Лингвистический анализ китайских терминов родства

Для меня эта линия есть отношение к отцу, для него - отношение к сыну. Таким образом, родственные отношения представляют собой не только и не просто отношения между индивидами, они всегда проявляются как отношения одного индивида, который выступает в качестве центра системы и не может быть обозначен иначе, чем Я (лат.ЭГО) ко всем остальным, которые выступают в качестве его родственников и обозначаются соответствующими терминами. От того, кто в данном контексте выступает в качестве ЭГО, зависит характеристика данной линии как прямой или боковой в первом выше указанном смысле, деление прямой линии на восходящую и нисходящую. От ЭГО идет во все стороны отсчет степеней родства. Эта цитата прекрасно объясняет, почему в диаграммах родственных и свойственных уз в центр отсчета помещается ЭГО.

Однако, рассуждения Ю.И. Семенова раскрывают и весьма наглядно исходную соотнесенность социальной реальности ( в данном случае системы родства) с отдельным социальным субъектом. Одни и те же линии родства воспринимаются и трактуются совершенно в разных терминах, т.е. объект социологического наблюдения оказывается «внутри себя» не «абсолютной реальностью», а конструируемой участниками повседневного взаимодействия системой не совпадающих, а различающихся между собой обиходных интерпретаций. Систему родства невозможно представить безотносительно к отдельному ЭГО или как бы для всех сразу, охватывающую всё и вся .

Научный подход в таком случае фиксирует внимание на поиске различий, на дифференциации значений и понимании их смысла для самих ЭГО.

В нашем обществе господствует парная семья (муж, жена, дети). Все остальные формы кровного родства рассматриваются как производные от них. "Золовка", "деверь", "шурин", "зятья", "сваты" и другие термины родства - не беспорядочный набор слов, а определенная система генеалогических связей и отношений родственников.

• кровное родство по восходящей и нисходящей линии (в пределах одной семьи). Оно является прямым родством: сын - отец, дед - внук, правнук - прадед и т. д.

• боковое родство (оно также бывает восходящее и нисходящее).

И кровное, и боковое родство исчисляются по степеням. Рождение одного лица от другого составляет степень.

В кровном родстве степени считаются по линиям: восходящей, нисходящей и боковой.

•    восходящая линия идет от данного лица к отцу, деду, прадеду и выше. Четыре линии родства восхождения от меня к прадеду показывают, что я состою к нему в четвертой степени родства.

•    нисходящая линия идет от данного лица к сыну, внуку, правнуку и далее. Каждая такая линия составляет степень: таким образом, мой правнук приходится мне в третьей степени родства.

•    боковые линии бывают трех видов. Первая боковая линия от первой восходящей степени, т.е. от отца и матери данного лица к брату или сестре, затем к племяннику. Я - отец - мой брат - сын брата (мой племянник). Я- отец - моя сестра- сын сестры (мой племянник).

Вторая боковая линия - от второй восходящей степени, т.е. от деда и бабушки к дяде или тете данного лица, от него к двоюродному брату или сестре.

Могут быть и третья, и четвертая боковые линии.

Свойство (родство по бракам) бывает двухродное: в него входят родственники данного лица и его жены, и трехродное - родственники данного лица и родственники жены его брата

В настоящее время система русского родства охватывает 16 терминов свойства: муж: - жена - свекор - свекровь - тесть - тёща - зять(муж: дочери, муж сестры) -сноха (жена сына, если "я" - мужчина), невестка (жена сына, жена брата, жена брата мужа, если "я" - женщина) - деверь (брат мужа) - золовка (сестра мужа), шурин (брат жены) - свояченица (сестра жены) - свояк (муж сестры жены) - сват (отец мужа дочери или жены сына) - сватья (мать мужа дочери или жены сына).

В чем основные отличия этой системы кровного родства? Здесь не для всякого отношения имеется свой подходящий термин. Например, брат жены - шурин, а для сына шурина уже специального термина нет.

Некоторые термины, например, зять и невестка - неоднозначны.   Система эта в некоторой степени асимметрична: муж свояченицы - свояк, жена деверя - невестка, а вот жена шурина и муж золовки никак не называются. В этой системе фамильных связей нет той регулярности, "алгебраичности", которая наблюдается в терминах кровнородственной системы, где отношения родства выражаются при помощи добавления "пра" и "юродный".

