Шпаргалка по "Философии права"

25. Л. И. Петражицкий: психологическая теория права.

Возникновение психологических концепций права было связано с процессом становления психологии как самостоятельной отрасли знаний. Интерес обществоведов к проблемам психологической науки заметно возрос на рубеже XIX—XX вв., когда в ней возобладали экспериментальные методы исследований и начали складываться крупные научные школы, разошедшиеся в трактовке психики человека (рефлексология, бихевиоризм, фрейдизм и др.). Воспринятые социологами и юристами, идеи этих школ положили начало формированию новых направлений в общественно-политической мысли.

Оригинальную психологическую теорию права выдвинул Лев Иосифович Петражицкий (1867—1931) — профессор юридического факультета Петербургского университета, депутат I Государственной думы от партии кадетов. Его взгляды наиболее полно изложены в книге "Теория права и государства в связи с теорией нравственности" (1907 г.). После Октябрьской революции он переехал в Польшу и возглавил кафедру социологии Варшавского университета.

Петражицкий исходил из того, что право коренится в психике индивида. Юрист поступит ошибочно, утверждал он, если станет отыскивать правовой феномен "где-то в пространстве над или между людьми, в "социальной среде" и т.п., между тем как этот феномен происходит у него самого, в голове, в его же психике, и только там". Интерпретация права с позиции психологии индивида, считал Петражицкий, позволяет поставить юридическую науку на почву достоверных знаний, полученных путем самонаблюдения (методом интроспекции) либо наблюдений за поступками других лиц.

Источником права, по убеждению теоретика, выступают эмоции человека. Свою концепцию Петражицкий называл "эмоциональная теория" и противопоставлял ее иным психологическим трактовкам права, исходившим из таких понятий, как воля или коллективные переживания в сознании индивидов.

Эмоции служат главным побудительным ("моторным") элементом психики. Именно они заставляют людей совершать поступки. Петражицкий различал два вида эмоций, определяющих отношения между людьми: моральные и правовые. Моральные эмоции являются односторонними и связанными с осознанием человеком своей обязанности, или долга. Нормы морали — это внутренние императивы. Если мы подаем из чувства долга милостыню, приводил пример Петражицкий, то у нас не возникает представлений, что нищий вправе требовать какие-то деньги. Совершенно иное дело — правовые эмоции. Чувство долга (обязанности) сопровождается в них представлением о правомочиях других лиц, и наоборот. "Наше право есть не что иное, как закрепленный за нами, принадлежащий нам — как наше добро — долг другого лица". Правовые эмоции являются двусторонними, а возникающие из них правовые нормы носят атрибутивно-императивный (предоставительно-обязывающий) характер.

Теория Петражицкого безгранично расширяла понятие права. Он считал правовыми любые эмоциональные переживания, связанные с представлениями о взаимных правах и обязанностях. Петра-жицкий относил к правовым нормам правила различных игр, в том числе детских, правила вежливости, этикета и т.п. В его сочинениях специально оговаривалось, что правовые нормы создаются не путем согласования эмоций участников общественных отношений, а каждым индивидом в отдельности: "Переживания, которые имеются в психике лишь одного индивида и не встречают признания со стороны других, не перестают быть правом". На этом основании Петражицкий допускал существование правовых отношений с неодушевленными предметами, животными и нереальными субъектами, такими, как бог или дьявол.

Приведенные высказывания вызвали резкую критику в отечественной литературе. Юристы нередко обращали внимание на абсурдность отдельных выражений Петражицкого, не замечая, что за ними стоит теоретическая проблема. Петражицкий стремился найти универсальную формулу права, которая охватывала бы различные типы правопонимания, известные истории (включая договоры с богом и дьяволом в правовых системах прошлого). Его концепция явилась одной из первых попыток, теоретически во многом незрелой, проследить формирование юридических норм в правосознании.

Многочисленные правовые нормы, создаваемые индивидами, неизбежно вступают в противоречия друг с другом, указывал Петражицкий. На ранних этапах истории способом их обеспечения выступало самоуправство, т.е. защита нарушенного права самим индивидом или группой близких ему лиц. С развитием культуры правовая защита и репрессия упорядочиваются: возникает система фиксированных юридических норм в форме обычаев и законов, появляются учреждения общественной власти (суд, органы исполнения наказаний и т.п.). Монополизируя функции принуждения, государственная власть способствует "определенности права".

Развитие обычаев и законодательства вместе с тем не вытесняет полностью индивидуальные правовые переживания, утверждал Петражицкий. В современных государствах наряду с официально признанным правом существует, по его мнению, множество систем интуитивного права, как, например, право зажиточных слоев, мещанское право, крестьянское, пролетарское, право преступных организаций. Психологическая теория в этом отношении приближалась к идеям правового плюрализма, однако право социальных классов и групп в ней было истолковано индивидуалистически. "Интуитивных прав столько, сколько индивидов", — подчеркивал Петражицкий.

