Ментальность и журналистская деятельность на примере сравнительного анализа российских и американских СМИ

2.1. Менталитет российский или русский?

Русская идея и национальное самосознание

«Умом Россию не понять…» Наверное, почти каждый слышал знаменитое четверостишие Фёдора Тютчева о том, что «в Россию можно только верить». В этих его строках, пожалуй, поместилась вся русская философия.

О «русской идее», «русском национальном характере», «пути России» и собственно российском и, в частности, русском  менталитете написано множество трудов, проведено не одно научное исследование. (Понятие «российского менталитета» применимо к менталитету нескольких народов, включая и русский, живущих на территории России как государства. В нашей работе мы не будем проводить между русской и российской ментальностью «жирную черту», поскольку народы, входящие в состав нашей страны, давно стали её частью не только географически и политически, но и в социально-культурном аспекте. Культурное, политическое и иное взаимодействие в течение многих веков «соседства» привело к сближению ментальностей и культур отдельных этносов.) Обратимся к некоторым из них.

Во-первых, стоит отметить следующую тенденцию: говоря о менталитете  русского народа, часто тут же упоминают и о «русской идее». Это понятие представляется несколько абстрактным, поэтому попытаемся его раскрыть.

В сборнике докладов Всероссийской  конференции 1994 г. «Судьба России: прошлое, настоящее, будущее» Копалов В.И. всесторонне исследует понятие «русской идеи». По его мнению, существует множество синонимов, которые характеризуют, разграничивают наши представления, смысловые значения понятия «русская идея». Это – «судьба России», «душа России», «русский характер», «русская культура», «русское сознание» и многие другие ¹². Характеризуя понятие «русской идеи», автор выявляет наиболее существеннее черты национального характера. При этом он говорит, что в национальном самосознании есть нечто такое, что в полной мере недоступно рациональному постижению его сущности. Такое же мнение – о недостаточности только «разумного подхода» к изучению проблемы -  уже высказывалось относительно менталитета, из чего можно сделать вывод, что ментальность и национальное самосознание – очень близкие по значению термины.

2.2. Кое-что о российской ментальности

Цель теоретической части нашей работы – рассмотреть основные характеристики русского и американского менталитетов, выявить сходства, если они есть, и различия, которые, несомненно, присутствуют.

Начнём с того, что в своей статье Копалов В.И. довольно критично высказывается в адрес интернациональности и космополитизма. Если верить «Толковому словарю русского языка» Ожегова С.И. и Шведовой Н.Ю., «космополитизм – это идеология так называемого «мирового гражданства», ставящая интересы человечества выше интересов отдельной нации». По мнению Бердяева Н.А., космополитизм несостоятелен и философски, и жизненно, поскольку человек входит в человечество через национальную индивидуальность  Но сам же Бердяев отмечает обратную сторону своей мысли: русский человек и есть самый всечеловеческий, самый универсальный, он способен через свою, русскую, глубину раскрыть глубину всечеловеческую, всемирную. В нём «нет узости европейского человека, …нет этой расчётливости, экономии пространства и времени». Результат этой широты душевной, «русского размаха» - «русская лень, беспечность, недостаток инициативы, слабо развитое чувство ответственности».

По мнению Копалова В.И., характерными для русской ментальности чертами могут считаться следующие качества:

- «жуткая противоречивость русской  души»;

- религиозность;

- свободолюбие;

- доброта, даровитость.

Отрицательными сторонами являются нигилизм, леность, пассивность, невыработанность характера, недостаток самодисциплины ¹³.

В одном из следующих  сборников докладов Всероссийской  конференции, уже пятой по счёту, включена интересная статья другого исследователя – Гончарова С.З. В ней автор так же развивает тему «национальной идеи». Любопытно, что его взгляды очень напоминают славянофильские, но выражены они в менее художественной и эмоционально более сдержанно форме. «Национальная идея, - пишет Гончаров, - есть внутренняя форма, энтелехия народа, т.е. целевая организующая и действующая причина, направляющая поведение народов течение столетий» ¹⁴. Опять же, очевидно сходство с понятием ментальности народа. «Эта идея формулирует то, что русскому народу уже присуще, что составляет его благую силу, в чём он прав перед лицом Божиим и самобытен среди других народов. …Это то, что мы должны беречь и растить в себе, воспитывать  в наших детях… Русская идея есть нечто живое, простое и творческое».

