Роль политических партий в формировании органов государственного управления

Как и прежде, российская избирательная система предлагала депутату три стратегии переизбрания: он мог баллотироваться в округе, войти в партийный список или  комбинировать обе стратегии. Наконец, он мог отказаться от участия в "избирательной  кампании. (Именно так и поступили 49 депутатов.) Теоретически возможны 10 комбинаций электоральных стратегий  и, соответственно, сценариев, которые  и были реализованы депутатами.

В отличие от предшествующих парламентов, Дума четвертого созыва почти  наполовину состоит из инкумбентов. Возросший профессионализм депутатов  способствует росу эффективности их деятельности. Это позволяет несколько  по- иному оценить расхожее представление  о том, что Дума покорно «штампует» законы, подготовленные исполнительной властью. Судя по всему, конвейер, «штампующий» законы, работает так слаженно не только в силу подконтрольности Думы, но и  благодаря профессиональному опыту  депутатов, вовлеченных в процесс  «законотворчества». При этом пока трудно сказать, что является решающим фактором, ускоряющим современный законодательный  процесс,- накопленный опыт или чрезмерная лояльность.

В ходе избирательной кампании соискатели думских кресел разделились  на три сопоставимые по численности  группы: 39% участвовали в выборах  по пропорциональной части избирательной  системы, 36% предпочли «смешанную»  стратегию, около 25% баллотировались  в округах. Как известно, качества, которые требуются при выдвижении в округе, существенно отличаются от необходимых для участия в  выборах по партийным спискам. Кандидаты, баллотирующиеся в округе, должны уделять особое внимание своей репутации  в регионе, что заставляет их более  внимательно относиться к проблемам  избирателей. Интересы партии зачастую отходят на задний план. Напротив, для политиков, желающих занять место в партийном списке, гораздо важнее репутация в партийных кругах, поэтому они обычно заботятся о поддержании идеологической и организационной сплоченности своей партии и подчиняются ее лидерам.

Не случайно избравшие  «смешанную» стратегию кандидаты  сталкиваются с проблемой «двойной лояльности»: им необходимо найти общий  язык и с партийными лидерами, и  с местными избирателями.

Итак, мы видим, что у каждой стратегии есть свои недостатки и  преимущества, и ни одна из них не может считаться оптимальной  с точки зрения вероятности переизбрания. Не было и заведомо «провальных» стратегий: при любой из них примерно половина депутатов добивалась успеха. Депутаты, избравшие «смешанную» стратегию, выступили результативнее других, но уровень их электорального превосходства  слишком незначителен, чтобы назвать  эту стратегию «фаворитом кампании».

Иначе говоря, инкумбентам, стремящимся продлить депутатский  мандат, следует выбирать ту стратегию, которая в максимальной степени  соответствует объему и характеру  имеющихся у них ресурсов.

При выборе партии депутаты явно учитывали ее возможные перспективы. Представительство в парламенте играло вторичную роль. Наибольшим спросом пользовались сильнейшие общероссийские партии - КПРФ и «Единая Россия», тогда как способность СПС  АПР, «Яблока» и ЛДПР оказать значительную поддержку в региональной кампании, по-видимому, вызывала сомнения. Из недавно  созданных партий фаворитом считалась  НПРФ, а «Родина» не воспринималась достаточно серьезно.

Прогнозирование результатов  выборов - важный элемент электорального процесса. И если социологи, составляющие прогнозы, не рискуют ничем, кроме  своей профессиональной репутации, то политики, решившие связать свое имя с той или иной партией, в случае ее проигрыша расплачивается карьерой. На выборах в округах принадлежность к политической партии не рассматривалась в качестве решающего фактора, и депутат мог позволить себе просчитаться. Но те инкумбенты, которые участвовали в выборах только по пропорциональной части избирательной системы, а таковых было 152, едва ли имели право на ошибку.

