Образование Афинского государства

Но тогда они ошиблись, а теперь, сердясь за то,

На меня косые взгляды мечут все, как на врага.

Но он прибавляет, что если бы кто-нибудь другой получил такую же силу,

Народа б не сдержал и не отстал бы сам,

Пока не сбил бы масла, снявши молоко.

Однако вскоре афиняне поняли пользу этой меры и, оставив личные нарекания, устроили общее жертвоприношение, назвав это жертвоприношение сисахфией, и Солона назначили исправителем государственного строя и законодателем и поручили ему не ту или другую область, но все решительно: определять высшие государственные должности, народные собрания, суды, советы и срок их деятельности, упразднять или сохранять из существующих, сложившихся порядков то, что найдет нужным.

XVII. Итак, прежде всего он отменил  все законы Драконта, кроме законов  об убийствах...

XVIII. Во-вторых, Солон, желая оставить  все высшие должности за состоятельными  людьми, как это и было раньше, а остальное управление, в котором  простой народ не участвовал, распределить между всеми, ввел оценку имущества граждан. Людей, получающих пятьсот мер продуктов, как сухих, так и жидких, поставил на первое место и назвал пентакосиомедимнами, на второе место - людей, которые могут содержать коня или получать триста мер, - этих называли принадлежащими к всадническому разряду; граждане, относящиеся к третьему разряду по цензу, у которых состояние измерялось доходом в двести мер того и другого, получили название зевгитов. Все остальные назывались фетами; им он не позволил занимать никакой высшей должности; их политические права выражались лишь в том, что, они принимали участие в народном собрании и в суде. Это  право с самого начала представлялось ничего не значащим, но впоследствии оказалось чрезвычайно важным, потому что большинство спорных дел поступало к судьям. Дело в том, что одинаково и по всем делам, по которым он определил судить высшим должностным лицам, он предоставил желающим право подавать апелляцию в суд. Говорят также, что он написал законы довольно неясно и с множеством спорных пунктов и таким образом увеличил значение судов, потому что, когда люди не могли разрешить своей тяжбы по законам, им приходилось каждый раз обращаться к судьям и направлять всякое разногласие на их усмотрение, так что судьи становились до некоторой степени господами над законами.

 Он сам подтверждает за собой значение этого дела в следующих выражениях:

Да, я народу почет предоставил, какой ему нужен,

Не сократил его прав, не дал и лишних зато;

Также подумал о тех я, кто силу имел и богатством

Славился, чтоб никаких им не чинилось обид.

Встал я, могучим щитом своим тех и других прикрывая,

И никому побеждать не дал неправо других.

Далее, считая необходимым оказывать помощь большинству народа, Солон предоставил каждому право выступать в защиту пострадавшего и привлекать виновных к ответственности. Например, если кого-нибудь избили, подвергли насилию или причинили ущерб, всякому, кто мог или хотел, предоставлялось право подавать жалобу на обидчика и преследовать его судом: законодатель правильно поступал, приучая граждан, как бы людей одной судьбы, сочувствовать друг другу и разделять чужое горе. Упоминают и слова Солона, находящиеся в согласии с этим законом. Когда его как-то спросили, в каком государстве жизнь устроена наилучшим образом, он ответил: «В том, в котором за обиженных не менее их самих вступаются и наказывают обидчиков люди, не задетые этим лично».

   XIX. Солон образовал совет на Аресовом холме из ежегодно сменяющиеся áрхонтов и в этом совете стал принимать участие и сам как бывший архонт. Видя, однако, что народ становится кичливым и дерзким под влиянием отмены долгов, он учредил еще второй совет, предоставив выбирать для этого по сто человек от каждой из четырех фил. Этому совету он поручил составлять предварительные решения для народа и не допускать вносить в народное собрание каких-либо предложений без предварительного обсуждения их в его составе. А верхнему совету он предоставил надзор за всеми делами и охрану законов, рассчитывая, что государство при двух советах, как корабль, стоящий на двух якорях, меньше будет подвержено качке, и что народ будет чувствовать себя спокойнее. Большинство писателей утверждают, что совет Ареопага, как уже было сказано, учредил Солон. И, по их мнению, в пользу этого говорит более всего то, что Драконт нигде не упоминает и не называет ареопагúтов, но всегда по делам об убийствах обращается к эфетам. Однако тринадцатый столб Солона имеет восьмой закон, сформулированный буквально следующим образом: «Те из людей, подвергшихся лишению гражданской чести в годы, предшествовавшие áрхонтству Солона, должны быть восстановлены в правах, за исключением только тех, которые в пору издания этого закона находились в изгнании, осужденные судом Ареопага или у эфетов, или в пританее под председательством царей за убийство, или за массовые убийства во время смуты, или за стремление к тирании». Этот закон, наоборот, показывает, что до áрхонтства и законодательства Солона совет Ареопага уже существовал. В самом деле, кто же были эти осужденные в Ареопаге до Солона, если Солон первый предоставил совету Ареопага право судить? Или, быть может, тут есть какая-нибудь неясность выражения, или пропуск в тексте и надо понимать дело так, что должны были оставаться лишенными чести, когда остальным были возвращены права, люди, осужденные за преступления, по которым теперь, когда появился этот закон, судят ареопагиты и пританы? Об этом уже суди сам.27

