Географическое направление в русской социологии Л.И. Мечникова

В высший период истории  принуждение и подчинение заменяет свободный и добровольный союз людей, соединивший отдельные индивиды «в силу общности интересов, личных наклонностей и сознательного стремления к солидарности». Аналогичные процессы, хотя и в зачаточной форме, Мечников усматривал и на высшей ступени животного мира, когда, по его мнению, совершается переход от бессознательных механических и физических форм кооперации к сознательному, психологическому проявлению сотрудничества.

Свое понимание прогресса  Мечников пытался связать с некоторыми идеями анархизма. История человечества представлялась Мечникову как постепенный переход от деспотизма к анархии благодаря уменьшению в жизни людей власти и подчинения к увеличению осознанной свободы и самостоятельности. «Социальный прогресс, — писал Мечников, — находится в обратном отношении к степени принуждения, насилия или власти, проявляющихся в общественной жизни, и, наоборот, в прямом отношении к степени развития свободы и самосознания или безвластия, анархии». Но отдельные анархические положения, встречающиеся во взглядах Мечникова, не определяли существа его социологической теории, хотя, как верно заметил Г.В. Плеханов, обращение к идеям анархизма «довольно сильно повредило достоинству книги Л.И. Мечникова». В социологии Мечникова крайне незначительное место занимала проблема государства и безвластия, т.е. именно то, что всегда было основным объектом рассмотрения у всех видных анархистов. В отличие от них Мечников перенес основной упор, во-первых, на анализ роли географических условий в механизме социального прогресса, во-вторых, сделал особый акцент на идею солидарности. Без солидарности, которая складывается на основе материального производства и коллективного труда, немыслимо объединение людей в кооперацию, немыслим любой социальный прогресс. Такой взгляд Мечникова являлся по существу отрицанием кардинального анархического принципа ничем не ограниченной свободы и самостоятельности личности.

Понятие прогресса как  роста свободы и уменьшения принуждения  дает, по мнению Мечникова, лишь перспективу  развития общества, его основное направление, намечает главные этапы движения, оставляя в стороне причины движения на каждом из этих этапов не раскрывая, почему принудительное объединение людей сменяется подчиненными, а затем и свободными союзами. «Задача, к которой я стремлюсь, — писал Мечников, — может быть сформулирована в следующих словах: какая таинственная сила налагает на некоторые народы то ярмо истории, которое остается совершенно неизвестным для значительного количества племен? Какие естественные причины неравного распределения благодеяний и тягостей цивилизации?».

 

Ответы Мечников ищет в  географическом детерминизме, но в  отличие от Ш. Монтескье, Г. Бокля, К. Риттера и многих других, которые  ограничивались признанием влияния  природы на человека, русский социолог впервые в немарксистской общественной мысли исследовал не только непосредственное воздействие географической обстановки на социальные отношения людей, но и прослеживал обратный ход — влияние общества на природу, изучал взаимодействие среды и общества, изменчивый характер последнего во времени. «По моему мнению, — писал Мечников, — причину возникновения и характер первобытных учреждений и их последующей эволюции следует искать не в самой среде, а в тех соотношениях между средой и способностью населяющих данную среду людей к кооперации и солидарности».

Механизм действия окружающей среды представлялся Мечникову  как приспособление общества к среде, которое происходит посредством  образования различных коопераций людей (принудительное объединение, подчиненное  и свободное). Под географической же средой, Мечников справедливо понимал  не вообще окружающую природу, а лишь природу, вовлеченную в процесс  труда и изменяемую под его  воздействием.

Проблему соотношения  природы и общества Мечников представлял  себе следующим образом. Среди компонентов  географической среды он выделял  гидрологический фактор, который, по его мнению, является главным двигателем цивилизации, т.е. реки, моря и океаны. Влияние «воды» на социальные судьбы людей происходит не непосредственно, а через кооперацию, необходимость создания которой и ее формы определяются различной географической средой. Гидрологический фактор в его глазах крайне важный, но не единственный, прямо определяющий поступательный ход истории.

