Шпаргалка по "Русской литературе 19 века"

В противоположность Левитову и  особенно Помяловскому, в творчестве которых преобладала городская  тематика, Решетников и Ник. Успенский интересовались преимущественно деревенскими отношениями. Ник. Успенский , печатавшийся с конца 1848 в «Современнике» и «Отечественных записках», получил широкую популярность серией своих очерков, резкими и мрачными красками изображавших крестьянское невежество («Сельская аптека»), сеуверия («Змей») и т. д. Эти очерки доставили их автору репутацию озлобленного клеветника на народный быт; обвинение в клевете оказалось, разумеется, несправедливым, что же касается озлобленности, то она была естественным следствием бесперспективности политического сознания Ник. Успенского, отсутствия у него веры в успех борьбы и воли к ней. Сходные черты присущи были и творчеству Решетникова  (ряд очерков, напечатанных в половине 1860-х гг. в «Современнике», роман «Глумовы», 1866—1867; «Свой хлеб», 1870; этнографический очерк из жизни бурлаков «Подлиповцы»). В творчестве Решетникова во всей неприглядности изображена тяжелая жизнь деревенской бедноты. Но политическая мысль автора «Подлиповцев» ограничена: он не видит путей к освобождению народа от нищеты («где лучше — на том свете должно быть лучше»). Личность у Решетникова не имеет сил побороть эти условия, и не случайно она так часто приспособляется к обстоятельствам (Пила и Сысойка в «Подлиповцах», Дарья — в «Своем хлебе» и т. д.).

Требования исторической точности не позволяют смешивать всех этих беллетристов с писателями, составляющими непосредственную группу Чернышевского, хотя и не дают нам оснований отделять их от нее китайской стеной. Помяловского, Ник. Успенского и Решетникова роднят с Некрасовым и Чернышевским их демократизм, их неизменное внимание к городской бедноте и к нищему и бесправному крестьянству. Но, оставаясь демократами, они лишены последовательной революционности, и произведениям их недостает политической программности. Сила этих писателей — не столько в пропаганде новых социальных отношений, сколько в реалистическом показе быта во всей его будничной беспросветности. Помяловского и Решетникова, Ник. Успенского и Левитова роднит между собой тот общий жанр демократического очерка на городскую и деревенскую тему с образами крестьянской или мещанской массы, с просторной и неторопливой композицией, с изобилующим диалектизмами языком. Все они тяготеют к натурализму, часто переходящему в фотографичность. Несколько особняком стоит среди них фигура Решетникова, романы которого «Свой хлеб», «Глумовы» и «Горнорабочие» (1866) представляют чрезвычайный интерес для историка русской «предпролетарской» литературы.

Такова в основных своих ответвлениях литература разночинцев. Мы видим, что  она чрезвычайно многообразна, отражая  отдельными своими потоками идеологию различных групп мелкой буржуазии 60-х гг. Невзирая на это разнообразие, мы имеем полную возможность говорить об общих чертах, характерных для всей этой литературной продукции в целом. Ей свойственно прежде всего неизменно враждебное отношение к правящему страной дворянско-буржуазному блоку, к помещичьей культуре, к дворянской по своей идеологии литературе, от которой все эти писатели решительно отталкиваются, которую они самым язвительным образом высмеивают. Все разночинские писатели 60-х гг. переносят свое творческое внимание на демократические, плебейские стороны тогдашней действительности — на городскую мещанскую бедноту, на нищего и бесправного мужика, на борющегося за их интересы интеллигента-демократа.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

55. В условиях подъема литературного движения 60-70-х годов целесообразно остановиться на «некрасовской школе поэтов», как на наиболее активных и ярких выразителях исторического момента.

Школа - объединение мастеров-художников вокруг какого-либо авторитета или  художественного принципа, сама по себе показатель высокой организованности литературного процесса.

К «некрасовской школе» относятся поэты: Н.А. Добролюбов, И.И. Гольц-Миллер, М.Л. Михайлов, В.С. Курочкин, Д.Д. Минаев, Л.Н. Трефолев - поэты разной степени одаренности, ни один из них не равен гениальному Некрасову. Упреки в чрезвычайном их утилитаризме, в том, что они уступают «чистому искусству» А.А. Фета, Ф.И. Тютчева, А.К. Толстого, могут быть локализованы. «Некрасовцы» явили другие, нужные образцы гражданского служения поэзии, и это служение было блистательным. Оно оказалось поучительным для многих поколений. Ведь кто-то должен служить своему времени и будущему, кто-то должен взять на себя, - назовем так, - «черную» работу истории - агитировать, обличать. Но эта самая работа и почетнейшая. Во всех литературах мира имеются такие категории поэтов. И такими безотказными сынами отечества были Некрасов и ближайшие к нему поэты-сподвижники.

Николай Александрович  Добролюбов(1836-1861).Зададим вопрос: был ли Добролюбов на самом деле поэтом?Конечно был, но в своем роде. В его раннем студенческом стихотворении на пятидесятилетний юбилей Н.И. Грача много слабых, чисто публицистических мест, но вообще-то Добролюбов - мастер пародии. Таковы «Думы при гробе Оленина» (1855), «Грустные думы гимназиста лютеранского исповедания и не Киевского округа» (1860): тут и пушкинские, и лермонтовские перепевы, с остроумным переосмыслением. Высмеивая копеечную обличительную либеральную поэзию Розенгейма и ему подобных, Добролюбов создает для себя литературные маски: «Конрад Лилиеншвагер» и др.

Свои статьи о европейских делах  после посещения Швейцарии, Германии, Италии, с похвалами Гарибальди Добролюбов должен был подписывать псевдонимом  «Яков Хам», якобы реально существующего  продажного журналиста, который радеет об интересах австрийской короны, под гнетом которой находилась Северная Италия. Средствами эзопова языка Добролюбов искусно высмеивал курьезы политического хамства наемного писаки, любезного официальным российским властям. У Добролюбова образовались целые циклы - «Опыты австрийских стихотворений», «Неаполитанские стихотворения». Но, может быть, все, что мы говорим, слишком сухая материя. у великого критика достанет ума на сатиры и пародии.

Вернемся хотя бы к уже упоминавшейся  «Грустной думе гимназиста». В ней высмеиваются некоторые стороны школьной реформы и ее либеральные радетели. Не пощадил Добролюбов даже Н.И. Пирогова - хирурга, прославившегося во время Севастопольской обороны. Теперь, будучи попечителем учебного округа, Пирогов провел ряд гуманных реформ, но сохранил прежние жестокие наказания для студентов. Он приказал вывешивать на стене «Правила» с росписью проступков и наказаний. Сечение розгами разрешалось как и в николаевские времена. Но теперь, в эпоху либеральных веяний, для этого требовалось решение педагогического совета, при закрытой баллотировке, большинством в три четверти голосов. Внешне «перепевая» лермонтовское стихотворение «Выхожу один я на дорогу...», Добролюбов подчеркивает невольное лицемерное «человеколюбие» новых правил. Перепев Лермонтова сделан классически, на уровне некрасовской «Колыбельной песни». Сыну священника, выпускнику нижегородской семинарии, тяжело было порывать с верой и церковным обрядом. Но он становится атеистом и ведущим критиком «Современника».

Уж вряд ли кто откажет в талантливости  следующим добролюбовским стихам, представляющим собой завещание:

Милый друг, я умираю,

Оттого, что был я честен;

Но зато родному краю

Верно буду я известен.

Милый друг, я умираю,

Но спокоен я душою....

И тебя благословляю:

Шествуй тою же стезею.

В свое время обошла всю Россию и попала за границу литография, на которой изображалось, как арестованного, сгорбленного, подслеповатого, в очках, человека тюремщики заковывают в  кандалы перед отправкой в  Сибирь. Этот человек был Михаил Ларионович (Илларионович) Михайлов (1829-1865). Именно он принял на себя ответственность за распространение прокламации «К молодому поколению», автором которой был Н.В. Шелгунов. Прокламация была отпечатана в Лондоне. Несколько сот ее экземпляров Михайлов привез в Петербург в чемодане с двойным дном. На следствии он никого не выдал. Вся мыслящая Россия следила за «делом Михайлова». Жизнь его оборвалась на каторге в Кадае. Герцен, до которого в Лондон дошла весть о смерти поэта, борца за свободу. человека высокой культуры и образованности, поместил в «Колоколе» заметку «Убили».

Уже в молодые годы Михайлов познакомился с Чернышевским, с которым учился в Петербургском университете, а  потом сотрудничал в «Современнике».

Оригинальных стихов он написал сравнительно немного, значительно большую долю собрания его сочинений составляют переводы. Некрасовское влияние чувствуется в стихотворениях Михайлова «Охотник», Труня», «Хорошая партия».

Много у него раздумий о судьбе народа, о судьбе России: «Те же унылые картины», «О сердце скорбное народа!», «Пятеро» (пятеро повешенных декабристов). Призывно звучали его стихотворения, обращенные к современному поколению. Некоторые из них превратились в гимны. Возникает у него и тема «сердца народного».

Он не всегда в стихах достигал необходимой четкости программы, которой сам следовал в жизни. Несколько расплывчаты у него представления о типе борца. Изобилует общими местами стихотворение «Памяти Добролюбова».

Но у Михайлова-поэта есть черты, которые свидетельствуют о том, что он не был певцом догмы, утилитаризма. Михайлов - человек большого поэтического дарования. Некоторые его стихи могут поспорить с лучшими стихами Фета и Тютчева. Достаточно обратить внимание на философскую глубину и поэтическую отделку «Эллады», «Думы», «Когда пройдут искуса годы», «Бывают дни, - и дней таких немало...», «К стихам А. Шенье», «Мимо звезд блестящих», «Есть слова», «Апостол Андрей», «Деспоту». Вот стихи, напоминающие «тютчевские».