Соотношение интуитивного и официального права, по теории Петражицкого, в каждой стране зависит от уровня развития культуры, состояния народной психики. Россия является "царством интуитивного права по преимуществу". В ее состав входят народы, стоящие на разных ступенях развития, с множеством национальных правовых систем и религий. К тому же, полагал ученый, российское законодательство находится в неудовлетворительном состоянии, а его применение сплошь и рядом подменяется официальным действием интуитивно-правовых убеждений. Петражицкий ратовал за проведение в стране унификации позитивного права, создание полного свода российских законов. Передовое законодательство, по его словам, ускоряет развитие менее культурных слоев общества.

Одновременно Петражицкий подчеркивал недопустимость возведения интуитивного права даже наиболее образованных социальных классов в масштаб для оценки действующих законов. Реформы законодательства, как он полагал, необходимо проводить на основе научных знаний. В связи с этим им выдвигался проект создания особой научной дисциплины — политики права. С точки зрения Петражицкого философия права распадается на две самостоятельные науки: теорию права и политику права. Теория права должна быть позитивной наукой, без каких-либо элементов идеализма и метафизики. Политика права как прикладная дисциплина призвана соединить знания о праве с общественным идеалом, т.е. представить научное решение проблемы, составлявшей содержание прежних естественно-правовых учений.

Петражицкий не оставил подробных рекомендаций относительно практического осуществления политики права. Свою задачу он видел в том, чтобы наметить отправные принципы новой юридической науки, обосновать ее необходимость. Вполне ясно ему было одно: главенствующее положение в правовой политике государства должны занимать не принудительные меры, а механизмы воспитательного и мотивационного воздействия на поведение людей. Лишь с помощью таких механизмов официальное право способно направить развитие народной психики к общему благу.

Общественно-политические идеалы Петражицкого были близки к этическому социализму, получившему распространение в России на рубеже XIX—XX вв. Для современной эпохи, отмечал он, характерны процессы "социализации производства", замены "деспотического режима системой государственного и общинного самоуправления". В будущем право изживет себя и уступит место нормам нравственного поведения. "Вообще право существует из-за невоспитанности, дефектности человеческой психики, и его задача состоит в том, чтобы сделать себя лишним и быть упраздненным".

Учение Петражицкого пользовалось большой популярностью среди сторонников партии кадетов. Под влиянием его идей происходило формирование взглядов многих представителей немарксистского социализма в России того времени (Г. Д. Гурвич, П. А. Сорокин и др.). Сближению психологической концепции права с марксизмом способствовал М. А. Рейснер, один из первых советских правоведов. Восприятие марксистами учения Петражицкого о воспитательной роли права облегчалось тем, что в документах российской социал-демократии и в Конституции РСФСР 1918 г. социализм определялся как безгосударственный строй (с утверждением сталинизма и теории советского социалистического государства последователи Рейснера были подвергнуты идеологическому шельмованию за пропаганду надклассовой этики).

Правовая доктрина Петражицкого привлекла внимание социологов к проблемам нормативной природы и структуры правосознания, стимулировала исследования в области юридической психологии.

26. Социально-психологическая  проблематика в русской философии  права.

27. Психоаналитическая  традиция в исследовании природы  преступности.

Зарубежные психоаналитики шутят; наука знает три великих открытия, последовательно принижавших уровень притязаний человека. Первое принадлежит Николаю Копернику, который развеял миф о том, что планета людей является центром мироздания. Второе — Чарльзу Дарвину (согласно его теории люди вовсе не божественное творение, напротив, они ведут свою родословную от такого малосимпатичного существа, как обезьяна). Зигмунд Фрейд пошел еще дальше и доказал, что человек "не является хозяином у себя дома", т. е. не сознание руководит его поступками:

движущей силой поведения оказываются неосознаваемые импульсы, идущие из глубин подсознания. Человек обычно даже не подозревает об их воздействии на его поступки.

В каждой шутке есть доля истины. Это касается и 3. Фрейда. Зигмунд Фрейд — один из самых популярных -зарубежных ученых. Он родился 6 мая 1856 г. во Фрейбур-ге (на территории современной Чехии). Лучшие годы своей жизни он провел в столице Австро-Венгрии: в Вене 3. Фрейд закончил медицинский факультет университета, в Вене он стал практикующим врачом-психиатром и здесь же сделал свои главные научные открытия. В 1933 г. после оккупации Австрии германскими национал-социалистами он был арестован. По ходатайству международной общественности (ходатайство сочеталось со значительной суммой денег, выплаченной рейху в качестве выкупа) его освободили и дали разрешение на выезд в Англию, где в связи с мучительной болезнью 21 сентября 1939 г. (через несколько недель после начала второй мировой войны) он добровольно ушел из жизни.

