Социальные диалект

Используя в своей  речи сленг, молодые люди хотят выразить свое критическое, ироническое отношение к ценностям мира старших, проявить свою независимость, самоутвердиться, завоевать популярность в молодежной среде, а также стараются выделиться из массы особенно по отношению к группам взрослых носителей языка особым языком, так называемым модным языком.

Следует отметить, сленг немецкой молодежи приобретает возрастающую актуальность в условиях расширяющихся международных контактов, помогает студентам лучше представить особенности и своеобразие национальной картины мира, понять национально-специфические особенности менталитета немецкой молодежи. Понимание и знание сленга приобщает обучаемых к естественной языковой среде, способствует развитию их коммуникативной компетенции, представляет собой уникальную возможность для включения обучаемых в активный диалог культур. Незнание же сленга ведет при осуществлении акта межкультурной коммуникации к разного рода курьезам и речевым ошибкам, коммуникативным “сбоям”, предупреждению которых необходимо уделить особое внимание.

Раздел 3. Сленг как компонент разговорной речи

3.1. Специфика немецких сленговых единиц

   Говоря об особенностях  немецких молодежных сленговых  единиц, следует отметить, что они  в одних случаях очень емки, в других – содержательно опустошены. Это, объясняется следующими особенностями.

   1. Образность, т.е. сленговая единица, может с помощью наглядности репрезентировать такое понятие, которое соответствует целым словосочетаниям нейтральных слов, развернутым перифразам: например, Radfahrer дословно переводится как велосипедист, ‘человек, унижающий тех, кто ниже его по должности’, а также ‘пресмыкающийся перед начальством’. Tapetenwechsel смена обоев понимается как ‘смена обстановки, случай, чтобы развеяться, отдохнуть’. Kurschatten лечебная тень, ‘курортная любовница’.

   2. Включенность значения сокращаемой части, т.е. сленговая единица, включает в себя семантику целого словосочетания. Например, Zoo (zoologischer Garten) – зоопарк, Alex (Alexanderplatz) – Александрплац, главная площадь в Берлине’.

   3. Использование элементов ситуации. В зависимости от ситуаций фраза Vor München war alles anders – До Мюнхена все было иначе, может предполагать посещение, переговоры, конференцию, встречу, гастроли, учебу, лечение, неприятности, рекомендации, связанные с этим городом.   

   4. Жаргонную лексику также могут представлять слова, лишенные семантического осложнения, они очень близки нейтральным, но все, же маркируются словарями как характерные для неофициального общения. Это, в первую очередь, сокращения разных типов: grade (gerade) – прямо, dran (daran) - об этом, к этому, was (etwas) – что-нибудь , wer (irgendwer) – кто-нибудь, Abi (Abitur) – экзамен на аттестат зрелости, Abo (Abonnement) - абонемент, Limo (Limonade) – лимонад, напиток, Mathe (Mathematik) – математика, Uni (Universität) – университет и т.д. 

   5. Компрессивные словопроизводные: Linkser (Linkshänder) – левша, Rasierer (Rasierapparat) – бритва, Kopierer (Kopierapparat) – ксерокс, Kleber (Klebstoff) – клей, Sauger (Staubsauger) – пылесос, Fernseher (Fernsehzuschauer, Fernsehgerät) – телезритель, телевизор, Zweiteiler (zweiteiliger Badeanzug) – раздельный купальник, Überbiß (das Überstehen der oberen Schneidezähne über die unteren) – прикус, Umgegend (die Gegend um etwas herum) – окружение.

   6. Некоторые фразообразования, появившиеся при помощи метонимии: warme/kalte Miete (mit/ohne Heizungskosten) – теплая/холодная аренда; с/без платы за отопление, kurzer/langer Samstag (wenn die Geschäfte bis 14/18 Uhr geöffnet sind) – короткая/длинная суббота, когда магазины работают до 14/18 часов, zum Film/zur See gehen (Schauspieler/Seemann werden) – пойти в фильм/в море; стать актером/моряком’, auf Arbeit gehen (berufstätig sein) – пойти на работу; быть работающим по специальности, es im Hals haben (Halsschmärzen haben) – иметь в горле; иметь боли в горле, es auf der Brust haben, es mit der Lunge haben (lungenkrank sein) – иметь на груди, иметь в легком; иметь заболевание легких.

