Иммануил Кант

 

- категории  «вечность», «бесконечность», «бесконечная  делимость» и т.п. характеризуют  только идею «природы» (мол,  есть в «Идее» такая «возможность-потенция»). А реальная природа, поскольку она - конечное, не может считаться ни вечной, ни делимой до бесконечности, ни т.п.;

 

- в природе  Бесконечный Бог бесконечно и  воплощается, но никогда не  воплощен. А природное потому  и гибнет, что его внутренние  противоречия никогда не достигают  подлинного, гармоничного единства, возможного лишь в Бесконечном;

 

- там, где  Идея действует свободно (самопроизвольно,  по собственной воле), природа  являет собой смесь случайного и необходимого. Причем необходимость действует извне, а не изнутри конечных явлений. Случайность же всякий раз ни из чего конечного не вытекает, врывается как бы ниоткуда;

 

- природа  всегда неадекватна идее, поэтому,  размышляя о естествознании, достаточно  выявить в природе «проявления  божественного» и отвратиться  от преходящего;

 

- наихудшая  фантазия духа – превосходней всего природного, ибо в духовном всегда присутствует всеобщность (любой пустяк соотнесен с бесконечным). По той же причине и искусство – возвышенней природы;

 

- «Природа  не сводит вместе своих мыслей»  и «бессильна поддерживать целостность  в себе»;

 

- лишь с  признания бренности мирского  начинается самопознание и самосовершенствование  духовного;

 

- все ступени  природы порождены идеей, а  не друг другом, поэтому ни  эволюции (развития от простого  к сложному), ни эманации (развития от сложного к простому) в истории природы не было. Все природное лишь мимолетные воплощения разнонаправленных метаморфоз (логических перевоплощений) бесконечного – соответствующего Понятия;

 

- природа  слишком слаба, чтобы четко  воплощать разграничения проводимые  мыслью, она «стушевывает границы», в ней всегда есть «промежуточные  уродцы», подрывающие умозрительную  классификацию.

 

Возвеличив  философию подобным сравниванием с  природой, Гегель дает

Разделение  философии природы

 

Решив начать с наиболее абстрактных (бедных содержанием) воплощений идеи, Гегель предлагает следующий  порядок изложения «Философии природы».

 

I. Механика (где  всеобщее лишь сверхчувственная связь бескачественных единичностей - типа тяготения)

 

II. Физика (где  всеобщее проявляется внутри  вещей, как разнообразие физических  и химических свойств)

 

III. Органика (здесь все формы жизнь, в  которых всеобщее демонстрирует  свое господство над единичным, как господство организма над собственными частями)

 

Интересно знать, что Землю в целом Гегель числит простейшим из организмов.

 

И тут же (в  конце введения к «Философии природы») начинает проявляться Гегелевская  аллегорическая манера истолкования естествознания: дескать, солнце есть овнешненное зрение, вода – вкус, воздух – обаяние.

 

Комментарий к изложенному: В результате для Гегелевского Бога-Идеи вся польза от природы – порождение человеческого духа, способного стать самопознанием Логоса. А вся польза от философии природы – дополнительный комплекс логической гимнастики с применением естественнонаучного разнообразия.

 

Беспристрастный читатель вынужден сказать, что, доверившись  иллюзорной бесконечности человеческого  духа, Гегель вместо того, чтобы совершенствовать и развивать свой дух до максимально  возможной соразмерности природному многообразию (как сам же и призывал, критикуя предшественников Шеллинга и  Канта) бросил «саморазвивать» свое мышление намного раньше желаемого результата. А то, что получилось, подсунул в качестве прокрустова ложа, с которым якобы должна сообразовываться уже сама природа. Так малое, возомнившее себя бесконечным, возомнило себя еще и образцом для «гораздо большего, чем оно само».

Глава 3.

 Антропологический  материализм Фейербаха

 

Людвиг Андреас  Фейербах (1804—1872) – «конец немецкой классической философии» по меткому  выражению Ф. Энгельса.

 

Данный мыслитель  хорошо известен в странах, где обучались  по «основоположникам марксизма» и  Н.Г. Чернышевскому, поскольку эти  трое в свою очередь учились материализму у Фейербаха. В иных странах Фейербах, в лучшем случае - один из многочисленных примеров модной в середине XIX века критики христианской теологии и  гегелевской философии (причем пример критики поверхностной). Многие известные  философы на западе даже не подозревали  о существовании Фейербаха (О. Конт, Дж.С. Милль, Б. Рассел и др.)

 

Фейербах  доказал себе и своим последователям, что религия есть фантазийная  гиперболизация человеком собственных  лучших качеств, а за спекулятивной  философией Гегеля скрывается человеческое мышление, отражающее действительность (материю, природу) чувственно и вожделенно. Более того, всякое мышление, любая  наука и все общественные отношения  вытекают из свойств и качеств  человеческого индивида или двух любящих друг друга индивидов: мужчины  и женщины.

 

Взамен всей прежней философии Фейербах предлагал  материалистическую антропологию (человековедение), а взамен прежней религии - новый вид поклонения: благоговение перед человеком («высшим продуктом природы»), основанное на плотской любви и дружеском человеколюбии.

 

В центре новой (то есть своей) научной системы Фейербах ставил человека, понимаемого преимущественно  как природное существо, у которого помимо врожденных животных качеств  есть еще и врожденные человеческие.

 

Придавая  решающее значение индивидуальному - единичному, Фейербах старался избегать абстракций и обобщений, считал самую мизерную чувственную конкретику «гораздо более ценной, чем вся система всеобщих законов, форм и понятий». Сверхчувственное, по мнению Фейербаха, - крайне гнусная выдумка нечистоплотных мистификаторов.

 

Декартовское  «я мыслю, следовательно, я существую», Фейербах заменял своим: «я хочу, следовательно, я существую». И всячески умалял разум ради возвеличивания чувственности (любви-вожделения в самом широком смысле).

 

В этике Фейербах исповедовал «эвдемонизм», трактуя  его как систему отношений  между Я-Ты, основанную на эгоистическом стремлении к счастью, присущему каждому Я и Ты с рождения.

 

В отечественной  философии материализм Фейербаха (с подачи того Энгельса) зачастую называют метафизическим, то есть лишенным диалектики (анализа процессов развития-становления) и склонным к пассивной созерцательности.

 

Основные  сочинения Фейербаха:

- «К критике  философии Гегеля» (1839);

- «Сущность  христианства» (1841);

- «Основы  философии будущего» (1843);

- «Сущность  религии» (1851).

 

 

В целом его  многочисленные сочинения отличаются пылкой страстностью, многословной квазипоэтичностью, бездоказательной категоричностью и бросающейся в глаза клочковатостью (бессистемностью).

Обзор фрагментов произведений Л.А. Фейербаха

 Критика  идеализма

 это Раздел XV (заключительный) работы

 «О спиритуализме  и материализме,

 в особенности  в их отношении к свободе  воли»

 

Современный философский спиритуализм, называющий себя идеализмом, по мнению Фейербаха, упрекает материализм в догматизме – признании первичности чувственного мира, хотя такой мир - лишь продукт  духа, примысливающего основание-причину  для своих ощущений.

 

Сам Фейербах согласен исходить из субъекта и считать, что сущность того мира, который  «мне» является, зависит от «моей  сущности» (всех моих свойств). Но «Я»  идеалистов - умозрительно, а Фейербах предпочитает действительное «Я» - «вот этого индивида» во всем многообразии свойств и взаимодействий с другими (Ты). Не бесполого для начала!

 

А, значит, и  все формы созерцания и мышления следует брать как формы реальных действий индивида, предшествующие всем его ощущениям. «Бытие предшествует мышлению. В мышлении я осознаю  лишь то, чем уже являюсь без  мышления» - постулирует Фейербах.

 

Идеалистический подход для Фейербаха ошибочен, поскольку  является «чисто теоретическим», игнорирующим тот факт, что мы не только ощущаем, но и алчем внешнего. Даже более  поэтично: «Не разум, а любовь есть то, что полагает существа вне себя не только в представлении, но и в  действительности».

 

Последующие примеры Фейербаха сводят эту  любовь к половому влечению, голоду и жажде: дай, мол, не то умру! Однако именно на таких примерах философ  считает неопровержимо доказанным, что «предмет желаний» не наше собственное  представление, а реальная вещь вне  нас. Насыщаясь же «человеком или  вещью», мы убеждаемся, что в «насытившем  нас объекте» реально имеются  свойства, способные нас удовлетворить.

 

Вывод Фейербаха: «идеалистические спекуляции – абстрактная  мертвечина не годная для жизни, ибо  все наши ощущения жадны до жизни  и наслаждений ею. А без реального  объекта нет наслаждений».