Чтобы полнее представить картину русской системы родства, необходимо представить еще одну систему ныне действующих терминов, - связанных с повторным браком. В этой системе два первых термина - в результате "моего" повторного брака, остальные - в результате брака моих родителей:

Пасынок (сын мужа или жены от прежнего брака) - падчерица (дочь жены или мужа от прежнего брака).

Отчим (новый муж: матери), мачеха (новая жена отца), единокровный брат (сын моего отца от другой матери), единокровная сестра (дочь моего отца от другой матери), единоутробный брат (сын моей матери от другого отца), единоутробная сестра (дочь моей матери от другого отца), сводный брат (сын мачехи или отчима), сводная сестра (дочь мачехи или отчима).

Есть некоторые правила, которые нужно соблюдать и принимать при исчислении родства.

1. Муж и жена составляют  одну плоть, поэтому между ними  не полагается раздельной степени  родства.

2. Родные братья и сестры  всегда полагаются во второй  степени друг к другу, сколько  бы их ни было.

3. Дети от одного отца, но разных матерей (единокровные) или от одной матери, но от  разных отцов (единоутробные), считаются  между собой как родные.

4. Родственные лица женской  линии считаются таким же порядком  и в тех же степенях, как  и по мужской линии.

Г. Морган приводит в своей работе «Системы родства и свойства» девятиступенную и девятистепенную схему системы родства, которая якобы была присуща китайскому народу еще в конце прошлого века. Основным принципом построения «системы» является старшинство или первородство патрилинейной общины.

Центральную вертикаль схемы представляет группа терминов родства, которыми обозначаются девять поколений прямых мужчин-родственников: мое поколение, четыре поколения восходящих и четыре нисходящих. Правую сторону схемы составляет терминология родства по мужской линии, левую — по женской линии.

В этой схеме обращают на себя внимание малое количество несовпадающих первичных терминов и, наоборот, большое число описательных, различающихся по своеобразной префиксации. Если рассмотреть все термины центральной вертикали, то станет ясно, что лишь для одного поколения старше «эго» имеется особый термин фу — «отец», термин же цзуфу — «дед» уже состоит из фу и префикса цзу (буквально «отец — зачинатель родни»); для обозначения прадеда к цзуфу добавляется еще один префикс — цзэн (добавленный).  

По нисходящей линии имеется уже два первичных термина: цзы — «сын» и сунъ — «внук»; для обозначения правнука применяется термин цзэн-сунъ. Наибольшее количество первичных терминов используется для обозначения лиц поколения «эго»: отдельные термины существуют для младшего и для старшего братьев, для младшей и для старшей сестер. Но уже для двоюродных сестер и братьев (детей братьев отца) применяются термины те же, что и для родных, но с префиксом тан (дословно «родич по храму предков»). Для обозначения троюродных кузенов еще добавляется префикс цзай (дословно «еще один родич по храму предков»); кузены четвертой степени обозначаются теми же терминами с префиксом цзу (дословно «родня по предку»).

Терминология левой части схемы также строится по принципу префиксации. Дети сестер отца — двоюродные братья и сестры, но с префиксом бяо (дословно «внешние»). Внуки сестер деда — с двойным префиксом тан бяо (дословно «внешние родственники по храму предков»).

Таким образом, мы имеем развитую и строго выдержанную схему терминологии для обозначения прямых родственников по отцовской линии, боковых — по линии мужской и «по сестре». Преобладающее большинство этих терминов имеет описательный характер.

Выделение родственников по женской линии с помощью префикса «внешний» проводится и в отношении родственников по линии матери и дочери. В обоих случаях применяется другой префикс — вай (дословно также «внешний», но с оттенком «более отдаленный»). Например, внук — сын сына — сунъ, но внук — сын дочери — вай сунь.

Совершенно естественно также, что выделяется и терминология, связанная с отношениями свойства (родства по жене). Интересно, что муж называет потомков братьев своей жены терминами прямого родства, но с прибавлением префикса нэй (ср. нэйжэнъ — жена); например, племянник — нэйчжи, внук — нэйсунъ. Эта префиксация отнюдь не означает включения родичей жены в группу родичей по отцу.

Ученые, исследовавшие китайские термины обозначения родственных отношений, уже в 1930-х годах с достаточной убедительностью показали, что дошедшая до наших дней схема значительно отличается от прежде существовавшей в Китае. Известна более ранняя система классификации терминов, зафиксированных в древнем словнике «Эр-я» (III—II вв. до н. э.), во многом отличная от описанной.

 Известны также  частичные изменения в родственной  терминологии, вносимые законодательно  административными органами Китайской  империи в промежуток между  публикацией «Эр-я» и установлением современной терминологии родства (X в.). Ряд исследователей показал, что изменения в родственной терминологии за указанное тысячелетие шли не от простого к сложному, а используя терминологию Моргана, не от «малайской системы родства» к «турано-ганованской», а, наоборот, происходило сокращение количества классификационных терминов и увеличение числа описательных терминов.

В работе советского ученого [Ольдерогге Д.А.  I960 с.213] отмечено, что «система родства» китайцев уже с начала нашей эры устанавливается указами государственной администрации и регламентируется законодательно, а не создается самим народом. Практически терминология эта относится не к роду, а к патронимической, или большесемейной, группе. При этом в современном Китае бытуют иногда очень отличные от законодательно принятой схемы термины родственных отношений.

Можно добавить также, что причина непонимания сущности китайской родственной терминологии лежит в антиисторичности подхода большинства исследователей: к изучению отношений родства. Таким образом, ни характер общины, ни сам материал, на который пытались опереться исследователи «систем родства», — родственная терминология — не дают основания говорить о сохранении первобытного рода в феодальном Китае. Фактически исследовалась не малайская или турано- ганованская «система родства», а перечень терминов, обозначавших родственные отношения между людьми классового общества.

Отсутствие потребности в выделении и в связи с этим в особом наименовании какой-нибудь иной группы родственников, кроме членов своей отцовской семьи, приводило в повседневной практике к отказу от неиспользуемых терминов и замене их описательными, обобщенными терминами. Сохраняется лишь небольшая группа первичных, наиболее необходимых терминов для обозначения сравнительно узкой родственной группы и притом старшего поколения (младшие родственники в обращении называются по именам чаще, чем по родственному отношению).

Использование одного термина для обозначения нескольких категорий родственников отнюдь не говорит о «примитивности общества» Китая. Наоборот, этот факт свидетельствует о распаде цзунцзу.

Родство можно представить как вектор,  разложимый на три модуса:

1) взаимность,  или абсолютная взаимообусловленность участников бинарной связи. Отец и мать существуют только постольку, поскольку есть сын или дочь,  и наоборот;  говорить о брате или сестре имеет смысл только при наличии другого брата или сестры и т.д.;

2)  полярность,  или абсолютная несводимость участников бинарной связи друг к другу;

3)  реляционность,  или абсолютная взаимозависимость участников бинарной связи.  Взаимность и полярность устанавливается только между определенными категориями: «отцу»  может быть противопоставлен только  «сын»  или  «дочь»,  но никак не  «племянник», который,  в свою очередь,  может быть противопоставлен только  «дяде» или  «тёте». Реляционность также устанавливает взаимозависимость всех бинарных связей так, что одной бинарной связи оказывается достаточно для построения любой другой бинарной связи.  Если существует категория  «отец»,  то она предполагает существование категорий  «сын», «дочь», «брат», «отец отца», «брат отца отца матери» и т.п.

 Можно также говорить о полярности,  взаимности и реляционности иденотипа,  только элементами,  вовлеченными в полярно-взаимно-реляционную матрицу, являются не обобщенные категории родства,  а идены,  организованные вокруг относительного пола,  относительного возраста и относительного поколения.

В терминах формальной логики,  полярность соответствует конъюнкции,  взаимность – дизъюнкции,  а реляционность –  адъюнкции.  В случае конъюнктивной категоризации, принадлежность к классу определяется через пучок переменных иного порядка  (так называемый булевский классовый продукт).  В случае адъюнктивной категоризации,  на принципах которой основываются ТА и РА, переменные другого порядка дают основания для определения тех элементов, которые могут быть в него включены, но оставляет открытым вопрос о том, кто из этого класса исключается. 

Наконец,  в случае дизъюнктивной категоризации, принадлежность к классу строится на вероятностной основе, и сама категория продуцирует переменные, которые могут служить метаязыком для построения конъюнктивных и адъюнктивных классов.  Дж. Гринбергом было сформулировано положение о тенденции человеческого сознания избегать дизъюнктивной категоризации.  В качестве примера он приводил отсутствие эмпирических случаев группировки в системы терминов родства «отца» и «брата матери» без включения в эту группу  «брата отца» –  ситуации,  в которой трудно было бы отыскать принципы слияния/разграничения генеалогических линий. Хотя это конкретное  «избегание», действительно, прослеживается в системе терминов родства с практически абсолютной регулярностью,  ВТР для лиц разных поколений,  используемые во многих системах  являются реальным примером дизъюнктивной категоризации.