Теории денег

Монополии как  источник инфляции

Рассмотрим случай повышения  цен монополистами при неизменном предложении товара (услуги). По-прежнему считаем неизменными условия  функционирования других товарных рынков, стабильность институтов, определяющих скорость обращения денег и их объем, а также величину заработной платы, выплачиваемой работникам при  производстве товаров данной группы. Предположим, что получаемую сверхприбыль монополист сберегает. Тогда вследствие повышения цены либо сократится предложение  соответствующих товаров (если спрос  на них эластичен по цене), либо потребителям придется платить больше. В первом случае будет наблюдаться повышение  цен при снижении объема товаров  при неизменной величине денежной массы; во втором - потребители будут вынуждены  уменьшить спрос на другие товары. Если их производство неэластично по цене, то произойдет соответствующее  снижение цен, что отвечает приведенному утверждению А. Кудрина. Если же оно  эластично, то равновесие будет достигнуто при большем уровне цен и меньшем объеме производства товаров.

Данный пример отражает типичную для российской экономики ситуацию последовательного повышения тарифов  на природный газ, электроэнергию и  тепло, рост которых вдвое опережает  инфляцию. Монополии в этих сферах ежегодно накапливают сверхприбыль, которая может направляться на инвестиции внутри страны или за рубеж. В последнем  случае происходит рост цен при снижающемся  объеме денежного предложения (при  условии приобретения валюты у Центрального банка по фиксированному курсу, что  соответствует нынешней ситуации избыточных валютных резервов). Именно такая картина  наблюдалась в первой половине 1990-х  годов: цены росли на фоне сжимающейся  денежной массы при вывозе получаемой монополистами сверхприбыли за рубеж.

Охарактеризованный эффект повышения цен монополией следует  дополнить эффектом снижения спроса на другие товары, так как потребители  монопольно поставляемого товара вынуждены  экономить на их приобретении. Этот эффект делится на снижение цены и  объема предложения этих товаров  и зависит от эластичности спроса и предложения по цене на них. Причем влияние снижения цен на данные товары может сбалансировать эффект повышения  цен монополией только в случае неэластичности предложения соответствующих товаров  по цене. Это возможно, например, если потребители, сталкиваясь с повышением тарифов на газ и электроэнергию, снижают платежи за воду и тепло, от поставки которых невозможно отказаться. Они могут также переключиться  с платных медицинских или  образовательных услуг на бесплатные. Но снижение платежей населения ниже уровня самоокупаемости производства соответствующих товаров придется компенсировать государственными субсидиями.

В общем случае в негосударственном  секторе экономики повышение  цен монополистами не будет компенсировано снижением цен продавцами других товаров, которые несколько сократят их предложение. Именно так реагировали  российские товаропроизводители на уменьшение совокупного спроса в  первой половине 1990-х годов. Это поведение  отвечает закономерностям функционирования индустриальных систем с длинными цепочками  технологической кооперации.

Изготовитель конечной продукции  не может произвольно снижать  цены, так как издержки производства определяются расходами на приобретение комплектующих у смежных предприятий, которые, в свою очередь, получают комплектующие  у своих смежников. При производстве современной высокотехнологичной продукции общее число участвующих в технологической кооперации предприятий может достигать нескольких тысяч. В этой ситуации производитель конечной продукции ограничен в возможностях изменения ее цены величиной ожидаемой прибыли. При этом единственным общим для всей технологической цепочки издержкообразующим товаром является электроэнергия. Повышение тарифа на нее вынуждает всех участников производственно-технологической кооперации поднять цены на свою продукцию. Поэтому производители сложных изделий реагируют на снижение спроса на них соответствующим сокращением предложения товаров, а не снижением их цены.

3.2 Ограниченность  догмата количественной теории  денег

Как следует из приведенных  примеров, утверждение, сформулированное в статье А. Кудрина, несмотря на кажущуюся  монетаристам очевидность, в действительности соблюдается только в частных и довольно экзотических случаях, предполагающих неэластичность спроса и предложения товаров по цене. Конечно, в наших примерах тоже есть определенные условности, но они отражают достаточно типичные ситуации в современной экономике.

