Образование Афинского государства

(4) К пéнтакóсиомедúмнам должен  был принадлежать всякий, кто  со своей земли получает 500 мер в совокупности, сухих и жидких продуктов;9 к всадникам - получающие 300 или, по утверждению некоторых, такие люди, которые могли  содержать коня. В доказательство они приводят, во-первых, название этого класса, установившееся будто бы от этого  факта, а во-вторых, древние посвящения. На Акрополе, например, стоит изображение, на котором написано следующее:

Дифилов,10 Анфемион, дар сей богам посвятил,

Как из простых батраков всадником сделался он.

И возле стоит конь, явно свидетельствуя о том, что всаднический ценз имеет в виду этот признак. Впрочем, вернее, что этот класс характеризовался по количеству мер дохода, так же как класс пентакосиомедимнов. К классу зевгитов должны были принадлежать те, которые получали 200 мер, того и другого вместе, а остальные - к классу фетов и эти последние не имели доступа ни к какой государственной должности. Поэтому и теперь, когда председательствующий спросит у человека, который хочет избираться по жребию на какую-нибудь должность, к какому классу он принадлежит, никто не скажет, что к фетам.

8. Высшие должности Солон сделал  избирательными  по жребию из  числа предварительно выбранных, которых намечала каждая из фил. Намечала же в коллегию девяти архонтов каждая десятерых, и между ними бросали жребий. Вследствие этого еще и теперь остается за филами такой порядок, что каждая избирает по жребию десятерых, а затем из этого числа баллотируют бобами.11 Доказательством же, что высшие должности Солон сделал выборными по жребию из людей, обладающих цензом, может служить закон о казначеях, который продолжает оставаться в силе еще и теперь: он повелевает избирать казначеев по жребию из пéнтакóсиомедúмнов. (2) Вот какие законы издал Солон относительно высших должностей.12

       (3) Что касается  фил, то их было четыре как  и раньше,13 и четыре филобасилевска. Каждая фила разделялась на три триттии и, кроме того, на 12 навкрарий. Во главе навкрарии стоял «навкрар»; эта должность была установлена для приема поступающих взносов и для ведения текущих расходов. Поэтому и в законах Солона, которые теперь уже вышли из употребления, во многих местах значится: «взыскивать предоставляется навкрарам» и «расход производить из навкрарских сумм».

       (4) Далее, он учредил  Совет четырехсот, по сто из  каждой филы, а совету ареопагитов назначил охранять законы; как и прежде, он имел надзор за государственным порядком, причем он обязан был не только следить вообще за большинством самых важных государственных дел, но, между прочим, и привлекать к ответственности виновных, имея власть налагать взыскания и кары, причем штрафы вносили в «город»,14 не указывая, по какому поводу платится штраф. Наконец, он судил тех, кто составлял заговор для низвержения демократии, в силу того, что Солон издал закон о внесении относительно их чрезвычайного заявления.15

(5) Видя, что в государстве часто происходят смуты, а из граждан некоторые по беспечности мирятся со всем, что бы ни происходило, Солон издал относительно их особый закон:  «Кто во время смуты в государстве не станет с оружием в руках ни за тех, ни за других, тот предается бесчестию и лишается гражданских прав». Итак, что касается высших должностей, то дело обстояло таким образом. По-видимому, вот какие три пункта, в солоновском государственном устройстве являются наиболее демократичными: первое и самое важное - отмена личной кабалы в обеспечение ссуд; далее - предоставление всякому желающему возможности выступать истцом за потерпевших обиду; третье, отчего, как утверждают, приобрела особенную силу народная масса, - апелляция к народному суду. И действительно, раз народ владычествует в голосовании, он становится властелином государства.

(2) Вместе с тем, так как законы  не были написаны просто и  ясно, но так же, как закон о  наследствах и наследницах,16 то неизбежно возникало много споров, и решать все дела - и общественные и частные - приходилось суду. Некоторые думают, что Солон нарочно сделал законы неясными, чтобы решение дел зависело от народа. Однако это предположение неправдоподобно, а скорее этот факт объясняется тем, что он  не умел в общей форме выразить наилучшее. Несправедливо, в самом деле, судить о его намерении с точки зрения теперешних условий, но надо рассматривать его на основании всего вообще введенного им государственного порядка.

