Шпаргалка по "социолингвистике"

Личностный компонент, т. е. то индивидуальное, глубинное, что  есть в каждом человеке [5].

Языковая личность характеризуется  уровневым строением [4; 1]. Так, Богин Г. И. [1] представил модель языковой личности в качестве структуры, включающей упорядоченный перечень уровней развитости языковой личности. Таких уровней пять:

уровень - уровень правильности, который следует требованию: «Пользуясь языком, надо пользоваться именно данным языком с его элементарными правилами».

уровень - уровень интериоризации, на котором прослеживается замедление в передаче информации, «т.е. плохая скорость», связанная с недостаточно интериоризованным планом речевого поступка, с недостаточной цельностью о предстоящем частном высказывании.

уровень - уровень насыщенности предполагает широкое использование  «богатства языка».

уровень - уровень адекватного  выбора. В этом случае предметом  оценок адекватности выбора единиц речевой  цепи бывает, как правило, не целый текст, а одно предложение.

уровень - уровень адекватного  синтеза. Этот уровень развития языковой личности включает достижения и недостатки в производстве или в синтетическом  восприятии целого текста со всем сложнейшим комплексом присущих ему средств коммуникации предметного содержания и средств выражения духовного содержания личности самого коммуниканта.

Развитие языковой личности происходит от уровня к уровню, т.е. «языковая личность, (I) овладев на I уровне принятыми в обществе высокочастотными средствами прямой номинации, переходит ко II уровню интериоризации речи, что открывает ей путь к (III) лексико-грамматическому многознанию и, далее, к (IV) своеобразной свободе в выборе средств выражения из множества потенциальных субституентов» [1, с. 7-9].

Автор теории русской  языковой личности Ю.Н. Караулов ввел понятие  языковой личности в широкий научный  обиход и дал определение языковой личности; «Языковая личность - это  человек, обладающий способностью создавать  и воспринимать тексты, различающиеся а) степенью структурно-языковой сложности; б) глубиной и точностью отражения действительности; в) определенной целевой направленностью» [4, с. 5].

В своем представлении  языковой картины мира Ю. Н. Караулов исходит из понятия языковой картины мира и представления о личности, которая сначала через язык осваивает языковую картину мира, а затем с помощью того же языка проецирует себя в этот мир, обогащая тем самым себя и общественное сознание.

По Караулову Ю. Н. [4] языковая личность имеет три структурных уровня: нулевой (вербально-семантический), когнитивный (тезаурусный) и мотивационный.

1 уровень - вербально-семантический  (семантико-строевой, инвариантный) отражает  степень владения обыденным языком. Он представлен отдельными словами,  стандартными словосочетаниями, простыми формульными фразами: «пойти в кино», «выучить уроки», и т.д. Этот уровень нейтрализации языковой личности представляет интерес для методики, т.к. он создает предпосылку становления и функционирования личности и является условием освоения системы языковых средств иностранного языка, который должен закладываться как «вторичный» вербально-семантический пласт [9, с. 60].

2 уровень - тезаурусный  представлен обобщенными понятиями,  крупными концептами, находящими  выражение в генерализованных высказываниях, дефинициях, афоризмах, пословицах и поговорках, из которых каждая языковая личность выбирает те, которые отражают и определяют ее жизненное кредо. Собственно языковая личность начинается именно с этого уровня, т.к. именно на этом уровне оказывается возможным индивидуальный выбор, личностное предпочтение. Этот уровень предполагает отражение языковой модели мира личности, ее тезауруса, культуры.

3 уровень - высший, мотивационный  уровень устройства языковой  личности представлен коммуникативно-деятельностными потребностями личности. Мотивационный уровень включает в себя выявление, характеристику мотивов и целей, движущих развитием личности.

Такая структура языковой личности представляет собой иерархическую  систему, т. к. тезаурусный уровень является более поздним образованием, и, надстраиваясь над вербально-семантическим, он качественно изменяет его, включая его единицы в качестве строевых элементов. Позднее на основе тезаурусного уровня развивается высший уровень - мотивационный уровень, интегрируя составляющие предыдущих уровней и становясь определяющим для всего речевого поведения личности.

Концепция Ю.Н. Караулова [4] имеет непосредственное отношение  к обучению иностранному языку, межкультурной  коммуникации в частности.

Представляется возможным, ориентируя обучаемых на когнитивный уровень, уровень иерархии смыслов, сформировать инофонную картину мира посредством освоения единиц иностранного языка:

Когнитивный уровень, надстраиваясь  над вербально-семантическим, включает его в себя, наделяя новым качеством. Значит то, что усваивается на когнитивном уровне может быть спроецировано на вербально-семантический.