   По мнению В. Д. Девкина, разговорная специфика жаргонных единиц прослеживается по каждому параметру [Девкин 1994, с. 15]. Например, в грамматике это ущербность, неполнота парадигм; в словообразовании разговорная специализация – в наличии некоторых средств и приемов; по линии объема  значения сленг чаще конкретен, чем абстрактен; аксиологически жаргон, как правило, обнаруживает заинтересованность, неиндифферентность; в отличие от нейтрального слова, сленг способен стилизовать и окрашивать речь; в коммуникативно-прагматическом отношении жаргонная единица несет печать ситуации, этически же она сигнализирует тип межличностных отношений; эстетически сленг сопряжен с выразительностью; по части имплицитности сленговая структура часто связана с недосказанностью, подразумеваемостью; диахроническая специфика заключается в том, что сленговые единицы почти не бывают архаичными и, напротив, зачастую оказываются новыми. По всем этим основным измерениям жаргонное слово обнаруживает с литературным  большое принципиальное сходство, хотя одновременно демонстрирует и свою неповторимость. Как правило, сленг – не дубль, не повтор литературной номинации, а такое средство, которое имеет отличительные свойства, оправданные для определенных условий общения.

   По мнению другого лингвиста – греческого ученого Янниса Андроутсопоулоса, который проводит свои исследования в стенах Гейдельбергского и Маннхеймского университетов, особенности молодежного жаргона прослеживаются, в первую очередь, в лексике, способе написания, грамматике и произношении. Об этом он пишет в своей диссертации «Язык молодежи и виды текстов молодежной культуры» Originalbezeichnung „Jugendsprache und Textsorten der Jugenkultur“. В течение долгих лет ученый наблюдал за городской молодежью в Германии и прислушивался к ней. Уже десятилетиями лингвистика занимается исследованиями жаргонизмов, но у некоторых исследователей, как и у большей части общества сформировалось мнение, что молодежный жаргон – не что иное, как упрощение „Vereinfachung“, леность мышления „Denkfaulheit“ и отсутствие языковой морали „fehlende Sprachmoral“.

   Андроутсопоулос  находит в молодежной речи продуктивный способ словообразования, фразеологизмов и синтаксиса. Так современная молодежь может испытывать не только „null Bock“ ‘отсутствие желания, настроения’  или „keinen Bock“, но и „keine Böcke“. Разговорная речь и молодежный жаргон стали, очевидно, разнообразнее. Это подтверждают результаты исследований Андроутсопоулоса: молодежь использует радикальную речь „Radikale Sprechsprache“ с множеством частиц („ey“, „irgendwie“, „und so“, „oder so“), англицизмов („cool“), вульгаризмов („Scheiße“), прилагательных образованных с помощью суффикса „-mäßig“ („szenemäßig“) и синтаксически редуцированных экспрессивных выражений ( „voll geil, ey“).

   Особые формы приветствия („Hey!“, „Hau rein!“, „Take care!“, „Hi, Alter!“) служат для того, чтобы укрепить принадлежность к молодежной группе. При этом традиционные формы приветствия принимают иное значение. Дружеское приветствие, которое использовалось ранее, „Tag, altes Haus“ дословно Привет, старый дом! ‘Привет, старина!’ теперь имеет иную форму „Hey, Du alte Sau“ Привет, ты, старая свинья. «Такие выражения звучат провоцирующе, но на самом деле они выполняют коммуникативную функцию. Они указывают на близкие отношения между собеседниками и на отличие коммуникации молодежи от литературного языка. Таким образом, молодежь ограничивается не обязательно от взрослых, а, в первую очередь, от «сухого» языка-стандарта», – говорит Яннис Андроутсопоулос [Frankfurter Allgemeine Zeitung 1997, S. 13].

   Грамматическое  своеобразие сводится не только  к «сленговой морфологии» (мн.ч.  Jungs вместо Jungen, Kerls вместо Kerle, Dinger вместо Dinge; wie bei Muttern вместо wie bei Mutter, eine Seele von Mensch вместо eine Seele von Menschen, er tut schlafen вместо er schläft; das Ekel, das Wurm, das Mensch вместо der Ekel, der Wurm, der Mensch) или к эллиптизации и спецструктурам в синтаксисе, но и к тому, что условно можно назвать «некомплектностью» парадигм. Встречаются слова только в одной словоизменительной форме, например: Kein(en) Hehl aus etwas machen ‘не скрывать чего-либо, не утаивать чего-либо, не делать тайны из чего-либо’; wie er leibt und lebt ‘вот он таков, каков он есть’. В русском языке также встречаются слова, имеющие лишь одну форму, например: раз два и обчелся; ни зги не видно; без удержу.

