Уровень жизни в РФ

             Добро бы, если бы только экономически  безграмотные журналисты публично  демонстрировали своё невежество. Однако ведь этим грешат и  профессиональные экономисты. Я  с уважением отношусь к М.Л.  Хазину, известному своей теорией  кризисов. Но вот чем он поделился  в декабре 2011 г. с телезрителями  канала «РБК–ТВ».: «…власти продолжают нести пургу, говоря о какой-то нереальной инфляции в 6,8%, когда всем понятно, что она по итогам года будет 16–18%, а может быть и под 20%, смотря по какой корзине считать» (получается, что корзину можно взять какую угодно, и тогда будем иметь «реальную» инфляцию). По мнению М.Л. Хазина, в России, как и в США и Европе, для оценки инфляции используется методика МВФ. «Для США эта методика снижает инфляцию на 3,5–4%, для Европы тоже занижает. Для России – занижает примерно на 10%». Да нет никакой «методики МВФ»! А есть «Руководство по индексу потребительских цен: теория и практика», причём это не методика, а великолепный справочник, отражающий современное состояние теории и практики расчёта индексов цен и подготовленный цветом мировых специалистов. МВФ тут – всего лишь одна из многих организаций, причастных к его разработке, первую скрипку же играла Международная организация труда (правда, перевод на русский язык сделан в МВФ). А принципы стандартизации расчёта индекс потребительских цен установлены резолюцией 17-й международной конференции статистиков труда (2003 г.)

             На них и основывается методика  Росстата, как и статистических  органов других стран. Никто  не пользуется несуществующей  единой «методикой МВФ», по разным  причинам российская, американская  и европейская методики заметно  отличаются друг от друга (даже  внутри ЕС национальные методики  отнюдь не повторяют друг друга). Что касается МВФ, то он осуществляет  контроль международной стандартизации  статистики (и не только в области  индекс потребительских цен), поскольку  заинтересован в сопоставимости  статистических данных между  странами.

            Можно, конечно, подозревать МВФ  в неких тайных замыслах, для  которых нужно занижать инфляцию. Но где улики? И неужто МВФ  в сговоре с Международной  организацией труда? Секрет, каким  образом общепринятые принципы  расчёта индекса потребительских цен приводят к немалому занижению оценок инфляции, М.Л. Хазин не открыл. Хотя по поводу отечественного индекс потребительских цен сообщил, что Росстат рассчитывает его «по искусственной корзине, которая меняется непрерывно, оттуда выкидываются те товары, которые сильно выросли в цене, и добавляются те, что подорожали незначительно». Как формируется потребительская корзина, было рассмотрено выше. Ничего общего с представлениями уважаемого экономиста и публициста эта процедура (как и её принципы, описанные в том, что он называет «методикой МВФ») не имеет. И он либо не знает о ней, либо сознательно вводит аудиторию в заблуждение.

             В подтверждение своего мнения  о заниженности индекса потребительских  цен М.Л. Хазин приводит такой  довод: раз дефлятор  ВВП –  показатель, измеряющий инфляцию  во всей экономике – равен  16,1% (II квартал 2011 г. ко II кварталу 2010 г.), то «либо промышленная инфляция  выше 16%, а это значит, что в  следующем году потребительская  будет выше. Или же наоборот, потребительская  уже выше 16%». Оставим на совести  автора загадочную «промышленную  инфляцию». Если взять структуру  использования ВВП, то в неё  входит, кроме конечного потребления  домашних хозяйств, конечное потребление  государства (к примеру, закупки  для армии, полиции, нужд депутатов  Госдумы и т.д.), накопление основных  фондов, экспорт с импортом. И  если цены закупаемой государством  продукции растут быстрее потребительских  (а так и было в 2003–2008 гг.), то почему это должно ускорить  инфляцию на потребительском  рынке в следующем году? Может,  кстати, здесь и оставил след  тот триллион рублей, который  «потерялся» в системе госзакупок. Да и рост цен станков, оборудования, промышленных зданий откликнется  на потребителях далеко не  сразу. А в 2010 г. дефлятор  ВВП (11,4%) оказался выше индекс  потребительских цен (8,8%) из-за  роста цен на экспортируемую  продукцию (на 16,3%).