Вот что важно в  этом высказывании: автор изначально говорит о национальной русской  идее как о «благой силе», о  правоте русского человека «перед лицом  Божиим». Выходит, что специфика  нашей ментальности состоит ещё  и в том, что мы подсознательно убеждены в том, что мы должны жить «во благо», и никакая русская противоречивость не изменит этого убеждения. Наконец, Гончаров, подобно другим «исследователям русской души», говорит о духовности русского человека, сопряжённой с религиозностью и такими человеческими качествами, как человеколюбие, способность к самопожертвованию и т.д.

Гончаров, равно как  и Копалов, отмечает влияние всего  иноземного на всё русское: «Чтобы выйти  из власти ментального поля …, необходимо поменять саму социальность – погрузить сознание, чувства, мысли в социальность иного народа и поменять саму «оптику» восприятия, понимания и истолкования реальности». Это высказывание уместно к вопросу о том, насколько объективно мы можем судить о другом народе, его людях и о событиях, с ними происходящих. «Не случайно, духовный генотип подкапывали российские интеллигенты - западники, потерявшие эмоциональную, социальную и духовную связь с русским народом». Наконец, Гончаров цитируя ещё одного исследователя, Ильина И.А., говорит о важности духовно-религиозного аспекта в формировании нас таких, какие мы есть: «Православие сообщило особое строение русской душе: в ней «первичные силы» (сердце, созерцание, свобода, совесть) «определяют и ведут», а «вторичные силы» (мысль и воля, форма и организация) «вырастают из них и приемлют от них свой закон» ¹⁵.

Нельзя не сказать об интереснейшей работе «Космо-Психо-Логос», автор которой - Гачев Г.Д., исследователь национальных образов мира. Порой витиевато, но через образность и неординарность сравнений – ясно и прочувствованно, он выдвигает свою гипотезу относительно понимания того, что такое менталитет, и какой он у нас, русских. «…У каждого народа, культурной целостности, есть свой склад мышления, который и предопределяет картину мира, что здесь строится, и, сообразуясь с которою, и развивается история, и ведёт себя человек, и слагает мысли в ряд, который для него доказателен, а для другого народа – нет». Важнее всего здесь окончание фразы. Оно позволит нам допустить, что в разговоре о ментальности и специфике мышления и русских, и американцев, стоит помнить, что «у каждого своя правда», и при этом оба могу быть одновременно правы. Парадокс.

Интересной нам показалась статья Чинаковой Л.И. «К вопросу о менталитете русского народа». По мнению автора, «если обратиться непосредственно к духовности, то она действительно присуща русскому народу, что не исключает наличия у него и противоположной черты: личного материального интереса. Любой народ не может быть лишен материального интереса, "стремления к улучшению условий своей индивидуальной жизни", как не может он не иметь материальных потребностей и жить одной духовностью» ¹⁶. В доказательство правильности мысли о русской противоречивости и неоднозначности приведём мнение философа Вышеславцева Б.П. Он считает, что черты русского народа противоречивы: на одном полюсе - честь, любовь к родине, свобода; на другом - "разлагающие темные силы меркантильного духа, бесчестной корысти и злобы". В русской сказке, продолжает философ, мы найдем всю гамму желаний - "от самых возвышенных до самых низких" ¹⁷

Лихачев Д.С. считал, что "черт русского национального характера очень много. Существование их непросто доказать. Особенно если каждой черте противостоят как некие противовесы и другие черты: щедрости - скупость... доброте - злость... любви к свободе - стремление к деспотизму и т.д." ¹⁸.

…Огромное множество черт и чёрточек в русском национальном характере, в российском менталитете. Но выделить основные из них всё же можно. Это  и доброта, и терпеливость, и свободолюбие, и забота об окружающих, а также безответственность, привычка полагаться «на авось», лень и др. Русские оптимистичны, высоко духовны, но им, как и другим народам, свойственно вполне объяснимое стремление к материальному благосостоянию. Только вот особенность и одновременно недостаток нашего времени состоит в том, что меркантильные интересы загородили собой то, что «вечно» - духовно-нравственную составляющую нашей жизни.

2.3. Некоторые особенности американского менталитета

«Американских дух», так  же как и русский, не раз подвергался исследованию. В этом разделе нашей работы мы неоднократно будем ссылаться на диссертационную работу Гладковской Е.С. «Журналистский дискурс терроризма (сравнительный анализ публикаций в качественной прессе России и США)».

