Шпаргалка по "социолингвистике"

В. А. Аврорин одинаково  применяет термин «языковая ситуация» для одноязычного народа и для неодноязычных ситуаций. Языковая ситуация одноязычного народа им определяется как функционирование всех наличных форм существования языка «во всех средах и сферах общественной деятельности при определенных социальных условиях жизни данного народа».

Действительно, рассмотренное  ранее «состояние языка» (по Г. В. Степанову) можно считать простейшей разновидностью языковой (одноязычной!) ситуации. Гораздо  чаще приходится иметь дело с функционированием  в пределах административно-политического региона (в пределах страны) не одного, а двух или большего числа языков, т. е. иметь ситуацию двуязычия (билингвизма) или многоязычия (полилингвизма). Факт широ кого распространения в мире двуязычия и многоязычия обычно учитывается в определениях, даваемых языковой ситуации как социолингвистическому явлению. Из этого исходил и В. А. Аврорин. Это обстоятельство учтено и в определении Л. Б. Никольского: «Языковой ситуацией мы называем совокупность языков, подъязыков и функциональных стилей, обслуживающих общение в административно-территориальном объединении и в этнической общности» ². Языковые ситуации, будучи крупными и сложными социально-языковыми образованиями, изучаются в макросоциолингвистике.

Языковая ситуация — совокупность форм существования (а также стилей) одного языка или совокупность языков в их территориально-социальном взаимоотношении и функциональном взаимодействии в границах определенных географических регионов или административно-политических образований. Языковая ситуация— одно из основных понятий и предмет изучения в социолингвистике. Разнообразные языковые ситуации описываются посредством различных признаков — количественных, качественных и оценочных (эстимационных), на основе которых можно строить типологию. Количественные признаки языковых ситуаций: 1) число идиомов в данной языковой ситуации, которые являются ее компонентами; 2) число говорящих на каждом из идиомов в отношении к общему числу населения исследуемого ареала (этот показатель — демографическая мощность идиомов); 3) число коммуникативных сфер, обслуживаемых каждым идиомом, в отношении к общему числу таких сфер (этот показатель — коммуникативная мощность идиомов); 4) число функционально доминирующих идиомов. По общему числу идиомов в составе языковой ситуации различаются монокомпонентиые (включающие один идиом) и поликомпонентные (включающие несколько идиомов). Монокомпонентные языковые ситуации крайне редки (например, в Исландии, где единственный, язык представлен одной формой существования); обычно языки существуют в территориальных и социальных разновидностях, что создает поликомпонентные языковые ситуации. Признаки демографической и коммуникативной мощности могут быть присущи идиомам в одинаковой или в разной степени, что образует параметр «равномощные — разномощные идиомы» (особенно важна коммуникативная мощность); по этому параметру языковые ситуации разделяются на равновесные (обладающие равномощными идиомами) и неравновесные (обладающие разномощными идиомами). Например, языковая ситуация. в Бельгии — относительно равновесная (французский и нидерландский языки), в странах Западной Африки — неравновесная (местные языки преобладают по демографической мощности, но уступают европейским по коммуникативной мощности). В неравновесных языковых ситуациях отдельные идиомы могут быть функционально доминирующими, и по числу таких идиомов различаются однополюсные языковые ситуации (с одним доминирующим идиомом) н многополюсные (с несколькими доминирующими идиомами). Например, в Сенегале — однополюсная языковая ситуация (доминирующий язык — волоф), в Нигерии — многополюсная (доминирующие языки — хауса, йоруба, игбо).

Качественные признаки языковой ситуации: 1) лингвистический характер входящих в языковую ситуацию идиомов — разновидности одного языка или разные языки; 2) структурно-генетические отношения между идиомами— сходные, родственные (родство имеется в виду достаточно близкое), несходные, веродствениые; 3) функциональная равнозначность — неравнозначность идиомов; 4) характер доминирующего в государственном масштабе идиома (металекта) — местный или «импортированный». По 1-му признаку различаются одноязычные и многоязычные языковые ситуации; для многоязычных языковых ситуаций существенно подразделение по 2-му признаку на гомогенные и гомоморфные (родственные и типологически сходные) или гетерогенные и гетероморфные (неродственные и типологически несходные). Ввиду независимости этих параметров возможны типы языковых ситуаций, демонстрирующие все возможные комбинации указанных характеристик: гомогенная и гомоморфная (напр., языковая ситуация в Чехословакии — чешский и словацкий языки), гомогенная н гетероморфная (например, языковая ситуация в Швейцарии), гетерогенная и гомоморфная (например, на Балканах), гетерогенная и гетероморфиая (например., в Финляндии — финский. и шведский, языки). По 3-му признаку, связанному с официальным коммуникативным статусом идиомов, различаются гармоничная  языковая ситуация (идиомы обладают равным статусом, например в Бельгии) и дисгармоничная языковая ситуация (идиомы обладают разным статусом, например, во многих странах Западной Африки); при этом, однако, юридическое равноправие языков может сочетаться с фактическим преобладанием одного из них (например, в Канаде английский язык по сравнению с французским языком). По 4-му признаку различаются эндоглоссные языковые ситуации (металект — один из местных языков, например суахили в Танзании) и экзоглоссные языковые ситуации (металект — иностранный язык, например, французский язык в Мали, английский язык в Гане).