                Ещё один метод определения  «реальной» инфляции раскрыл  в своём интервью иркутской  газете Г.В. Заорский, профессор,  доктор экономических наук, в  круг научных интересов которого, по словам бравшего интервью  журналиста, прочно входит оценка  уровня инфляции. Первым делом, само собой, инвектива: «Декларируемая и реальная инфляция у нас не совпадают. В других странах такого нет … А у нас сказали 8, потом – 13, но и эта величина не то что лукавая, она абсолютно нечестная. Я считаю, что руководители государства прекрасно знают об этом. Названный уровень – 13 процентов – не соответствует реальному показателю как минимум двукратно». Так что здесь речь идёт даже не о статистических оценках инфляции, а о её прогнозах в ежегодных законах о госбюджете. Пускай так, хотя не ошибается только тот, кто не прогнозирует. «Но есть ещё более пугающие цифры. Если брать формулу Ньюкомба-Фишера, то расчёт по ней даёт уровень инфляции в 2007 году – 40 процентов» (по данным Росстата – 11,9%).

                Итого, король оказался голым.  «Реальная» («социальная», «народная») инфляция – миф. Все данные  о ней основаны либо на субъективных  ощущениях, либо на использовании  потребительской корзины, не соответствующей  сколько-нибудь реальной структуре  потребления, либо – изредка  – на каких-то ещё соображениях, не выдерживающих самой незамысловатой  критики.

            3.4 Нет дыма без огня

            Часть вины за дилетантскую  критику официальных оценок инфляции  лежит на самом Росстате: он  уделяет совершенно недостаточное  внимание просветительской стороне  своей деятельности. Сотрудники, да  и руководители Росстата, не отказываются  от выступлений в средствах  массовой информации. Недавний пример  – пресс-конференция А.Е. Суринова  в редакции «АиФ» в декабре  2011 г. 

            Лучшее средство для этого  – сайт Росстата. Но он рассчитан  на подготовленных пользователей  (единственное исключение – упоминавшийся  «Калькулятор персональной инфляции»). Обычному человеку трудно докопаться  до методических материалов по  оценке инфляции, да и вряд  ли он будет читать многостраничные  и далеко не простые тексты, написанные к тому же суконным  языком (а местами невнятно даже  для специалистов). Думается, на сайте  совершенно необходим раздел  «Статистика для непрофессионалов»,  в котором бы доступно, простым  языком объяснялось, что такое  инфляция и как её оценивает  Росстат, давались ссылки на  все данные, необходимые для проверки  расчёта ИПЦ, объяснялись расхожие  заблуждения относительно оценки  инфляции. Пример тут есть взять  с кого: материалы, рассчитанные  на обычных граждан, как раз  в первую очередь по поводу  инфляции, имеются на сайтах статистических  органов ряда стран (например, на сайте Бюро статистики труда  США).

            Нужно признать, что в высказываниях  о «средней температуре по  больнице» рациональное зерно  есть. Просто многие авторы таких  высказываний не могут его  сформулировать (хотя попадаются  и публикации, где об этом сказано  явно): разные слои населения страдают  от инфляции в разной мере. В наибольшей – слои с низкими  доходами, поскольку, как говорилось  выше, товары и услуги первой  необходимости обычно дорожают  опережающими темпами (хотя 2011 г. явился исключением: при росте общего уровня потребительских цен на 6,1% продовольственные товары подорожали на 3,9%).

             И для них оценка инфляции, исходящая из модели среднего  потребителя, действительно, объективно занижена. А поскольку лица с низкими доходами составляют немалую часть населения нашей страны, представляется необходимой регулярная и широкая публикация индекса потребительских цен для бедных и малообеспеченных слоёв населения. Россия опять-таки не станет здесь исключением (хотя стран, где оценивается инфляция для разных категорий населения, немного). Так, в США отдельно рассчитывается индекс потребительских цен для наёмных работников, а в Индии даже для нескольких категорий городских и сельских работников.

           Сделать это очень просто прямо  сейчас. Росстат постоянно рассчитывает  и ндекс потребительских цен для всех десяти децильных доходных групп. Но они публикуются (и то лишь для самой нижней и самой верхней группы) только в статистических ежегодниках, выходящих, когда поезд уже ушёл – спустя многие месяцы после окончания года. Да и пользуются ими только специалисты. Для начала, как паллиатив, можно просто начать ежемесячную публикацию индекса потребительских цен для двух (может, трёх) нижних децилей в пресс-релизах и других материалах Росстата, рассчитанных на широкую публику.

