Шпаргалка по "Философии"

Восприятие учения Аристотеля и  неоплатоников зачастую вступало в  противоречие с религиозными догмами, не смотря на то, что арабские философы стремились их примирить. Абу Хамид  ал-Газали, в латинской традиции Альгазель (1058 -- 1111, родился в Тусе, Восточный Иран), религиозный деятель, мыслитель мистического направления (суфизма), пережил период увлечения философией и сомнения в вере, результатом которого явился труд "Цели философов", излагающий философские доктрины. Согласно ал-Газали, подлинной причиной действия является Бог, а природные события скорее просто сопровождают друг друга. Вместе с тем ал-Газали в своей критике пользовался вполне рациональной аргументацией.

На критику со стороны ал-Газали ответил книгой "Опровержение опровержения" Ибн-Рушд. Абу ал-Валид Ибн-Рушд, в латинской традиции Аверроэс (ок. 1126 -- ок. 1198, родился в Кордове), выдающийся философ, врач и ученый, родом из Кордовы, был судьей в Севильи и придворным врачом у султана Марокко. За неортодоксальность взглядов подвергался гонениям. Ибн-Рушд считал Аристотеля величайшим философом, и основной своей задачей считал создание корпуса комментариев к его трудам, за что он получил прозвание Комментатор. В соответствии с Аристотелем он считал философскую деятельность, разумное созерцание истины, наивысшим блаженством, доступным, однако, немногим людям. Остальные люди делятся на тех, которые способны приблизится к истине благодаря риторическим аргументам и тех, кто способен воспринимать вероятностные суждения. Поэтому то, считается истинным для философов, непригодно для остальных людей, созерцающих истину в образной форме. В этом коренится знаменитая теория двойной истины. Ибн-Рушд критиковал авиценово понимание Бога, как сотворившего только одну интеллигенцию: Бог является непосредственным творцом всего мира. Однако он также считал творение совечным Богу.

Ибн-Сина, проясняя аристотелевский  тезис о материи как о начале индивидуации, вводит понятие "формы  телесности" или "общей формы", первой формы, предшествующей другим и делающей материю телом, обладающим определенными количественными измерениями. Согласно же Ибн-Рушду, одна вещь может обладать только одной субстанциальной формой, и если бы материя получила форму телесности, то все остальные формы были бы акцидентальными. Таким образом, определение "человек разумный" было бы не сущностным определением человека, а акцидентальным (как "человек, одетый в плащ").

Наиболее известным учением  Ибн-Рушда было учение о том, что  человеческий разум по существу является единым, индивидуализируясь лишь в время жизни человека, благодаря с соединению с чувствами и конкретным чувственным опытом отдельного человека. Таким образом, бессмертна не вся душа человека, а лишь единый разум. Это учение, вступающее в противоречие с религиозной догмой, сам Ибн-Рушд считал точным изложением Аристотеля, и признавал себя верующим в бессмертие индивидуальной души, обосновывая этот догмат тем, что душа может сохраняться после смерти тела "в тонкой материи, а именно ≈ в животной теплоте, которую излучают небесные тела".

Некоторые идеи, содержащиеся в трудах Ибн-Рушда получили большое распространение  в средневековой западноевропейской философии. В 13 в. в Парижском университете возник "латинский аверроизм". К латинским аверроистам обычно причисляют Сигера Брабантского (ок. 1235 - ок. 1282) и Боэция Дакийского. Сторонники "латинского аверроизма" излагали в своих сочинениях следующие учения: 
Учение о двойственности истины; Учение о вечности мира; Учение о бессмертии единого интеллекта (монопсихизм); Учение о достижении наивысшего блаженства в этой жизни, благодаря занятиям философией.

В философии ислама было также сильно влияние мистических течений. Сторонники суфизма (от "суф", грубая шерсть, одежду из которой носили аскеты-суфии; возник в 8 в., расцвет в 10-12 вв.) развивали учение о приближении к Богу благодаря мистической любви и о слиянии с Ним. Для осуществления этого суфии разработали сложные аскетические и психологические практики. Вместе с тем суфии не отрицали пути познания, основанного на разуме и часто пользовались рациональной аргументацией. Идеи суфизма зачастую выражались в поэтической форме (Джелал ад-дин Руми, 1207--1273).

Основателем философии истории  считается политический деятель  и мыслитель Ибн-Халдун (1332--1406), родившийся в Тунисе и живший в Испании и Каире, некоторое время служивший у монгольского полководца Тамерлана. Ибн-Хальдун создал теорию поступательного развития общества и стремился выявить законы, по которым оно развивается. В основе политического развития лежит, согласно Ибн-Халдуну, экономическое развитие. Он также дал классификацию различных типов цивилизации и различных типов правления.

38. Периоды и школы индийской философии

Дофилософский период (ок. 10 - 6-5 вв. до н. э.) — период формирования «строительных материалов» для будущей философии. Он представлен в мировоззренческих концептах и конструкциях отдельных гимнов Риг-веды и Атхарва-веды, в космогонических корреляциях Брахман и Араньяк, в диалогах Упанишад, где, наряду с учением о карме, сансаре и «высшем пути», артикулируются «великие речения»: «Я есмь Брахман», «Тот Атман есть, поистине, Брахман», «То еси ты», предназначавшиеся, вероятно, для медитативной интериоризации адептом переданной ему тайной истины о непостижимом единстве духовных центров индивида и мироздания, ибо «нельзя познать познающего», которое определяется поэтому через отрицания: «не то, не то...» (см. Веды). Тем не менее мы пока еще не имеем дела с указанными выше родовыми признаками философии — за отсутствием самого исследования мировоззренческих суждений и понятий. Когда даже в самом «философичном» диалоге риши Уддалака убеждает своего ученика-сына Шветакету, что вначале было сущее, а не не-сущее, он не приводит никакого довода в пользу своей позиции или против альтернативной, но рассказывает миф о «самоумножении» сущего (Чхандогья-упанишада VI.2). Отсутствие исследовательской деятельности обусловливает и отсутствие самой философской предметности, которая не может образоваться ранее этой деятельности (подобно тому, как, по аналогии Л. Витгенштейна, шахматные фигуры не появляются до изобретения шахматной игры).