XX. Из остальных законов Солона  особенно своеобразным и странным является тот закон, который требует, чтобы гражданской чести был лишен человек, не примкнувший во время смуты ни к той, ни к другой партии. Но он, по-видимому, хочет, чтобы никто не относился равнодушно и безучастно к общему делу, оградив от опасности личное достояние и отговариваясь тем, что не разделяет горя и страданий своей родины; он хочет, чтобы всякий немедленно примкнул к тем, которые преследуют лучшие и более справедливые цели, делил с ними опасности и помогал им, а не выжидал в безопасности того, что предпишут победители.

Странным и смешным кажется закон, который женщине- наследнице, в случае если человек, ставший по закону ее властелином и главою, окажется неспособным, к сожительству, дает право вступать в связь с ближайшими родственниками мужа. Некоторые говорят, что это и правильно по отношению к тем, которые, будучи неспособны к брачному сожительству, берут в жены наследниц ради денег и, пользуясь законом, производят насилие над природой. Именно они будут видеть, что наследница вступает в связь с кем хочет, и тогда или откажутся от брака, или, оставаясь в браке, будут терпеть позор, неся наказание за свое корыстолюбие и надменность. Хорошо еще и то, что наследница может вступать в связь не со всеми, а с одним из родственников мужа по собственному выбору, потому что в таком случае ребенок будет не чужой, а принадлежащий к этому роду.

XXI. Солон прославился также и законом о завещаниях. Прежде нельзя было делать завещания, так как имущество и домашнее хозяйство должны были оставаться в роду умершего; он же предоставил право всякому отдать свое имущество, кому хочет, если только у него нет законных детей; он дружбу почтил выше, чем родство, и личное расположение выше, чем обязанность, и сделал имущество достоянием собственников. Правда, опять-таки он допустил дарение не без оговорок и не безусловно, а с ограничением: «Буде не действовал в состоянии болезни, не был околдован зельем, не был заключен в оковы, или не был вынужден необходимостью, или не находился под влиянием женщины». Он хорошо и совершенно правильно признавал, что согласие, данное вопреки настоящим интересам, нисколько не отличается от принуждения, но поставил наравне обман и необходимость, мученье и удовольствие, потому все это одинаково может лишить человека рассудка.

XXII. Солон видел, что город Афины  наполняется вечно людьми, стекающимися  со всех сторон в Аттику; а  между тем земля в большей  части страны бедна и неплодородна, люди же, занимающиеся морской торговлей, обычно ничего: не привозят, поскольку местные жители ничего не могут им дать в обмен. Поэтому он заставил граждан обратиться к ремеслам и написал закон о том, что сын не обязан содержать отца, если отец не обучил его ремеслу... Солон приспособлял скорее законы к жизни, чем жизнь законам, и, видя, что природа страны едва-едва удовлетворяет потребности земледельцев, а не имеющую занятий и праздную толпу не в состоянии кормить, обратил серьезное внимание на ремесла и поручил Ареопагу наблюдать за тем, откуда каждый человек получает средства к жизни, и наказывать не имеющих  занятий...

XXIII. При оценке жертвоприношений  Солон считал овцу и драхму, равными медимну хлеба.28

Победитель на Истмийских играх получал в награду сто драхм, а победитель на Олимпийских - пятьсот. Кто приносил волка, получал пять драхм, а кто волчонка - одну драхму. Если верить Деметрию Фалерскому, первая цифра равнялась стоимости быка, вторая - овцы. Цены, установленные на шестнадцатом столбе законов за отборных жертвенных животных, были, очевидно, в несколько раз выше обыкновенных, но все-таки они были невелики по сравнению с нынешними...

     XXIV. Из урожая своей  страны Солон разрешил продавать  иноземцам только плоды маслины, все другое вывозить запретил и вменил в обязанность архонту подвергать проклятию тех, кто стал бы вывозить, под угрозой в противном случае самому платить в казну штраф в сто драхм.

Аристотель. Политика. II. 4. 4; р. 1266 b

Что уравнение собственности имеет свое значение в государственном общении, это, по-видимому, ясно сознавали и некоторые из древних законодателей. Так, например, Солод установил закон, действующий также и в других государствах, по которому запрещается приобретение земли в каком годно количестве.

