Образование государства у восточных славян

Первыми славянскими поселенцами  в лесостепной зоне Донского бассейна были анты. Древности пеньковскоготипа ныне известны, но относительно слабо изучены в бассейнах Северского Донца и Оскола, а также на р. Воронеж. Южные части этого региона в VIII в. вошли в территорию распространения салтовской культуры, и очень вероятно, что захоронения по обряду трупосожжения, встречаемые в могильниках этой культуры, расположенных в лесостепной части Донского бассейна, принадлежат потомкам населения пеньковской культуры. Не исключено, что часть пеньковского населения отступила в более северные районы.

В Воронежском Подонье в VII—VIII вв. фиксируются единичные памятники с глиняной посудой, имеющей аналогии в древностях типа Корчак, свидетельствуя о переселении в это время, очевидно, небольших групп славянского населения из Днепровского правобережья. В VIII в., как уже отмечалось, сюда переселяются и некоторые группы славян, представленных волынцевскими древностями.  
 
Массовое освоение славянями Среднего Подонья относится к рубежу VIII-IX вв., когда здесь получают широкое распространение памятники боршевской культуры. Важнейшие атрибуты последней - домостроительство, керамический материал и обрядность указывают на происхождение переселенцев из юго-западных регионов Восточной Европы, но определить конкретнее местности, откуда шла миграция, пока не представляется возможным. Донские славяне не были ни вятичами, ни северянами, как предполагали некоторые исследователи. Это была отдельная группировка славян, название которой не зафиксировано русскими летописями. Очевидно, в IX в. имела место инфильтрация населения из верхнеокского бассейна на Средний Дон; в результате в отдельных местностях здесь распространяется курганный обряд погребения, идентичный вятичскому.

На рубеже X и XI вв. Донской регион славян оказался в сфере передвижений и грабительских набегов кочевых  племен печенегов. Значительные массы  славянского населения вынуждены были оставить свои земли и переселиться в Рязанское Поочье. Памятники последнего региона фиксируют приток населения в конце X - начале XI в. Мысль о заселении славянами Рязанской земли с двух сторон - с юга из Донского бассейна и с запада по Оке была высказана еще А.А. Шахматовым, и в настоящее время она находит археологическое подтверждение.

В XII - начале XIII вв. лесные и лесостепные  земли Донского бассейна были вновь  плотно заселены восточнославянским населением. В результате полевых археологических  работ здесь открыты сотни  поселений предмонгольского времени. Устанавливается, что не все население покинуло этот регион в условиях активизации кочевников. Повторное широкое расселение славян в бассейне Дона осуществлялось из Рязанского Поочья, и все эти земли вошли в состав Рязанской земли. Ее южные пределы включали целиком р. Воронеж и значительные части бассейна р. Битюг. На южной окраине Рязанской земли были основаны города, упоминаемые в перечне рязанских в "Списке русских городов", который был составлен в конце XIV в.

В IX в. в бассейне Сожа расселяются радимичи, ареал которых отчетливо очерчивается по курганным материалам XI-XII вв. Радимическая курганная культура сложилась при взаимодействии славян-переселенцев с местным балтским населением. В курганах радимичей балтские элементы и в обрядности и в вещевых инвентарях более многочисленны, чем в других регионах расселения древних балтов. Радимическая территория, как и земли севернее Припяти, освоенные дреговичами и волынянами, целиком вошли в ареал формирования белорусского этноса, а участие в этногенезе белорусов значительного массива древних балтов с археологической точки зрения представляется неоспоримым. Область, из которой вышли предки радимичей, археологически очертить не удается.  
 
