Понятие культура

Таким образом, уже в античном обществе обнаружилось, что исторический путь, на который вступил человек, полон риска и достаточно извилист и что крупные повороты социальной истории способны преподносить неожиданные сюрпризы.

 Не вдаваясь в вопрос, как социальные отношения могут влиять на использование техники, Аристотель высказал ряд глубоких соображений о ее принципиальных, как бы врожденных, отличиях. Автор «Метафизики» различал: а) божественную деятельность; б) бессознательное осуществление цели (понятия), когда форма и материя не отделены друг от друга; в) искусство, ремесло, творец и материя отделены друг от друга, а продукты созидания  нечто внешнее по отношению к "творцу”.

Аристотель зафиксировал глубокое различие между природой и техникой. Естественные объекты возникают сами по себе, в результате реализации заложенных в природе возможностей. Часть своих возможностей природа сама по себе не может реализовать. А самое главное, продукты ее эволюции, стихийного и Целесообразного процесса не отделены от нее самой, а принципиально включены в ее структуру. Все, что не укладывается в ее локальную систему, отсеивается.

Иное дело социальноисторический процесс. «Искусство в одних случаях завершает то, что природа не в состоянии произвести, в других же подражает ей» . И то, что человек оказывается способным завершать то, что природа не может сделать, таит в себе огромную опасность. Конечно, этого Аристотель еще не видел, не довел он до конца и свою глубокую мысль о завершении человеком природных потенций.

Закон рычага объективен, но в природе он не выражен в отдельном, специализированном инструменте, взаимодействующие части которого делают его весами, мачтой парусника и т.д. Природные тела могут выполнять функцию рычага, но они далеко не совершенны в этой функции, в выражении закона рычага.

Человек же своим мастерством превращает физические законы в «совершенную объективность». Закону статической подъемной силы он придал предметность монгольфьера, а динамической  самолета. Целостность взаимоограничивающих, определяющих и дополняющих друг друга компонентов придает конструкции нужную устойчивость, эффективность, рациональность, функциональную полезность и относительную самостоятельность. Именно это и осознал в полную меру Гегель: процесс «конечного познавания и действия превращает вначале абстрактную всеобщность в целокупность, благодаря чему она становится совершенной объективностью».

Именно это «врожденное» свойство техники и позволяет ей быть, по словам Аристотеля, «внешним по отношению к творцу». В природе этого нет. В природе естественная автономность структурно связанных явлений не делает ее искусственной, культурной, целесообразно функционирующей ради достижения целей, внешних для биологических, химических и физических процессов. И это «врожденное» свойство техники не следствие ее природной фактуры. В природе, как утверждал Аристотель, форма и материя не отделены друг от друга. В социальноисторическом же процессе форма  нечто относительно внешнее для материала. Формообразованием занимается мастер. Он навязывает природной фактуре конструкцию, полезность, ценность. Форма и материал оказываются разведенными по разные стороны объективного процесса, единство этого объективного процесса оказывается принципиально нарушенным.

И наконец, формообразовательный процесс имеет собственное основание. Это духовные и физические потенции творца, предмет труда и средства. Конечно, в это основание входят и социальные отношения. Когда речь заходит о творце, то его следует понимать не просто как сгусток интеллектуальной и физической энергии, а как выражение, проявление социальных отношений, социальноисторического, культурного мира.

Собственное основание формообразовательного процесса, с одной стороны, открывает безграничные перспективы для социального прогресса, но с другой  таит все возрастающую опасность. Формообразование затрагивает не только предмет труда. Сам мастер становится культурной ценностью и, совершенствуясь в своем искусстве, способен под влиянием общественных потребностей конструировать все более дерзкие для природной материи творческие формы. Именно это чудесное свойство мастера и обнаружил Аристотель, когда писал: «Если бы каждое орудие могло выполнять свойственную ему работу само, по данному ему приказанию или даже предвосхищая...; если бы ткацкие челноки сами ткали, а плектры сами играли на кифаре, тогда и зодчие не нуждались бы в работниках, а господам не нужны были бы рабы».

В этом высказывании Аристотеля и великая мечта, и заказ на проектирование автоматизированной техники, и вера в безграничные возможности культуры.

Итак, человек, создав технику, получил возможность менять условия своего существования и меняться сам. При этом он стал основоположником принципиально нового объективного процесса  культурного, когда форма и материал оказались в разных руках (человека и природы), а изделия мастера обрели собственную основу и получили возможность функционировать наряду с человеком и в определенной степени дистанцироваться от природы.