Аристотель. Политика. II. 9. 2; р. 1273b-1274 a

Солона некоторые считают хорошим законодателем. Он, как говорят, низверг олигархию, которая была в то время чрезмерной, избавил  от рабства народ становил демократию «по заветам отцов», удачно установил смешанный строй: именно  Ареопаг есть олигархическое учреждение, замещение должностей по выборам - аристократическое, суд присяжных - демократическое. Солон, по-видимому, не упразднил существовавших прежде учреждений -совета Ареопага и избрания должностных лиц, но установил демократию тем, самым, что сделал суды присяжных из всего состава граждан. Вот поэтому-то некоторые и обвиняют его: он, говорят они,  упразднил и первое, когда предоставил над всем власть суду, поскольку суд избирается по жребию. Именно когда суд приобрел силу, тогда народу как тирану стали угождать и наконец превратили политúю в современную демократию.29

Затем значение Ареопага подорвали Эфиальт и Перикл, а за участие в судах ввел плату Перикл, и потом демагоги один за другим, действуя этим способом, постепенно развивали дело и довели до теперешней демократии. Однако, по-видимому это произошло независимо от намерений Солона, но скорее в силу стечения обстоятельств: народ, сделавшись виновником морского главенства во время мидийских войн, возгордился и взял себе в качестве демагогов ничтожных людей, несмотря на противодействие людей благонамеренных. Что же касается Солона, то он, по-видимому, имел в виду дать народу только самую необходимую силу—именно  право избирать и контролировать должностных лиц; без этих прав народ был бы в положении раба и настоящим врагом государству. Государственные должности он все предоставил занимать только людям из знатных и богатых - из пентакосиомедимнов и зевгитов и так называемого всадничества; четвертый же класс - феты - не имел доступа ни к какой высшей должности.

III. ТИРАНИЯ В АФИНАХ

Правление Писистрáта

Аристотель. Афинская Полития. 13. 4-17, 1

(4) Этих партий было три: одна - парáлиев с Мегаклом, сыном Алкмеона, во главе, которые, по-видимому, преимущественно добивались среднего образа правления; другая - педиáков, которые стремились к олигархии (им и предводительствовал Ликург); третья - диакрийцев, во главе которой стоял Писистрáт, казавшийся величайшим приверженцем демократии.30

(5) К этим последним примкнули, с одной стороны, те, которые лишились денег, отданных взаймы, ввиду стесненного положения; с другой - люди, нечистого происхождения -вследствие страха. Это видно из того, что после низвержения тиранов афиняне произвели пересмотр гражданских списков, так как многие пользовались гражданскими правами противозаконно.31 Все эти партии имели названия по тем местам, где они обрабатывали землю.

  14. Наиболее рьяным приверженцем  демократии казался Писистрат, стяжавший  большую славу во время войны с мегарцами.32

Он сам нанес себе раны и под предлогом, будто это было делом его политических противников, убедил народ дать ему телохранителей. Письменное предложение об этом внес Аристион. Получив в свое распоряжение отряд так называемых дубинщиков,33 он с помощью их восстал против народа, и занял Акрополь, на тридцать втором году после законодательства, при архонте Комее.34 (2) Говорят, когда Писистрат просил об охране, Солон возражал против этого и сказал, что одних он превосходит умом, а других - мужеством; умом превосходит тех, кто не знает, что Писистрат стремится к тирании, мужеством - тех, которые знают это, да молчат. Но так как словами ему не удалось убедить, то он  выставил оружие перед дверями и говорил, что помог отечеству по мере своих сил (он был уже весьма престарелым) и что ждет того же самого и от остальных.35

(3) Итак, Солон ничего не достиг  тогда своим призывом. Писистрат  же, взяв в свои руки власть, управлял общественными делами  скорее в духе гражданского  равноправия, чем тирании. Но так как власть его еще не укрепилась, то приверженцы Мегакла и Ликурга, придя между собой к соглашению, изгнали его на шестом году после его первого прихода к "власти, при áрхонте Гегесии.36

(4) На двенадцатый же год после  этого, наоборот, сам Мегакл, поставленный в безвыходное положение своими противниками, завел переговоры с Писистратом и, условившись, что тот возьмет замуж его дочь, устроил его возвращение на старинный лад и слишком простым способом. Распространив предварительно слух, будто Афина собирается возвратить Писистрата, он разыскал женщину высокого роста и красивую, как утверждает Геродот, из дема Пеанийцев или, как некоторые говорят, из Коллита, продавщицу венков фракиянку, по имени Фия, нарядил ее наподобие этой богини и ввел в город вместе с ним. И Писистрат въезжал на колеснице, на которой рядом с ним стояла эта женщина, а жители города встречали их, преклоняясь ниц в восторге.