Важнейшим принципом демократии
принято считать конституционное
и иное законодательное закрепление
основных общечеловеческих, политических
и социально-экономических прав
и свобод граждан, к числу которых
в первую очередь относятся право
на жизнь, право на собственность, право
на участие в политической деятельности
путем голосования или занятия
выборной должности, право на труд и
образование, свобода слова, печати,
собраний, а также свобода совести,
подразумевающая право каждого исповедовать
любую религию или придерживаться атеистических
убеждений. Вместе с тем законом предусмотрены
и ограничения, призванные предотвратить
превращение демократических свобод во
вседозволенность. Очевидно, не может
быть полной свобода печати: существует
ответственность за разглашение в прессе
и других средствах массовой информации
сведений, содержащих государственную
или военную тайну, и публикацию заведомо
ложных материалов, порочащих честь и
достоинство граждан и организаций. Кроме
того, в целях защиты нравственного здоровья
общества во многих странах действуют
жесткие правила относительно порнографических
изданий, запрещающие их распространение
за пределами специально установленных
мест и продажу этой печатной продукции
несовершеннолетним.
Следует также иметь в
виду, что в современных демократических
государствах законодательство только
лишь закрепляет наличие у граждан
тех или иных прав и свобод, но
не предопределяет, каким образом
они будут реализованы. Зафиксированное
в конституции право на труд не
является гарантией от безработицы,
а для того, чтобы воспользоваться
свободой слова или печати, необходимо
располагать определенной денежной
суммой для оплаты эфирного времени
или публикации объявления в прессе,
не говоря уже об издании собственной
газеты. В обществе, живущем по законам
рыночных отношений, средства массовой
информации помимо своего прямого назначения
служат, как справедливо отметил
почти полвека назад основоположник
кибернетики Н.Винер, еще и
другим, “вторичным” целям: “газета –
средство рекламы и средство наживы для
ее владельца, так же как кино и радио”,
причем “эти вторичные стороны средств
связи все более вытесняют их основное
назначение”. Вследствие высокой
стоимости бумаги для массовых изданий,
оборудования типографий и телерадиостудий
“на средства связи налагается тройное
ограничение: исключение менее выгодных
средств в пользу более выгодных; то обстоятельство,
что средства связи находятся в руках
очень ограниченного класса богатых людей
и потому, естественно, выражают мнения
этого класса; и, наконец, то обстоятельство,
что средства связи, как один из основных
путей к политической и личной власти,
привлекают прежде всего тех, кто стремится
к такой власти”. В итоге те, кого
Н.Винер называет Господами Действительного
Положения Вещей, имеют реальную возможность
влиять на поведение огромной читательской
или зрительской аудитории, типичным представителем
которой выступает “обыкновенный”, “среднестатистический”
человек: “Одна политика обмана – или,
точнее, заявлений, безразличных к истине,
– заставит его покупать определенную
марку папирос, другая побудит его, как
надеется партия, голосовать за определенного
кандидата – любого кандидата – или принять
участие в политической охоте за ведьмами.
Иллюстрированная газета будет продаваться
благодаря некоторой точно установленной
смеси религии, порнографии и псевдонауки...
Для определения рецептов этих смесей
имеется механизм радиоопросов, предварительных
голосований, выборочных обследований
общественного мнения и других психологических
исследований, объектом которых является
простой человек; и всегда находятся статистики,
социологи и экономисты, готовые продать
свои услуги для этих предприятий”.
Напрашивается вывод, который, к сожалению,
не так уж и далек от нынешних реалий, что
средства массовой информации в действительности
не столько реализуют свободу слова, сколько
выступают в качестве одного из инструментов
управления обществом в интересах наиболее
могущественных в экономическом, а следовательно,
и в политическом отношении социальных
слоев и групп.
Несколько лет назад председатель
Ватиканского совета по диалогу с
неверующими кардинал Поль Пупар
в одной из дискуссий отметил: “Под демократией
мы нередко скрываем миф о земном рае.
Но история учит нас, что это не так...” Возникает
вполне закономерный вопрос: а возможна
ли вообще демократия в изначальном понимании
этого слова, как подлинное народовластие,
самоуправление народа? Пока что политическая
практика не позволяет дать однозначного
ответа. Существует, правда, точка зрения,
что по мере дальнейшего развертывания
научно-технической революции, развития
информационных технологий в будущем
удастся реализовать “постиндустриальную”
модель прямой демократии, когда каждый
получит возможность непосредственного
участия в выработке и принятии политических
решений сидя в уютном кресле за домашним
компьютером. Однако, несмотря на всю привлекательность,
на сегодняшний день это – не более, чем
одно из интересных предположений. И насколько
оно осуществимо, покажет только время.
- Политический режим
Сложившийся в последние годы в России политический режим вряд ли можно в чистом виде отнести к какой-то одной его модели. Выйдя из недр тоталитаризма, политическая система России пытается обрести черты развитой демократии. Однако пока политический строй в нашей стране отягощен признаками и иных политических режимов.
1. Сохранившиеся традиции тоталитаризма в России имеют свою специфику. В этой связи принципиальное значение имеет тот момент, что в России промышленная революция была осуществлена за счет превращения всей массы населения в наемных рабочих государства и тотальной экономии на оплате труда. Эта экономия, или сверхэксплуатация, привела к деградации рабочей силы и развитию ее теневого довоспроизводства. В результате качество и количество труда перестали соответствовать потребностям индустриально-информационных технологий.
