Государственная школа в историографии истории Российского законодательства XIX века

 

       Действительный исторический процесс историк видел как смену общественных союзов, постепенно возводящих человеческое общество к установлению «нравственно-юридически целого», примиряющего все области духа, — государству. Формы общественных союзов показывали соотношение на том или ином этапе общего начала и личностного.

 

       По Чичерину можно выделить три ступени в развитии общества. Первая — патриархальный быт. В основе его лежало непосредственно кровное родство.

Люди были связаны  общим происхождением. При развитии личности кровные связи постепенно теряли свое значение, и общественное образование разрушалось.

 

 

      Вторая ступень — гражданское общество. Оно основывается на

началах свободы  личности и частного права. Вотчинное  право землевладельца, либо свободный  договор, или же личное порабощение  одного лица другим являлось основой  общественных отношений. Правда «личность  во всей ее случайности, свободе, во всей ее необузданности» привела «к господству силы, неравенству, междоусобиям, анархии, которая подрывала самое существование союза». Это

сделало необходимым  установление нового порядка — высшей формы общественного союза —  государства, которое «сводит к единству, стремящиеся врозь элементы, укрощает борьбу,

ставит каждого  на свое место... и таким образом  водворяет внутренний мир и порядок».

       «Только в государстве может развиться и разумная свобода, и нравственная личность».

Третья ступень — новое время.

 

    Чичерин также обращал внимание на специфику природно-географических

условий в развитии славянской государственности: безграничные степные пространства, отсутствие преград,

однообразие природы, малочисленность населения, рассеянность его по равнине. Именно под влиянием этих условий формировался характер народа. Достаточно благоприятные условия жизни не вызывали деятельность и напряжение умственных и физических сил, не способствовали развитию различных сторон человеческой души, а так же развитии науки и промышленности. Расплываясь в пространстве, русский народ не имел своего центра, что лишало его, к сожалению, возможности на

собственной основе достичь государственного единства.

 

      Стоит отметить, что  восточные славяне не имели такого источника развития правовых и гражданских институтов, как Западная Европа в лице Рима. Славянский народ был оторван от древнего цивилизованного общества. Однако русский народ, при всех особенностях своего происхождения, принадлежал, считал Чичерин, к семье народов европейских. Он был способен к развитию, к прогрессу.

 

        Учёный утверждал, что существенные различия в истории западных народов и России проявлялись только в путях и формах перехода с одной исторической ступени  развития на другую.

    

       Соединение племён в союз, основанный на собственных силах и деятельности, у славянского народа не могло произойти, ввиду пассивного характера восточных славян, а так же недостаточно развитого личного начала. Имущественный интерес же порождался ослаблением родовых связей. Теперь каждый князь стремился к увеличению своей власти и приумножению богатств. Именно это, по мнению Чичерина, и привело к феодальной раздробленности и установлению удельной системы.

 

       Государства и в Европе, и в России появились одновременно, при переходе от

Средних веков  к Новому времени. Но в России этот процесс имел свои

особенности, вызванные  остротой противоречий, присущих гражданскому обществу. Татаро-монгольскому игу  Чичерин отводил ключевую роль в  создании централизованного государства. Золотая орда научила народ покорности и тем самым поспособствовала установлению единой, централизованной власти. В результате  чего государство образовалось именно сверху, а не самостоятельными усилиями народа.

 

 

       Чичерин выделял три процесса в образовании государства на Руси: приведение в

статическое состояние  народа, собрание земли и сосредоточение власти в руках князя. Данные процессы Чичерин выслеживал по различным  письменным источникам: летописям, договорам  и прочим документам.

 

       Первыми, как утверждал учёный,  осели князья и их дружины, затем они покорили и другие кочующие элементы. Достаточно большой вклад вложили в это московские князья.

 

       Процесс собирания земель и изменения отношений между князьями,приведший в конечном итоге к образованию единовластия и государственного порядка, был достаточно длительным.

   Чичерин в свою очередь утверждал, что нигде, будь то в Европе или в Азии, и никогда новый порядок не является в жизни целиком, он постепенно пробивается сквозь старые нормы жизни, постепенно преобразуя их.