Как видно из (Приложения 2),

депутаты, имевшие только один путь переизбрания, проявили высокую адаптивность к сложившейся политической конъюнктуре  и показали себя хорошими аналитиками. В список «Единой России», считавшейся  явным фаворитом кампании, вошло  наибольшее число депутатов. Правда, их было гораздо меньше, нежели в  пропрезидентской коалиции в целом. Вместе с тем сравнение с КПРФ, которая тоже располагала в Думе многочисленными силами, показывает, что количество мест, занятых депутатами в партийном списке, связано не только с доступностью этих мест, но и с шансами партии на успех. Хотя левая коалиция была лишь на треть меньше пропрезидентской, по списку КПРФ баллотировались вдвое меньше депутатов, чем по списку «Единой России». И дело здесь не только в том, что немало «проходных» мест в списке КПРФ было отдано «полезным» людям за пределами депутатского корпуса и многие инкумбенты могли рассчитывать лишь на второстепенные места в региональных группах. Если бы депутаты были уверены в убедительном успехе КПРФ, даже такие места пользовались бы большим спросом, как это было в «Единой России».

В отличие от депутатов, выдвигавшихся  в округах, которые довольно охотно пользовались поддержкой НПРФ, их коллеги, ориентировавшиеся на список, явно скептически относились к общероссийской популярности Народной партии. Несмотря на многочисленность депутатской группы НД, лишь семь инкумбентов баллотировались  только по списку НПРФ. По-видимому, не питали больших надежд на успех своих  партий и депутаты из фракций СПС  и «Яблока». Зато члены фракции  ЛДПР почти в полном составе вошли  в список этой партии, веря в результативность энергичной электоральной политики своего харизматического лидера. При  этом, как и на выборах в округах, депутаты недооценили электоральный  потенциал «Родины»: по ее списку решились баллотироваться только трое инкумбентов.

Таким образом, можно сделать  вывод, что для успешного переизбрания партийных кандидатов нужна партия, пользующаяся общенациональной популярностью (обеспечивающей успех списка) и  обладающая сильной организационной  базой на местах (что помогает победить в округах).

Вывод: суммируя вышесказанное, можно констатировать, что Дума достигла высокого уровня институционализации. Более активное участие депутатов  в выборах и более частое, по сравнению с предшествующими  думскими кампаниями, переизбрание говорят о том, что Дума успешно укрепляет границы отделяющие депутатов от других соискателей парламентских мандатов.

Депутаты, стремящиеся продлить свои полномочия, выбирают такую стратегию  переизбрания, которая в максимальной степени соответствует объему и  характеру имеющихся у них  ресурсов. Как правило, способ избрания и способ переизбрания совпадают: одномандатники чаще баллотируются в округах, а  списочники - по партийному списку. Влияние  ситуационного расклада сил в  Думе на исход перевыборов относительно невелико. Когда речь идет о распределении  «проходных» мест в партийных  списках, «примерное поведение» в Думе, выражающееся в безоговорочном следовании инструкциям партийных лидеров, играет гораздо меньшую роль, нежели объем электоральных ресурсов, от которого, в случае успеха, зависит  и тип полученного мандата. Стратификационная  структура Думы воспроизводится  в электоральном процессе. В ходе избирательной кампании депутаты успешно  адаптировались к меняющейся политической ситуации. Инкумбенты, участвовавшие  в выборах по спискам, неплохо  просчитали шансы партий на успех  и неохотно выдвигались* от новых  партий, если только те не выглядели  особенно перспективными (как это  было в случае НПРФ). Инкумбентов, избранных  при поддержке партий, оказалось  существенно больше, чем независимых. Это в очередной раз свидетельствует  о том, что в Думе политические партии развиты лучше, нежели в обществе. И хотя на выборах в округах  партии заинтересованы в сильных  кандидатах едва ли не больше, чем те - в партиях, депутаты стремятся поддерживать контакты с партиями. Делается это  с прицелом на будущее, ибо в стенах Думы партии имеют большой вес. Таким  образом, налицо перенесение принятых в парламенте организационных моделей  взаимодействия на избирательный процесс.

Внесение поправок в избирательное  законодательство и регламент Думы будет означать трансформацию устоявшихся  рутин. Способность Думы приспособиться к новым правилам игры станет важной проверкой на прочность тех институциональных форм, которые сложились в нижней палате за истекшее десятилетие.