Василий Степанович Курочкин (1831-1875) по силе дарования может быть приближен к самому Некрасову. С симпатией он относился не только к своему учителю, но и к Пушкину, Боратынскому, Огареву, Лермонтову, с нежностью - к Ап. Майкову, Полонскому. У Некрасова ему наиболее родственными были обличительные стихи.

В 1859-1873 годы Курочкин издавал сатирический журнал «Искра», по духу близкий «Современнику». Художественные карикатуры в «Искре» помещал Н.А. Степанов. Журнал пользовался популярностью, высмеивал царские реформы, либеральную фразистость, ложь, корысть в политике и общественном сознании. В журнале сотрудничали Д.Д. Минаев, В.И. Богданов, Н.С. Курочкин (брат В.С. Курочкина), П.И. Вейнберг, Г.Н. Жулев, Л.И. Пальмин. Н.В. Успенский, Гл.И. Успенский, А.И. Левитов, Щедрин, Некрасов, присылались произведения Герцена. В «Искре» была рубрика «Нам пишут» - трибуна прогрессивного, наблюдательного читателя. Обличительную силу «Искры» приравнивали к герценовскому «Колоколу».

Особенно ненавистна «Искра» была продажной журналистике - М.Н. Каткову, В.И. Аскоченскому.

Курочкин в специальной статье и в стихах защищал роман Чернышевского  «Что делать?» все от того же «проницательного читателя», обывателя - от его лица и  ведется речь.

В излюбленной форме куплетов Курочкин смеется над цензурой.

О реформе он говорит иронически, по-прежнему нужно прибегать к  помощи Герцена-Искандера.

Дмитрий Дмитриевич Минаев (1835-1889) - самый плодовитый из «некрасовцев» поэт, искусный импровизатор. Его первый сборник - «Перепевы» - вышел в 1859 году. Мастер сложившейся рифмы. Писал под многими псевдонимами. Виртуозно сочинял на заданные рифмы.

Минаев - серьезный сатирик: сотрудничал  в «Современнике», «Искре», «Отечественных записках». Он осудил стихи Некрасова в честь Муравьева-Вешателя. Поэт-демократ, гражданственность его часто выражалась в форме шаржа, пародии, жалоб от лица сановника, фискала. Как и многие демократы, Минаев критически отнесся к образу Базарова в романе Тургенева «Отцы и дети». Стала знаменитой его пародия, в основу которой положена ритмика лермонтовского «Бородино», чтобы подчеркнуть, какая гигантская разница отделяет подлинную битву от современной литературной возни, в которой нет настоящих богатырей и поле боя остается за «отцами».

На самом же деле Минаев разрабатывает  кодекс поведения «детей». В этом был вопрос времени. И сам он числился в «нигилистах», не подающих никаких  надежд к исправлению. Таково было мнение полиции, следившей за ним неусыпно.

Минаев берет под защиту роман  Чернышевского «Что делать?», высмеивая злостные опошления смысла произведения. Достигается цель «перепевом» ретроградных поучений против эмансипации женщины (ритмика пушкинского стихотворения «Тучки небесные...»).

Минаев не во всем согласен с Некрасовым, жаждет сию минуту решить вопрос, поставленный в поэме «Кому на Руси жить хорошо», и без тени поэтизации народа указать на коренной недостаток: доверчивость и беспросветную темноту.

Подвергается пересмотру Минаевым и другая важная некрасовская тема, разработанная в стихотворении «Песнь Еремушке». В противовес ей Минаев пишет стихотворение «Песня Еремушки» (1866), то есть Еремушка сам поет песню путнику, Некрасову. И не без некоторого сарказма, приобретенного из горького опыта жизни, переосмысляет высокие лозунги и нравственные поучения; ведь они еще не подтверждены жизнью.

Резкий выпад Минаева не подрывал у Некрасова доброго отношения  к поэту. Некрасов укоризненные стихи  понимал и принимал: они были справедливы.

 

56. Типология народных характеров в поэзии Н.А. Некрасова.

Н.А. Некрасов был признан великим  поэтом еще при жизни. Его современники считали его борцом за права всех людей и пламенным патриотом. Некрасов вошел в нашу литературу как истинно народный поэт, поэт-гражданин.  Он искренне сочувствовал простому народу, не понаслышке зная трудности его жизни. Все творчество Некрасова посвящено беззаветно любимой родине. Однако эта любовь не ослепляла, она помогала поэту видеть те недостатки, которые не замечались обществом, и бороться за народное счастье.

В творчестве Некрасова освещено множество тем, касающихся жизни простого человека, показано разнообразие типажей. Очень часто главным действующим лицом служит не один человек, а некая группа, сообщество, за которым угадывается весь русский народ. Но есть и отдельные персонажи, заслуживающие внимания. Как бы то ни было, Некрасова всегда привлекала судьба простого человека.