Исторический источник и исторический факт

Информационные процессы являются неотъемлемой органической частью общественной жизни. «Постоянный обмен  информацией, сведениями о различных  явлениях и процессах действительности с тем, чтобы успешно выполнять  свою социальную роль, управлять многочисленными объектами окружающего мира, управлять самим собой, коллективами людей — непременное условие функционирования и развития общества, жизни и развития каждого человека». Информация необходима для общения, регулирования и управления, научно-познавательной деятельности, образования и воспитания. Поэтому справедливо утверждают, что «прогресс общества в самой общей форме зависит от его вещественно-энергетической и информационной оснащенности».

В определении сущности социальной информации советскими учеными можно  выделить два основных подхода, исходящих  из более узкого и более широкого взгляда на информацию. Первый подход связывает социальную информацию со знанием. При этом «информацию составляет та часть знания, которая используется для ориентировки, для активного  действия, для управления, т. е. в  целях сохранения качественной специфики, совершенствования и развития системы». Значит, социальная информация — активная, действующая часть знания. Неиспользованная часть знаний — потенциальная  информация. В более широкой трактовке  «социальная информация представляет собой аспект и результат отражения  обществом как самой социальной формы движения материи, так и всех других ее форм в той мере, в какой они используются обществом, включены в орбиту общественной жизни». В этом определении информация выступает как совокупный результат отражения людьми объективной действительности, т. е. она не ограничивается только знанием, тем более действующим.

Информация может быть выражена, как явствует из общественной практики, описательно, измерительно, изобразительно (графически, художественно и фотографически) и фоно- и светосигнально. Социальная информация теми или иными техническими средствами фиксируется на определенных материальных носителях в виде тех или иных знаковых систем или натурального (фото- и кино-) и художественного воспроизведения действительности. Это позволяет хранить и передавать информацию. Для содержательного восприятия и целевого использования социальной информации наиболее удобна информация, выраженная в знаковых, прежде всего языковых (естественных и искусственных) системах. Очевидно, что синтактический аспект информации имеет и самостоятельное значение и информация может рассматриваться в этом плане вне связи с ее семантическим и прагматическим аспектами.

При общей характеристике социальной информации дебатируется вопрос о том, представляет собой информация явление идеальное или наряду с идеальной есть и информация материальная. Безусловно, правы те, кто рассматривает социальную информацию как явление идеальное. В самом деле, каким бы ни был источник информации, в каких бы формах она ни выражалась и для каких бы целей ни использовалась, социальная информация всегда есть результат отражения субъектом объективного мира. Отражение же идеально по своему характеру. Материальны носители информации, но не сама информация. Характер той практической деятельности, для которой общество использует информацию, также не меняет ее идеальной природы.

Таков один круг проблем, рассматриваемый  в учении о социальной информации. Он связан с раскрытием сущности информационных процессов и информации.

Другой комплекс вопросов этого учения относится к раскрытию  соотношения в информации объективного и субъективного. Социальная информация как результат отражения людьми черт и свойств реальной действительности объективна. «Свойства данной вещи не возникают из ее отношения к  другим вещам, а лишь обнаруживаются в таком отношении». Вместе с тем  социальная информация возникает в  результате взаимодействия объекта  и субъекта. Поэтому необходимо выяснить, в какой мере субъективная форма  информационного процесса допускает  возможность получения объективной, адекватной, т. е. достоверно, полно  и точно характеризующей объект информации.

Одним из основных выражений  субъективного момента в информационном процессе является наличие в нем  прагматического, целевого аспекта. Однако целевое извлечение информации само по себе не исключает возможности получения объективной информации. Более того, для достижения цели субъекту (будь то класс, социальный слой или отдельное лицо) необходима объективная информация. Без такой информации невозможно решение задач регулирования и управления, общения, научно- познавательной и просветительско-воспитательной деятельности. Поэтому субъект в меру понимания этих задач стремится получить объективную информацию о реальной действительности.

Степень объективности информации определяется мерой соответствия поставленной цели объективному функционированию и  развитию действительности. Это, в свою очередь, зависит от социально-партийной  природы поставленной цели. При соответствии цели реальному состоянию и ходу развития общественных и других явлений  получение объективной информации лимитируется лишь существующими познавательными  возможностями. Если же цель в силу классово-партийной сущности или  по другим причинам ограничивает подход к объекту и взгляд на него, то будет ограничен и объем объективной  информации. В тех же случаях, когда  субъект стремится к достижению целей, идущих вразрез с реальностью, субъективные искажения информации могут быть весьма существенными и доходить до прямой дезинформации, до полного искажения сути объекта информации. Но и в этом случае в информационном процессе возникает определенная объективная информация — информация о субъекте. Происходит это в силу того, что важной особенностью информационного процесса является возникновение двух видов информации — об объекте и о субъекте. Применительно к субъекту прежде всего появляется информация о той цели, которую преследует субъект, и о принципах и методах получения информации.