Следующие выборы в Госдуму  прошли по партийным спискам и при повышенном до 7% барьере. Барьер повышают и в регионах. Формирование избирательных блоков впредь не допускается. «Партминимум» повышен до 50 тысяч (а минимальная численность регионального отделения-до 500), при этом партии обязали сдать документы для перерегистрации согласно новым требованиям к 1 января 2006года. Единороссам от всего этого ни жарко, ни холодно, а остальные парламентские партии могут утешать себя лишь тем, что имеют теперь право выдвигать кандидатов на выборах всех уровней без сбора подписей и внесения залога. А у остальных еще проблема в том, что для отказа в регистрации избиркому теперь достаточно обнаружить 5% недостоверных подписей, а не 25%, как раньше.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенный анализ показывает, что «Единая Россия» получила подавляющее большинство мест в  Думе 2011г. созыва благодаря целой комбинации институциональных и политических факторов. В пропорциональной части избирательной системы ее преимущество было усилено сочетанием сравнительно высокой общесистемной фрагментации и массового голосования против всех списков. В одномандатной части успеху «Единой России» способствовало отсутствие территориальных баз поддержки у основных оппозиционных партий, в результате чего небольшое электоральное преимущество ведущей партии обернулось колоссальным превосходством при распределении мест. Наконец, реализация латентных коалиционных стратегий в одномандатных округах позволила рекрутировать во фракцию «Единой России» массу депутатов, которые не были с ней формально связаны в период избирательной кампании.

Их общим лозунгом, если отвлечься от риторических отличий, является воссоздание «Империи, основанной на сильной и единственной власти».

Анализ роли и места  партий в выборах законодательных  органов власти в период с 1993-2011 годах позволяет выявить тенденцию к снижению их роли. Что касается системы избрания депутатов Госдумы РФ, то по существу серьезные недостатки и преимущества отмечаются как у пропорциональной (только по партийным спискам), так и у мажоритарной системы формирования российского парламента.

Основным недостатком  модели голосования по пропорциональной избирательной системе является то, что ее деперсонализированность  и анонимность исключают возможность  для избирателя выбрать конкретного  кандидата. Преимуществом данной системы  является тот факт, что она способствует развитию политических партий и превращение  их в более эффективный институт гражданского общества. К достоинствам 'мажоритарной избирательной системы  относится то, что она устанавливает  зависимость каждого кандидата  от избирателей, обеспечивает в конкретном избирательном округе устойчивую связь  избирателей и выборного лица. Однако данная система искусственно создает «беспартийный» парламент, незаинтересованный в усилении влияния  политических партий.

Оценивая избирательную  систему в современной России, ряд исследователей считают преждевременным  использование механизмов пропорционального  представительства. Аргументируется  такой вывод, как правило, слабым политико-организационным потенциалом  партий и их неспособностью внести стабилизирующее начало в процесс  взаимодействия различных ветвей власти. На данном этапе отказ от смешанной  системы выборов, действительно, принесет больше вреда, чем пользы. К такому переходу не готовы в настоящий момент ни сами партии, ни население, которое  привыкло голосовать именно по смешанной  системе. Переход к пропорциональной системе особенно опасен и непредсказуем  на фоне того, что население в  целом не одобряет деятельность политических партий.

Переход к пропорциональным выборам и повышение заградительного  барьера при избрании депутатов  Госдумы России создают лишь некоторые  предпосылки для усиления политических партий. Данные решения должны сопровождаться действиями по укреплению института  политических партий и созданию условий  для реальной многопартийности. Одним  из таких действий может стать  использование «открытых» партийных  списков.

Применение таких списков  особенно актуально для современной  России, так как позволяет нивелировать такой недостаток российской политической культуры как закрытость элитных  групп, и будет «провоцировать»  членов политических партий и партийную  элиту проводить более открытую и публичную политику.

Ужесточение требований к  деятельности политической партии, носят  весьма противоречивый характер, поскольку  являются попыткой осуществить процесс  реформирования, при усилении контроля государства за процессом создания и деятельностью политических партий.

Все выше сказанное наталкивает  на мысль что необходимо вовлекать  в процесс реформирования не только формальные политические институты, но и неформальные. Если обеспечить наличие  альтернативных кандидатов, то это  потребует внесение соответствующих  изменений в законы, а так же денег на проведение выборов с  «расширенным» составом участников. Видится необходимость создание институтов гражданского общества, к  которым относятся объединения  избирателей (политические партии), как  убеждают многочисленные исследования, это является длительным историческим процессом, обусловленным традициями и особенностями политической культуры. Институт гражданского общества будет  служить связующим звеном между  кандидатом (депутатом) и избирателями. Ответственность в повседневном режиме требует ежедневного контроля и ограничения свободы действий депутатов, обеспечить которые не под  силу отдельному избирателю, а только их объединениям.