Духовна культура української молоді початку ХХІ сторіччя

       Відповідаючи цим двом вимогам, художник мимоволі опиняється в ар'єргарді життя. Адже виконання соціального замовлення обходиться митцеві занадто дорого.

    Якщо суттю модернізму в художній літературі були герой як носій індивідуальної свідомості, а також витончений стиль і цілісність оповіді, то в постмодернізмі — навпаки. Свідомість героя розірвана, навзамін пізнаваному стилю тут вживаються загальні місця, звучить банальна мова. Наголос у таких творах переноситься на безособовий текст. Взагалі ж постмодернізм — це мистецтво не одного стилю, а синтез багатьох стилів, тому він більш пластичний і гнучкий, ніж модернізм.  

       Парадоксальність  постмодернізму полягає в тому, що, будучи стилем елітарного  мистецтва, він містить в собі  і «масову культуру».

        А тим часом незалежний письменник  створює сьогодні одночасний подіям світ. Він пробує пояснити цей світ художнім словом, так як це робить художник пензлем. Та їм кидають виклик реалізм промисловості й мас-медіа і перемагають. Недарма ще Вальтер Беньямін створив концепцію твору мистецтва в епоху його технічного відтворення. Беньямін стверджував, що немає ніякої різниці між оригіналом і копією, аби тільки вона була якісною.

     На жаль, постмодернізм не може утвердити  ідеї колективного єднання навколо національних символів, тому що основою його політики є деконструкція будь-яких фігур влади.[7,с.161-166]

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

     До конца XIX века человечество удовлетворяла трактовка понятия “культуры” как цивилизации, как суммы научно-технических и гуманитарных достижений, позволяющих личности достойно жить в обществе и максимально пользоваться его благами. Однако к началу XX века стало ясно, что научно-технический прогресс не ведет прямо к культурному процветанию и духовному благосостоянию общества, что бурное развитие техники и особенно промышленности зачастую не только не помогает, но иногда и вредит культуре, и что техническая цивилизация далека от культурного идеала, выработанного лучшими представителями гуманистической мысли человечества

      На пороге  Х1Х-ХХ веков перед учеными-философами  возник вопрос: что приоритетно  в развитии общества - цивилизация  или культура? В это время появился  ряд концепций, помогающих разобраться  в особенностях развития культуры  в промышленно-цивилизованном обществе, каким и стало общество XX века.

       Создателем  одной из первых теорий, разграничивших  понятия культуры и цивилизации,  стал русский ученый Н Я.Данилевский,  книга которого “Россия и Европа”  вышла в 1868 году. Одним из первых  Данилевский высказал мысль, что некорректно рассматривать мировую историю как историю Европы, поскольку судьбы человечества не ограничиваются судьбами европейских народов. В истории необходимо выделять не только ступени развития, но и своеобразные культурно-исторические образования, культурные типы. Культурно-историческим типом Данилевский назвал семейство народов, объединенных общим языком и политической независимостью. Он насчитал в истории человечества десять подобных культурных типов: египетский, китайский, ассирийско-вавилонский, финикийский, индийский, иранский, еврейский, греческий, римский, новосемитический  аравийский, и, наконец, германо-романский европейский. История человечества, с точки зрения Данилевского, представляет собой смену культурно-исторических типов: “...Прогресс состоит не в том, чтобы все идти в одном направлении, а в том, чтобы все поле, составляющее поприще исторической деятельности человечества, исходить в разных направлениях...”

       По  Данилевскому, каждый культурно-исторический  тип развивается сам в себе подобно живому организму; он проходит период роста, созревания, цветения, плодоношения и умирания. Высшую точку развития типа Данилевский назвал цивилизацией: “Под периодом цивилизации разумею я время, в течение которого народы, составляющие тип, - вышедший из бессознательной, чисто-этнографической формы быта древняя история; создав, укрепив и оградив свое внешнее существование как самобытных политических единиц средняя история - проявляют преимущественно свою духовную деятельность во всех тех направлениях, для которых есть залоги в их духовной природе... не только в отношении науки и искусства, но и в практическом осуществлении своих идеалов правды, свободы, общественного благоустройства и личного благосостояния”.

      Период  цивилизации относительно краток в сравнении с предшествующим развитием: он представляет собой быструю растрату всех тех сил и средств, которые были накоплены в течение долгого времени. За периодом цивилизации следует неизбежная смерть: ни один культурно-исторический тип “не одарен привилегией бесконечного прогресса...”  Но возможно влияние одного культурного типа на другой; только не методом “пересадки” культуры или “культурной прививки”, а путем воздействия, когда нация свободно перенимает результаты работы другой, сохраняя при этом “свое политическое и общественное устройство и нравы,  свой быт свои религиозные воззрения, свой склад  мыслей и чувств...” Правда, при передаче культурных достижений начала цивилизации не могут быть переданы: каждый народ вырабатывает их для себя самостоятельно.