Так, под воздействием новых  знаний цена единицы полезного свойства товара (услуги) может быстро многократно  снижаться вне связи с изменениями  параметров денежного обращения, не оказывая заметного влияния на цены технологически не связанных с ним  иных товаров. Например, стоимость вычислительной операции в период становления современного технологического уклада в 1960 - 1985 гг. снизилась  в 10 тыс. раз. В период его интенсивного развития в 1974 - 1992 гг. стоимость единицы  полезного эффекта вычислительной техники снизилась в 20 раз, что сопровождалось быстрым расширением спроса на нее и соответствующим увеличением предложения. Другой пример: внедрение технологии использования стволовых клеток в медицине делает ненужным проведение ряда дорогостоящих хирургических операций. Здесь снижается цена услуги без увеличения объема предложения (если, конечно, все нуждающиеся в лечении ранее получали возможность проведения хирургической операции). Своевременная вакцинация населения позволяет резко уменьшить заболеваемость, что сокращает спрос на лекарства и медицинские услуги, - пример одновременного снижения цен и объемов предложения товаров.

Нетипичным в приведенных  нами выше примерах является предположение  о замораживании сверхприбыли новаторами и монополистами. В действительности они, конечно, направляют эти средства либо на инвестиции, либо на потребление, либо сберегают их. Если мы рассматриваем  пример с новатором, то в первом случае продолжается снижение цен при увеличении спроса на инвестиционное оборудование, которое может привести к некоторому повышению цен на него. Утверждение  А. Кудрина окажется верным, только если это повышение будет равно  снижению цен на рассматриваемые товары благодаря применению данного оборудования. Здесь предполагаются монопольное положение продавца и его полная осведомленность об эффекте применения этого оборудования у конкретного потребителя. Кроме того, подобное поведение продавца возможно только в отсутствие антимонопольного законодательства.

В наших иллюстративных примерах реальный эффект снижения цен на товары намного превышает гипотетическое повышение цен на оборудование. Если новатор направляет сверхприбыль на потребление, то утверждение А. Кудрина  будет справедливым, только когда  это вызовет повышение цен  на предметы потребления, равное снижению цен на рассматриваемые товары. Если сверхприбыль направляется на сбережения, это приведет к увеличению кредита (при условии, что сбереженная  прибыль не вывозится за рубеж); в  результате несколько увеличится спрос  на товары, приобретаемые его получателями. Тогда зависимость между изменением цен на разные товары окажется более  сложной, хотя она по-прежнему будет  определяться эластичностью их спроса и предложения по цене. Если же сберегаемая  сверхприбыль вывозится за рубеж  и при этом валюта приобретается  у Центрального банка при неизменном обменном курсе, то количество денег  сокращается. В примере с новатором  в этом случае будут происходить  снижение цен и рост предложения  товаров при сокращении объема денег  в экономике.

Таким образом, вопреки мнению монетаристов, цены могут расти и снижаться при неизменности всех остальных переменных, включая объем денежной массы. При этом может происходить как увеличение, так и уменьшение предложения товаров в зависимости от содержания происходящих в экономике процессов. Внедрение новых технологий влечет за собой снижение цен, в то время как злоупотребления монополистов вызывают их повышение. Изменения в ценах на товары одной группы вовсе не обязательно должны компенсироваться противоположным изменением цен на товары других групп. Более того, можно утверждать, что такого рода компенсация возможна только в экзотических случаях неэластичности спроса и предложения товаров по цене, которым соответствует сугубо умозрительная ситуация бесконечного воспроизводства некоего равновесного состояния экономической системы.

Следовательно, монетаристское тождество отражает статичную ситуацию, которая теоретически может воспроизводиться как некоторое состояние рыночного  равновесия в абстрактной математической модели. При внесении в нее зависимостей, отражающих реальные экономические процессы, переменные данного тождества могут изменяться независимо друг от друга. В реальности экономика никогда не воспроизводит состояния равновесия; в каждый момент времени она переходит в новое состояние со своими значениями переменных монетаристского тождества. Это обусловливает бессмысленность каких-либо его интерпретаций в целях выработки практических рекомендаций.