В естественном языке  как носителе сознания говорящего на нем народа значение и смысл неразделимы, и бессмысленно осваивать только значения, не понимая смыслов.

Именно с этого уровня начинается собственно языковая личность с присущей ей картиной мира.

Тарасов Е. Ф. считает, что  один из способов познания чужой культуры состоит в поиске различий в сопоставляемых образах своей и чужой культур и в рефлексии над этими образами: образ своей культуры не должен заслонять образ чужой культуры. Только на когнитивном уровне возможно установление соответствий и различий между двумя языковыми картинами мира в результате сопоставления образов сознания своей и чужой культур. В этом случае обучение иностранному языку по сути, а не по форме приобретает характер диалога культур, которые Тарасов Е.Ф. описывает как «общение образов разных культур в рамках одного сознания» [8, с. 6-7].

27. Язык – макропосредник, региональный язык, местный язык, профессиональный язык, ритуальный язык.

ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ ТИПОЛОГИЯ  ЯЗЫКОВ

Учет сфер и сред общения  — лежит в основе выделения  функциональных типов языков, проведенного В. А. Аврориным в книге «Проблемы  изучения функциональной стороны языка» (1975) и — в модифицированном виде — Л. Б. Никольским в работе «Синхронная социолингвистика», а также в пособии Л. Б. Никольского и А. Д. Швейцера «Введение в социолингвистику». Ими выделено пять функциональных типов «языковых образований» (языков, форм их существования) по признаку использования в качественно различающихся сферах коммуникации.

1. Макропосредник — это язык, который обслуживает межнациональное общение в многонациональном государстве, или высшая, литературно-обработанная форма национального языка — в однонациональном государстве. Различают языки-макропосредники: а) исконные, возникшие в данном обществе естественным путем (они выполняют максимальное число возможных частных функций); б) заимствованные — они функционируют обычно не в полном составе своих форм существования (например, латынь как средство письменного общения, как язык религии и науки — в Западной Европе, языки бывшего колониального управления (английский,   французский) — в  странах  Азии   и  Африки).

2.  Региональный язык — это язык или одна из форм его существования, не имеющие статуса общего языка в данном государстве. В качестве регионального языка могут выступать в многонациональной стране литературные языки крупных этнических общностей (наций), бесписьменные языки крупных народностей, в однонациональном государстве — наддиалектное койне. Функциональный статус регионального языка (койне) ниже,  чем у языка-макропосредника.

3.  Местный язык — это язык нацменьшинства — в многонациональном государстве (обычно национальные меньшинства владеют и другим средством общения — макропосредником или региональным языком) или городское просторечие, территориальные диалекты — в однонациональной стране. Основная форма реализации местного языка — устная, основные сферы применения — быт, хозяйственная деятельность.

4. Профессиональный «язык» — один из типов социальных диалектов: а) профессиональный язык (лексическая система); он может в принципе совпасть с языком этноса, например в Африке у рыболовов-бозо, торговцев-диула, пастухов-фульбе; б) условный язык (арго) торговцев, ремесленников, профессиональных нищих (офенский, масовский, жгонский, понатский, кубрацкий и десятки других тайных языков в дореволюционной России, а также тайные арго в странах Европы, Азии, Африки).

5.  Ритуальный язык — это культовый язык со специфической сферой применения (латынь в католическом богослужении, церковнославянский язык в православной религии, санскрит в хиндуизме, пали в буддизме).

28. Жаргоны. Арго.

