Социальные диалект

В отечественной лингвистике толкование этих терминов еще более неоднозначно. Лингвист Э.М. Береговская не дифференцирует жаргон и сленг как два разных явления в языке, толкуя их как речь социально и профессионально обусловленной группы, а также элемент речи, не совпадающий с нормой литературного языка, потому что у него есть все типы коннотаций: эмоциональная, оценочная и стилистическая. Таким образом, сленг противопоставляется литературной норме [2, с. 10].

Лингвист И.Р. Гальперин, наоборот, разграничивает эти понятия, указывая на то, что жаргон имеет  социальную, а не местную принадлежность, представляет собой кодовую систему, которой соответствует определенное словарное значение. Сленгу же, в отличие от жаргона, не нужна трактовка. Его с легкостью понимают те люди, которые говорят на данном языке-коде, но воспринимают употребление этих слов, как что-то не совсем обыденное, или, же как «извращение нормального языка». Жаргонизмы могут переходить из одной социальной группы в другую и со временем даже становиться нормой литературного языка. Выделяя специальные и общеупотребительные жаргоны, он отмечает, что жаргон может также стать сленгом, так как первый переходит из определенного круга в общеупотребительный, следовательно, меняет свою «таинственность и зашифрованность». Жаргонизмы отличаются ещё тем, что имеют свое строгое место в социуме, поэтому легко классифицируются по данному признаку [14, с. 104].

Таким образом, лингвист И.Р. Гальперин разграничивает понятие «жаргон» как язык-шифр социально и профессионально ограниченных групп, а «сленг» - как язык неформального общения различных социальных и возрастных групп. Молодежная коммуникативная среда характеризуется использованием всех лексико-стилистических регистров, тяготея при этом к сниженной лексике, лишь незначительную часть которой составляет ученический или студенческий жаргон. Следовательно, рассматривая молодежный сленг, есть возможность проследить все явления, характерные, как для самой молодежной коммуникативной среды, так и для устной коммуникативной среды в целом, выявить источники пополнения регистра и функциональную нагрузку отдельных стилистических кластеров. Несомненно, важным является понимание причин употребления сленга как основного языка неформального общения.

1.2. Причины употребления сниженной лексики в языке молодежи

Если рассматривать  условно-профессиональные языки, то можно  выделить следующий ряд причин их употребления членами коммуникативных групп: во-первых, люди хотят общаться друг с другом в присутствии чужих, оставаясь непонятыми, во-вторых, существует желание скрыть секреты своего ремесла и торговли, в-третьих, они испытывают необходимость в изоляции от враждебно настроенных сил (криминальные жаргоны). Еще одной немаловажной причиной можно назвать стремление к речевой выразительности. Сленг, являясь в большей мере социалектом, нежели профессиональным языком, выполняет дифференцирующую (защитную, разграничивающую) функцию лишь в том случае, когда общающиеся используют именно жаргонную лексику, для которой данная функция является основополагающей.

По мнению профессора психологии Т.Дж. Галлино, подростковый сленг меняется приблизительно каждые 5 лет [6, с. 8]. Вполне естественно, что людям, не общающимся с подростками постоянно, а лишь время от времени слышащим их диалоги на улицах и в транспорте, трудно уследить за развитием молодежной языковой моды. Кроме того, далеко не каждый человек знаком с закономерностями лингвистики даже на самом общем уровне. Видимо, это две основные причины, которые заставляют людей считать молодежный сленг более кодированным языком, чем он есть на самом деле [6, с. 3].

Профессор Т.Дж. Галлино  подчеркивает, что у всех подростковых групп бывает свой независимый жаргон, со словами, отличающимися от тех, что есть в лексиконе взрослых, как и от тех, которые используют их сверстники, но эти слова подростки используют лишь непродолжительное время, т.е. до перехода в следующую возрастную группу. Так жаргон студента в значительной мере будет отличаться от жаргона школьника, но близость коммуникативных сред будет отражена, в общем, для обеих групп социолекте – в молодежном сленге.

Другой причиной вынужденной  языковой диффренциации между поколениями, по мнению психологов и лингвистов, становится возрастающий темп жизни, за которым представители старшего поколения не всегда успевают. Появление мобильных телефонов с сервисом SMS, электронной почты, ICQ и интернет-чатов способствует тому, что в языке подростков все чаще встречаются простые конструкции, с помощью которых можно максимально быстро передать свою мысль. Т. е. фактически в устной речи все больше и больше используется так называемый «телеграфный стиль», который зачастую раздражает людей старшего поколения, привыкших к более глубокому, а потому более медленному осмыслению информации.