   Жаргонное словообразование почти не располагает своим собственным арсеналом средств. В этой области контраст с нейтральным возникает нередко за счет нарушения регулярной морфемной сочетаемости. Так, если суффикс -rich типичен для биологических названий: Gänserich ‘гусак’, Puterich ‘индюк’, Wegerich ‘подорожник’, то производное Gatterich ‘муж’ приобретает разговорную окраску за счет неожиданной транспозиции «зооним/антропоним». ‘Осуждаемая болтливость’ Rederitis или ‘помешанность на подарках’ Schenkenritis приравнены в словопроизводстве к названиям заболеваний с суффиксом -itis. Многие сленговые аффиксы делят свои функции с литературными: -chen, -lein, -e, -er, -ling, -ei, -erei, -i, -o. Разговорную специализацию обнаруживают многие аффиксоиды: суффиксоиды от имен собственных: -august, -fritze,    -hans, -heini, -maxe, -michel, -peter, -liese, -suse, -meier, от названий частей тела: -auge, -hals, -knochen, -kopf, -maul, -sack, -schädel, -schwanz, префиксоиды-усилители: Affen-, Bullen-, Heiden-, Höllen-, Mords-, Riesen-, серийные компоненты: -affe, -hase, -hengst, -hund, -protz, -sau, -schwein,       -tier, -vieh, -held, -muffel, -narr, -maschine, Dreck-, Mist-, Dutzend-, Affen-, Hunde-, Lause-, Sau- и т.д. Также мы можем наблюдать присвоение многими морфемами иных семантических значений. Андроутсопоулос приводит следующий пример: суффикс „-i“, который традиционно носит уменьшительно-ласкательное значение („Omi“, „Papi“), приобретает у молодежи иное значение („Knobi“, „Studi“, „Alki“). Одна из показательных черт сленговой речи заключается в том, что существительные могут образовываться практически от всех самостоятельных частей речи – глаголов („Schleimi“ от „schleimen“), прилагательных („Verklemmi“), наречий („Druffi“).

   Разнообразие  сленговой речи проявляется на  уровне социальных и региональных различий.  То, что обозначает „Taunusanlagerei“, могут понять только юные жители Франкфурта; псевдо-суффикс „-owski“ можно чаще услышать в Бранденбурге („bis baldinowski“), нежели в Баварии. Сленговые единицы чаще всего распространяются с севера на юг, как Андроутсопоулос показывает на примере слова „kultig“: весной 1992 это выражение употреблялось лишь в Бремене, тогда, как осенью того же года оно слетало с уст юных жителей Вены, а к концу этого года его уже можно было встретить в Констанце и Пфальце. По мнению Андроутсопоулоса, более быстрое распространение получают рекламные слоганы („Schmeckt echt spitze“), фразы из текстов песен („Verpiß dich!“) и интервью молодежных телеканалов „VIVA“, „MTV“. Таким образом, через средства массовой информации жители, например, Нижней Баварии могут узнать самые модные выражения «тусовщиков» из Кельна.  

   Исходя из исследований  Андроутсопоулоса, синтаксический  феномен разговорной речи молодежи  заключается в том, что  при  неопределенном артикле совпадают формы именительного и винительного падежей: „Das ist ja doch neu neurotisches Armutszeugnis“. Местоименные наречия, как, например, „damit“, которые обязательны в диалектах немецкого языка преимущественно на Северной части Германии и которые в литературном языке являются признаком дурного тона, в языке молодежи разделяются: „Da kann ich nix mit anfangen“. Вместо того, чтобы использовать предлоги „wegen“ и „während“ с родительным падежом, подрастающее поколение предпочитает дательный падеж: „Ich bin viel unterwegs wegen dem Praktikum“. Синтаксический феномен прослеживается также на уровне отрицаний. В качестве примера можно привести рекламный слоган одной из телевизионных лотерей: „Ohne Los nix Moos“.