Исходя из этого, он выделяет три эпохи в ходе истории:

 

1. Речная (период создания древних государств по берегам рек);

 

2. Морская или среднеземноморская (цивилизации создаются вокруг морей)

 

3. Океаническая (всемирная эпоха, начавшаяся с открытия Америки)

 

Другая причина изменений  в обществе связана со способностью населения выполнять работы в соответствии с требованиями окружающей среды. Оба начала являются, по словам Мечникова, «элементами изменчивыми, откуда неопровержимо вытекает, что исторические судьбы народов, живущих в каких бы то ни было странах, должны постоянно меняться». Таким путем социолог пробовал избежать географического фатализма, обрекавшего большинство народа под «палку деспотизма» на том лишь основании, что остались почти неизменными природные условия, при которых когда-то сложилась восточная деспотия.

В том, как Мечников доказывал  изменчивость физико-географических условий жизни людей, отчетливо проступает тенденция реалистического подхода к истории. Он правильно считал, что естественная среда может меняться под воздействием труда многих поколений людей. Истинными творцами всех культурных преобразований на земле являются «безымянные народные массы». Успехи техники в состоянии заметно изменить лик Земли. Они способствуют гигантскому росту власти человека над силами природы. По мнению русского социолога, усовершенствование техники и труд людей могут влиять на историю путем преобразования географической среды.

Еще большие изменения  заметны в способностях человека к «коллективной работе». Он наследует  от своих предков «трудовые привычки и привычки общественности», которые  были приобретены предшествующими  поколениями на протяжении длительного  времени. Мечников справедливо отмечал  материальное производство и труд как  важнейшую силу, соединяющую людей для взаимной помощи. Разбирая схему развития, предложенную французским социологом А. Эспинасом, Мечников писал, что Эспинас «совершенно упустил из вида ту экономическую сторону дела, которая в животном царстве играет действительно скромную роль, но в человечестве служит одним из самых могучих стимулов к ассоциации, к сотрудничеству, к объединению разрозненных жизненною борьбою стремлений и сил». Несомненно, в социологических воззрениях Мечникова ясно обнаруживается материалистическая тенденция в объяснении общественных явлений.

Но Мечников был далек  от правильного решения вопроса  взаимодействия природы и общества. Из его рассуждений выпала идея о  способе производства материальных благ как главном и определяющем моменте в развитии общества. Действительно, на заре социальной истории человек  находился в большой зависимости  от природы, но по мере развития производительных сил эта зависимость все больше уменьшается. Мечников лишь предугадывал в общей форме роль производственных отношений в историческом прогрессе, подменяя их неопределенным понятием кооперации.

Признав в общем плане  значение экономического фактора в  социальном прогрессе, Мечников практически  ведущей силой

считал географический фактор. Соответственно он выделил в Мировой  истории три эпохи, или цивилизации: эпоха речная, эпоха морская и  эпоха океанская, или всемирная. Такая периодизация истории внутренне  противоречива и не в состоянии  удовлетворительно объяснить, почему одинаковые по социально-экономическому типу государства (Египет и Финикия) отнесены к различным историческим эпохам, а различные (Рим и Франкское государство Каролингов) — к одной эпохе.

Из последовательной смены  трех названных исторических эпох Мечников делает крайне важный вывод о закономерном процессе развития человеческой истории. «Капризное на первый взгляд и случайное  передвижение центра цивилизации из одной страны в другую в разные эпохи, изменение в течение истории  культурной ценности различных географических областей в действительности представляется явлением строго закономерным и подчиненным  порядку». Вся история человечества, несмотря на ее трехчленное деление, «представляет в действительности единый процесс (курсив наш, — И.Л.)» . Каждая эпоха, будучи своеобразной неповторимой ступенью, в то же время есть необходимое  звено в поступательном развитии человечества. Хотя Мечников не понял  действительного основания закономерности человеческой истории, однако у него мы встречаемся со многими весьма интересными идеями.