Освоение славянами северных лесных земель Русской равнины происходило независимо от описанных миграций в ее южной зоне. Здесь также обнаруживается не один миграционный поток и несколько диалектно-племенных группировок праславян.  
Довольно ярко выступает культурно-племенная группировка, расселившаяся в V-VII вв. в бассейнах рек, связанных с Псковским озером, и в Южном Поильменье, вплоть до Чагодищи на востоке. Она представлена культурой псковских (или ранних) длинных курганов. Сразу следует заметить, что обычай сооружать валообразные курганы зародился уже на новых местах расселения рассматриваемой группировки славян. Курганным захоронениям предшествовали грунтовые могильники с погребениями по обряду кремации умерших, которые выявлены и исследованы археологами. Полуземляночные жилища, столь характерные для южных регионов раннесредневекового славянского мира, в культуре псковских длинных курганов неизвестны. Здесь строились наземные срубные дома с глинобитными печами или каменки. Поскольку славяне в Псковско-Ильменском регионе расселились в землях прибалтийско-финских племен, то вполне оправданно в культуре псковских курганов присутствие отдельных элементов, сопоставимых с особенностями западнофинских культур.

Славянское население, представленное культурой псковских длинных  курганов, говорило на древненовгородском диалекте, который достаточно отчетливо  описан лингвистами на основе анализа  берестяных грамот из раскопок Новгорода  и других памятников письменности. Этот диалект образовался ранее  восточнославянского языка в  результате непосредственного ответвления от праславянского языка.  
 
Культура псковских длинных курганов по всем своим основным показателям существенно отлична от пражско-корчакской и пеньковской и генетически никак не связана с ними. Поиски истоков рассматриваемой культуры пока, правда, гипотетически, ведут исследователей к региону Среднего Повисленья.

Согласно данным климатологии, среднеевропейские  земли в III—IV вв. в климатическом  отношении были весьма благоприятны для земледельческой деятельности. И действительно, археологическими работами здесь зафиксированы участки, плотно заселенные земледельцами. К  числу таковых относится Среднее  Повисленье, где выявлено свыше полутысячи памятников римского времени. Можно даже говорить, о некотором переизбытке населения в этом регионе.

В конце IV в. в Западной Европе, в частности, в Балтийском регионе произошло резкое изменение климата в сторону похолодания и излишней увлажненности. Повышение уровней рек и озер и подъем грунтовых вод привели к затоплению многих участков, занятых в римское время поселениями и пашнями, значительно расширились площади болот, сократив земледельческие угодья. Почти все поселения римского времени в Среднем Повисленье в этот период прекращают существование, основная часть населения покинула этот регион.  
Один из путей миграции средневисленского населения, по всей вероятности, отражают находки В-образных рифленых пряжек среднеевропейского происхождения. Они встречены в восточной части Мазурского Поозерья, в средненеманских регионах и далее на восток в памятниках культуры псковских длинных курганов. Направление миграции было неслучайным. Она протекала по холмисто-озерной гряде, тянущейся от Балтской до Валдайской возвышенности и своим происхождением связанной с последним (валдайским) оледенением. Переувлажненность заставила переселенцев продвигаться по наиболее возвышенным местам и расселиться в Псковско-Ильменском регионе на возвышенных участках - все памятники культуры псковских длинных курганов расположены на высоте 100-200 м над уровнем моря.  
 
Независимо от археологии, о таком же направлении славянского расселения пишет немецкий лингвист Ю.Удольф. На основании географического распределения отражений лексем *весь/деревня, *поток/ручей, *корч/гарь/дор исследователь показал, что миграция славян из Висленского региона в севернорусские земли шла в обход Беловежской пущи в Среднем Понеманье, а оттуда в направлении псковского озера и Ильменского бассейна.  
Ряд морфологических и синтаксических особенностей, свойственных древненовгородскому диалекту, его характер и отсутствие второй палатализации дали основание полагать, что славянская группировка, расселившаяся в Новгородско-Псковской земле, некоторое время развивалась в языковом отношении обособленно от основного ядра славянского мира. Археологические данные свидетельствуют о том же и конкретизируют историческую ситуацию.

