Современные способы систематизации законодательства

 

СОДЕРЖАНИЕ

 

ВВЕДЕНИЕ 3

 

ГЛАВА 1. ОБЩИЕ  ПОЛОЖЕНИЯ СИСТЕМАТИЗАЦИИ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА В РОССИИ 6

1.1. История  развития систематизации законодательства  в России 6

1.2. Понятие  и характерные черты систематизации  законодательства. 14

 

ГЛАВА 2. ОСНОВНЫЕ СПОСОБЫ СИСТЕМАТИЗАЦИИ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ 20

2.1. Учет как  форма систематизации законодательства 20

2.2. Консолидация  и инкорпорация. 27

2.3. Кодификация 34

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 41

 

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 45

 

 

 

ВВЕДЕНИЕ

 

 

Активизация правотворческого процесса в последние годы, наряду с ее положительными моментами, отрицательно сказалась на организации современного российского законодательства, упорядоченность  которого оставляет желать лучшего, так как недостаточно отработана его единая, внутренне согласованная  система. Имеется большое число  формально действующих, но фактически утративших силу законодательных н  иных нормативных правовых актов, многие из которых не приведены в соответствие с Конституцией РФ. До сих пор  нормативно не определен круг правовых актов бывшего Союза ССР, сохранивших  свое действие на территории России. Нуждается  в завершении разграничение правотворческих  полномочий Федерации и ее субъектов. Вот почему концепция правовой реформы  Российской Федерации устанавливает  в качестве первоочередной задачи вопросы  систематизации законодательства: упорядочение и обновление его структуры, совершенствование  процесса подготовки и принятия законов, создание действенного механизма их исполнения, подготовку общероссийского  классификатора правовых актов, издание  Свода законов Российской Федерации.

Стремительный рост количества новых нормативных правовых актов  создал опасность правовой инфляции в стране. В последнее время  в системе российского права, наряду с традиционными, появился ряд  новых отраслей с их разветвленной  нормативной базой. Резко активизировалась законотворческая деятельность в субъектах  Федерации. Обозначился процесс  формирования двухуровневой инфраструктуры российского законодательства - федеральный  и региональный. Такой нормативно-правовой массив требует, прежде всего, инвентаризации и последующей систематизации, и  результате чего должны быть выпилены и отменены нормы, противоречащие Конституции РФ и федеральным законам, дублирующие предписания.

В рамках систематизации законодательства не менее важной проблемой является его упорядочение путем установления иерархии нормативных правовых актов  в зависимости от их юридической  силы, обусловленной конституционными полномочиями издавших их органов и  спецификой регулируемых ими общественных отношений.

Это предполагает, во-первых, уточнение взаимосвязи федеральных  законов и указов Президента Российской Федерации.

Во-вторых, четкое законодательное  закрепление тех общественных отношений, которые должны регулироваться только законами.

И, наконец, в-третьих, предстоит  окончательно определиться с соотношением законодательства Российской Федерации  и законодательства входящих в нее  субъектов.

Объектом исследования является систематизация законодательства в Российской Федерации.

Предметом исследования выступают современные способы систематизации законодательства в Российской Федерации.

Цель курсовой работы – исследовать современные способы систематизации законодательства в Российской Федерации.

Для достижения цели поставлены следующие задачи:

1) рассмотреть историю возникновения систематизации законодательства в России;

2) исследовать понятие и характерные черты систематизации законодательства;

3) рассмотреть основные способы систематизации законодательства в Российской Федерации;

При написании курсовой работы были использованы теоретические положения, разработанные в монографиях, учебной литературе, сборниках, материалах периодических изданий.

Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

 

 

ГЛАВА 1. ОБЩИЕ  ПОЛОЖЕНИЯ СИСТЕМАТИЗАЦИИ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА В РОССИИ

1.1. История развития систематизации законодательства в России

 

 

В истории каждой системы  права рано или поздно наступало  время, когда возникала необходимость  привести в порядок или всю  систему норм, определяющих частно-правовые отношения, или какой-либо крупный  раздел. Идея о приведении законов  в порядок, о распределении их по сферам регулирования была настолько  очевидна, что практически во всех государствах такая работа признавалась одной из важнейших государственных  задач.