Арго. Термины арго и жаргон — французские по происхождению (фр. argot, jargo). Эти термины часто употребляются как синонимы. Однако целесообразно разграничивать понятия, скрывающиеся за этими названиями: арго — это, в отличие от жаргона, в той или иной степени тайный язык, создаваемый специально для того, чтобы сделать речь данной социальной группы непонятной для посторонних. Поэтому предпочтительнее словосочетания "воровское арго", "арго офеней" — бродячих торговцев в России XIX в.  В арго преобладает языковая маскировка содержания коммуникации. Это касается прежде всего истории формирования арго. Синхронно "секретность" уголовного арго весьма относительна; те, кто борется с преступностью, как правило, владеют этим языком вполне хорошо, а идея тайно договориться на арго в присутствии предполагаемой жертвы преступления выглядит вообще наивно. Для этой цели в рамках конкретных преступных сообществ создаются разовые коды того же типа, какими, судя по кинофильмам, пользуются в открытой переписке вражеские шпионы и советские разведчики: обычным словам придаются особые тайные значения, причем так, чтобы для постороннего слушателя речь не казалась странной и имела бы свой обычный смысл, складывающийся из нормативных лексических значений. "Скрытность" же языка уголовников чаще нарочитая, показная, рассчитанная в первую очередь на сохранение групповой идентичности, на противопоставление "своих" и "не своих". В арго существует множество слов, которые, в силу незначительного отличия от нормативных, не могут претендовать на секретность (ср. больничка 'больница, любое медицинское учреждение', поджениться 'завести сожительницу'), в других случаях внешне неотличимые от нормативных единицы имеют в арго лишь несущественные для рядового носителя языка отличия в семантике. Неслучайно в арго слово люди обозначает лишь тех, кто соблюдает воровской закон; если, входя в камеру, вор (не любое 'лицо, совершившее кражу', как в нормативном языке, а тот, кто имеет признаваемый в уголовном мире ранг вора в законе) спрашивает: «Люди есть?» он имеет в виду принадлежащих к уголовному миру. Еще одна причина существования арго — потребность в удовлетворении экспрессии. В связи с этим многие словарные единицы заменяются в арго относительно часто, другие, эмоционально менее окрашенные, остаются неизменными на протяжении столетий. Д. С. Лихачев указывает на еще одну важную причину возникновения и существования арго: особенностью воровского мышления является наличие элементов магического отношения к миру. Первобытно-магическое восприятие сказывается и на отношении к языку: неудачно, не вовремя сказанное слово может навлечь несчастье, провалить начатое дело. В связи с этим в преступном мире обычные слова заменяются арготическими, существует также ряд табуированных тем, о которых не принято говорить даже на арго. В этом отношении уголовное арго напоминает жаргонную и профессиональную речь охотников, военных и лиц других связанных с риском профессий.

До революции  арго развивалось совершенно автономно  от общеупотребительного языка; в художественной литературе арготическая и другая жаргонная лексика употреблялась почти исключительно для речевой характеристики отдельных персонажей. В СССР в 1920-е годы в связи с резким повышением социальной мобильности населения языковая норма дестабилизируется, повседневный язык пронизывается словами уголовного происхождения, часть их прочно закрепляется в разговорном стиле, и скоро их происхождение перестает осознаваться: барахло, по блату, липовый (в значении 'ненастоящий') и др.

С 1930-х годов  в связи с усилением официального контроля за письменными текстами они становятся более нормативными, но устная речь, в первую очередь молодежный, армейский и другие жаргоны, благодаря постоянным массовым контактам представителей всех слоев общества с пенитенциарной системой находится под заметным воздействием арго. В годы перестройки с отменой цензуры существенно арготизируется язык всех видов письменных текстов, средств массовой информации и публичных выступлений. Один политик характеризует своего вполне интеллигентного оппонента фразой Пахан никогда не будет бороться со своей малиной, другой предлагает обществу жить по законам, а не по понятиям. В повседневную языковую практику широких слоев населения арготизмы проникают уже не только "снизу", но и "сверху", из языка политиков и журналистов.

Заимствования из арго могут заметно менять значения. Например, опустить (в арго — 'придать максимально низкий социальный статус путем гомосексуального насилия') в речи современных журналистов и политиков означает 'поставить на место, унизить'; гопник (первоначальный, с XIX в., смысл в арго — 'оборванец', затем также 'грабитель') в современном молодежном жаргоне приобретает в качестве основного значение 'малокультурный агрессивный подросток; "качок"; "любер"', а также 'любитель "попсы", низкопробной, с точки зрения говорящего, музыки'. При перенесении уголовной фразеологии в разговорный или жаргонизированный вариант общего языка часто утрачивается внутренняя форма, ср. дать в/на лапу 'дать взятку' (из уголовн. дать лапу, где само слово лапа имеет значение 'взятка'); без балды 'всерьёз, без обмана' (из без булды, где булда, ранее бульда, имеет значение 'педерастия').

Жаргон (французское jargon, предположительно от галло-романского gargone — болтовня), социальный диалект; отличается от общеразговорного языка специфической лексикой и экспрессивностью оборотов, но не обладает собственной фонетической и грамматической системой. Развивается в среде более или менее замкнутых коллективов: школьников, студентов, военнослужащих, различных профессиональных групп. Эти Ж. не следует смешивать с профессиональными языками, которые характеризуются сильно развитой и довольно точной терминологией того или иного ремесла, отрасли техники, а также и от "воровских жаргонов", языка деклассированных, преступных элементов общества. Ж. лексически и стилистически разнородны, отличаются неустойчивостью и быстротой сменяемости наиболее ходовой лексики. Например, в середине 19 в. в значении "исчезнуть" говорили "стушеваться", а в 20 в. сначала "смыться", а затем "слинять", "выцвесть".