По всей вероятности, тот  же путь через Мазурское Поозерье и Средненеманский регион прошла и другая крупная племенная группировка славян, осевшая южнее и юго-восточнее ареала культуры ранних длинных курганов. Ее культуре не свойственны такие яркие памятники, как длинные курганы, поэтому ранние древности этой славянской группировки долгое время не были выявлены. Характернейшим элементом ее древностей являются браслетообразные височные кольца со сходящимися или заходящими друг на друга концами. Такие украшения в середине I тыс. н.э. получают широкое распространение на обширной территории, включающей Белорусское Подвинье, Смоленское Поднепровье, западную часть Волго-Окского междуречья и пространство между Волгой и Клязьмой. Они встречены в памятниках тушемлинско-банцеровской культуры, на позднедьяковских москворецких городищах и в земле мери.  
 
В VIII-IX вв. основное ядро носителей браслетообразных височных колец рассматриваемого облика концентрируется в междуречье Волги и Клязьмы. Население было довольно многочисленным. Отсюда отдельные небольшие и более крупные группы славян - носителей браслетообразных колец, начиная с VI-VII вв., проникают в среду муромы на Оке, в юго-западные районы проживания марийцев, на востоке достигают р.Унжи, а на севере расселяются в землях веси вплоть до Белоозера.

Славяне характеризуемой племенной  группировки составили ядро древнерусского населения Ростово-Суздальской земли. Финноязычное племя меря было сравнительно малочисленным, часть его растворилось в славянской среде, некоторые группы мери, как можно судить по курганным материалам Костромского Поволжья, были вытеснены на окраины славянского расселения.

Работая над вопросами диалектного  членения славянского населения  Восточной Европы, историки высказали предположение, что в древности Ростово-Суздальская земля была заселена особым восточно-славянским племенем, название которого не дошло да нас, а владимиро-суздальские говоры ведут свое происхождение от диалекта этого племени. Это положение не утратило силу и в настоящее время и находит подтверждение не только в материалах археологии, но и в новейших лингвистических изысканиях. Изучение проблемы акцентологических диалектологизмов в славянских языках показало, что территория Ростово-Суздальской земли принадлежит к отдельной, четвертой группе, восходящей к первичному диалектному членению праславянского языка. При этом выясняется, что акцентологические особенности последней свидетельствуют о ранней изоляции этой диалектной группировки славян. Она представляет собой наиболее ранний колонизационный поток славянского расселения в лесной зоне Восточной Европы. Топонимические материалы, собранные и проанализированные Ю.Удольфом, о которых шла речь выше, свидетельствуют, что заселение ранними славянами Волго-Окского междуречья осуществлялось тем же миграционным путем через Среднее Понеманье и Псковско-Ильменские земли. Территориально диалект четвертой акцентологической группы чуть ли не в деталях соответствует основному ареалу браслетообразных височных колец с сомкнутыми или заходящими концами.  
 
Вторую крупную волну славянского расселения лесной зоны Восточной Европы отражает культура сопок VIII-X вв., памятники которой находятся преимущественно в бассейне оз.Ильменя. Славянское население, оставившее эти погребальные сооружения, расселилось в значительной степени на территории, прежде занятой племенами культуры ранних длинных курганов. Эти племена влились в состав вновь пришедшего и растворились в его среде.  
Население культуры сопок основывало поселения в иных топографических условиях, чем предшествующие славяне, и использовало более прогрессивные методы хозяйствования. Период VIII— IX столетий был временем заметного улучшения климатических условий. Климат стал теплее, произошло опускание уровней вод в озерах и реках, ушли вглубь грунтовые воды, усохли болота. Славяне второй волны миграции осваивали уже участки, наиболее пригодные для пашенного земледелия, в том числе и плодородные пойменные земли. Население, оставившее культуру сопок, с полным правом можно отождествлять с ильменскими словенами, о которых летопись сообщает: "седоша около езера Илмеря, и прозвашася своимъ имянемъ и сделаша градъ и нарекоша и Новгородъ". Археология пока не располагает фактами для выяснения маршрута миграции этой славянской группировки. Очевидно только, что эти славяне не принадлежали к южным группировкам, представленным пражско-корчакской и пеньковской культурами. Некоторые данные, в частности, особенности домостроительства, глиняная посуда, крепостное строительство и отдельные элементы религиозных воззрений, преданий и обычаев, склоняют к мысли о западном происхождении словен ильменских. Допустимо предположение, что они как и балтийские славяне, расселившиеся в бассейнах нижних течений Одера и Эльбы, вышли из одной древней праславянской группировки, проблематично локализуемой в какой-то части ареала пшеворской культуры.  
 
