Участие прокурора в арбитражном процессе

Кроме того, в новом процессуальном законе закреплена возможность вступления прокурора в целях обеспечения законности в дела, указанные в ч. 1 ст. 52 АПК и возбужденные иными лицами на любой стадии процесса.

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 2. Полномочия прокурора в арбитражном процессе

 

2.1. Формы реализации  полномочий прокурора в указанной  сфере

Действующий АПК РФ и ч. 3 ст. 5 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» в общей форме предусматривают право прокурора в соответствии с процессуальным законодательством вступить в дело в любой стадии процесса, если это предусмотрено законом. 1

Необходимо еще раз подчеркнуть, что АПК РФ предусмотрена возможность вступления прокурора в дело на любой его стадии, однако лишь по категориям дел, перечисленным в законе.

Закон выделяет две формы участия прокурора в арбитражном судопроизводстве (ст. 52 АПК РФ):

1) инициирование возбуждения производства  по делу путем подачи иска  или заявления в защиту прав  граждан и организаций в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности;

2) вступление в дело, рассматриваемое  арбитражным судом, на любой стадии  арбитражного процесса с процессуальными  правами и обязанностями лица, участвующего в деле, в целях  обеспечения законности.

Участие прокурора в арбитражном процессе рассматривается как действенное средство укрепления законности и предупреждения правонарушений в экономической сфере, защиты государственных интересов, нарушенных или оспариваемых прав участников предпринимательской и иной экономической деятельности.

Участие прокурора в судопроизводстве процессуальный закон связывает с выполнением прокурором определенной публичной миссии, которую в широком смысле часто связывают с основной функцией прокуратуры и которая состоит в надзоре «за соблюдением Конституции и исполнением законов, действующих на территории Российской Федерации».

Данную формулировку Федерального закона, однако, вряд ли можно признать удачной, поскольку она предполагает фактически тотальный государственный надзор во всех сферах общественной жизни, что, во-первых, невозможно осуществить практически, и во-вторых, в такой всеобъемлющей постановке эта функция не согласуется с конституционным принципом разделения властей и вообще вряд ли уместна вне системы тоталитарного государства.

Поэтому сначала в п.2 ст. 1 Федерального закона, а затем и в разделе III «Прокурорский надзор» сфера надзора сужается, из нее сделана попытка вычленить отдельные секторы и направления надзора (гл.гл. 2, 3, 4 р. III Федерального закона).

Из сферы прокурорского надзора п. 2 ст. 1 Федерального закона изъят надзор за исполнением законов судами. Теперь в силу абз.2 п.1 и п.3 ст. 1, а также раздела IV Федерального закона участие прокурора в рассмотрении дел судами относится к выполнению «иных функций, установленных федеральными законами» (абз.2 п.1 ст. 1 Федерального закона).

В п. 3 ст. 1, ст. 35 Федерального закона достаточно жестко и последовательно проводится положение о верховенстве процессуального закона над законом о прокуратуре, когда речь идет об участии прокурора в рассмотрении дел судами. Согласно п. 1 ст. 35 Федерального закона «прокурор участвует в рассмотрении дед супами в случаях, предусмотренных процессуальным законодательством Российской Федерации и другими федеральными законами».

В п. 3 этой же статьи формулировка еще более недвусмысленна:

«Прокурор в соответствии с процессуальным законодательством Российской Федерации вправе обратиться в суд с заявлением или вступить в дело в любой стадии процесса, если этого требует защита прав граждан и охраняемых законом интересов общества или государства».

Отсылки к процессуальному законодательству ставят участие прокурора в рассмотрении дел судами в жесткие процессуальные рамки, и это, безусловно, правильно, в том числе и потому, что ряд основополагающих принципов судопроизводства, таких, как независимость судей, равенство всех перед законом и судом, равноправие и состязательность сторон, закреплены непосредственно в Конституции РФ1 и федеральных конституционных законах (ст.ст.5, 7, 15, 16 Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации»2, ст. 6 Федерального конституционного закона «Об арбитражных судах в Российской Федерации»3).

Тем не менее рудименты прежней системы, когда на прокуратуру возлагался надзор за соблюдением законов судами, продолжают сохраняться (хотя и в разной степени) и в арбитражно-процессуальном законодательстве.