Принципы и методы получения  информации субъектом являются наряду с целью весьма существенными  компонентами в информационном процессе, влияющими на степень. объективности информации. Если субъект при получении информации исходит из принципов и использует методы, которые не позволяют (в результате ограниченности познавательной возможности или в силу допущенной при выборе этих принципов и методов ошибки) адекватно отразить черты и свойства объекта, то степень объективности такого отражения будет низкой либо оно вовсе будет необъективным.

Возникновение в информационном процессе сведений о субъекте, о  цели, принципах и методах получения  им информации открывает путь к установлению степени ее объективности.

Таким образом, социальный информационный процесс, несмотря на субъективную форму, дает объективную информацию. Объем  объективной информации и степень  ее адекватности могут быть различными. Но в самом информационном процессе рождается и информация, которая  позволяет установить и то и другое.

Наряду с изучением  природы и сущности информации, процесса возникновения социальной информации и степени ее объективности в  учении об информации разрабатывается  и широкий круг вопросов, связанных  с передачей и использованием информации. Отметим некоторые из них, представляющие интерес для  историков и особенно источниковедов.

Важен вопрос о фиксированной  и нефиксированной социальной информации. Из всей циркулирующей в обществе в тот или иной момент информации часть оказывается зафиксированной  на различных материальных носителях, а часть — незафиксированной (устной). Соотношение той и другой изменялось по мере общественного прогресса. Доля специально фиксированной ин- формации возрастала.

Далее, при передаче информации от ее получателя к потребителю, особенно в тех случаях, когда такая  передача проходит через ряд звеньев, как правило, происходят потери исходной ин- формации в результате проведения ее сводок, обобщений, выборки и т. д. В процессе перекодировки, повторного фиксирования и передачи информации могут появиться и ошибки. Особенно значительны потери, ошибки и искажения при передаче нефиксированной, устной информации, так как возникает больше возможностей для таких потерь и ошибок и в передаче нефиксированной информации сильнее проявляется субъективное воздействие на нее передающего.

При практическом использовании  информации весьма актуален вопрос о  ее ценности и достаточности. Одна и  та же информация может иметь различную  ценность в зависимости от той  цели, для которой она используется. Поскольку невозможно определить все  цели, для которых та или иная информация может оказаться необходимой, постольку всякая информация обладает определенной ценностью и нет — в семантическом отношении — информации полезной и бесполезной. При практическом использовании информации ее ценность определяется тем, насколько она позволяет достигнуть поставленной цели. Предпринимаются попытки измерения ценности информации. Один из принципов такого измерения следующий. Сначала определяется вероятность достижения цели на основе имеющейся информации. Затем оценивается вероятность этого достижения в результате привлечения новой информации. Соответствующее увеличение вероятности и рассматривается как количественный показатель ценности новой информации. Однако проблема количественного выражения ценности социальной информации чрезвычайно сложна и пока трудноразрешима.

Наконец, в учении о социальной информации уделяется внимание вопросу  о классификации этой информации. Имеют место различные подходы  и используются различные критерии: учитываются источники информации, сферы ее применения и присущие ей функции и т. д.

Таковы те основные положения  учения о социальной информации, которые  имеют отношение к источниковедению.

Переходя к рассмотрению в свете учения об информации проблем  исторического источника и  следует отметить, что понятие «информация» употребляется в исторической науке и источниковедении в разных смыслах» самом широком плане под информацией понимают всю совокупность сведений, которые содержатся в исторических источниках, или, говоря иначе, информация — результат отражения современниками объективной действительности. Такое понимание совпадает с приведенным выше философским определением социальной информации. Вместе с тем под информацией в исторической науке нередко понимается та совокупность сведений и данных источников, которая вовлечена в научный оборот и используется для изучения тех или иных конкретных явлений и процессов, т. е. информация выступает как действующее знание. В связи с разными подходами к определению исторической информации существует и деление источников на актуальные, т. е. такие, сведения которых используются и вовлечены в научный оборот, и потенциальные, т. е. такие, информация которых еще не использована. Подобное деление вполне правомерно и практически полезно в том отношении, что позволяет очертить круг неиспользованных источников и привлечь к ним внимание и источниковедов и историков.