   Ко взглядам  Данилевского близка точка зрения  немецкого философа и эстетика  О.Шпенглера, высказанная им в  книге “Закат Европы” /1918-1922/. Шпенглер так же, как и Данилевский,  выступил против “европоцентризма”  в истории: европеец, ставящий Европу в центр мира, подобен, по Шленглеру, средневековому человеку, помещающему Землю в центр мироздания только на том основании, что он на ней живет. Как и Данилевский, Шпенглер видит в истории не линейно развертывающуюся цепь событий, а “феномен множества мощных культур”, которые, как “живые существа высшего порядка”, вырастают “со своей возвышенной бесцельностью”, подобно цветам в поле. Каждая культура имеет развитие живого организма: юность, зрелость и увядание. Логическим завершением культуры является, по Шпенглеру, цивилизация. Цивилизация - высшая точка развития культуры, но та точка, в которой начинается “окостенение”, а следовательно, и неизбежная грядущая смерть культуры: цивилизация следует “за становлением как ставшее, за жизнью как смерть, за развитием как оцепенение”.  Если культура - прогрессирующая линия развития общества, то цивилизация - регрессирующая; в эпоху цивилизации наблюдается тенденция к перерождению культуры, к надлому творческих сил, к переработке отживших форм, уже использованного историей материала. Если культура, по Шпенглеру , - живой организм, то цивилизация - уже мертвый; если для культуры характерны творчество, становление и развитие , то для цивилизации - бесплодие и механическое окостенение; если культура использует органическое деяние, то цивилизация - лишь механическую работу. Цивилизация, не способная создать новое, занимается переоценкой культурных ценностей; она способствует эклектизму в искусстве, релятивизму в философии, тактике насилия в политике и возникновению тоталитарных режимов в государственном устройстве.

      Теории  Шпенглера и Данилевского на  пороге XIX-XX веков несли в себе  не только абстрактно-культурологический, но и актуальный социальный  смысл: они были вызваны тревогой  за судьбы Европы и европейской культуры. С точки зрения как Шпенглера, так и Данилевского, к XX веку европейская культура подошла к стадии цивилизации как последней фазе своего развития. XX век оценивается обоими философами как период глубокого культурного кризиса, вызванного объективными причинами: тем, что наступило время естественного завершения европейского культурного цикла, смерти “фаустовской” культуры.

       О  кризисе европейской культуры  начала XX века писали и философы, не разделяющие концепции циклического  культурного развития, в частности, Й.Хейзинга и П. Сорокин.

      Й-Хейзинга  оценивает состояние культуры XX века с точки зрения некоторых  введенных им нормативов, которые  он считает необходимыми условиями  существования культуры. С точки  зрения Хейзинга, культура требует равновесия материальных и духовных ценностей, равновесия, создающего “такое состояние общества , которое оценивается как нечто большее и высшее, чем удовлетворение голой нужды или откровенного властолюбия”.  Кроме того, настоящая культура содержит стремление, она есть направленность на какой-то идеал самого разного рода: Бога, человека, разума и т.д. Культурное общество предполагает господство человека над природой, прежде всего - человеческой; оно обязывает личность свободно подчиниться идее долга и принять некоторые общественные “табу”; условности, правила поведения, культовые представления. То есть, “культура как направленная позиция общества дана тогда, когда подчинение природы в области материальной, моральной и духовной поддерживает такое состояние общества, которое выше и лучше обеспечиваемого наличными природными отношениями, отличается гармоническим равновесием духовных и моральных ценностей и характеризуется определенным идеалом, гомогенным в своей сущности, на который ориентированы различные формы деятельности общества”.

      Хейзинга  считает, что эти условия существования  культуры в XX веке нарушены. Человечество  не научилось “владеть собой”, в обществе наблюдается перевес  материальных ценностей над духовными,  в культуре отсутствует единое устремление и идеал даже показной. Лозунги, которые провозгласила культура XX века, - благоденствие, могущество, справедливость, - с точки зрения Хейзинга, ничем не отличаются от идеалов пещерного человека и поэтому не могут быть признаны целью высокоразвитой культуры. Хейзинга называет большое число и других проявлений культурного кризиса XX века: кризис мышления и знания, всеобщее ослабление способности суждения, снижение активного и возрастание пассивного элементов в культуре, отказ культуры от идеала познания, упадок в обществе моральных норм и кризис искусства. Культурное развитие XX века в целом Хейзинга называет процессом “варваризации”, в ходе которого в культуре “достигнутое содержание ... высокой пробы исподволь заглушается и вытесняется элементами низшего содержания”.

    О глобальном  кризисе культуры XX века, проявившемся  в “кризисе науки и искусства,  философии и религии, права  и морали, образа жизни и нравов”,   пишет и П.Сорокин. Правда, в  отличие от других философов,  он не предсказывает близкой гибели европейской культуре в целом, а видит лишь неизбежность умирания ее чувственной сенсорной, эмпирической формы.