       Становление государственных начал в XV в. в корне изменило общину. Был создан «союз людей, связанных общими постоянными обязанностями государству», — община государственная. Её устройство вытекало из «сословных обязанностей, наложенных на землевладельца... и преимущественно из укрепления их к местам жительства, из разложения податей на душу». Таким образом, заключал Чичерин, современная община — плод

государственной деятельности, когда «государственные начала проникают до самых низких слоев общественной жизни». Свой современный вид община получила в конце XVIII в.

 

      Борис Николаевич  одним из первых в отечественной историографии рассмотрел развитие земского представительства в связи с общим ходом исторического движения России. Его работы высоко ценились как соотечественниками, так и за рубежом..  Продолжил изучение проблемы В.О. Ключевский. Обращаясь к современному состоянию этих органов, Чичерин полагал, что земские соборы исчезли, причем не ввиду сословной розни и опасения монархов, а

просто вследствие внутренней несостоятельности.

 

           Чичерин считал, что соединяя население в прочные союзы, а также обязуя его служить интересам общества, государство в свою очередь и формировало сам «народ». Только находясь под опекой государства неопределенная народность преобразуется в единое тело, получает общее отечество, становится народом И народ, и государство имеют каждый свое назначение. Народ составляет базис государства. Государство есть «глава и распорядитель». Оно оценивает заслуги, оказанные личностью обществу, возвышает внутреннее достоинство человека. Только в государстве достигаются условия для развития разумной свободы, нравственной личности, а так же общества, живущего по нормам морали.

 

      Всё это, в конце концов,  и определило в концепции Чичерина особую роль государства в русской жизни.  Сильная самодержавная власть, гарантия государственного единства находилась на вершине. Государство направляет общественные силы, ведет народ за руку, а народ же, в свою очередь, слепо повинуется своему путеводителю.

 

 

       Выявляя законы и общие закономерности развития и происхождения государства, Чичерин указывал на постепенность происходящих в истории процессов. Проследив характер образования государственности, он исходил из того, что каждая новая

ступень является следствием предыдущего развития. С  появлением гражданского общества кровные  связи не исчезают полностью, а входят в него как один из составляющих элементов, лишь со временем утрачиваю  свою силу и важность.

Государство опять  же не уничтожает все элементы гражданского общества.

       Чичерин подчеркивал всю сложность и неоднозначность исторического процесса. Направления меняются, встречаются отклонения в разные стороны, но характер движения один, ибо основу его составляют личные и общественные интересы.

 

      В общем,  придерживаясь в своих подходах к изучению и осмыслению прошлого идей гегелевской философии истории, Чичерин вместе с тем выявил и некоторые уязвимые ее черты. Эта философия, говорил он, достигла высших пределов умозрения, охватывая весь мир и все явления. Она подвела их под свою точку зрения, связывая факты с ложными выводами, определенными человеческим разумом.

       Итак, основные положения исторической концепции Чичерина включают:

• признание государства высшей формой общественного развития и его определяющей роли в русской истории.
• Особенностью исторического развития России является образование государства сверху, его крайняя централизация, решающая роль правительства в организации общественной жизни.

 

      Так или иначе, Чичерин дал теоретическое обоснование и представил конкретную разработку ряда проблем, составляющих содержание исторической концепции государственной школы, а это, в свою очередь, повлияло на развитие исторической и юридической науки в целом.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                       

                                     3.  Сергей Михайлович Соловьев

 

                  Сергей Михайлович Соловьев — крупнейший историк дореволюционной России. Его выдающийся вклад в развитие русской исторической идеи признавали ученые  различных школ и направлений. «В жизни ученого и писателя главные биографические факты — книги, важнейшие события — мысли. В истории нашей науки и литературы было немного жизней, столь же обильных фактами и событиями, как жизнь Соловьева», — так писал о Соловьеве его ученик, историк В.О.Ключевский. Действительно, несмотря на сравнительно недолгую жизнь, Соловьев оставил огромное творческое наследие — опубликовано свыше 300 его произведений общим объемом более тысячи печатных листов. Это — подвиг ученого, равного которому не было в русской исторической науке ни до Соловьева, ни после смерти. Его труды прочно вошли в сокровищницу отечественной и мировой исторической мысли.