Сталкиваясь с проблемами практического применения количественной теории денег, монетаристы обычно "сваливают" все необъяснимые факторы на скорость их обращения. Нет сомнений, что приведенные выше примеры они попытаются опровергнуть путем теоретических спекуляций относительно изменения скорости обращения денег. Но, во-первых, для этого надо научиться ее измерять. Деление ВВП на объем денежной массы не может считаться корректным способом определения скорости обращения денег в силу известной условности самого показателя ВВП, отражающего лишь уровень коммерческой активности.

Во-вторых, перераспределение  спроса между различными сегментами рынка будет оказывать разнонаправленное  влияние на скорость обращения денег, результирующую которого тоже нужно научиться измерять в конкретных ситуациях. Так, если получаемую в вышеприведенных примерах сверхприбыль новаторы или монополисты будут тратить на спекулятивные операции, то скорость обращения денег будет увеличиваться, а если на строительство новых заводов - то уменьшаться.

В-третьих, переток денег  между различными сегментами рынка  происходит по различным каналам  денежного обращения, каждому из которых свойственна своя скорость. В зависимости от того, какие из них будут использованы обладателями сверхприбыли, будет меняться и скорость обращения денег. Если они будут  хранить свои средства на долгосрочных депозитах или направят их в пенсионные или страховые фонды, скорость обращения  денег будет существенно меньше, чем в случае их хранения на текущих  счетах.

Таким образом, ссылка на изменение  скорости обращения денег, по существу, ничего в приведенных выше примерах не объясняет. Она может оставаться неизменной, как в них предполагается, а может меняться в любом направлении  вне зависимости от изменения  Других параметров монетаристского  тождества в соответствии с поведением экономических агентов.

3.3 Догматизм денежных  властей

Как следует из проведенного анализа, при неизменных параметрах денежного обращения темп инфляции прямо пропорционален весу монопольно повышаемых цен и обратно пропорционален весу снижающихся цен под влиянием новых знаний и технологий. Остальная  часть экономики лишь демпфирует результирующий эффект монопольного и  инновационного секторов. Очевидно, эти  же эффекты будут наблюдаться  и при снятии условия о неизменности денежной массы и скорости обращения  денег. Данный вывод соответствует здравому смыслу, отражающему содержательное понимание экономических процессов. Если государство сдерживает рост цен монополистов и способствует повышению инновационной активности, то можно ожидать снижения цен и роста производства товаров даже при растущей денежной массе. И наоборот: если оно потакает монополистам в повышении цен и обеспечивает плохой инновационный климат, то надо ожидать высокой инфляции даже при снижающейся денежной массе.

Из сказанного выше не следуют  какие-либо выводы в отношении воздействия  роста денежной массы на инфляцию. Разумеется, изменения денежной массы  и скорости обращения денег оказывают  соответствующее влияние на динамику цен, но оно не носит характера  линейной пропорциональной зависимости, как может показаться из монетаристского  тождества. В реальной экономике  это влияние опосредовано сложными процессами ценообразования, на которые  воздействуют НТП, естественные и неестественные монополии, инфляционные ожидания и  склонность к сбережениям экономических  агентов и другие факторы.

Как ни странно, эта очевидная  логика оказывается недоступной  пониманию российских денежных властей, которые руководствуются догмами  статической картины экономики, представленной в абстрактных монетаристских моделях. В результате догматического подхода к денежной политике реализуется  ошибочная методология макроэкономического  регулирования, и страна несет ощутимые потери.

Так, из монетаристского  тождества делается практический вывод  о борьбе с инфляцией на основе административного регулирования  количества денежной массы путем  ежегодного планирования приростов  денежной базы. К сожалению, ни Центральный  банк, ни правительство РФ не публикуют  методики соответствующих расчетов, ограничиваясь общими рассуждениями об этой взаимосвязи и действуя, по сути, наугад, исходя из субъективных ощущений своих руководителей. Во всяком случае ранее использовавшиеся в этих целях линейные регрессии, моделирующие зависимость между приростом количества денег и темпом инфляции, изначально не имели содержательного смысла в силу высокой автокорреляции, а в последние годы утратили и формальный смысл, так как инфляция снижалась в условиях быстрого роста денежной массы и повышения уровня монетизации экономики.