10. Итак, вот те пункты в законах  Солона, которым он, по-видимому, придал демократический характер. Но раньше законодательства он произвел отмену долгов, а, после всего этого увеличение мep, весов и монеты. (2) Именно при нем и меры были увеличены в сравнении с фидóновскими и мина, имевшая прежде вес в 70 драхм, доведена была до 100.17 Старинный тип чеканки представлял собой монету двухдрахмового достоинства. Он сделал и вес сообразно с монетой, так что, 63 мины равнялись таланту и эти три мины, пропорционально распределенные, прибавились на каждый стáтер и на другие меры веса.18

11. Когда Солон устроил государство  таким, как сказано, образом, к нему  стали то и дело обращаться с докучливыми разговорами о законах, одни пункты порицая, о других расспрашивая. Ввиду этого он, не желая ни изменять их, ни навлекать на себя вражды, оставаясь в своем отечестве, предпринял путешествие в Египет отчасти по торговым делам, отчасти из любознательности, сказав, что не вернется в течение 10 лет. Он не считал себя вправе, если бы лично присутствовал, истолковывать законы, но думал, что каждый обязан исполнять написанное. (2) А вместе с тем многие из знати сделались его противниками вследствие отмены долгов.  И обе партии переменили свое отношение к нему оттого, что установленный им порядок не оправдал их ожиданий. Именно народ рассчитывал, что он произведет передел всего,19 а знатные—что он вернет опять прежний порядок или только немного его изменит. Но Солон воспротивился тем и другим и, хотя имел возможность, вступив в соглашение с любой партией, достичь тирании, предпочел навлечь на себя ненависть тех и других, но зато спасти отечество и дать наилучшие законы.

  12. Что это было именно  таким образом, об этом все  говорят в один голос, да и сам Солон в своих произведениях упоминает в следующих выражениях:

Да, я народу почет предоставил, какой ему нужен,

Не сократил его прав, не дал и лишних зато.

Также подумал о тех я, кто силу имел и богатством

Славился, - чтоб никаких им не чинилось обид.

Встал я, могучим щитом своим тех и других прикрывая,

И никому побеждать не дал неправо других.

(2) В другом месте, высказываясь относительно народной массы, как надо с ней обходиться, он говорит:

Будет тогда лишь народ всего лучше идти за вождями,

Коль не живет без узды, не угнетён выше сил.

От пресыщенья родится надменность, коль средства большие

Людям приходят таким, меры не знает чей нрав.

(3) И еще где-то в другом месте  он говорит относительно тех, которые хотели поделить между  собой землю:

Кто пришел затем, чтоб грабить, полон был надежд больших

И рассчитывал богатство тут великое найти,

Ждал, что я, лаская мягко, нрав суровый проявлю,

Но тогда они ошиблись, а теперь, сердясь за то,

На меня косые взгляды мечут все как на врага

Нужды нет: что обещал я, сделал с помощью богов

И трудился я не даром. Мне равно не по душе -

Силой править тирании, как и в пажитях родных

Дать простым и знатным людям долю равную иметь.20

(4) Также и об отмене долгов  и о людях, порабощенных сначала, а после освобожденных благодаря сисахфии:

Какой же я из тех. задач не выполнил,

Во имя коих я тогда сплотил народ?

О том всех лучше перед Времени судом

Сказать могла б из олимпийцев высшая -

Мать черная Земля, с которой снял тогда

Столбов поставленных я много долговых,

Рабыня прежде, ныне же свободная.

На родину, в Афины, в богозданный град

Вернул я многих, в рабство проданных,

Кто кривдой, кто по праву, от нужды иных

Безвыходной бежавших, уж забывших речь

Аттическую - странников таков удел -

Иных еще, в позорном рабстве бывших здесь

И трепетавших перед прихотью господ,

Всех я освободил. А этого достиг

Закона властью, силу с правом сочетав,

И так исполнил все я, как и обещал.

Законы я простому с знатным наравне,

Для каждого прямую правду указав,

Так написал. А если б кто другой, как я,

Стрекáло21 взял - недобрый, алчный человек -

Народа б не сдержал он. Если б я хотел

Того, что нравилось тогда противникам,

Потом того, что указали б их враги,

Тогда мужей бы многих наш лишился град,

Затем-то, на борьбу все мужество собрав,

Я, точно волк, вертелся среди стаи псов.

(5) И в другом месте, порицая  обе стороны за обращенные к нему впоследствии жалобы их на судьбу, он говорит:

Народ, коль нужно прямо порицать, скажу:

Чем ныне обладают, никогда того

Не видели б глазами и во сне...

А кто знатней и с большей силой, должен бы

Меня хвалить и другом сделать бы своим,

потому что, если бы кто-нибудь другой, говорит он, достиг этой почести,

Народа б не сдержал и не отстал бы сам,

Пока не сбил бы масла, снявши молоко.22

А я меж ними как на спорном поле столб,

Стал на меже.

 

Плутарх. Солон. XIII-XXIV.

Плутарх кроме Аристотеля использует и другие источники, не дошедшие до нашего времени. Плутарх сам видел столбы с законами Солона и цитирует некоторые из них. Все это делает биографию Плутарха ценным источником по реформам Солона, несмотря на то, что автор жил почти семьсот лет спустя после описываемой эпохи и в ряде случаев опустил прямые искажения и ошибки.

