Немецкая классическая философия

как у Шеллинга,  исключает  саму  возможность  развития.  Мышление  и  бытие

подчинены одним и тем же законам, в  этом  рациональный  смысл  гегелевского

положения о конкретном тождестве.

      Объективное абсолютное  мышление,  полагает  Гегель,  есть  не  только

первоначало, но и движущая сила развития всего сущего.  Проявляясь  во  всем

многообразии    явлений,    оно    выступает    как,    абсолютная     идея.

 

      Абсолютная  идея  не  стоит  на  месте.  Она  непрерывно  развивается,

переходя от одной ступени  к  другой,  более  конкретной  и  содержательной.

Восхождение от абстрактного к конкретному — общий принцип развития.

      Высшая ступень развития — «абсолютный дух». На этой ступени абсолютная

идея проявляется в сфере человеческой истории и  делает  предметом  мышления

самое себя.

      Философской  системе  гегелевского  объективного   идеализма   присущи

некоторые особенности. Во-первых, пантеизм.  Божественная  мысль  витает  не

где-то в небесах, она пронизывает весь мир, составляя сущность каждой,  даже

самой малой вещи. Во-вторых, панлогизм.  Объективное  божественное  мышление

строго логично. И, в-третьих, диалектика.

      Гегелю присущ гносеологический  оптимизм,  убеждение  в  познаваемости

мира. Субъективный дух, человеческое сознание, постигая  вещи,  обнаруживает

в них проявление абсолютного духа, божественного  мышления.  Отсюда  следует

важный  для  Гегеля  вывод:  все  действительное   разумно,   все   разумное

действительно. Многие  ошибались,  истолковывая  тезис  о  разумности  всего

действительного  как   апологию   всего   существующего.   На   самом   деле

существующее, полагал Гегель, разумно лишь в определенном смысле, а  именно,

когда оно выражает  какую-то  необходимость,  закономерность.  Только  тогда

существующее  можно  квалифицировать  как  нечто  разумное.  Но  коль  скоро

исчезает   необходимость   существования   чего-то,   оно   теряет    статус

действительного и должно с необходимостью исчезнуть.  Отжившие  формы  жизни

непременно уступают место новому, таков истинный смысл формулы Гегеля.

      Итак,  логика  представляет  собой   закономерное   движение   понятий

(категорий), выражающих содержание абсолютной  идеи, этапы ее саморазвития.

      С чего же начинается движение  этой идеи? После долгого обсуждения  этой

нелегкой проблемы Гегель приходит к выводу,  что  началом  служит  категория

чистого бытия. Бытие, по его мнению, не обладает извечным  существованием  и

должно возникнуть. Но из чего? Очевидно, из небытия, из  ничто.  «Есть  пока

что ничто и должно возникнуть нечто. Начало есть не чистое  ничто,  а  такое

ничто,  из  которого  должно  произойти  нечто,  бытие,  стало   быть,   уже

содержится также и в начале. Начало, следовательно, содержит в себе и  то  и

другое, бытие и ничто; оно есть единство бытия и ничто  или,  говоря  иначе,

оно есть небытие, которое есть вместе с тем бытие,  и  бытие,  которое  есть

вместе с тем небытие».

      Может сложиться впечатление, что перед нами словесная  эквилибристика,

лишенная смысла. Ход мысли Гегеля кажется искусственным,  если  исходить  из

естественнонаучных, детерминистских предпосылок. Действительно, из  небытия,

из ничто не может возникнуть какое-то нечто. Но ведь у Гегеля речь  идет  не

о реальном мире, а о мыслях Бога до сотворения мира.

      Если отвлечься от мистических  сюжетов  божественного  творения  мира,

бытия из ничего, то в рассуждениях философа мы найдем разумное  содержание,

или, как  принято  говорить,  рациональное  зерно.  Бытие  и  небытие  есть

единство противоположностей. Одна категория отрицает другую.  В  результате

возникает третья категория, которая  синтезирует  обе  предшествующие.  Эту

новую   категорию   Гегель   называет   становлением.   «Становление   есть

нераздельность бытия я ничто... иначе говоря,  такое  единство,  в  котором

есть как бытие, так и ничто». Становление -";  это  диалектический  процесс

возникновения, который уместно называть  становлением,  представляет  собой

переломное состояние, когда вещи как сложившейся целостности  еще  нет,  но

нельзя  сказать, что ее вообще нет.  И  в  этом  смысле  становление  можно

считать  единством  небытия  и  бытия.   «Становление   есть   неустойчивое

беспокойство, которое  оседает,  переходит  в  некий  спокойный  результат.