Все эти последствия технического прогресса не могли не стать предметом дальнейшего культурологического анализа, который, разумеется, следовал за изобретательством и стал особенно интенсивным, когда обозначился культ техники. Подчиняется ли деятельность человека структуре природного мира или же она автономна и человек может, уверовав в хитрость своего разума, наделать глупостей в отношении природы, в чем особенность тех возможностей, которые сама природа не в состоянии реализовать, и является ли человек адекватным дополнением этих возможностей все эти вопросы постепенно встали перед культурологией в последующие столетия.

Если техника  законное достояние всей культуры, каждый народ в той или иной степени создал соответствующие своим возможностям и потребностям технические средства, то только западноевропейская культура обогатила себя культом техники. Культ Техники готовился на протяжении ряда столетий. Роджер Бэкон, Френсир Бэкон, Р.Декарт, французские материалисты XVIII в. и многие другие сулили обществу и господство над природой, и материальное благополучие, и здоровое существование и т.д., если оно возьмет на вооружение формулу «знание  сила», познает законы природы и материализует их в разнообразных машинах.

Культ техники укоренился в обществе в результате технической революции конца XVIII  начала XIX в. Машина стала идолом для западноевропейского политика и обывателя. Одним из первых сделал из нее абсолютного героя французский философ А.Бергсон. «Через тысячи лет, когда прошлое отодвинется далеко назад и будет вырисовываться только в главных своих очертаниях, наши войны и наши революции покажутся совсем незначительной вещью,  если допустить, что еще будут вспоминать о них,  но о паровой машине со всеми сопутствующими ее изобретениями будут, может быть, говорить, как мы говорим о бронзе и тесаном камне: она послужит для определения эпохи».

Первая техническая революция вызвала к жизни и целую армию инженеров, которые объективно стали выполнять роль жрецов технического бога. Техническая грамотность стала теснить художественную литературу, живопись и музыку. В развитых странах появились мощные политехнические институты, ставшие своеобразными храмами культа техники,

Культ техники породил многочисленную философскую литературу, в которой нашло свое отражение противоречивое отношение общества и к самой технике, и к ее культу. Спор о технике фактически начал Э.Капп, автор книги «Основы философии техники». Он придерживался антропологического подхода к проблеме и полагал, что машина  это счастливая проекция человеческого организма.

Свою метафизику машины Капп построил на убеждении, что биологическая эволюция  творческий фактор становления человека. Взаимодействие целостности организма и его органов лежит в основе эволюции. В конце концов активность природной души, воплощающейся в функциональной целостности организма, достигает некоторой критической отметки и начинает экспансию вовне. Техника  этой есть органопроекция, знаменующая собой возникновение человека.

Культ техники обнаруживает неадекватность социальнокультурного развития человека его индустриальной мощи.

Не менее страшный провал в культуре обнаруживается в тот момент, когда техника приходит в острое противоречие с природой человека. Заложенный в культурном развитии разрыв между формой и материалом в полную меру обнаруживает себя в экологическом кризисе. Человеческий разум хитер, но природа мудра. В естественном процессе форма и материя не отделены друг от друга, и поэтому в ней невозможны кентавры, способные погубить самих себя.

«Вопрошание есть благочестие мысли». Эти слова принадлежат Хайдеггеру, и в них заложен глубокий смысл. Только озабоченный благочестив в своих мыслях и достоин быть человеком.

Хайдеггер напоминает слова любимого им поэта Гельдерлина: «Но где опасность, там вырастает и спасительное».

Немецкий философ Г.Глокнер спасительное ввдел в природе. «Сила не у нас. Мы только пользуемся ею, и это возлагает на нас тяжелую ответственность. Но даже в том случае, когда мы все начинаем разрушать, вечные законы сохранят бытие от впадения в хаос. Для техника, равно и для философа, в этом скрыто глубокое чувство успокоения».

Вряд ли спасительное следует связывать с вечными законами природы, с убеждением, что природа неуничтожима и вечна. Опасность в самой культуре, и спасительное следует искать в ней же. Общество должно отказаться от абсолютизации субъективнообъективного отношения в своей научной и практической деятельности. Его следует дополнить принципом выживания, что требует как внесения в культуру запрета на многие инженерные проекты, так и экологизации всей техники. Культ техники должен быть существенно ограничен.

Особенно опасен он в научнотехническом познании, инженерном проектировании и техническом творчестве. Техническая грамотность населения необходима, но техническое творчество должно изменить свою мировоззренческую направленность. Как земледелие нуждается в биологизации, так и техническое творчество  в экологизации, в природной мудрости, исключающей отделение формы и материи друг от друга.

Экология и экологическая культура.