       Имя Соловьёва известно не только историкам, поскольку его 29-томная «История России с древнейших времен» принесла большой вклад для науки. Написание данного труда являлась смыслом жизни историка.  Его работа оставалась предметом изучения и обсуждения на протяжении длительного времени, содействуя разработке отечественной государственной теории.

 

           Хороший знакомый Соловьева В.И. Герье писал: «С.М. Соловьев вообще не любил борьбы, полемики с ложными тенденциями в науке и общественной жизни. Полемика нарушала правильное течение его научных занятий, которое сделалось для него нравственной потребностью».

 

           Соловьев стал широко известен в народе в середине XIX в.

Сергей Михайлович называл Историю государства  Российского - величайшей поэмой, восхваляющее славянское государство. Он подчеркивал, что у

Карамзина вполне точно отразилось сознание того, что  «из всех славянских народов народ  русский один образовал государство, не только не утратившее своей самостоятельности, как другие, но громадное, могущественное, с решительным влиянием на исторические судьбы мира».

 

Историк видел  необходимость того, что на смену  литературной истории российского  государства должна встать история  научная. Именно это его и подтолкнуло  к написанию новой «Истории России», которая в свою очередь отвечала всем требованиям современной науки. Подходил к этому делу Соловьёв ответственно, в полной мере осознавая важность сего труда. Однако тут он и столкнулся с непониманием.

 

Для начала, его  не удовлетворяло отсутствие широкого философского

взгляда на историю, поскольку он считал, что концепция, объясняющая ход истории лишь замыслом отдельной личности, недостаточно обоснованна и не имеет достаточных оснований для того, чтобы быть правдивой.

 

       Анализируя конкретно-исторический материал с

других позиций, Соловьев сформулировал антропологический принцип изучения и понимания истории народа: «Наука указывает нам, что народы живут, развиваются по известным законам, проходят известные возрасты как отдельные люди, как все живое, все органическое...». Впитав богатство современных идей, в том числе «Философии истории» Гегеля, Соловьев пришел к пониманию органической взаимосвязи исторических явлений.

 

 

     Будучи студентом, Соловьёв с интересом изучал философские идеи Гегеля, размышляя о  применимости данной философии к русской истории. В то время Гегель был кумиром московского студенчества.

Д.Л. Крюков, экономист  А.И. Чивилев, правоведы П.Г. Редкий и  Н.И. Крылов, историк и юрист К. Д. Кавелин, историк-медиевист Т.Н. Грановский — все они были горячими поклонниками гегелевской философии и знатоками европейской

историографии.

       Как же тогда повлияло творчество Гегеля на Сергея Михайловича? На этот вопрос

отчасти ответил  сам историк: «Из гегелевских  сочинений я прочел только «Философию истории»; она произвела на меня сильное впечатление; на несколько месяцев я сделался протестантом, но дальше дело не пошло, религиозное чувство коренилось слишком глубоко в моей душе, и вот явилась во мне мысль — заниматься философиею, чтобы воспользоваться ее средствами для утверждения религии, христианства, но отвлеченности были не по мне; я

родился историком». Так был сделан профессиональный выбор: не философия, а наука, не философия  истории, а наука истории.

    

 

       Соловьев очень вскоре перерос состояние увлеченности Гегелем и его работой

«Философией истории».

 

 

      В своё время прочитав множество трудов западных учёных, Соловьев сделал вывод, что западные мыслители зачастую пренебрегали русской историей. Более того, русский народ не был у них  включен в число «всемирно-исторических» народов. Соловьев прекрасно осознавал задачу, которая на тот момент времени стояла перед национальной русской мыслью — построение философии русской истории и тем самым «включение» в ее состав философии истории вообще. И он оказывает большое влияние на становление русской истории как науки.

 

     Соловьёв считал недостаточным «подключение» русского народа к числу всемирно-исторических только для выявления значения и специфики русского народа в истории по сравнению с западноевропейскими народами. Более важной казалась историку другая задача: разъяснение неполноты и незавершенности философско-исторического взгляда на всемирную историю в условиях игнорирования судеб русского и славянских народов. В этом он непосредственно видел непременное условие успешного познания назначения истории