-е годы писали Сергей Братусь, Анатолий Венгеров и другие правоведы), хотя и в «подавленном» виде. Что это значит? В СССР публиковалась лишь ничтожная часть судебных решений (практически только союзного и республиканских верховных судов, да и у них далеко не все). Тем не менее, адвокаты постоянно на них ссылались, а судьи реально им следовали, даже если не упоминали их в тексте своего решения. В противном случае решение было бы отменено как неправильно толкующее закон. Но основная масса судебных актов была публике неизвестна - доступ к ним имели только официальные лица, а полностью подконтрольная органам КПСС пресса о противоречиях в судебной практике ничего не писала. В наше время ситуация радикально иная —почти все судебные акта размещаются в Интернете, а на прессу вряд ли накинешь узду, - и поэтому вопрос о том, могут ли суды игнорировать свои прежние решения, попросту уже не стоит.

Миф четвёртый. Следование прецеденту несовместимо с независимостью судей и подчинением их только закону. Данная формула — риторическая фигура речи, не выдерживающая даже лёгкой критики. Начать с того, что помимо закона суды обязаны применять множество подзаконных актов, которые этой формулой не охватываются, и с этой обязанностью никто не спорит. Кроме того, если прецедент противоречит закону, то судья вправе мотивированно отказаться применять такой прецедент — точно так же, как это происходит в случае противоречия между законом и подзаконным актом. Принцип верховенства закона следованием прецеденту нисколько не нарушается.

Миф пятый. Судебный прецедент несовместим с разделением властей. Поклонники этой мантры должны объяснить, почему такого вопроса не возникает там, где бесспорно имеются как прецедент, так и разделение властей (Великобритания, США, Канада и так далее). А как быть с нормотворчеством исполнительной власти, всеми этими постановлениями правительства, положениями, инструкциями и приказами? Они-то как сочетаются с догмой о том, будто создание норм — прерогатива лишь одной ветви власти?¹⁴

   В нынешних условиях России без прецедента уже не обойтись. И лучше прямо пустить его в дверь, чем заставлять всякий раз лезть в окно.

§ 2. Перспективы развития прецедентного права в современной России

   В настоящее время правовой прецедент в РФ не рассматривается в качестве

источника права. Конституция  и законодательство России официально не

принимают правотворческой роли судебной практики. Правда, такую роль она не может не играть фактически, заполняя своими решениями многие пробелы законодательства, его неясности и двусмысленности. Значение судебного прецедента в настоящее время далеко от его полнокровного

культурного статуса в  отечественной правовой системе. Во-первых, судебный прецедент официально не может восполнять в систематическом, целенаправленном виде неполноту, неясность, недостатки и противоречия законодательства и принуждается всякий раз апеллировать к законодателю с соответствующей правотворческой инициативой. Если судьи и устраняют пробелы фактически, решая дело по аналогии права и закона, то это делается скорее неупорядоченно и спорадически. Во-вторых, имея возможность нормативно толковать законодательство на уровне высших судебных инстанций, судебная практика не может создавать нормы для новых отношений, не урегулированных в законе. Для этого в любом случае необходимо дожидаться решений официальных правотворческих органов.

Возможно, следует подумать, как подключить судебную власть к  право образованию. Суды - почти единственные правовые учреждения достаточно профессионального и квалифицированного уровня, непосредственно связанные с жизнью, с динамикой социальных отношений, которые могут непосредственно переводить ее социальный модерн на язык – адекватной юридической формы. Если такой механизм заработает, он послужит повышению условия уровня приспособленности законодательства к поворотам общественных отношений. Суды - один из немногих в правовой системе «чисто» правовых органов, правотворческий потенциал которых, весьма значительный, не используется ныне должным образом. Наоборот, к этому процессу привлекаются органы, которые не располагают для такой функции соответствующими кадровыми и прочими возможностями, к тому же их сковывает узкий ведомственный интерес. Суды вынуждены сталкиваться с непрофессиональной продукцией этих органов на правоприменительном уровне, когда решение уже принято, и речь идет об обеспечении прав и законных интересов конкретных людей, вынужденных терпеть убытки и неудобства от низкого правового качества нормативных актов.