Оценочные признаки касаются внешней и внутренней оценки идиомов (т. е. оценки языка носителями других языков и исконными носителями в плане его коммуникативной пригодности, эстетичности, культурной престижности и т. д.). Совокупность внутренних оценок определяет степень так называемой «языковой лояльности» данного языкового коллектива, т. е. степень его приверженности к родному языку. В связи с возможным наличием в языковой ситуации диглоссии различаются диглоссные и недиглоссные языковые ситуации (например, диглоссная языковая ситуация — в странах Магриба, недиглоссные — в странах бывшего СССР, где функционально сосуществуют национальный и русский языки). Изучение языковых ситуаций — необходимая предпосылка выбора рациональной языковой политики.

Существует также более  узкое понятие языковой ситуации, коррелирующее с понятием языкового состояния как совокупности варьирований языка (компоненты состояния: функциональные стили, формы существования и формы реализации). В этом случае языковая ситуация — это пространственное и социальное взаимодействие разных языков или разных компонентов состояния одного языка.

Типология языковых ситуаций.

38. Билингвизм и диглоссия.

Естественные языки принципиально неоднородны: они существуют во многих своих разновидностях, формирование и функционирование которых обусловлено определенной социальной дифференцированностью общества и разнообразием его коммуникативных потребностей.

Некоторые из этих разновидностей имеют своих носителей, т.е. совокупности говорящих, которые владеют только данной подсистемой национального языка (территориальным диалектом, просторечием). Другие разновидности служат не единственным, а дополнительным средством общения: например, студент пользуется студенческим жаргоном главным образом в «своей» среде, в общении с себе подобными, а в остальных ситуациях прибегает к средствам литературного языка. То же верно в отношении профессиональных жаргонов: программисты и операторы ЭВМ используют компьютерный жаргон в непринужденном общении на профессиональные темы, а выходя за пределы своей профессиональной среды, они употребляют слова и конструкции общелитературного языка.

Подобное владение разными  подсистемами одного национального  языка и использование их в  зависимости от ситуации или сферы  общения называется внутриязыковой диглоссией (от греч.  "дву-" и  "язык"; буквально – "двуязычие"). Простейший вариант языкового состояния — это случай, когда индивид или языковая общность владеет лишь одной формой существования языка. Это моноглоссия. Ей противопоставлена диглоссия — пользование двумя и более формами существования данного языка (эти термины введены Ч. Фергюсоном).

Моноглоссия в чистом виде встречается редко. Ее можно видеть там, где единственным средством общения выступает  территориальный диалект, креольский язык, койне, языки без функциональных вариантов (племенные, одноаульные). По мнению В. А. Аврорина, моноглоссия характерна для начальных этапов развития языка, когда каждый человек пользовался одним языком, еще не имевшим диалектного дробления; встречается моноглоссия и на значительно более поздних этапах, когда имеет место владение одним диалектом. Основной формой состояния языка обычно служит диглоссия, поскольку каждый индивид (социальная группа) «сопринадлежит одновременно нескольким и разным по охвату коллективам» (Б. А. Ларин) и может пользоваться разными языковыми подсистемами.

При диглоссии  одна из форм существования языка  выступает как главная, доминирующая, а вторая — как дополнение к ней. Схемы сочетаемости разных форм существования языка довольно разнообразны. Назовем их, а затем отметим типичные, наиболее распространенные в русском языке.

1-й вариант  диглоссии: литературный язык  — народно-разговорный язык. Пример: чешский литературный язык и  чешский обиходно-разговорный язык.

2-й вариант  диглоссии: литературный язык — наддиалектное койне. Примеры: русский литературный язык национального досоциалистического периода и городские койне; современный аварский литературный язык и болмац — интердиалект, возникший на базе северных диалектов аварского языка;

3-й вариант  диглоссии: литературный язык  — просторечие. Это довольно  редкое сочетание, однако оно  все же встречается, так как  в некоторых ситуациях владеющие  литературной нормой могут переходить на заведомо сниженную, ненормированную речь (иногда преследуя стилистические цели);

4-й вариант:  литературный язык — пиджин, возникший  на его основе. Тоже редкий  случай, однако теоретически допустимый, например переход на пиджин (или кяхтинское наречие) лиц, владеющих литературным языком (английским, русским).

5-й вариант  диглоссии: литературный язык  — креольский язык; примером может  служить усвоение носителями  литературных языков (английского, испанского, португальского, французского) негритянско-английского, негритянско-испанского, негритянско-французского и других креольских языков в Африке, а также в районе Карибского моря, на островах Атлантического и Индийского океанов;

6-й вариант  диглоссии: литературный язык  — территориальный диалект; довольно частый случай, заключающийся в том, что носитель литературного языка, находясь длительное время в условиях диалектного окружения, усваивает местный говор и пользуется им в разговоре с односельчанами. Этот вариант диглоссии может возникнуть и иначе: выходец из деревни полностью освоил литературный язык, но не забыл и свой родной диалект;

7-й вариант  диглоссии: литературный язык  — социальный диалект (одного  или нескольких его типов). Это  случай, когда носители литературного  языка, например учащиеся, студенты, солдаты, пользуются «молодежным  жаргоном»; 

8-й вариант диглоссии: народно-разговорный язык — литературный язык;

9-й вариант  диглоссии: народно-разговорный  язык — наддиалектное  койне;

10-й   вариант   диглоссии:   народно-разговорный    язык — просторечие;

11-й вариант  диглоссии: народно-разговорный  язык — пиджин;

12-й   вариант   диглоссии:   народно-разговорный    язык — креольский язык;

13-й вариант  диглоссии: народно-разговорный  язык — территориальный диалект;

14-й вариант  диглоссии: народно-разговорный  язык — социальный   диалект;

15-й — 21-й  варианты диглоссии: койне (наддиалектный язык) в сочетании с литературным языком, народно-разговорной формой, просторечием, пиджином, креольским языком, территориальными   диалектами,   социальными   диалектами.