Как справедливо отмечал  Г.Ф. Шершеневич, «при удачной систематизации все положительное право представляет собой стройное здание, со строгой  пропорциональностью частей и удобством  расположения. Такая система представляется чрезвычайно полезной для практики, потому что препятствует возможности  затеряться в массе законодательных  подробностей»¹.

При этом процессу систематизации всегда предшествует состояние неупорядоченности  норм, сложившихся в разные исторические периоды. Соответственно, кодификация  имеет своей целью создание логично  построенного свода законов, отражающего  важнейшие институты частного права  данной эпохи.

Первая попытка систематизации действующих правовых норм в России была предпринята еще в XI-XII вв., в  первом сборнике древнерусского права - в Русской Правде. Судебник 1497 г. стал предвестником создания кодифицированного  общегосударственного законодательства. Созданное в середине XVII в. Соборное Уложение царя Алексея Михайловича вплоть до первой половины XIX в. оставалось основным сборником законодательных норм в России².

Для сравнения процесса кодификации  гражданского права в Российской империи особенно интересны аналогичные  работы, проведённые в государствах, рецепировавших римское право. Если проследить ход кодификационных  работ, проведённых в XVIII-XIX веках  в Австрии, Пруссии, Саксонии, Баварии, Франции, можно отметить одну общую  черту. Составителям кодексов предоставлялась  самостоятельность по отношению  к использованию существующего  права³. То есть они создавали новый свод, получавший силу закона не потому, что воспроизводил нормы, уже имеющие обязательное значение, а потому, что был санкционирован законодательной властью.

От нового кодекса, как  правило, ожидался прогресс не только с внешней стороны, но и по существу. Поэтому вполне естественным казалось предоставление составителям того или  иного кодекса полномочий по изменению  существующего права. К тому же и  внешнее упорядочение само по себе требовало права на радикальное  изменение того, что с течением времени запуталось.

Разумеется, комиссии в своей  работе руководствовались, прежде всего, имеющимися нормами. Но, как бы то ни было, новый свод был новым законом, и, если не в основных элементах, то хотя бы в немаловажных деталях, его  авторы были свободны. В частности, составители могли оправдывать  свои нововведения аргументами целесообразности, справедливости и так далее.

Однако в России был  избран другой путь.

Как известно, на протяжении XVIII века неоднократно предпринимались  попытки (к сожалению, неуспешные) систематизации законодательства. Следует отметить, что во всех этих попытках гражданское  право как предмет особого кодекса вообще не выделялось. Такое выделение мы впервые видим лишь в кодификационных трудах первой четверти XIX в⁴.

Чем позже учреждалась  комиссия по составлению уложения, тем объемнее становился законодательный  материал, и тем сложнее был  первый этап систематизации, а именно составление собрания законов.

М.М. Сперанский объяснял поспешность  и поверхностный подход большинства  комиссий неправильной организацией работ  и нехваткой квалифицированных  юристов. Он отмечал тенденцию скорее творить, составлять новые проекты  законов, чем собирать существующий законодательный материал (что заведомо труднее)⁵.

Сперанский считал, что  «полные, точные, систематические Своды  должны предшествовать, так как во всех Законодательствах они всегда предшествовали, новым или исправленным Уложениям». Чтобы в этом убедиться, необходимо сравнить проекты, сочиненные в комиссиях, со Сводом законов, созданным  в царствование императора Николая I силами М.М. Сперанского и его  помощников⁶.

Первоначально Сперанский сам  повторил ошибки своих предшественников. Работая в комиссии по составлению  уложения с 1808 года, он приступил непосредственно  к созданию нового Уложения, не приготовив собрания действующих законов.

Однако позднее тезис  о том, что кодификации не должна ничего менять в существующем законодательстве, стал основным догматом всех кодификационных  работ, проведённых Сперанским, а  также после его смерти. С течением времени этот тезис лишь укреплялся и приобретал статус аксиомы. Любое  нововведение представляло собой отступление  от основной идеи и воспринималось как ошибка либо недозволенная попытка  кодификаторов незаметно внести изменения в законодательство.

