Дискриминация женщины на рынке труда

Анализ факторов, влияющих на уровень экономической активности, по гендерным группам указывает на некоторые различия. Так на экономическую активность женщин, в отличие от мужчин, отрицательное влияние оказывает количество детей. Этот результат легко объясним, ведь именно на женщин ложится основная нагрузка, связанная с воспитанием детей. Для женщин более сильное (чем для мужчин), положительное воздействие на уровень экономической активности оказывает уровень образования. Это означает, что для женщин образование приносит большую отдачу с точки зрения улучшения позиций на рынке труда. Для мужчин больший, чем для женщин, вклад в изменение уровня экономической активности вносят характеристики здоровья - при очень плохих оценках здоровья уровень экономической активности мужчин снижается сильнее.

Отрицательное влияние размера  пенсий, доходов других, кроме супруга, членов семьи, регионального уровня безработицы, отмечается только для  мужчин. В то же время положительное  влияние возраста, уровня региональной заработной платы и отрицательное  влияние статусов пенсионера и учащегося, доходов супруга, наблюдается как  для мужчин, так и для женщин. Это свидетельствует о том, что  структуры факторов, влияющих на экономическую  активность, у мужчин и женщин близкие. Высокий уровень женской занятости  привел к тому, что женщины при  принятии решений об экономической  активности ведут себя так же, как  и мужчины. Но эффект отчаявшегося работника и эффект дохода, снижающие уровень экономической активности, наблюдаются скорее для мужчин, чем для женщин. Таким образом, активность мужчин на рынке труда зависит в большей степени от экономических факторов, а женщин от социально-демографических факторов.

Помимо уровня экономической  активности, важной характеристикой  экономического положения мужчин и  женщин является уровень безработицы. Учет и регистрация безработицы  начались в России с 1992 года. Преобладание среди зарегистрированных безработных  в 1990-х годах женщин (70%) первоначально  сформировало представление о том, что безработица имеет в России "женское лицо". Но анализ состава  безработных определяемых Госкомстатом по методологии МОТ на основе ОНПЗ показывает, что тяготы безработицы  распределены равномерно между мужчинами  и женщинами, а уровень безработицы  мужчин выше (Приложение 2). Более высокая вероятность регистрации безработных женщин по сравнению с мужчинами связана с более пассивными способами поиска работы у женщин, и с тем, что для части из них статус зарегистрированного безработного является удобной формой перехода в экономически неактивное население и ухода с рынка труда. Анализ показывает, что доля женщин среди зарегистрированных безработных зависит от уровня безработицы и при невысоких уровнях безработицы повышается, а при высоких, напротив, снижается.

Таким образом, по масштабам  безработицы не наблюдается существенных гендерных различий. Но для женщин характерен более продолжительный период поиска работы (Приложение 3). Среди них выше доля тех, кто находится в состоянии долгосрочной безработицы.

Более низкий уровень выхода из состояния безработицы для  женщин связан с худшими возможностями  при трудоустройстве, меньшей конкурентоспособностью на рынке труда, что является отражением, в том числе, дискриминационной практики российских работодателей. В тоже время больший период поиска отражает и более пассивное поведение женщин, их меньшую активность в поиске работы, наличие у них меньших стимулов для трудоустройства. 
Учитывая, что долгосрочная безработица приводит к большим потерям в человеческом капитале, создает относительно большие издержки для домохозяйств, можно сделать вывод, что хотя безработица по масштабам в равной степени затрагивает мужчин и женщин, последствия оказываются для них различными. Женская безработица, в силу своей долгосрочности, является одним из механизмов выталкивания женщин с рынка труда. Безработные женщины оказываются проблемной группой, так как потеря работы для них связана с меньшей вероятностью выйти из состояния безработицы по сравнению с мужчинами. Регулярная статистика заработной платы с учетом гендерного фактора до недавнего времени отсутствовала. Данные Госкомстата РФ только в последний период позволили оценить гендерные различия в заработной плате. Так, в 1998 году средняя заработная плата женщин в экономике составляла 70% от средней заработной платы мужчин, в 2000 году - 63,2%, в 2001-2002 годах - 63%, в 2003 - 64%. Но это только по крупным и средним предприятиям. Включение в статистику малых предприятий, скорее всего, усилило бы этот разрыв. Так как малые предприятия часто имеют более низкий уровень заработной платы, многие риски в них переложены на работников, а женщины в большей степени сосредоточены в сфере обслуживания, для которой характерны предприятия с небольшой численностью занятых. В целом общий уровень гендерных различий в заработной плате сопоставим с уровнем, наблюдаемым во многих развитых странах. Но тревожной является тенденция увеличения гендерного разрыва.

Разница в заработках мужчин и женщин, как правило, объясняется  неравенством в распределении мужчин и женщин по отдельным профессиям и отраслям (горизонтальной сегрегацией), неравенством в заработной плате  в рамках профессий и видов  деятельности (вертикальной сегрегацией), и низкой оценкой той работы, которой  занимаются женщины. Если бы основной причиной неравного вознаграждения были различия в качественных характеристиках  рабочей силы мужчин и женщин, то можно было бы ожидать, что одинаковые показатели уровня экономической активности и уровня образования приведут и  к одинаковому уровню заработной платы. Но этого не происходит.

Отношение заработной платы  женщин к заработной плате мужчин было довольно устойчивым и колебалось на уровне 60% (Приложение 4).

При сопоставлении уровней  заработной платы надо иметь в  виду два обстоятельства. В 1990-х годах  в российской экономике была значительной проблема невыплат и задержек заработной платы. В большей степени она  касалась мужчин, чем женщин. Поэтому  различия в заработной плате должны быть скорректированы в сторону  увеличения. Во вторых, как правило, проводится сопоставление уровня заработной платы, получаемой на основном месте работы. Но в российской экономике распространен феномен вторичной занятости. При этом мужчины в большей степени имеют вторую работу, и при прочих равных условиях, получают там большую заработную плату, чем женщины. Таким образом, сопоставление заработной платы на всех работах также увеличивает гендерный разрыв в трудовых доходах.

Качественные характеристики человеческого капитала мужчин и  женщин, режимы и сферы занятости  могут существенно отличаться, и  эти различия будут вносить свой вклад в разрыв средних значений заработной платы. Анализ детерминант гендерного разрыва в заработной плате за 2001 год показывает, что наибольший гендерный разрыв по оплате наблюдается в профессиональных группах, где женская рабочая сила находится в избытке - в группах профессий, требующих среднего специального и высшего образования, где женщины зарабатывают в среднем на 47% и 45% меньше мужчин. По возрастным группам заработок мужчин и женщин сближается в предпенсионном возрасте, а наибольший разрыв наблюдается в группе 41-45 лет.

Женщины гораздо чаще мужчин заняты неполное рабочее время - в 13% случаев по сравнению с 4% у мужчин. Однако и для тех, и для других эта доля существенно сократилась за последние 5-6 лет.

Сохранялась тенденция относительного преимущества работающих женщин по общему количеству лет обучения. Эта величина составила 12,9 лет для женщин и 12,6 - для мужчин (по данным РМЭЗ, 2001 г.). Но в то же время, мужчины, занятые в  качестве профессионалов высших и средних  категорий, - профессионалы с высшим и средне-специальным образованием, конторские служащие и занятые в сфере обслуживания - превосходят женщин по количеству лет обучения. То есть образовательный уровень женщин распределен более равномерно по профессиональным группам по сравнению с мужчинами.

Говоря об отдаче от инвестиций в образование можно отметить, что наибольший средний заработок  по основному месту работы получают работники, окончившие или продолжающие образование в аспирантуре; однако при этом женщины, проучившиеся в  аспирантуре, получают в среднем  меньше мужчин, получивших лишь среднее  образование. Женщины с высшим образованием имеют больший заработок по сравнению  лишь с одной категорией мужчин - с неоконченным средним образованием. В то же время в ряде регионов России женщины с неоконченным средним образованием получают больше⁶, чем женщины, имеющие аттестат о среднем образовании.

Общий трудовой стаж женщин (не считая времени учебы на дневном  отделении ВУЗа или техникума) составил 17,4, мужчин - 17,1 года (по данным РМЭЗ, 2001 г.). Однако это не вполне отражает реальную ситуацию, так как выборка сильно смещена по возрасту, из-за разного  возраста выхода на пенсию. Скорректированный  трудовой стаж, соответствующий равномерному распределению по возрасту работников обоих полов: составляет 16,5 лет для  женщин и 19,7 лет для мужчин. Скорректированный  стаж работы на последнем предприятии, характеризующий уровень специфического человеческого капитала, составляет 7,6 лет для женщин и 6,5 лет для  мужчин.