     Таким образом, разделение цивилизации и культуры и проблема кризиса культуры эпохи цивилизации оказались в центре внимания философов-культурологов начала XX века. В это время ими были названы и характерные  черты культуры периода цивилизации: техницизм, демократизм, урбанистичность, космополитизм и иррелигиозность.

 

Основные черты  культуры эпохи цивилизации

 

      Техницизм. Цивилизация XX века имеет не природную, а машинную основу; с эрой цивилизации машина прочно вошла в человеческую жизнь. Поэтому, как справедливо заметил Н.Бердяев, в эпоху цивилизации жизнь начинает утрачивать связь с миром природы: “Между человеком и природой становится искусственная среда орудий, которыми он пытается подчинить себе природу”. 10 Машины создают развитое индустриальное общество, в рамках и по законам которого и начинает функционировать культура.

    Демократизм. В XX веке культурой охватываются огромные по сравнению с предшествующими эпохами слои населения. Демократизму европейской культуры способствовала политика всеобщей грамотности; принцип гласности, а также развитие СМИ особенно радио и телевидения.

    Урбанистичность. Развитие цивилизации привело к тому, что культурная жизнь в XX веке сосредоточилась преимущественно в крупных городах - промышленных центрах. Причем, город - центр культурного развития - приобрел черты “города вообще”, “мирового города” со стандартным, стертым лицом. С урбанистичностью связан космополитизм культуры XX века - процесс утраты культурой национального начала.

     Иррелигиозность. До XX века европейская культура в своем развитии была прочно соединена с религией; Н.Бердяев заметил, что связь с культом проявляется в самом слове “культура”: “Культура связана с культом, она из религиозного культа развивается, она есть результат дифференциации культа, разворачивания его содержания в разные стороны” " Иррелигиозность культуры XX века выражается в разрыве связей культуры и религии.

     Черты, которые приобрела  культура эпохи цивилизации, оцениваются  большинством культурологов негативно.  Техницизм культуры, как считают  западные социологи, прямо ведет  к подавлению личности; “отчуждению”  ее от процессов и результата  труда; созданию условий, когда человек превращается в средство своего индивидуального существования и расценивается как “человек-товар” - существо, духовно и физически обесчеловеченное. 

    С точки зрения Й.Хейзинга, техницизм опасен тем, что способствует  снижению активного и возрастанию пассивного элемента в культуре: раньше люди сами пели, плясали и развлекались - в XX же веке они предпочитают, чтобы это делали за них другие. Технические средства, особенно кино и телевидение, рассеивают внимание, не учат человека сосредотачивать дух, поэтому у личности в XX веке, по сравнению с предшествующими эпохами, снижена способность суждения.

    С демократизмом  культуры XX века культурологи связывают  появление “человека-массы” - типа, который ведет себя по отношению  к культуре “как избалованный  ребенок”: “Он не хочет ни  за что платить,он требует все  больших благ от цивилизации,  как будто бы они были его правами от рождения”.  Подчинение культуры “человеку-массе”, как считает Ортега-и-Гассет, будет иметь самые печальные последствия для культуры. Человек-масса не признает авторитетов; он инертен и вульгарен; он неспособен к дискусси, а следовательно, и к гражданскому сосуществованию; он обладает узким, ограниченным мышлением, а потому беспомощен перед дальнейшим развитием техники; он лишен морали, ибо в основе морали лежит подчинение жизни принципам долга. В общем, человек-масса как порождение эпохи цивилизации, по мнению Ортеги-и-Гассета, не сильно отличается от типа первобытного человека, “в особенности по отношению к цивилизации, которая его породила”. Ортега-и-Гассет предсказывает гибель европейской культуре в случае, если человек-масса окажется у власти.

    Культурологи  пишут и о том, что негативные  последствия имеет, как это  ни странно, само развитие всеобщего  образования и гласности: в  развитом цивилизованном обществе  “средний индивидуум все реже  оказывается в условиях, где от  него требуются собственное мышление и самопроявление”.  Й.Хейзинга даже выдвинул пародоксальный, на первый взгляд, лозунг:“Образование и гласность несут упадок!”. С его точки зрения, информационный поток XX столетия столь велик, что средний человек не способен его осмыслить и переработать; увеличение количества знания идет за счет его качества: “многознание” превращается в “маломудрие”!

        Демократизм культуры проявляется  и в ориентации не на фундаментальную  науку, а на прикладную - на  ту, которая, казалось бы, “непосредственно” нужна людям. Между тем раздел научной сферы на многочисленные специализации, отказ человечества от целостного “чистого” знания - свидетельство культурного кризиса, тормоз на пути общекультурного развития. Ортега-й-Гассет пишет“Наука не может существовать, если она перестает быть чистой наукой,

она не может развиваться  и в том случае, когда люди перестают  относиться с благоговением к  общим принципам культурного  развития”.