Однако, на мой взгляд, это  не совсем то, что нужно. Целесообразнее рассчитывать индекс потребительских цен для бедных и для малообеспеченных, а границы этих слоёв населения вряд ли совпадают с границами децилей. Здесь придётся предварительно решить ряд методических проблем, что займёт какое-то время. Нужно будет выработать некоторую более-менее общую позицию статистиков и экономистов-исследователей в определениях. Сейчас даже внутри исследовательского сообщества нет единства в вопросе о том, что считать бедностью и малообеспеченностью. По сути, надо определить границы этих групп в терминах доходов. По моему мнению, широко применяемый сейчас в качестве границы бедности прожиточный минимум для такой цели не годится – это граница не бедности, а нищеты.

             Конечно, это не значит, что  претензий к российской статистике  цен нет. Есть, и немало. Хотя  бы со стороны исследования  динамики потребительских цен  и инфляции.

            Если исходить только из уровня  денежных доходов (как это делает Росстат), то в 2008 году доля бедняков в стране составляла около 14 %. С учетом же плохих жилищных условий, изменить которые граждане не в состоянии, удельный вес этой категории, как показали исследования, достигает порядка 42%. А это более 50 млн. человек. Примерно такова и численность неустойчивого «переходного» слоя населения.

 Динамика численности экономически  активного населения представлена  в таблице 1.

        Таблица 1. - Динамика численности экономически  активного населения в России (без корректировки сезонных колебаний)

Численность занятого населения с 200 года по 2010 год увеличилась с 69,2 млн. человек до 72,1 млн. человек, или  на 4,2 %. В 2011 году численность занятого населения по сравнению с 2010 годом  снизилась на 4,4 млн.человек, или  на 6,1 %. В 2011 году по сравнению с 2006 годом  темп роста составил 97,8 %.

           Основным, а зачастую и единственным  доходом пожилого россиянина  является пенсия. Причем важна  не столько абсолютная сумма  в рублях, сколько ее покупательская  способность, то есть количество  товаров и услуг, входящих в  прожиточный минимум пенсионера, которое можно купить на пенсию. От 15 до 19 миллионов россиян получают пенсии, которые не дотягивают до прожиточного минимума (среди них 10-14 млн.тех, кто живет на трудовые пенсии по старости)

           Перераспределение  доходов в пользу высокообеспеченных  слоев населения, которое наблюдается  в стране, особенно резко сказывается  на крестьянстве: по уровню жизни  оно существенно отстает от  горожан.

           Доходы  городских жителей растут более  быстрыми темпами, чем у сельского  населения. Некоторое повышение  натуральных поступлений, привлеченных  средств и израсходованных сбережений  у сельских домохозяйств по сравнению с городскими не компенсирует общего их отставания по уровню жизни. Показательно, что наметившийся интерес сельчан к банковскому кредитованию выражается в привлечении прежде всего мелких потребительских кредитов. В результате повышения доходов городского населения над доходами сельского в 2009 г. по располагаемым ресурсам достигло почти двухкратного размера (180,2%), а по денежным доходам - более чем в 2 раза (203,9%) .

          Нарастание  разрыва между городскими и  сельскими жителями становится  очевидным и при оценке разницы  в абсолютных цифрах: если в  2007 г. она составляла 0,48 прожиточного минимума в пользу города, то в 2011 г. - уже 1,35.

          Что  касается соотношения располагаемых  ресурсов наименее и наиболее  обеспеченных домохозяйств, то хотя  расслоение на селе выражено  несколько меньше, чем в городе (10 против 13), размеры доходов таковы, что согласно параметрам, принятым  в мировом обществе, данную ситуацию  можно оценить как предельно  критическую. Если доля домохозяйств, которые не достигают душевого  прожиточного минимума, в среднем по стране составляет 6 %, то среди сельских домохозяйств таких 56,5 %. За чертой глубокой бедности (которую принято определять при уровне дохода менее половины  прожиточного минимума) в среднем по стране находятся порядка 2,4 % всех домохозяйств, в сельской местности - 24,9 % .