XIII. Так как в то время23  неравенство между бедными и, богатыми достигло как бы наибольшей остроты, то государство находилось в чрезвычайно неустойчивом положении и, казалось, могло устоять и избавиться от смуты только при условии, если установится тирания. Надо иметь в виду, что весь простой народ был в долгу у богатых, так как или обрабатывал у них землю, платя за это шестую часть урожая24 - этих людей называли шестидольниками и фетами - или, делая займы, подлежал личной кабале у своих кредиторов, причем, одни были рабами на родине, других продавали на чужбину. Многие вынуждены были продавать даже собственных детей (этого не запрещал ни один закон) или бежать из отечества вследствие жестокости кредиторов. Но большинство, и притом самые сильные, стали действовать заодно, призывая друг друга не относиться к этому равнодушно, но избрать одного верного человека в качестве простата, освободить должников, пропустивших срок уплаты, произвести передел земли и совершенно изменить государственный строй.

XIV. Вот тут-то наиболее рассудительные  из афинян, видя, что Солон - единственный  человек, не причастный ни к  каким  злоупотреблениям, и что  он не был сообщником богатых в их несправедливостях, но и не испытывал тяжелого положения бедняков, просили его заняться наконец государственными делами и положить конец раздорам. Однако, Фаний Лéсбосский рассказывает, что Солон сам прибегнул к обману и тех и других для спасения государства: бедным он тайно обещал раздел, богатым же - обеспечение долговых обязательств. Но, по словам самого Солона, сначала он колебался взять в свои руки управление, и притом боялся «как сребролюбья людей, так и надменности их». Он был избран аpxoнтом после Филомбрóта в качестве примирителя, и законодателя одновременно, причем богатые его охотно приняли как человека зажиточного, а бедные как честного.

XV. Солон был первым, кому принадлежало, изобретение назвать отмену долгов сисáхфией. Эту политическую меру он пустил в ход первой, предложив отменить существующие в данное время долги, а впредь запретив обеспечивать ссуду личной кабалой. Впрочем, некоторые, и в их числе Андротион, писали, что бедные удовольствовались тем, что получили облегчение не в виде отмены долгов, а в виде умеренной высоты процентов, и сисахфией назвали это благодетельное мероприятие и произведенное одновременно с ним увеличение мер и изменение ценности денег. Так, из мины, которая прежде стоила 73 драхмы, он сделал 100 драхм. Таким образом, плательщики, когда возвращали по числу тy же самую сумму, по стоимости же меньшую, значительно, выигрывали, а получавшие нисколько не теряли.25  Однако, большинство авторов говорят, что сисахфия была отменой вообще всех долговых обязательств, и с этим более согласуются стихотворения Солона. Именно Солон в них с гордостью говорит, что с земли, раньше заложенной, снял

Столбов поставленных он много долговых -

Рабыня прежде, ныне же свободная.

И из числа граждан, закабаленных за долги, одних он вернул с чужбины,

Уж забывших речь Аттическую - странников таков удел,

Иных еще, в позорном рабстве живших здесь,

сделал свободными, говорит он.

Между тем с ним случилось, как говорят, чрезвычайно прискорбное обстоятельство из-за этой меры. Именно когда он задумал произвести отмену долгов и подыскивал подходящие основания и приличное начало, он сообщил своим друзьям, которым более всего доверял и с которыми более всего имел дело, из кружков Кóнона, Клиния и Гиппоника, что земельные владения он не собирается трогать, но решил произвести отмену долгов. Они тотчас же поспешили до издания этого закона занять у богачей большую сумму денег и скупили большие земельные участки. Потом, когда вышло постановление, имущество осталось в их пользовании, а деньги кредиторам они не отдали. Этим они навлекли серьезные обвинения и нарекания на Солона; говорили, что он не жертва мошенничества, а, наоборот, сам принимал в этом участие. Однако это обвинение скоро было опровергнуто суммой в пять талантов; это была та сумма, которую, как оказалось, он дал взаймы и первый же отказался от нее на основании закона. Некоторые же, в том числе Полизел Рóдосский, называют сумму в 15 талантов. Этих друзей его так всегда и называли хреокопидами.26

   XVI. Солон не угодил ни  той, ни другой стороне: богатых  он озлобил тем, что упразднил долговые обязательства, а бедных—еще больше тем, что не произвел передела земли, как они надеялись, и не уравнял совершенно, как Ликург, всех по образу жизни... Солон, будучи приверженцем народа и человеком среднего положения, своим государственным устройством этого не осуществил, но он сделал все, что мог, в пределах бывшей у него власти, руководясь только желанием и доверием сограждан. О том, что он не удовлетворил большинства людей, ожидавших от него другое, об этом он сам говорит: