Иммануил Кант

 

Здесь и далее  Гегель сравнивает мышление с пищеварением, которое перерабатывает-ассимилирует свое содержание и существует независимо от науки о нем (физиологии). Мышление тоже все ассимилирует и может  существовать без философии. Однако лучше с ней, ибо философия  помогает мышлению быть здоровым (истинным).

 

Содержание, данное в чувствах, образах, желаниях и мыслях, философия выражает максимально  всеобщими категориями, понятиями  и идеями, очищая воспринимаемое от сиюминутного и выделяя «непреходящее» в чистом виде.

 

2. По Гегелю, проверка согласованности мыслей  со всеобщим, сущим в действительности, есть пробный камень истинности. А высшая цель науки – так согласовать сознания с осознаваемым, чтобы случайное было отсеяно как неразумное и недействительное.

 

Против такого подхода предрассудок, что идеи-идеалы – только химеры, а вся философия  – набор пустых вымыслов, слишком  высоких или слишком слабых, чтобы  существовать на самом деле.

 

3. Гегель констатирует, что мышление нового времени  не остановилось на отвлеченных  абстракциях древних греков, а  набросилось на казавшийся непознаваемым  мир явлений. Философией же  стали называть познание всеобщего в хаосе эмпирических единичностей природы и души.

 

Однако есть понятия (свобода, дух, Бог), которые  не даны в чувствах и не являются результатом обобщений. Они сразу  выступают, как «бесконечное». А  после более внимательного рассмотрения оказывается, что таковы и остальные  категории, с помощью которых  мышление обрабатывает все представления, а философия - содержание прочих наук, доводя его до высшего единства.

 

4. Что философия  способна познавать абсолютное, по мнению Гегеля, подтверждается  и раскрывается только философией  в целом, а не предварительными  голословными объяснениями-заверениями.

 

Кант же пытался  изучить мышление в качестве инструмента  прежде, чем им пользоваться, не заметив, что, размышляя о мышлении, он уже  пользовался этим инструментом. К  тому же, признал недоступным мышлению именно то, что уже вертел в собственных  мыслях.

 

Так почему бы – призывает Гегель ‑ не совершенствовать инструмент в процессе его использования – то есть углублять самопознание в ходе самопознавания, развивать первоначальные гипотезы до понятий и идей. А, осознав недостаточность какого-то познания, разумнее не прекращать, а продолжать изучение соответствующих мыслей.

 

Мышление, противопоставляя себя себе же, постоянно критикуя себя, конечно же, запутывается в антиномиях, но это его собственные продукты, и оно, как уверен Гегель, должно с ними справляться. Надо лишь быть готовым к подобной диалектике и  каждый раз трудиться-разрешать  противоречия, а не отказываться от науки или объявлять одну из крайностей окончательной истиной.

 

5. Чтобы от  абстрактной идеи всеобщности  (всеединства) перейти к идее  содержательной, вбирающей в себя  все богатство мирского многообразия, надо – учит Гегель ‑ развивать мышление до соответствующего уровня, чтоб оно само по себе стало достаточно емким, внутренне различенным на достаточное количество категорий.

 

И надо ясно видеть, что подобное саморазвитие - не результат  опыта, а процесс самоуглубления. Ведь не единичные же объекты опыта  превращаются в обобщенные мысли, а  мышление превращает освоенные факты  в примеры своих мыслительных форм. Именно так, думает Гегель, случайное возвышается до всеобщего.

 

Впрочем, опытные (эмпирические) науки уже и сами проводят предварительную обработку  материала с помощью мыслей: открывая всеобщие определения, роды и законы – подготавливая тем самым  почву для философии.

 

6. Для поверхностного  взгляда история философии –  набор разномастных, не стыкующихся учений, а нужно – учит Гегель ‑ увидеть процесс становления Единого и Всеобщего в каждом из этих учений.

 

В то же время, по Гегелю, разные философские системы  всеобщи в различной степени. Самая развитая из систем содержит своих предшественников, как части  себя, увязанные с другими частями. А развитое мышление есть повторение истории развития мыслей, но без  исторических случайностей-отклонений.

 

7. Истинное  для Гегеля – развертывающееся  в самом себе единство всех  различий. И оно именно там,  где всякое содержание получает  оправдание лишь как момент  целого. Подлинное единство – это не привязывание многих идей к одной или выведение из одной, а органичное самослияние всех идей в Единое, в котором особенности частных идей не утрачиваются.

 

Философствование  же без системы Гегель называет «случайным умонастроением» и «субъективным  мнением».

 

8. Каждая часть  философской системы самого Гегеля  – самостоятельное целое, описывающее  идею с нарастающей степенью  детализации. Осознание недостаточной  детальности, появление в «мышлении  о мышлении» того, чего не было  в первоначальной мысли, ‑ вынуждает развивать систему дальше за счет все большей конкретизации.

 

Вот только «Энциклопедия  философских наук» не так детальна. Она ж «энциклопедична», а потому содержит лишь общую схему философской  системы, оставляя предельную конкретику другим книгам и лекциям, посвященным  соответствующим частям системы.

 

Кроме того, в  «Энциклопедию» нет места:

 

- агрегатам  сведений, типа филологии;

 

- наукам о  произвольном, типа геральдики;

 

- сугубо специфическому (не всеобщему) из других научных отраслей (в том числе юриспруденции, истории, географии, медицины и т.п.).

 

9. По Гегелю, философия, изучая мышление, постоянно  вращается в себе, делая «процесс  изучения» предметом последующего  исследования. Весь процесс и  все результаты размышления –  новым началом размышления. То  есть философская мысль – настоящий  замкнутый круг, не имеющий начала  в объективном смысле.

 

Вот только философствующий  субъект должен с чего-то начинать и иметь четкий план изложения  изученного материала. Отсюда структура  книги:

 

1) Логика (идея  в себе и для себя) – структурирование  мышления при работе с самим  собой;

 

2) Философия  природы (идея в ее инобытии) – развитие мысли путем наполнения  ее знаниями о внешнем-чувственном;

 

3) Философия  духа (идея, возвращающаяся к себе) – развитие духа, как духовное  развитие человека и человечества.

Абсолютная  идея

 

(это заключительная  часть (последние параграфы) малой  «Логики»  первой книги «Энциклопедии»)

 

Вынесенное в заголовок Гегель определяет примерно так:

 

Абсолютная  идея – это:

 

- единство  субъективной и объективной идеи;

 

- абсолютная  и полная истина, объемлющая все  определения и мыслящая себя;

 

- единство  практики и теории, жизни и  познания;

 

- идея Бога.

 

В этом «Абсолюте» все иное текуче.

 

Но под  этими звучными словесами реально  имеется в виду только то, что  качественная логика должна связывать  воедино и категории, которыми она  оперирует, и связи между ними, и сами процедуры связывания. Причем так, чтоб ни один элемент размышления  не выпал из-под контроля мысли, не оказался за пределами логической системы.

 

В качестве «все объединяющей формы» Гегель называет свой метод, подразумевая весь изложенный в «Логике» путь развития категорий-суждений-идей. И напоследок, напоминает, как все  происходило:

 

а) В начале было «бытие», казавшееся не опосредованным мыслью, а наоборот определяющим содержание всякого мышления. Но прослеженная взаимосвязь бытия с мышлением  убедила, что «бытие» - лишь наименее развитое (наименее содержательное) понятие. А сверх того, в ходе прослеживания собственных «зигзагов» мышление проявило и тут же заметило, что проявило, свои аналитические и синтетические способности в тесном взаимодействии («одном флаконе» – так сказать).

 

б) Изучение (осмысливание) «сущности» аналитических и синтетических  процессов мышления раскрыло внутренние противоречия (диалектику мысли): все  эти «сходства-различия», «взаимодействия-взаимосвязи-взаимопереходы».

 

в) Все выявленное и сам процесс выявления были сведены воедино, и поняты как  единая идея, охватившая все многообразие мыслительных моментов (ступеней).

 

Чтобы приложить  столь изощренную форму как Абсолютная идея к чувственному созерцанию, Гегель переходит к философии природы. Но при этом уверяет читателей, что  это сама переполненная содержанием  «Идея» пожелала понаблюдать за собой  со стороны, творя природу как  бы вне себя, но по образу и подобию  своему.

Философия природы

 

(вторая книга  «Энциклопедии»)

Введение

 

Гегель начинает с констатации того, что к философии  природы относятся с особо  сильной антипатией, поскольку де она стала орудием поверхностности  и произвольных фантазий в Шеллинговской философии тождества и тому подобных системах. А враги философии пользуются этим, чтобы дискредитировать всю философию.