Возникновение большинства  исторических источников представляет собой информационный процесс, в  котором фигурируют объект — отражаемая реальность, субъект — творец источника, и информация — результат отражения  объекта субъектом. Этот процесс, как  и всякий информационный, всегда имеет  прагматический аспект, т. е. творец источника  всегда преследует определенную цель, выявляя сведения об объективной  действительности. Эти сведения требуются  для решения тех или иных общественных или личных задач. То, что потом  стало исторической информацией, зафиксированной  в исторических источниках, первоначально  являлось информацией, необходимой  для удовлетворения практических нужд. Это в одинаковой мере относится  и к законодательству, и к правовым актам, фиксировавшим и регулировавшим те или иные отношения, и к личной переписке, и к мемуарам, которые  преследовали цель самовыражения, самоосознания и самоутверждения личности.

Целевая заданность исторических источников в момент их возникновения обуславливает то, что всякий исторический источник не только отражает реальность, но и сам является неотъемлемым компонентом ее. В этой связи совершенно очевидна неправомерность противопоставления так называемых «остатков» — источников, которые являются элементами действительности и «преданий» — источников, которые якобы лишь отражают эту действительность через сознание субъекта. Все виды источников и представляют собой результат отражения действительности субъектом, и являются компонентами действительности, продуктом деятельности субъекта; следовательно, одновременно выступают и как «остатки» и как «предания». К примеру, сошник — не только элемент пахотного орудия, т. е. «остаток», но и носитель информации об уровне знаний и умения его создателей, т. е. «предание». Мемуары же, помимо отражения действительности их автором, являются результатом и его практической деятельности, его самовыражения.

Целевая направленность информации, содержащейся в исторических источниках, как и всякой социальной информации, не исключает ее объективности, степень  которой зависит прежде всего от классово-партийной позиции творцов источника и методов отражения реальности. Но всякий источник содержит ту или иную объективную информацию, и поэтому в семантическом отношении нет источников, непригодных для использования. Неправомерно поэтому деление источников на «хорошие» и «плохие» в зависимости от классово-партийной позиции их творцов. Это, к сожалению, нередко имеет место по отношению ко многим источникам, особенно источникам личного происхождения. Классово-партийные позиции авторов, несомненно, влияют на степень объективности любого источника. Но в пределах цели, преследуемой творцом источника, даже в самом «консервативном» источнике содержится определенная объективная информация.

Принципиально важным для  источниковедения является тот факт, что субъект, создатель источника, не просто отражает реальность, но и  сам выступает как отражающийся объект. В итоге источник несет  в себе двойную информацию. Источник, с одной стороны, опосредованно, через сознание субъекта отражает объект, а с другой — непосредственно  характеризует субъект, прежде всего отражает его цели и методы восприятия объективной реальности. Например, мемуары содержат опосредованную ин- формацию о действительности и непосредственную — о мемуаристе. Поэтому, если даже источник не содержит никакой объективной информации об объекте, в нем будет какая-то объективная информация о его творце, т. е. о субъекте.

Наличие в источнике информации о его творце является объективной основой для выявления степени адекватности отражения в нем исторической действительности. Путь к этому, как хорошо известно,— раскрытие социальных функций источника, выявление того, как его субъективно-социальная, партийно-классовая и субъективно-индивидуальная природа соотносилась с отражаемой им действительностью, или, переводя на информационный язык, насколько его прагматическое, целевое назначение требовало объективных сведений об этой действительности и ка- ковы были познавательные возможности получения таких сведений.

Говоря об объективности  отражения источниками исторической действительности и путях установления степени этой объективности, следует  обратить внимание на давно выявленный источниковедами факт большей субъективности данных, которые являются результатом всякого рода извлечений, сводок и переработок первоначальных сведений. Все извлечения и сводки не только ведут к той или иной потере первичной информации, но и являются дважды субъективизированным отражением действительности. К субъективному фиксированию первоначальной ин- формации здесь еще прибавляется субъективность извлечения, сводки или иной переработки исходной информации. Историкам хорошо известны многочисленные факты того, как в высокой степени объективные первичные сведения во многом теряли ценность в результате обобщений и сводок. Наиболее яркий пример по отечественной истории — сводные данные земских подворно-статистических описаний крестьянского хозяйства. Если при составлении земских переписей фиксировались сведения о каждом крестьянском дворе и учитывалось несколько десятков показателей, характеризующих его состояние, то сводки включают сведения по селениям в целом и учитывают не все из этих показателей. Здесь мы имеем дело не с простой потерей первоначальной информации, а с иным подходом к объекту отражения. В центре последнего оказывается уже не крестьянский двор, а сельская община, т. е. уже иная сторона действительности.