 

      Синтез категорий чистое бытие  и ничто дает категорию становление, а от

нее возможен переход  к  наличному,  т.е.  какому-то  определенному  бытию.

Такова схема, предлагаемая Гегелем.

      Если диалектический процесс возникновения  Гегель  стремится  выразить

при помощи  категории  становления,  то  процесс  исчезновения,  уничтожения

выражается им при помощи категории снятие.  Необходимо  иметь  в  виду,  что

немецкий глагол aufheben — снимать —  имеет много  значений,  в  том  числе

негативных:   прекращать,   отменять,    упразднять,    ликвидировать.    Но

одновременно он имеет  и  ряд  позитивных  значений:  сберегать,  сохранять,

обеспечивать. Соответственно существительное aufheben означает  и  отмену  и

сохранение. Гегель ссылается и на латинский язык, где глагол  tollere  имеет

два значения: 1) уничтожать, отрицать, убирать и 2)  возвеличивать.  Философ

не  случайно  использует  языковую  полисемию.  В  ней  в   данном   случаев

выражается   стихийная   диалектика   и   ее   главная   черта:    тождество

противоположностей.  В  мире  ничего  не   погибает   бесследно   а   служит

материалом,  исходной  ступенью  для  появления  нового  Эта  закономерность

отражается категорией снятие, а также категорией отрицание,  которую  Гегель

широко применяет в своей философской системе.

новую   категорию   Гегель   называет   становлением.   «Становление    есть

нераздельность бытия я ничто... иначе  говоря,  такое  единство,  в  котором

есть как бытие, так и  ничто».  Становление  -  это  диалектический  процесс

возникновения, который уместно  называть  становлением,  представляет  собой

переломное состояние, когда вещи как сложившейся  целостности  еще  нет,  но

нельзя  сказать, что ее вообще  нет.  И  в  этом  смысле  становление  можно

считать  единством  небытия  и   бытия.   «Становление   есть   неустойчивое

беспокойство,  которое  оседает,  переходит  в  некий  спокойный  результат.

 

      Синтез категорий чистое бытие  и ничто дает категорию становление, а от

нее возможен  переход  к  наличному,  т.е.  какому-то  определенному  бытию.

Такова схема, предлагаемая Гегелем.

      Если диалектический процесс  возникновения  Гегель  стремится  выразить

при помощи  категории  становления,  то  процесс  исчезновения,  уничтожения

выражается им при помощи категории снятие.  Необходимо  иметь  в  виду,  что

немецкий глагол aufheben — снимать —  имеет  много  значений,  в  том  числе

негативных:   прекращать,   отменять,    упразднять,    ликвидировать.    Но

одновременно он имеет  и  ряд  позитивных  значений:  сберегать,  сохранять,

обеспечивать. Соответственно существительное aufheben означает  и  отмену  и

сохранение. Гегель ссылается и на латинский язык, где глагол  tollere  имеет

два значения: 1) уничтожать, отрицать, убирать и 2)  возвеличивать.  Философ

не случайно использует языковую полисемию. В ней в данном случае  выражается

стихийная диалектика и ее главная  черта:  тождество  противоположностей.  В

мире ничего не погибает бесследно, а служит  материалом, исходной  ступенью

для появления нового. Эта закономерность  отражается  категорией  снятие,  а

также  категорией  отрицание,  которую  Гегель  широко  применяет  в   своей

философской системе.  Каждая  категория  выражает  один  какой-либо  момент,

аспект  процесса  развития  и  служит  одновременно  исходным  пунктом   для

следующей категории, которая  отрицает,  снимает  предшествующую  категорию.

Новое отрицает старое, но отрицает диалектически не просто  отбрасывает  его

в сторону и уничтожает, а  сохраняет  и  в  переработанном  виде  использует

жизнеспособные  элементы  старого  для  созидания  нового.  Такое  отрицание

Гегель называет конкретным.

      Отрицание для  Гегеля  не  одноактный,  а  по  сути  дела  бесконечный

процесс. И в этом процессе он всюду находит связку из трех элементов:  тезис

—  антитезис  —  синтез.  В  результате  отрицания  какого-либо   положения,

принимаемого за тезис, возникает противоположение (антитезис).  Последний  с

необходимостью подвергается  отрицанию.  Возникает  двойное  отрицание,  или

отрицание отрицания, что ведет к возникновению третьего звена, синтеза.  Оно

на более высоком уровне воспроизводит  некоторые  черты  первого,  исходного

звена. Вся эта конструкция называется триадой.