Не в последнюю очередь  с проблемой ускоренного темпа  развития информационных технологий (большинство  компьютерных программ издаются на английском языке) связана проблема англицизации немецкой разговорной речи. Это привело даже к появлению шутливых терминов «Denglish» (deutsch + english) и «Germeng» (german + english) [16, с. 13]. Английский язык, ставший языком интернет-общения, активно используется не только молодым поколением, но и на телевидении и в прессе. Процесс заимствований усилился настолько, что словари не успевают фиксировать все изменения в языке. Сознательное и неосознанное, т.е. на поводу у языковой моды, употребление заимствованной лексики более продвинутой молодежью также выстраивает стену между поколениями. Второй важной причиной употребления молодежью сленга является стремление коммуникантов к выразительности, зачастую невозможной при использовании литературной лексики. Вообще молодежная среда демонстрирует значительную свободу в общении, фривольность, демократизм в кругу своих. Если для людей старшего поколения человек, который ведет себя неформально, считается несерьезным, то молодежь почти всегда ведет себя неформально, чтобы подчеркнуть степень доверия к собеседнику, свое расположение к нему.

Чаще всего даже жаргоны  используются для забавы. Их возникновение  не связывается с особой необходимостью в этом, в них отсутствует секретность  или условность. Так, филолог Ю.М. Скребнев под жаргоном понимает слова профессиональных и социальных групп, отличающиеся неформальным характером и являющиеся шутливой заменой слов, которые уже существуют в нейтральной сфере литературного языка [4, с. 66]. Именно выразительностью, экспрессивной силой выражения значений можно объяснить использование в молодежном сленге жаргонизмов определенных групп или же солдатского жаргона.

Одной из важнейших причин использования молодежного сленга лингвист Г. Эманн считает «аспект  протеста» (der Protestaspеkt), так как сама молодежь понимает свой язык в основном как оружие против языковых норм взрослых, адресуя грубость и цинизм чаще всего не товарищам, а «предкам», «старикам», «шнуркам». Однако зачастую удар по норме и попрание правил языкового этикета случаются и потому, что молодые люди просто не знают, что сказать, даже в ответ на благодарность. Если же речь идет об ответе на что-то плохое, то здесь подросток умеет придать экспрессию даже нейтральной лексике, делая ее максимально обидной для адресата.

Но наибольшей экспрессивной  окраской в любом языке обладает табуированная лексика. Частота ее употребления в молодежных кругах значительно выше, чем в остальных возрастных группах, а в последнее время заметен явный подъем частотного числа бранных выражений от общего числа употребляемых молодежью лексических единиц, что вызывает значительное беспокойство европейской общественности [6, с. 4].

«Неприличная» лексика  есть в каждом языке, и немецкий язык здесь не исключение. В ее функционировании есть национальная специфика. Существует тематика, которую принято не затрагивать.

Являясь областью табуированной, эта лексика представляет собой  загадку для многих, особенно для  иностранцев, которые в контактах  с малознакомыми людьми из другой страны или с теми, с кем существуют лишь официальные отношения, а также при чтении литературы и получении сведений из средств массовой информации, не могут встретиться с нецензурной лексикой и составить себе представление о ней.

В настоящее время  происходит легализация данной лексики, которая, в конце концов, идет параллельно с общей демократизацией языка.

Что было сильно сниженным  становится фамильярным, фамильярное  превращается в разговорное, а разговорное  переходит в нейтральный, немаркированный  пласт словаря. Причин употребления данной лексики здесь несколько. Не в последнюю очередь занимает ее утилитарность, удобство, доступность, простота и даже гибкость. Степень этической и эстетической сниженности способствует интенсификации признака, заложенного в значении слова. С нагнетанием грубости, неприличности повышается степень выраженного словом свойства. Данная лексика может служить для эмоциональной разрядки.

По мнению исследователя  немецкого языка В.Д. Девкина, нецензурная лексика - это своеобразный вызов надоевшему стереотипу нормы, логики и порядка. Натуралистичность этой лексики в ее обнаженности, бесстыдстве, преувеличенном интересе к физиологии и всему низменному. Аморальность ее откровенна, искренна, хотя и вызывающая, провоцирующая. Чувства меры она не знает и заходит порой слишком далеко.

Реалистичность запретной лексики заключается в ее вещной конкретности, зачастую смещенной, искаженной и нелепой. Ошеломляюще необычно и странно стыкующиеся детали изобразительных средств этой лексики свидетельствуют о безудержной фантазии ругателей, в основе своей страшно упрощенной, но, тем не менее, имеющейся [7, с. 36].