По информации электронных  СМИ от 24 апреля 2003 г., "Верховный  Суд Российской Федерации намерен  легализовать прецедент как источник права в административном судопроизводстве". Российские суды станут отправлять административное правосудие на основе "модельного дела" - прецедента. Об этом заявил на круглом  столе первый зампред Верховного Суда Владимир Радченко. По его словам, нормы о "модельном деле" будут закреплены в готовящемся Верховным Судом Административном процессуальном кодексе. При обращении в суд нескольких заявителей с однообразными заявлениями, оспаривающих действия чиновников в административном суде, суд рассматривает в полном объеме только одно (первое) дело, а последующие аналогичные дела суд может рассмотреть в ускоренном порядке, вынося по ним решения как и по первому делу, отметил Радченко". К сожалению, принятие законопроектов "О федеральных административных судах в Российской Федерации" и Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации долгое время откладывается.

«Формирование прецедентного права в России – это положительное нововведение, поскольку часто по некоторым делам выносятся противоречивые решения» – Анатолий Кучерена. Об этом сказал 22 января 2010 года в прямом эфире радиостанции «Русская служба новостей» председатель Комиссии Общественной палаты по контролю за деятельностью правоохранительных органов, силовых структур и реформированием судебно-правовой системы Анатолий Кучерена. Конституционный суд поддержал введение в России прецедентного права. «Это существенно изменит ситуацию, потому что когда мы анализируем судебную практику, у нас возникает много вопросов: мы видим, что по некоторым делам выносились противоречивые решения; мы надеемся, что формирование такого прецедентного права, – это положительно», - сказал он. «Это принципиально важный вопрос, потому что таких дел много в практике существует; нам важно, чтобы в дальнейшем подобных дел не существовало», - добавил А.Кучерена. В то же время, он отметил, что подобная практика существовала и раньше: «юристы, адвокаты, которые занимаются тем или иным делом, как правило, обращают свои взоры на существующую практику, и при отстаивании интересов тех или иных граждан важно, чтобы юристы имели возможность обращать внимание на ту практику, которая сложилась. Де-факто у нас такая практика всегда существовала - мы всегда смотрим, что было принято по аналогичному делу. Мне кажется, введение прецедентного права важно, это такой знаковый шаг», - заключил он. 

Поскольку в России не прецедентное право, разные судьи могут выносить разные решения в одних и тех  же случаях, когда закон допускает  неоднозначную трактовку правил. Такая двоякость чтения КоАП судами наблюдалась в ситуациях, когда водитель, например, начинает обгон в разрешенном месте, пересекая прерывистую линию разметки, но заканчивает маневр уже в месте, где обгон запрещен и нанесена сплошная линия. Некоторые судьи лишали прав за такой маневр по части 4 статьи 12.15 КоАП – « Выезд на полосу встречного движения», а некоторые лишь штрафовали за нарушение правил разметки по статье 12.16 часть 1 – 300 рублей. 
Чтобы избавиться от разночтений, представители ГИБДД России обратились в Верховный Суд Российской Федерации ¹⁵. 
Было принято Постановление Пленума Верховного Cуда Российской Федерации от 9 февраля 2012 г. N 2 г. Москва "О внесении изменений в постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 октября 2006 г. N 18 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Особенной части Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях"¹⁶, которое предписывает судьям однозначно трактовать такое совершение обгона как выезд на полосу встречного движения с нарушением Правил. Часть 4 статьи 12.15 КоАП « Выезд на полосу, предназначенную для встречного движения» ( лишение прав на срок от 4 до 6 месяцев). Аналогичная статья КоАП будет действовать, если водитель решит не возвращаться в свою полосу, пока сплошная линия не сменится вновь на прерывистую.