Мечников попытался вскрыть  механизм влияния природы на социальное устройство общества при рассмотрении основных закономерностей становления  и развития древних цивилизаций. Причину прогресса древнего общества социолог видел исключительно в  реках, но не во всех, а лишь в тех, которые доставляли человеку богатство  и в то же время угрожали его  существованию и развитию. Борьба со стихиями рек требует от людей  совместного труда, соединения в  кооперации. Нил, Тигр и Евфрат, Инд  и Ганг, Хуанхэ и Янцзы Мечников называл «историческими реками». Они  в состоянии за короткий срок или  сделать плодоносными огромные области, на просторах которых способны прокормиться миллионы людей, или уничтожить все  плоды человеческого труда, вызвать  разорение и голод. Чтобы усмирить такую грозную среду, необходим  кооперированный труд множества  людей, при этом малейшая небрежность  в рытье каналов или укреплении дамб могла стать источником общественных бедствий. «Под страхом неминуемой смерти река-кормилица заставляла население соединять свои усилия на общей работе, учила солидарности» . Вот почему в долинах названных рек сложились крупнейшие цивилизации древности. Другие, даже более могущественные реки мира, окруженные плодородными землями, не могли стать очагами цивилизации, поскольку создавали для селящихся вдоль рек племен слишком благоприятные условия, не требующие совместных усилий.

Объединение людей под  страхом смерти породило у первых речных цивилизаций и соответственно деспотический образ правления. Природные условия требовали  «одинаковой бдительности», «общего  направления» в борьбе с реками, «подчинения одной воле». Однако на начальных ступенях развития общества взаимная солидарность могла сложиться, по суждению Мечникова, не сознательно  и добровольно, а принудительно. К речному периоду цивилизации  Мечников относил Древний Египет, Ассиро-Вавилонское царство, древние  Индию и Китай.

Спору нет, реки, в долинах  которых образовались первые цивилизации, имели большое значение. Мечников верно отметил определяющую роль оросительных систем в жизни народов Древнего Востока. Так, например, в Египте необходимость единой ирригационной системы способствовала образованию государственной собственности на землю и рабов, привела к политическому объединению земель вдоль рек. Но это была особенность исторического развития, хотя и существенная, которая не могла изменить общие закономерности движения народов от первобытнообщинного строя к рабству, а от него к феодализму на основе роста производительных сил. Из схемы Мечникова выпала и острейшая классовая борьба у народов Древнего Востока . Если Мечников вскрывал силы, способствовавшие образованию цивилизации в бассейнах «великих исторических рек», то рождение нового «морского», а затем «океанского» этапа явилось только констатацией перерастания одной цивилизации в другую.

«В настоящем произведении, — писал он в работе «Цивилизация и великие исторические реки», —  я ограничусь лишь рассмотрением  вопроса о развитии первоначальной цивилизации в речных бассейнах» , поскольку проследить историю всех народов — задача «слишком обширная» и недоступная «силам одного только человека».

 

Мечников вошел в историю  социологии как создатель оригинальной теории, в которой он пытался связать проблему географического фактора с материальными условиями жизни общества, выдвинув идеи закономерности и общественного прогресса. Однако Мечников не смог избавиться от идеализма при определении социального прогресса. Крайне узко и утопично его понимание типов кооперации, которые зависят исключительно от осознания людьми необходимости объединения. Но все-таки определяющей тенденцией в его социологии было переплетение натурализма и значительных элементов материалистического подхода к истории. Этим он существенно отличается от представителей теории географического фактора на Западе, чьи воззрения характеризовались большей узостью и односторонностью.

В варианте рецензии на книгу  Л.И. Мечникова, изданной на французском  языке, Плеханов справедливо замечает: «Французская литература далеко не бедна  серьезными сочинениями по истории  и географии, а между тем и  в ней книга нашего покойного  соотечественника является важным приобретением».

 

 

 

Заключение

 

Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что сторонники географического детерминизма считали главным в развитии человеческого общества географический фактор.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список используемой литературы