Задолженности по заработной плате и натуральные выплаты  применялись к самым низкоквалифицированным работникам. 42% мужчин, не имевших аттестата о среднем образовании, столкнулись с задержками оплаты и/или выплатами в виде готовой продукции предприятия, на котором работали. В среднем эта проблема затронула 20% женщин и 23% мужчин.

При анализе отдачи от инвестиций в человеческий капитал в 2001 году отмечается несколько важных тенденций. Сохраняются выгоды от получения  высшего образования, как для  мужчин, так и для женщин. Для  женщин этот положительный тренд  наметился еще в середине 1990-х  годов. Если в 1996 году диплом вуза при  прочих равных увеличил бы заработную плату женщины, имеющей лишь аттестат о среднем образовании, на 34%, то в 2000 году - на 56%⁷. В 2001 году уровень отдачи от инвестиций в высшее образование для женщин возрос до 61% (при сопоставлении с той же базой). Однако при этом с конца 1990-х годов снижается предельная норма отдачи от обучения в аспирантуре.

В то же время отмечается отрицательная отдача от среднего образования  у женщин. Негативное влияние на заработки женщин также оказывало  обучение в ПТУ, как со средним, так  и без среднего образования. Обучение в техникуме или училище увеличивало  при прочих равных заработную плату  мужчин на 12%, женщин - на 10% (по сравнению  с теми, кто имеет неоконченное среднее образование). В середине 1990-х отдача от этого вида образования  для женщин была более ощутимой; для мужчин же, напротив, за прошедшие  годы отдача несколько повысилась.

Заработная плата женщин увеличивается с возрастом, достигает  максимума в 44 года и затем начинает падать. У мужчин спад начинается в  среднем раньше - в 38 лет. Если рассматривать  имеющуюся выборку как условное поколение, то можно сказать, что  заработок женщины меняется от года к году не так значительно, как  заработок мужчины. Женский профиль  возраст-заработке лежит ниже мужского и является более пологим. Гендерный разрыв в заработной плате уменьшается по мере приближения к пенсионному возрасту.

Таким образом, можно сделать  вывод, что различия в характеристиках  человеческого капитала уменьшали  гендерный разрыв по оплате. Женщины имели довольно существенные преимущества по человеческому капиталу, что позволило в некоторой степени сократить разрыв: если бы женщины имели равные с мужчинами характеристики, разрыв увеличится бы на 7,4 процентных пункта.

Распределение задолженностей по оплате, натуральных выплат, неполного  рабочего времени было также благоприятно для женщин с точки зрения гендерных различий по оплате. Однако влияние этих факторов на гендерное различие было в 10 раз меньшим по сравнению с различием в характеристиках человеческого капитала.

Существенной детерминантой гендерных различий по оплате в 2001 году являлась профессиональная сегрегация, на которую приходится 15 процентных пунктов разрыва или приблизительно одна треть⁸ совокупного различия в заработках (Приложение 5). В характере влияния профессиональной сегрегации на гендерный разрыв наиболее показательно то, что наименьшая отдача наблюдалась в тех профессиональных группах, где доминировали женщины, наибольшая - в традиционных "мужских" профессиях. Так, заработная плата промышленных рабочих, операторов, машинистов установок, при прочих равных условиях, выше на 35%, по сравнению с неквалифицированными рабочими, а соответствующие показатели для профессионалов и специалистов с высшим или средним специальным образованием - на 31-32%. Преимущество по оплате конторских служащих и занятых в сфере обслуживания составляет лишь 13%.

Доминирование женщин в государственном  секторе и некоторый недостаток их в иностранных фирмах вносило  положительный, однако, не слишком существенный вклад в гендерный разрыв по оплате. Если бы их распределение по этим секторам было абсолютно равномерным, то совокупное различие по оплате сократилось бы на 2,7 процентного пункта.

Фактор здоровья (учитываемого по самооценке респондентов) "объяснял" примерно ту же долю гендерного разрыва по оплате: 2,6 процентного пункта. Хорошее здоровье обеспечивало 16-процентный прирост в оплате труда женщин, 7-процентный прирост - для мужчин.

Итак, основные детерминанты гендерных различий по заработной плате на российском рынке труда в 2001 году - гендерная дискриминация, профессиональная сегрегация, различия по типу собственника предприятия (государственный сектор или иностранная фирма) - внесшие положительный вклад в разрыв. Имели значение и различия в характеристиках человеческого капитала (возрасте, уровне образования, специфическом стаже), распределение задержек заработной платы, натуральных выплат, сокращений рабочего времени, - предотвратившие расширение разрыва еще на 7 процентных пунктов.