 

Между тем, философия  природы стара как само размышления  о природе, и только в новейшее время (с Вольфа) два естественнонаучных теоретизирования (философия и физика) разделились окончательно. При этом думают, что физика опирается на опыт и наблюдение, а философия  природы – на измышленные абстракции. Однако, урезонивает оппонентов Гегель, физика содержит гораздо больше мыслей, чем ей хотелось бы, поэтому реальное различие лишь в формах и приемах мышления.

Способы рассмотрения природы

 

Гегель обращает внимание на то, что изначальное  познание природы дает стремительно разрастающееся множество подробностей. Но такое хаотическое многообразие наш дух не устраивает ‑ не помещается оно в сознание, не выражается с помощью языка. Очень хочется свести его воедино (понять идею «природы»).

 

При этом практики склонны видеть (находить) в природе  – средства для достижения своих  целей, но цели эти – мелочны и  эгоистичны. И вообще не охватывают природу как целое.

 

По мнению Гегеля, гораздо разумнее, подобно  Аристотелю, искать в самих природных  явлениях цели - движущие силы саморазвития. А еще лучше строить единую систему, присущую самой природе, а  не навязываемую ей человеком. При этом умозрительные определения должны соответствовать эмпирическим явлениям. Правда, с учетом того, что в опыте  не найти всеобщих определений мышления.

 

Но что  же получается, ‑ демонстративно недоумевает Гегель ‑ чем сильнее вмешивается мысль – тем больше скудеет и меркнет богатство природы в сухих формах и безобразных всеобщностях мышления. Какое абсурдное искажение! Какой уход от познания реальности, где «льва вообще» не существует! Какой разрыв на два мира: посюстороннее сознание и потусторонняя природа.

 

Как же устранить  это несоответствие субъективного и объективного? Утешиться тем, что в Боге все едино?! – Слишком примитивно, да и познание реальности при таком раскладе возможно лишь в божественных откровениях.

 

Как не вертись, а оракульским треножником не заменишь напряженную работу мысли. Придется долго и упорно работать, чтобы свести воедино мир абстракций и природу (мир конкретностей), чтобы  сделать абстрактную схему «не  беднее конкретным содержанием», чем  природа.

 

А что до провозглашенной  Кантом непознаваемости «вещей в  себе», то, по Гегелю, она развеивается практической успешностью наших  действий, основанных на мыслительных абстракциях. Это и подтверждает, что абстракции не чистые выдумки  – им нечто соответствует в  реальных вещах. То есть мы вскрываем с помощью мышления нечто сверхчувственное в чувственном, нечто всеобщее в единичном.

 

Значит, можно  брать материал, предварительно обработанный мышлением физиков и продолжать его обрабатывать с помощью философских  категорий, созданных профессионально  изучающими всеобщее.

 

Далее у Гегеля яркий проблеск возвышенной образности и внятности: «Метафизика есть совокупность всеобщих определений мышления, как  бы алмазная сеть, в которую мы вводим любой материал и только этим делаем его понятным. Все перевороты как в науках, так и во всемирной истории происходят оттого, что дух в своем стремлении понять и услышать себя менял свои категории и тем постигал себя подлиннее, глубже, интимнее и достигал большего единства с собой».

 

А раз всеобщее присуще и конечной природе, и  конечному (человеческому духу) - то для Гегеля наступила пора разобраться, что это за бесконечное, объединяющее все воедино и просвечивающееся во всем «ограниченном»?

 

И тут Гегель задается одним из неразрешимейших вопросов теологии и идеалистической философии: «Почему и каким образом Абсолютный и самодостаточный Бог создает мир?» или «Зачем и как Бесконечная Абсолютная Идея воплощает себя в конечном, природном?»

 

Для ответа рассматривает:

Понятие природы

 

И здесь, запутывая  себя и читателей чехардой категорий, Гегель дает довольно примитивный и  плоский ответ: Вот такой вот  он Бог, вот такая вот она Идея - воплощенные в конечном. То есть «примите как есть».

 

Видите же, от избытка собственной полноты  излилось «Божество» вовне себя (то есть в мир) и воплотилось неадекватным образом (расхлябанно и кусками).

 

А дальше природа, объявленная лишь инобытием идеи, ее самоотрицанием и внеположностью, подвергается со стороны Гегеля систематическому охаиванию в качестве неполноценного - ограниченного и разорванного на части проявления «Бесконечного Единого».

 

В частности  мы узнаем, что (в порядке изложения  Гегелем):

 

- в природе  «Единое» резвится и прячется;

 

- природа  столь произвольна (капризна), что  философия лишь в целом должна  соответствовать этому сумбуру  и совершенно не обязана «дедуцировать»  каждый пустяк;