Очень вероятно, что вторая волна миграции славян в Северо-Западные земли вызвала некоторый отток населения культуры псковских длинных курганов в южном направлении. Как раз в это время, в самом начале VIII в., длинные курганы получают распространение в Полоцком Подвинье и Смоленском Поднепровье. Правда, культура смоленско-полоцких длинных курганов несколько отличается от культуры длинных курганов псковского ареала. Но это вполне объяснимо - смо- ленско-полоцкие древности VIII-IX вв. формировались в условиях взаимодействия пришлого населения из ареала ранних длинных курганов с местным, более многочисленным, среди которого немалая доля принадлежала днепровским балтам. К этому добавилась еще инфильтрация славянских переселенцев из Дунайского региона, о чем несколько подробнее сказано ниже.

Культуру смоленско-полоцких длинных  курганов, как и последующие курганные  древности Смоленской и Полоцкой земель, характеризуемых браслетообразными завязанными височными кольцами, следует считать кривичскими. Это были те кривичи, которых летописи локализуют в верховьях трех крупнейших рек Русской равнины - Днепра, Западной Двины и Волги. Кривичами можно считать и псковскую группировку славян, то есть, ту часть носителей культуры псковских длинных курганов, которая не была поглощена второй волной славянской миграции.  
 
Ильменские словене и смоленско-полоцкие кривичи в X-XI вв. приняли участие в формировании древнерусского населения Волго-Клязьменского региона. Эти земли, как говорилось выше, были освоены славянами еще в третьей четверти I тыс. н.э. Раннее славянское население этого края не знало курганного обряда погребения и, когда такая обрядность была привнесена сюда кривичско-словенскими переселенцами, пополнившими население Северо-Восточной Руси, в течение двух-трех столетий пользовалось грунтовыми кладбищами.

Курганные материалы Северо-Восточной  Руси выявляют два направления движения славянского населения в X-XI вв. Одно исходило из ареала ильменских словен; в составе переселенцев, по-видимому, было и финноязычное население или, может быть, славянизированная весь. Миграция осуществлялась через бассейн Мологи, и селилось новое население, в основном, в Ярославском Поволжье, а также в окрестностях Ростова и Суздаля. Вторым направлением миграции была Волга - смоленско-полоцкие кривичи двигались вдоль Волги и оседали в Ростово-Суздальской земле среди раннеславянского и словенского населения. Не следует полагать, что курганные и грунтовые могильники первых столетий 2 тыс. н.э. разграничивают древнее и пришлое словенско-кривичское население Северо-Восточной Руси. В условиях территориального смешения разных славянских группировок нужно допустить и переплетение обрядности. Грунтовые могильники этого времени следует рассматривать как реликтовую обрядность, сохранившуюся в ряде мест раннего славянского расселения.

В первой половине VIII в. в ряде мест лесной зоны Восточной Европы наблюдается инфильтрация новых групп славянского населения. Ее следами являются лунничные височные кольца, крупные трапециевидные привески со своеобразной орнаментацией и отдельные аварские вещи. Лунничные височные кольца встречены рассеяно на широкой территории от полоцкого Подвинья на западе до Муромской округи на востоке. Наиболее ранние из них имеют дунайские аналоги и свидетельствуют о притоке славянского населения из земель Среднего Подунавья. Пришлое население расселялось среди ранее освоившегося в лесной полосе Русской Равнины славянского населения. Очень скоро лунничные височные кольца стали изготовляться и в восточнославянских землях. В ареале смоленско-полоцких длинных курганов на основе лунничных и местных браслетообразных сформировались гибридные височные кольца - проволочно-пластинчатые.