Учение 3. Фрейда нередко сводят к концепции сексуальности, хотя эта компонента была далеко не единственным элементом его психоаналитической теории. Не совсем корректно приписывать ему и ряд открытий, сделанных его предшественниками. Фрейдистские теоретические построения возникли не на голом месте. Идея психоанализа (т. е. лечения путем выявления скрытых в подсознании психических травм, содействия пациенту в осознании их и избавления таким способом от болезненных переживаний) принадлежит старшему товарищу 3. Фрейда Иосифу Брейеру.

Приоритет разработки теории неосознаваемых психических процессов принадлежит французскому врачу Пьеру Жане, руководителю психологической лаборатории при одной из клиник. Мысль о том, что поступками человека руководят неосознаваемые мотивы, возникла у 3. Фрейда в 188& г. при посещении школы гипноза во французском городе Нанси, где виртуоз гипнотической техники Бернгейм демонстрировал оригинальный опыт. Пациенту в гипнотическом состоянии внушалось, что после пробуждения он должен будет открыть зонтик. Тот, действительно, после пробуждения открывал зонтик, но объяснял свой поступок не приказом гипнотизера, а желанием проверить исправность зонта. (Следует отметить, что аналогичный феномен Г. Тард при анализе оснований уголовной ответственности описал еще в 1886 г.') Из этого опыта 3. Фрейд сделал обобщающий вывод: человек далеко не всегда адекватно осознает, почему он совершает то или иное действие. Нередко он добросовестно заблуждается в истинных причинах своих поступков: им движут неосознаваемые силы, а о» пытается объяснить их с позиций здравого смысла на уровне сознания (механизм рационализации).

Идеей о незаурядной роли сексуальности в поведении людей поделился с молодым 3. Фрейдом известный парижский врач (прозванный Наполеоном неврозов) Жан Мартен Шарко. Ж. Шарко руководил клиникой, где им была создана уникальная научная школа (одним из его учеников был П. Жане). 3- Фрейд проходил у него стажировку в 1886—1887 гг. и многое почерпнул из идей и. практических методик парижского мэтра. Немалое влияние на фрейдистскую теорию оказали и работы психиатра А. Моля о детской сексуальности.

Авторство концепции инстинкта смерти, изначально присущих человеческой психике деструктивных движущих сил принадлежит нашей соотечественнице Сабине Николаевне Шпильрайн, опубликовавшей в 1911 г. статью "Разрушение как причина становления" (да и Федор Михайлович Достоевский еще в I860 г. отмечал, что "законы саморазрушения и самосохранения одинаково сильны в человечестве").2

Обычно сущность теории 3. Фрейда раскрывают при помощи трех понятий: Оно, Я и сверх-Я (по латинской терминологии:Ид, Эго и супер-Эго). Оно — совокупность природных побуждений, передающихся человеку генетически. Этот термин впервые использовал Фридрих Ницше для обозначения независимых от человека, идущих изнутри побуждений (безличного, природно-необходимого в нашем существе). Оно состоит из двух основополагающих инстанк-

тов: самосохранения, разновидностью которого является сексуальность, и разрушения. Инстинкт разрушения может быть направлен как внутрь (примером этого по Фрейду является совесть или самоубийство), так и вовне (агрессия). В основе функционирования Оно — принцип удовольствия. Оно иррационально и аморально.

На поверхности непознанного и бессознательного Оно покоится Я, возникшее на основе системы восприятий внешнего мира. Я есть измененная под прямым влиянием внешнего мира часть Оно. Я старается заменить принцип удовольствия, который безраздельно властвует в Оно, принципом реальности. Я олицетворяет то, что можно назвать разумом и рассудительностью, в противоположность Оно, содержащему страсти. В нормальных условиях Я предоставлена власть над Оно. Для раскрытия характера взаимоотношений этих психических феноменов Фрейд применяет аналогию: по отношению к Оно Я подобно всаднику, который должен обуздать превосходящую силу лошади. При этом Фрейд, используя ту же аналогию, отмечает, что в отдельных случаях главенство Я над Оно — лишь иллюзия:

"Как всаднику, если  он не хочет расстаться с  лошадью, часто остается только  вести ее туда, куда ей хочется, так и Я превращает обыкновенную  волю Оно в действие, как будто  бы это было его собственной  волей".' В Я Фрейд выделяет часть, которую он называет Я-идеалом, или сверх-Я. Схематично сущность взаимоотношений Я и сверх-Я Фрейд выражает двумя императивами: "Ты должен быть таким" и "Таким ты не смеешь быть".2Сверх-Я аккумулирует традиции и идеалы прошлого.3 Заповеди и заветы родителей, учителей и авторитетов сохраняют свою силу в Я-идеале и осуществляют в качестве совести моральную цензуру. Несогласие между требованиями совести и действиями Я ощущается как чувство вины.4 Таким образом, именно в сверх-Я аккумулируются контролирующие воздействия общества и влияние культуры.