Немецкий лингвист Р. Аман называет три причины, которые  предшествуют ругательствам и вызывают эту реакцию человека. Это фрустрация (чувство разочарования), аффект (состояние  напряжения) и агрессия (ругательства).

Таким образом, Р. Аман считает, что ругательство является вербально-агрессивным действием, которое случается в состоянии возбуждения и вызвано чаще всего каким-либо озлоблением [16, с. 153]. Психологи считают, что во многих случаях «выругаться» – полезно для здоровья. Еще философ Ф. Ницше заметил, что фрустрация порождает в человеке чувство агрессии и аффекты, отражающиеся затем в языке [16, с. 300]. И если человек не дает волю своим накопившимся эмоциям, своей злости, ненависти, гневу или подавляет в себе досаду, то это может привести его к психическим заболеваниям.

В тоже время некоторые  ругательства, не подкрепленные ярким  эмоциональным выражением ругателя, могут быть восприняты в шутку, не со зла. Профессор Т.Дж. Галлино, исследовавший  процессы, проходящие в молодежном сленге, уверен, что употребление подростками табуированной лексики происходит чаще всего из любви к искусству, т.е. только потому, что им нравится ругаться, выражая, таким образом, грубую и не всегда уместную, но иронию [6, с. 4].

Для создания иронического эффекта в молодежной коммуникативной среде также зачастую используются диалектные вкрапления. Так как для немецкого языка, в силу его своеобразного исторического развития, особое значение имеет территориальная дифференциация, активность диалектов на немецкой почве гораздо ощутимее, чем во многих других странах. Это приводит к тому, что местные особенности немецкой разговорной речи выражены сильнее, чем, например, в русском или французском языках.

Но в общей своей  массе, как считает лингвист Теодор Константин, территориальные диалекты являются пережиточной категорией. Они постепенно разлагаются, деформируются и приближаются к литературно-нормированному общенациональному языку.

Слабеющая роль диалекта у немцев явно замечается от поколения к поколению. Речь старших поколений сильно диалектно окрашена. Они сохраняют диалектный интонационный рисунок и часть фонетического строя. Среднее поколение допускает отдельные региональные вкрапления, а дети в основном владеют общенемецкой литературной нормой, сохраняя иногда и диалект, на который они свободно переключаются и который в их применении уже сильно видоизменен и приближается к литературному языку. Чаще всего тот или иной диалект используется молодежью с целью пошутить над старшим поколением, показать тем самым характерные особенности речи взрослых. Еще одной причиной обращения к диалекту является оригинальность диалектной брани, также несущей в себе комические оттенки.

В отношении бранной  лексики немецкого языка, можно  отметить два наиболее ярких диалекта: берлинский и кельнский. Характерными для берлинского диалекта ругательствами являются те, которые наполнены иронией и издевкой, но означают больше умение владения языком, чем желание оскорбить или задеть оппонента. Берлинский диалект, как известно, занимает ведущее положение в немецко-говорящем пространстве в различных областях речи, в том числе и в запретной лексике. Используя в своей речи ругательства, берлинская молодежь отражает не только горечь и озлобление, но и не упускает возможности отражения самоиронии [18, с. 24].

Для менталитета кельнцев характерно частое употребление различных  ругательств, но это в большинстве  случаев можно отнести лишь к  эмоциональности их характера. Ругательства подчеркивают недостатки, слабости, формальности, даже если они произнесены, как правило, на высоких тонах. Они употребляют данную лексику легко и непринужденно и всегда с душой [16, с.45].

Молодежь с ее стремлением  ко всему запретному, не может обойти своим вниманием столь оригинальные формы самовыражения и, подражая взрослым, с особым цинизмом использует подобную лексику.

Выводы к разделу 2

Таким образом, следует  сделать следующие выводы, что  языком молодежи является молодежный сленг, который не следует путать с различными видами молодежных жаргонов, являющихся включениями в общий социолект - сленг.

Стремясь, как и всякий социолект, с одной стороны, к дифференциации, к изоляции и кодировке информации (использование различных жаргонов), молодежный сленг, с другой стороны, ввиду психологических особенностей носителей, калькирует языковые поведенческие модели старшего поколения (брань, диалекты). При этом важным мотивом использования стилистически сниженных лексических единиц является языковая игра. Как одна из самых восприимчивых к технологическим новшествам и к изменениям общественного языкового сознания среда, молодежная коммуникация вызывает большой интерес у исследователей, позволяет выявить самые актуальные языковые процессы.