В культурологии уже давно зафиксировано, что непосредственный источник забот, тревог и мучений человека лежит не вне его, а в нем самом, не в среде обитания, а в дисгармонии между потребностями, способами и возможностями их удовлетворения. И потребности часто оказываются недостаточно культурными, и способы их удовлетворения бывают малокультурными и просто варварскими, и возможности удовлетворения стихийно растущих потребностей небезграничны. В конечном счете обнаруживается, что социокультурные программы постоянно завышены и не имеют естественных тормозов, а в своей биологии человек намертво привязан к природе и биологическое в человеке не выдерживает социокультурных капризов и прихотей. И тогда становится ясно, что эти капризы и прихоти  выражение не культуры, а малокультурности людей, их социального эгоизма и исторической ограниченности. И вся тяжесть борьбы за будущее общества таким образом переносится в сферу субъективного. В настоящее время эта борьба разворачивается по линии формирования экологического сознания, разработки экологических принципов управления современной цивилизацией и ревизии культурных ценностей в соответствии с рекомендациями экологической науки, оптимизации культурных ценностей под воздействием экологического кризиса.

Экология  наука, изучающая связи между живыми существами и окружающей средой. Ее интересует эволюция экосистем и биосферы в целом. С середины 20х годов XX в. она оформилось как основа рационального природопользования и охраны живых организмов. А в конце XX в. складывается и социальная экология, изучающая закономерности взаимодействия общества и окружающей среды, а также практические проблемы ее охраны. Одним из ее разделов стала экологическая этика, значение которой для культурного развития человечества непрерывно возрастает.

Как наука экология опирается на рад понятий. Среди этих понятий ведущее место занимает биосфера. Биосфера  это область активной жизни, включающая в себя как живые организмы, так и среду их обитанияяяяяяяяяяяяя совокупность растений, животных и микроорганизмов, населяющих данный участок суши или водоема и характеризующихся определенными отношениями между собой и приспособленностью к условиям окружающей среды. Непременным участником биосферы и биоценоза является человек.

Человек занимает достаточно определенное место в биосфере и образует своеобразную вершину биоценоза. Он не может не пользоваться дарами растительного и животного миров и своей производственной деятельностью вносит существенные изменения в биосферу и особенно в биоценозы тех регионов Земли, где сосредоточены центры его промышленной и сельскохозяйственной деятельности. Создав современную индустрию, человек поставил биосферу в трудное положение.

Расселение человека на Земле сопровождалось его адаптацией к различным ландшафтам. Ландшафт понимается как природный территориальный комплекс, характеризующийся рельефом, климатом, растительным и животным мирами и т.д. Ландшафт  это своеобразная природная система, структуру которой определяют процессы обмена веществом и энергией. В настоящее время ландшафты носят преимущественно антропогенный характер. Своей целенаправленной деятельностью человек значительно изменил лик природы на нашей планете.

Выделившись из природы, человек создал собственный мир, называемый социосферой, в которую входят как техносфера, так и общественные отношения и духовные ценности. Но он не утратил, да и не мог утратить, своей связи с природой. Это фиксируется в понятии антропосфера, включающем в себя созданную людьми технику, домашних животных и культурные растения.

Составной частью антропосферы является агросфера. К ней относятся почвенное плодородие, агробиоценоз, набор домашних животных и культурных растений, их генетический потенциал, структура землепользования и т.д. Агросфера  это та часть биосферы, которая освоена человеком и превращена им в средство своей производственной деятельности. Центральное место в агросфере занимает агробиоценоз  сообщество растений, животных и микроорганизмов, созданное и регулярно поддерживаемое человеком для получения сельскохозяйственной продукции.

Формирование культуры связано с земледелием. Обрабатывая землю, окультуривая растения и получая урожай, человек невольно противопоставлял себя природе и оценивал свою деятельность и ее результаты как культуру. Но уже в древности обнаружилось, что культура каждого народа, развиваясь традиционно, соответствует ландшафту, природному региону проживания этноса. Привнесение в нее чуждых традиций опасно для ландшафта. Вот как Л.Н.Гумилев описывает последствия экспериментирования захвативших Месопотамию правителей. В 582 г. до н.э. царь Навуходоносор скрепил мир с Египтом женитьбой на царевне Нитокрис. Вместе с ней в Вавилон прибыла свита из образованных египтян. Нитокрис предложила мужу, не без консультации со своими приближенными, построить канал и увеличить орошаемую площадь. Царьхалдей принял предложение царицыегиптянки, и канал был сооружен. Если бы царем был местный житель, он .понял бы, какие губительные последствия несет непродуманная мелиорация, либо посоветовался с земляками и отказался от проекта. Но царь был халдей, войско составляли арабы, советники были евреи. В результате земледелие было подорвано. Евфрат утратил нужную способность к самоочищению, аллювий оседал в оросительных каналах. К тому же начался быстрый процесс засоления почвы.