 

Далее Фейербах напыщенно и словоохотливо описывает  дыхание и питание, как доказательства того, что мы поглощаем реальный воздух и реальную пищу. Для него «все чувства - лишь извещения об объективном  спасителе»! А наше здоровье или  благосостояние – есть свидетельство  наличия вожделенного для философии  единства субъекта с необходимыми ему  объектами.

 

А идеалисты, как кажется Фейербаху, – сплошь лицемеры: ругают материализм с философских  и теологических кафедр, а сами предаются ему на пирах!

 

И напоследок, Фейербах пытается объяснить, почему возможность  иллюзорных ощущений (расстройств психики) не препятствует признанию первичности объекта. По его мнению, все чувства одновременно не ошибаются - значит, по совокупности впечатлений можно выяснить, что иллюзорно, а что действительно существует.

«Эвдемонизм»

Раздел IX.

 

 

 Стремление  к счастью и обязанности к  другим

 

Фейербах  начинает раздел с аксиомы: мораль –  лишь там, где, как минимум, двое. И  тут же отвлекается на свою любимую  тему «мужчина- женщина»: мол, не один только «разрез в теле» отличает их друг от друга, но и очеловечивание животного в целом. Далее отношения полов становятся – «основным нравственным отношением», ибо «сексуальные удовольствия» невозможны в одиночку и вынуждают считаться с партнером. А вот безбрачие – преступление против природы, которое, будучи разрешенным, легализирует и преступность как таковую.

 

Впрочем, на этот раз Фейербах решает отвлечься от половых отношений и разобраться, как эгоистическое стремление к  счастью согласуется с обязанностями  по отношению к другим людям.

 

В качестве средств  согласования личного и общего, помимо очередной раз помянутой половой  взаимности, он находит следующие  аргументы:

 

- блага приходится  делить с окружающими, да и  вообще уживаться с ближними;

 

- зарвавшийся  эгоист получит тумаки от братьев  и щипки от сестер;

 

- неисправимого аморала ждет суровое наказание по закону.

 

Вывод-призыв Фейербаха: Для общественного существа – человека быть счастливым среди  счастливых – лучше, чем наслаждаться счастьем в одиночку. Мораль – это общее, товарищеское счастье.

 

Однако мораль не должна искоренять себялюбия, ибо  добр только тот, кто добр для других так же, как и для себя. Следовательно, очень важно знать, как это  «для себя» - прочувствовать счастье  на себе.

 

А потому согласно Фейербаховской морали подлежит ограничению не всякое себялюбие, как хотелось бы «лицемерам»-«метафизикам» ратующим исключительно за всеобщее, а только эгоизм, вредящий окружающим.

 

По Фейербаху: тот, кто не подавляет в себе стремление к счастью, будет хорошо понимать и охотно поддерживать такое же стремление в других. И тогда восторжествует принцип, которому испокон веков  учили Конфуций, Ветхий и Новый  заветы, эллины, римляне и многие другие: «Не делай другим то, чего себе не желаешь!» Это «самое наилучшее  и самое истинное из моральных  положений» - по оценке Фейербаха.

 

Эгоизм все  равно не вытравить, нужно лишь различать  эгоизм бесчеловечный и человечный.

Раздел XI.

 

 

 Добродетель  и стремление к счастью

 

(заключительная  часть «Эвдемонизма», фактически  тезисы-наброски, не развернутые  в текст)

 

Для начала Фейербах показывает, что, отрицая стремление к счастью в качестве основы морали, мы пытаемся сделать всех несчастными  аскетами, побуждаемыми к самоотверженности.

 

Долгу же противоречит только стремление к счастью за счет других. А естественное самопожертвование  – это выбор большего счастья  за счет меньшего. Оно - истинное удовольствие для жертвующего собой.

 

А где нет  удовольствия-неудовольствия, там нет  и критериев для различения добра  и зла! Ведь мораль, как и медицина, вырабатывается опытным путем.

 

Большинство тезисов этого раздела посвящено  критике Кантовского «категорического императива», в котором, по мнению Фейербаха, отрицание себялюбия «умозрительно  и чрезмерно», а долг лицемерно  поставлен выше стремления к счастью. Дескать, написал Кант для профессоров  философии, погруженных в абстракции, а следовало б писать для поденщиков и дровосеков, выстраивающих свою мораль в трудной борьбе за существование.

 

Попутно Фейербах утверждает, что нравственность коренится  в человеческой природе и только искажение природного ведет к аморальным поступкам. Тут и идеалисты взяты в союзники, поскольку они не отрицают, что бывают хорошие поступки без принуждения долгом.