      В  философии  Гегеля  триада  выполняет  не  только   методологическую

функцию, но  и  функцию  системосозидающую.  Это  не  только  содержательный

принцип,  или  закон  диалектики,  но  и  способ  построения  системы.   Вся

архитектоника, структура  гегелевской  философии  подчиняется  тройственному

ритму, строится в соответствии с  требованиями  триады.  В  целом  философия

Гегеля делится на три части: — логику, философию природы и  философию  духа.

Это не рядоположенные части, которые можно  поменять  местами.  Это  триада,

где каждая часть выражает закономерный  этап  диалектического  развития.  По

крайней мере, так считает сам Гегель. Логику он делит  тоже  на  три  части:

учение о бытии, учение о сущности и учение о понятии.  Каждая  из  указанных

частей также является триадой. Учение о бытии, например,  включает  в  себя:

1) определенность (качество), 2) величина (количество),  3)  мера.  Качество

состоит из трех частей: 1) бытие,  2)  наличное  бытие,  3)  для-себя-бытие.

Бытие,  о  чем  мы  уже  говорили,  это  триада:  чистое  бытие  —  ничто  —

становление. Здесь  достигнут  предел  деления,  или  триада,  состоящая  из

категорий, каждая из которых не может быть разложена на триады.

      Нет ни возможности, ни необходимости  излагать всю эту сложную  систему

больших и малых триад. Остановимся на некоторых наиболее важных моментах.

присущему ей качеству. В силу качественной  определенности  вещи  не  только

отличаются друг от друга, но соотносятся между собой.

      Категория качества предшествует  в логике Гегеля категории  количества.

Такой порядок в общем соответствует истории человеческого  познания.  Дикари

(как  и дети) различают вещи  по  их  качественной  определенности,  хотя  не

умеют    считать,    т.е.    не    знают     количественных     соотношений.

 

      Синтезом качественной и количественной определенности выступает  мера.

Каждая вещь, поскольку она  качественно  определена,  есть  мера.  Нарушение

меры меняет качество и превращает одну вещь  в  другую.  Происходит  перерыв

постепенности,             или             качественный              скачок.

 

      Гегель решительно выступает  против плоского эволюционизма, признающего

лишь постепенный  переход  от  одного  качественного  состояния  к  другому.

«Говорят: в  природе  не  бывает  скачков...  Но  мы  показали,  что  вообще

изменение бытия суть не  только  переход  одной  величины  в  другую,  но  и

переход  качественного  в  количественное  и  наоборот,  становление   иным,

представляющее  собой  перерыв  постепенности,  и  качественно   другое   по

сравнению с предшествующим состоянием». Вода через охлаждение не  становится

твердой постепенно, не делается сначала кашеобразной, чтобы  затем,  делаясь

постепенно  все  тверже  и   тверже,   достигнуть   консистенции   льда,   а

затвердевает сразу. Уже достигнув температуры точки замерзания, она всё  еще

может полностью сохранить свое жидкое состояние, если она остается в  покое,

и    ничтожное    сотрясение    приводит    ее    в    твердое    состояние.

 

      Гегель приводит и другой пример, но уже из  моральной  области.  Здесь

также имеют  место  переходы  количественных  изменений  в  качественные,  и

«разность  качества»  оказывается  основанной  на  разности  величин.   Так,

благодаря   количественным   изменениям   мера    легкомыслия    оказывается

превзойденной и в результате появляется  нечто  совершенно  иное,  а  именно

преступление.    Качественный    скачок    может    превратить    право    в

несправедливость, добродетель —  в  порок.  Любопытно  и  такое  рассуждение

философа:  государства  при   прочих   равных   условиях   получают   разный

качественный  характер  благодаря  их  различию  по   величине.   Законы   и

государственный строй  превращаются  в  нечто  другое,  когда  увеличивается

объем государства и возрастает число граждан. Государство имеет  меру  своей

величины,  превзойдя  которую  оно  неудержимо  распадается   при   том   же

государственном  устройстве,  которое  при  другом  размере  составляло  его

счастье и силу.

      Гегель убедительно обосновывает  то,  что  позднее  получило  название