Сложность реформирования тоталитарной организации в России заключается в том, что для ее осуществления необходимо, кроме всего прочего, значительно поднять уровень оплаты труда наемной рабочей силы. Для этого нужны обширные капиталовложения. В то же время реформирование России осуществляется с целью повышения эффективности экономики, которая сама нуждается в значительных дополнительных инвестициях. Повысить уровень инвестирования экономики для ее модернизации и одновременно повысить оплату труда всей массе наемных работников без громадных иностранных капиталовложений невозможно. Поэтому для реформируемой России требуется новая и мощная система «мобилизации» наемного персонала, который должен работать лучше, чем при социализме, за значительно меньше дореформенной оплату труда.
Поскольку функцию мобилизации рабочей силы выполнял именно тоталитаризм, то станет очевидным, насколько сложно решить проблему адекватной замены тоталитарных механизмов принуждения к производительному, но малооплачиваемому труду.
Вместе с тем в современной России поставлена задача преодоления наследия тоталитаризма. Наивная надежда в чудодейственность частной собственности или рыночных механизмов быстро была развенчана. Национально-государственная идеология опирается лишь на фантомы политического характера. Исполнительная власть заполняет вакуум событиями текущей политики, сменой кадров и обещаниями. Законодательная власть и оппозиция критикуют исполнительную власть, а политические программы и предвыборные обещания превратились в официозную политическую «риторику», которую после выборов никто не вспоминает.
Как эти явления увязать с преодолением тоталитаризма? Следует учитывать, что для России тоталитарная власть в XX в. представлялась в массовом сознании естественным явлением. И до сих пор определенная часть населения России воспринимает тоталитарную власть как нормальное явление. Вместе с тем в России появилось множество свидетельств, которые отличают нынешнюю политику от тоталитарной. Нет единой, навязываемой всем и жестко контролируемой идеологии, существует многопартийность, государство не вмешивается в личную жизнь граждан, осуществимы многие свободы, есть гласность.
В то же время власть еще больше отделилась от народа, нежели при тоталитаризме. Многие противоречия, возникшие еще в эпоху социализма, не разрешены. Идет очень жесткая борьба за статус в высших эшелонах власти. Ослабли контрольные функции власти, что позволяет элите решать свои корпоративные проблемы за счет общества. Однако вариант возврата к тоталитаризму вряд ли возможен, даже в случае выхода из-под контроля государственной власти. Но неустойчивость этой ситуации, сложность социально-политической обстановки затрудняют процессы демократизации России и создают условия для усиления в стране авторитаризма.
2. С другой стороны, налицо черты демократии: строятся основы правовой государственности и создаются устои гражданского общества; власть на федеральном и местном уровнях выбираема и сменяема; действуют механизмы непосредственной демократии (референдумы), существует система разделения властей в государстве (хотя существует определенный перекос полномочий в сторону исполнительной ветви); гарантированы основные права человека (свобода совести, слова, собраний, организаций и пр.), реально действует политическая оппозиция, в том числе и «непримиримая»; формально судебные органы независимы от властных (хотя это и не всегда соблюдается), особенно на местах; нет ведущей идеологии и политической партии; в экономике складывается свободный и конкурентный рынок при многообразии форм собственности (однако при этом не выработаны механизмы, определяющие собственность на землю, сильны позиции государственных ведомств, командные высоты в хозяйственном механизме находятся в руках монополистов — финансово-промышленных групп, финансовой олигархии, «естественных монополий», что безусловно подменяет принцип свободной конкуренции монопольностью); при внешней независимости (политической и идеологической) средств массовой информации и коммуникации налицо их фактическая связь с финансовыми «империями».
В результате складывающийся демократический политический режим несет на себе четкие отпечатки экономической и политической олигархизации, что свидетельствует об усилении авторитарных тенденций в государстве.
Как изменился политический режим в России за последние годы?
На основании принятой в 1993 г. новой Конституции в России сложилась президентская республика с действующим двухпалатным парламентом — Федеральным Собранием, состоящим из Совета Федерации и Государственной Думы. Верхняя палата Федерального Собрания — Совет Федерации — включает в свой состав представителей администраций и законодательных органов власти регионов. В Государственную Думу баллотируются депутаты по смешанной (пропорциональной и мажоритарной) избирательной системе. В силу этого политический режим современной России может быть охарактеризован как демократический с устойчивыми авторитарно-олигархическими чертами и элементами политического корпоративизма. Вообще авторитарность заложена в традициях российского общества. В современных условиях тоска по «сильной руке» усиливается ходом и направленностью реформ, за которые подавляющему большинству населения приходится платить слишком большую цену. В результате реформ образовался в стране огромный разрыв между богатыми и бедными, что при отсутствии стабилизирующего «среднего класса» ведет к росту авторитарных настроений.
В результате не всегда продуманной политики приватизации значительная часть государственной собственности оказалась в руках малочисленных, но могущественных финансово-промышленных групп, монополизирующих к тому же масс-медиа и распространяющих свое влияние на политику исполнительной и законодательной ветвей власти. Тем самым эти «империи» превращают существующий режим в корпоративно-олигархический.
Усиление авторитарных тенденций в политическом режиме России обусловлены принятой в 1993 г. Конституцией, в которой перераспределение полномочий явно смещено в сторону исполнительной власти, и особенно Президента. Реальных рычагов воздействия на реальную его политику у других ветвей власти практически нет.
Усилению авторитарных тенденций способствуют такие привходящие факторы, как:
— перманентный рост преступности;
— природные катаклизмы;
— этнорегиональные конфликты;
— военные столкновения;
— нестабильность ситуации внутри правящих элит.
Надо отметить, что тенденции к авторитаризму усиливаются, когда перед обществом стоят качественно <