В работах американских авторов практически не используется категория «менталитет» в обозначенном выше ракурсе – для характеристики глубинных мировоззренческих оснований американского социума. Однако немало публикаций отражают результаты исследований американского образа жизни, американской мечты, американского характера, жизненных ценностей американского народа и т.п.¹⁹

Сравнительный анализ американского  и русского национальных характеров принадлежит Каграманову Ю. В своей работе «Америка далёкая и близкая»²⁰ он высказывает мнение о том, что одной из глубинных характеристик американского народа являются великодушие и чувство человеческого товарищества. Автор считает, что американский характер намного ближе к русскому, чем принято считать. Устойчивое мнение о чрезмерной расчётливости американцев – в большей мере заблуждение. Факт того, что они стремятся к благосостоянию, не должен объясняться не психологией народа, а необходимостью, «вынужденностью», а также религией. Воспитанный в православии русский смиренен и не корыстолюбив, ему законом Божиим предписано отречься от земных (материальных) благ и тем самым обогатить свой дух. Американцам также не чуждо смирение, но разница состоит в том, что они не считают усердный труд с последующим результатом (какое-то материальное благо, вознаграждение за старания, ведь оно обязательно должно быть, иначе зачем трудиться?) чем-то плохим, предосудительным. Нельзя забывать и об одном из главных принципов протестантства: человек должен быть созидателем, а не бездеятельным созерцателем.

По мнению того же Каграманова, русских и американцев сближает доверие к сердечным интуициям. Зато разделяют американский морализм, уважение к законам и расчётливый индивидуализм ²¹.

Исследователь Гладковская  Е.С. в своей диссертации упоминает  также известного Дейла Карнеги. О чём он говорил? О личном успехе, достичь которого можно, «используя» других в качестве материала. То есть уметь налаживать отношения с людьми, прибегая к небольшим психологическим хитростям. Всё это служит, с одной стороны, сугубо индивидуальным целям, но именно через достижение личного психологического комфорта мы и приходим к общему благу. И все попытки наладить отношения должны исходить «от доброго сердца».

Американец – прагматик, утверждает уже упомянутый нами историк Гачев Г.²². Он делает себя сам (self-made man, или «самосделанный человек»), поэтому практичность и прагматичность – типичная его черта, проявляющаяся во всём, чего бы он ни коснулся.

Не менее важна для американцев идея прогресса, в отличие от России - традиционной, патриархальной, консервативной. Лидеры американского политического мира и вообще известные американские личности позиционировали себя и свой народ как общество, имеющее право считаться главенствующим в вопросах мирового развития и нести «свет свободы и демократии» другим народам и странам, которые сами, видимо, вряд ли смогут достигнуть желанного идеала. То есть менталитет американской нации сформировался с мессианской направленностью – уверенностью в своём «особом» переназначении в мире, в преимуществах «американского образа жизни»²³. Это чем-то напоминает вдохновенную философию славянофилов, говоривших об особом пути России. Но они имели в виду путь, не «петляющий» назойливо меж других национальных дорог и не навязывающий своих идеалов и приоритетов.

Русский, или «великоросс», как величает его Ключевский В.О., «замкнут и осторожен, даже робок, вечно себе на уме, необщителен, лучше сам с собой, чем на людях, лучше в начале дела, когда ещё не уверен в себе и в успехе, и хуже в конце, когда уже добьётся некоторого успеха и привлечёт внимание: неуверенность в себе возбуждает его силы, а успех роняет их». Эту более чем верную цитату (если исходить из личных наблюдений за окружающим миром) следовало бы разместить в разделе о русском менталитете, но и здесь она красноречиво свидетельствует о сильном отличии, существующем между русским и американцем. Налицо – явное нестремление завоевать мир вмешательством в его дела, пусть даже это вмешательство изначально мыслится как «доброе дело». Гершунский Б.С., кстати говоря, предлагает такую дифференциацию: у русских – «менталитет экстенсивности»²⁴, а у американцев, следовательно, - менталитет интенсивности. С этим согласен и Гачев Г.: «Психика русского человека – психика замедленная…» ²⁵.

Вернёмся теперь к вопросу об «американской исключительности». Результатом то ли неоправданного преувеличения американцами своей значимости, то ли чрезмерной тяги к деньгам, вернее, стремления ко «вседоходности», стал моральный кризис 1980-ых гг. В американской культуре было потеряно равновесие между духовными и материальными ценностями. Особенно заметно это отразилось на американской молодёжи, которая, как и в любой другой стране, является наиболее восприимчивой к социально-культурным и другим изменениям частью населения.