   Но молодежь  может выражаться и более редуцированными выражениями. Это явление наиболее показательно для слов, заменяющих глаголы („und ich so drängel, schubs“), для так называемых «экспрессивных фрагментов» expressive Fragmente („voll der Schrott“). По мнению Андроутсопоулоса, такие выражения проще и «живее» стандартного языка. И так называемые цитатные клише делают речь быстрее и проще.  Таким образом, для передачи косвенной речи молодежь не использует выражения типа („zunächst sagte ich“) Сначала я сказал или („dann anwortete er auf meine Frage“) Затем он ответил на мой вопрос, а выбирает более простые средства: „Und ich so: ‚Cool!’ И я ему: «круто» Und er so: ‚Hä?’ А он мне: хе?. Кроме упрощений такого вида в речи молодежи можно встретить средства интенсификации „intensivierende Ausdrücke“. В настоящее время уже не хватает простого „schön“ красиво, „gut“ хорошо, „schlecht“ плохо или „lustig“ весело, пришло время „brutal geil“ ужасно классно „absolut kultig“ абсолютно культово „total oberätzend“ препаршивейшо/ супер клево, в зависимости от ситуации. Так называемые средства интенсификации („echt total supergeil“) настолько популярны и часто употребимы у молодежи, что даже подростки их часто пародируют. Например, Андроутсопоулос приводит следующий вариант текста: „Jedoch mußten die echten Stars des öfteren das Feld räumen für die achso-super-ober-hyper-mega-ultra-wichtigen cosmopolitischen Fashion-Einkäufer oder wie man die so nennt.“

   Молодежная речь  очень яркая, на это указывают  то, что многие слова приобретают  иные значения. Так, например, глагол  немецкого литературного языка „blicken“ глядеть имеет несколько видов предложных  управлений („zur Seite blicken“) и адвербиальное дополнение („freundlich blicken“). В речи же подрастающего поколения этот глагол приобретает новое значение понимать („Ich blick’s schon lange nicht mehr“) и становится переходным, то есть может иметь дополнение в винительном падеже, как в данном случае частица „s’“ – сокращение от „das“. Мы наблюдаем присвоение нового не только лексического, но и грамматического значения.

   Также таким  глаголам, как „abdrehen“, „abstürzen“, „knacken“, „ticken“, „ausrasten“, „aufreißen“, тинейджеры придали новые значения. Эти примеры доказывают то, что молодежь способна думать креативно и метафорически. Вместо глаголов „essen“ или „trinken“, не несущих эмоциональную окраску, молодежь охотней использует возвратные глаголы „sich etwas reinziehen, reindrücken, reintun, reinhauen, reindröhnen, reinknallen, reinpfeifen“. В своих научных работах Андроутсопоулос говорит о продуктивном словообразовании, которое уже давно считается само собой разумеющимся.

   Для жаргона  характерны тематические группы  понятий, которые для него особенно  актуальны. В разговорной среде существует большое количество типичных для него слов, с трудом переводимых либо совсем не переводимых в другие регистры. У быта своя номенклатура, которая, по причине конкретности и сугубой специфичности, не проходит разбивку по регистрам. Бытовая номенклатура достаточно точная и единственно принятая номинация для вещей.

   Сленговые компоненты  обнаруживают некоторую предрасположенность  к номинации явлений, свойств,  предметов. К окружающему миру  человек относится не безучастно, а заинтересованно. Поэтому все задевающее его получает соответствующие номинации, которые имеют некоторые общие свойства; это, как правило, какой-либо вид деструкции (порчи, ломки, некачественности) или какое-то отступление от среднего состояния человека с его физическими, умственными, душевными, эмоциональными свойствами. Если это трудовая деятельность, поведение, коммуникация, отношения между людьми, то обычно такого характера, что это тоже затрагивает интересы человека и порождает названия субъективно окрашенные, уже несущие не нейтральное, чаще критическое отношение к отрицательным явлениям. Состояние волнения, беспокойства, испуга, смущения, расстроенности, обиды, возмущения, разочарования, скуки, тоски и т.п. неприятных чувств и настроений вызывает к жизни целые серии жаргонных слов и фразеологизмов. Не иссякает жажда к постоянному обновлению выражений удивления, положительной, а также отрицательной оценки. К сленговой номенклатуре принадлежат лексические единицы, обозначающие понятия завидного здоровья, редкой физической силы или, наоборот, сильного недомогания, болезненности; обозначения необыкновенной внешности (красоты, безобразия, отклонения от привычных представлений о том, как должен выглядеть человек); обращающих на себя внимание особых свойств ума, характера, темперамента, морали, проявление чувств, способностей, отношение к обязанностям, к порядку, к себе, к людям (благородство, бескорыстие, милосердие, невнимание, бездушие, хамство, зверство).