Так, в 1810 г. Государственный  совет 43 раза рассматривал проект гражданского уложения. Сам Сперанский вносил проекты  глав и сопровождал их необходимыми пояснениями. В конце года, 14 декабря, проект первых двух частей был напечатан  для окончательного рассмотрения. Каждый раз Государственный совет требовал от Сперанского по каждой статье ссылки на действующие русские законы. Очевидно, что подобные требования нельзя было удовлетворить в полной мере, так  как новые социально-экономические  отношения далеко не всегда можно  было регулировать правовыми нормами, принятыми в период раннего феодализма. Тем не менее, Сперанский вынужден был  приводить в подтверждение своей  редакции аналогичные правовые нормы  из законов, указов и других источников древней России.

Несмотря на то, что первые две части гражданского уложения были напечатаны только для членов Государственного совета, их текст  получил довольно широкую огласку  и подвергся резкой критике. Активным представителем оппонентов выступил Н. М. Карамзин, негативно оценивший  все попытки привести в порядок  законодательство Российской империи. Карамзин назвал рассматриваемый проект простым переводом кодекса Наполеона. Будучи горячим сторонником идеи самобытности русского народа, Карамзин настаивал на том, что законы каждого  народа должны быть извлечены «из  собственных его понятий, нравов, обыкновений, местных обстоятельств». Таким образом, Карамзин в своих  критических высказываниях проводит господствовавшую в обществе славянофильскую  идею о том, что «древнему народу новые законы не нужны»⁷.

В 1812 г. Сперанский был подвергнут опале и отправлен в ссылку на девять лет. Когда же он вновь  был привлечён к кодификационным  работам в 1821 году, то отказался от мысли составлять непосредственно  новые проекты, а ограничился  систематическим сводом.

Созданию новых законов  не способствовали политическая и экономическая  ситуации в стране. Основной задачей  кодификации, по мнению императора Николая I, должна была стать систематизация уже действующих норм права. Сперанский, прекрасно осознававший недостатки существующего права, уже не настаивал  на мысли о составлении принципиально  нового свода.

Свод законов не должен был содержать ничего лишнего, ни одного нового закона. С другой стороны, ни один действующий закон не должен был быть упущен из внимания.

Впрочем, позднейшие исследования свидетельствуют о том, что Свод законов не во всех положенияx соответствовал первоисточникам⁸.

В подтверждение мысли  о неизбежности изменения права  при кодификации, В.И. Сергеевич отмечает: «Одни положения указов вовсе  не попадают в свод; другие переходят  в него в изменённом виде; наконец, наряду с положениями, выработанными  историей, встречаются положения  совершенно новые, истории неизвестные, но вводимые в свод частью по требованию системы, частью в силу неотразимого влияния того юридического мышления, на уровне которого стоят редакторы  свода»⁹.

Это изменение права путём  кодификации объясняется трудностью овладеть всей совокупностью действующего в момент кодификации права, содержащегося  в десятках тысяч дополняющих (а  часто и отменяющих один другой) указов.

В подготовленный под руководством М.М. Сперанского Свод законов Российской империи, с одной стороны, вошли  не все законы (например, в него не вошли утерянные и секретные  указы); с другой стороны, не всё, что  было помещено в Своде, являлось законом, так как само понятие о законе было неясным.

По мнению А.Ф. Бычкова  и С.В. Пахмана, Сперанский «стоял на той же почве, на которой стояла прежняя  Комиссия составления законов, и  сам он в 1808-1812 годах», когда увлекался  реформами и составлял проект Гражданского уложения, в котором  допускал заимствования из французского кодекса¹⁰.

Г.Ф. Шершеневич придерживался  довольно схожей позиции и полaгал, что «...Сперанский, под влиянием постигших его тяжелых испытаний, значительно переменился к тому времени. Правда, его симпатии и взгляды остались неизменны, но он уже научился скрывать их или облекать в форму никого не поражающую»¹¹.

В противоположность приведенным  мнениям, Е.А. Нефедьев утверждает, что  в 1826 году Сперанский имел совершенно иные теоретические воззрения, - он был в то время твердым сторонником  исторической школы, а потому Уложение в его глазах имело теперь совершенно иное значение, нежели ранее¹².