Резонно возникает вопрос: каковы основные пути усовершенствования форм (источников) права в современном  государстве России? Во-первых, при  улучшении форм права надо полнее учесть юридические традиции России, взять лучшее из дореволюционной  правовой системы. Во-вторых, назрела потребность в подготовке и издании специального закона об основных формах права. В этом акте надлежит подчеркнуть, что сведение форм права только к нормативно-правовым актам неоправданно. В законе желательно с максимальной определенностью выразить отношение государства к прецедентному, обычному и договорному праву. В-третьих, принять законы "О федеральных административных судах в Российской Федерации" и Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации. В-четвертых, это введение в России прецедентного права, признание судебного правотворчества за высшими судебными органами, в частности за Конституционным Судом Российской Федерации, Высшим Арбитражным Судом РФ, Верховным Судом РФ. В-пятых, это публикация судебных актов в сети Интернет, что является одной из важных мер по повышению открытости судебной системы. Со дня вступления Федерального закона от 22.12.2008 №262-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации»¹⁷ в силу прошло более двух лет (на подготовку к исполнению положений закона было отведено около полутора лет). Сегодня уже можно подвести некоторые итоги, сделать определённые выводы о его реализации и сложившейся практике, к примеру, районными (городскими) судами Республики Татарстан. Районными (городскими) судами общей юрисдикции РТ за 9 месяцев 2012 г.  на сайтах судов размещено 61342 судебных актов, принятых по первой инстанции: 48515 – по гражданским делам, 6292 – по уголовным делам, 6535 – по делам об административных правонарушениях. Для сравнения: за 9 месяцев 2011 года было опубликовано около 34 тысяч судебных актов. Анализ этих дел может производить любой желающий. Но для прецедентного права важен не сам факт публикации, а тщательный анализ судебных актов на предмет того, какие правовые позиции в них заложены. Поэтому необходима более глубокая обработка имеющегося массива актов с тем, чтобы среди них можно было легко найти похожие. Судебная система также должна разработать и внедрить организационные механизмы, которые позволяют изучать опубликованную судебную практику и оперативно реагировать на те или иные отклонения, имеющиеся в ней. Таким образом, правовой прецедент не признан в качестве источников современного российского права. Однако, фактически он действует, восполняя многие пробелы законодательства, его неясности и двусмысленности.

Заключение

На основании вышеизложенного подтверждается дискуссионность и неоднозначность рассматриваемой проблемы, ее многогранность и сложность, а также большое практическое и теоретическое значение. Подводя итог, можно сделать следующие выводы.

Правовой прецедент - понятие  многогранное. По его поводу высказываются  самые противоречивые точки зрения. Прецедент как источник права  имеет как положительные, так  и отрицательные аспекты. Причем это касается как судебного, так  и административного прецедента.

В качестве преимуществ прецедентной правовой системы исследователи отмечают ее определенность, точность и гибкость. Определенность, по их мнению, происходит от того, что судья, сталкиваясь с вопросами, которые уже получили решение, должен признать это решение. Точность достигается огромным количеством дел в судебных отчетах; в них содержатся решения для многих конкретных ситуаций. Гибкость дается возможностью отклонять решения или уклоняться от них, если дело отличалось по существу, а также выделить ошибочное решение и ограничивать его действия.

С другой стороны, все возрастающее количество прецедентов является неудобным. При разборе в суде какого-либо дела оказывается практически невозможным  рассмотреть все относящиеся  к нему прецеденты. В результате появляются конфликтующие, противоречащие друг другу прецеденты. Избежать этого  трудно, так как время, отводимое  адвокату или судье на отдельное  дело, весьма ограничено. Поэтому какие-то из прецедентов обязательно не попадут  в их поле зрения.

Прецедент может оказывать  большее внимание на развитие международного права в той или иной конкретной области. Развитие современных международных отношений позволяет сделать вывод, что решение того или иного вопроса путем заключения договора в дальнейшем, как правило, оказывает влияние на решение аналогичного вопроса между другими государствами. Юридический прецедент имеет тесную взаимосвязь с другими формами права. В странах общего права он традиционно занимает важнейшее место в иерархии источников права. В тех правовых системах, где прецедент традиционно признается, он пользуется, по заверению западных авторов, неизменным уважением, а в случае нарушения содержащихся в нем предписаний обеспечивается государственным принуждением. "Судья, который пренебрег своей обязанностью относиться с уважением к прецедентному праву, - пишет в связи с этим английский юрист Р. Кросс, - будет подвергнут самому недвусмысленному воздействию" .

В последнее время общей  чертой современных правовых систем становится движение от судебного прецедента к прецедентам толкования. Тенденции, проявляющиеся в российском праве, также вписываются в данный процесс. Широкомасштабная правовая реформа, проводимая в стране, привела к росту законодательства и активизировала судебную практику. Однако, как и в других странах, в России речь идет не о развитии прецедента как источника права (что было бы шагом назад и отступлением от идеи верховенства закона), а об усилении позиций судов в толковании закона.