Это относится к праву прокуратуры истребовать из суда любое дело после вступления решения в законную силу, приносить протесты на судебные акты и т.д.

Более того, в некоторых случаях попытки поставить прокуратуру фактически над судом продолжают предприниматься, в том числе на законодательном уровне. Так, в п. 1 ст. 36 Закона о прокуратуре сохранено положение о принесении прокурором протестов и жалоб на «незаконное и необоснованное решение, приговор, определение или постановление суда». Это означает не что иное, как право прокурора по своему усмотрению определять, является ли судебный акт законным и обоснованным.

Между тем предусмотренное процессуальным законом право обжалования судебного акта никак не связано с его законностью и обоснованностью. Лицо вправе обжаловать законный и обоснованный акт и не обжаловать незаконный и необоснованный.

Однако в силу обязательности вступившего в законную силу судебного акта никто, в том числе прокурор, не вправе признавать его незаконным пли необоснованным, пока он не отменен или не изменен судом в установленном порядке.

Прокурор, как и любое другое лицо, участвующее в деле, может обжаловать судебный акт, приводя соответствующие доводы, однако это совершенно не означает, что он обжалует именно незаконный или необоснованный судебный акт. Между тем в формулировке п. 1 ст. 36 Федерального закона это выглядит именно так. Прокурор может обжаловать (опротестовывать) только незаконные (необоснованные) судебные акты, следовательно, подача им жалобы (протеста) в смысле этой статьи фактически является подтверждением незаконности судебного акта.1

Рудименты гипертрофированной роли прокуратуры в гражданском судопроизводстве особенно наглядно видны из сопоставления действующих Гражданского процессуального и Арбитражного процессуального кодексов.

Степень и возможности участия прокурора в гражданском и арбитражном процессе различны.

В действующем АПК о поднадзорности арбитражного суда прокуратуре уже не упоминается, что отражает изменения в основах конституционного строя, и прежде всего признание судов самостоятельной ветвью государственной власти (ст.ст. 10 и 11 Конституции РФ), закрепление принципа осуществления судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон (п. 3 ст. 124 Конституции РФ). Эти конституционные принципы несовместимы с каким-либо надзором за судебной властью, а тем более с поднадзорностью суда кому-либо из участников процесса, к числу которых относится и прокурор.

Соответственно положение прокурора в процессе объективно резко меняется — из надзирающего за судом органа он становится одним из участников процесса и пользуется тем же объемом прав, на него распространяются принципы равноправия сторон и состязательности, обязательности судебных актов.

АПК называет прокурора самостоятельным участником арбитражного процесса, а именно лицом, участвующим в деле, однако его действительное процессуальное положение в арбитражном процессе уясняется через ст. 52  АПК, которая определяет условия и порядок участия прокурора в процессе.

Прокурор сам не является носителем публичного интереса, он лишь формирует и озвучивает этот интерес и защищает его в процессе. Как справедливо отмечалось в литературе, прокурор обращается в суд за защитой не своих, а государственных и общественных прав и интересов и материально-правовых интересов в деле не имеет.1

Таким образом, фигуру прокурора в арбитражном процессе можно рассматривать как процессуального истца, т.е. лица, пользующегося всеми правами и несущего обязанности истца (кроме права заключения мирового соглашения), обладающего правом распорядиться судьбой иска - отказаться от иска, изменить предмет или основания иска, уменьшить или увеличить размер исковых требований.

Принимая во внимание, что обращение прокурора в арбитражный суд с иском вытекает из его должностных обязанностей по осуществлению надзора за исполнением законов, действующих на территории Российской Федерации, реализация данного правомочия возможна в случае необходимости защиты государственных интересов. При подготовке любого иска в арбитражный суд прокурор выявляет наличие нарушений государственных интересов. Прокурор обращается в суд только в случае нарушения закона, ущемляющего государственные интересы, права и охраняемые законом интересы граждан и юридических лиц, и при невозможности устранить это нарушение другими (неисковыми) средствами.

К иску прокурора не применяются требования об уплате государственной пошлины.

Вступивший в арбитражный процесс путем предъявления иска прокурор пользуется всеми правами истца и несет все его обязанности. Он может изменить основания или предмет иска, отказаться от иска. Он обязан обосновывать и доказывать предъявленный иск. Однако истцами по этим делам выступают предприятия, организации, органы государственной власти и местного самоуправления, в интересах которых заявлен иск. Прокурор, не являясь в материально-правовом смысле субъектом спора, имеет юридическую заинтересованность, характеризующуюся процессуально-правовыми аспектами и обусловленную возложенной на органы прокуратуры обязанностью по осуществлению надзорных полномочий за соблюдением Конституции РФ и исполнением законов. В связи с последним обстоятельством, исходя из положений принципов диспозитивности и состязательности, прокурор не может закончить процесс, заключив мировое соглашение по спору, к нему не может быть предъявлен встречный иск.

Таким образом, можно сделать вывод, что, несмотря на значительное сужение полномочий прокурора в арбитражном процессе, вызванное изменениями в экономической сфере и усилением действия принципов состязательности и диспозитивности, прокурор остается должностным лицом, осуществляющим надзорные полномочия посредством реализации предоставленных ему арбитражным процессуальным законом права и обязанности.

 

 

 

 

 

 

 

Глава 3. Иск прокурора в арбитражном процессе, как средство защиты государственных и общественных интересов

 

3.1. Иск как средство  прокурорского реагирования

Проблема иска в арбитражном процессе, предъявляемого прокурором, пока недостаточно исследована в теории, не вполне последовательно она решена и в ст. 52 АПК. Как отмечалось выше, одной из причин этого является недостаточная определенность самого статуса и функций прокуратуры.

Процессуальный закон, называя единственный случай, когда прокурор может обратиться с иском в арбитражный суд, а именно - с иском в публичном интересе, при этом не только никак не очерчивает понятие публичного интереса, но и не содержит никаких критериев, которые позволяли бы суду уяснить, наличествует ли такой интерес в действительности, в чем именно он выражается в конкретном правоотношении, в связи с которым прокурором предъявлен иск, и соответственно определить, доказано ли само право на иск.1

Отсутствие таких критериев фактически приводит к освобождению прокурора от обязанности доказывания права на иск. Не случайно в литературе отмечается, что «право констатировать нарушение общественных интересов в каждом конкретном случае принадлежит только прокурору, обратившемуся с иском». С такой позицией вряд ли можно согласиться, ибо она предполагает, что суд должен априорно, без каких-либо обоснований и доказательств со стороны прокурора, по сути, на веру принимать его утверждение о наличии публичного интереса в конкретном деле и его нарушении.

Между тем, будучи процессуальным истцом и неся все обязанности истца (п. 3 ст. 52 АПК), прокурор, как и любой истец, должен доказать право на иск, что следует из конституционного принципа равенства всех перед судом (ст. 19 Конституции).

Ибо публичный интерес не абстрактен, он проявляется в конкретном правоотношении, спор по поводу которого рассматривается арбитражным судом и реализуется как притязание публичной власти в отношении спорного правоотношения.

Из этого, в свою очередь, следует, что существует лицо, которому принадлежат и материальные права по иску, предъявляемому прокурором в публичных интересах. Так, например, если прокурор просит признать сделку недействительной, как противоречащую основам нравственности и правопорядка (ст.169 ГК), и взыскать в доход Российской Федерации полученное по такой сделке, то материальные права по иску будут принадлежать Российской Федерации, т.е. Российская Федерация и материальным истцом, в интересах которого прокуpop предъявил иск в порядке ст. 52 АПК.

При отсутствии же какого-либо собственного материально-правового притязания публичной власти на предмет иска иск прокурора теряет свою публичность, а при отсутствии к тому же и материального истца становится и вовсе бессодержательным. О том, что за фигурой прокурора, предъявившего иск в защиту государственных и общественных интересов, подразумевается и наличие материального истца, так как отказ прокурора от предъявленного им иска не лишает истца права требовать рассмотрения дела по существу.1

Между тем практика участия прокурора в арбитражном процессе идет по иному пути. Иски, предъявляемые прокуратурой, разделяют на две группы — иски в защиту государственных и общественных интересов, при которых материальный истец в обязательном порядке не предполагается (хотя и возможен), и иски, предъявляемые хотя и в защиту прав конкретных лиц (когда фигура материального истца обязательна), но мотивируемые наличием также и публичного интереса, чем, собственно, и обусловлено предъявление иска именно прокурором.