Предфилософия. Пока брахманистские гностики размышляли о «кирпичиках мироздания» и возможностях избавления от сансары, жрецы-эрудиты в 8—5 вв. до н.э. начали параллельно разрабатывать научные дисциплины в исследованиях священного обряда и священного языка. Этот начальный опыт в критике суждений — диалектике и систематизации понятий — аналитике в применении к истории философии можно условно обозначить в качестве пред-философии. Собираясь на свои «турниры», нередко организованные местными правителями, они дискутировали частные проблемы ритуал сведения и апеллировали к аудитории и арбитрам, обращаясь к общезначимой рациональной аргументации, нередко в силлогистической форме. Те же эрудиты классифицировали и иерархизировали элементы и уровни речи, текстов и жертвоприношений, пользуясь порой даже средствами метаязыка их описания. Если индийская «до-философия» касалась мировоззренческих тем без средств рациональности, то «пред-философия» реализовала эти средства на немировоззренческом материале.

Начальный период философии в собственном смысле — как применение этого инструментария к мировоззренческой проблематике — датируется временем духовно-культурного кризиса сер. 1-го тыс. до н.э., шраманской эпохи индийской цивилизации, названной так ввиду лавинообразного и практически синхронного появления множества аскетических групп (санскр. sramana, пали samanna — подвижник), каждая из которых выступила со своей программой достижения высшего блага и большинство — в оппозиции брахманистам. Причинами шраманской «революции» были и кризис торжественного ритуала, и новые взаимоотношения между индоариями и не-арийским субстратом, и начало (относительно позднее) городской цивиилизации, но главная заключалась в выходе интеллектуального плюрализма за границы прений жреческих коллегий. Если ставится вопрос о том, что или кого на самом деле олицетворяют боги ведийских гимнов, а затем о том, значимы ли эти гимны вне обрядового действа, то отсюда только шаг и до следующего вопроса: необходимы ли и сами эти действа и действия как таковые для достижения высшего блага? Именно эта проблема разделила духовную элиту на «диссидентов» и традиционалистов, которые должны были обращаться к общезначимой аргументации уже перед аудиторией всего индийского социума.

Период становления школ охватывает сразу несколько исторических эпох (4 в. до н.э. — 2 в. н.э.). Его дискуссионный фон определяет большая оппозиция направлений настики и астики (см. Астика-Настика), которые по отдельности отнюдь не составляют каких-то единых образований, но находятся в процессе постоянной плюрализации. После первого раскола в буддийской общине, вызванного группой махишасаки и основной буддийской схизмы 4 в. до н.э., приведшей к делению общины на «реформаторов» махасангхики и «ортодоксов» стхавиравады, каждое из этих образований дает множество ответвлений (в историко-философском контексте наиболее значимо было образование в 3 в. до н.э. школы сарвастивады). В 4—3 вв. до н.э. намечается первый раскол в джайнской общине, связанный с именем восьмого «патриарха» джайнов Бхадрабоку, а в 1 в. н.э., по джайнским преданиям, оформляется схизма шветамбаров и дигамбаров. Среди брахманистских течений выделяется санкхъя, начало которой восходит еще к шраманскому периоду; косвенные свидетельства позволяют говорить о начальных стадиях вайшешики, ньяи, мимансы, веданты.

Классический период индийской философии (2-5 вв.) — эпоха начального системостроителъства, реализовавшегося в формировании базовых текстов у джайнов, а также в школах буддизма и брахманизма. Во 2 в. оформляются джайнская «Таттвартхадхигама-сутра», принимаемая и шветамбарами и дигамбарами, и сутры вайшешики, во 2 и 3 вв. — сутры мимансы и карики мадхьямики, в 3—4 вв. — сутры ньяи и веданты, в 4 в. — основополагающий текст йогачары «Мадхьянтавибхага-сутра» Асанги, в 4—5 вв. — сутры йоги и карики санкхьи — древнейшая философская традиция смогла представить базовый текст позднее всех остальных. Значение базовых текстов заключалось в унификации наследия соответствующих традиций и «записи» их основных доктрин, которые должны были составить предмет дальнейшей экзегезы. Существенными событиями стало появление в рамках йогачары школы буддийской логики и эпистемологии, «сутрами» которой стала «Праманасамуччая» Дигнаги и грамматическо-ведантийского текста «Вакьяпадия» Бхартрихари (5 в.).

Раннесхоластический период индийской философии (5—9 вв.) — эпоха составления нормативных комментариев к базовым текстам, в результате которых они становятся «полными» философскими системами — даршанами. Комментарии решают две основные задачи — истолкование содержания базовых текстов и построение на их основе новых философских доктрин. В ряде случаев составлялись трактаты комментаторского типа — как в вайшешике, где «Падартхадхармасанграха» Прашастапады была «привязана» к «Вайшешика-сутрам», но фактически представляла собой самостоятельное сочинение. Среди других известных трактатов были семь сочинений буддийского логика Дхармакирти. В комментаторской полемике всех со всеми выделяется перманентная дискуссия найяиков и буддийских логиков; решительную установку на вытеснение буддизма приняли мимансаки и ведантисты. Процесс поляризации выявился и в рамках отдельных систем. В мадхьямике в 6—7 вв. произошло деление на школы прасангика и сватантрика; в мимансе в 7 в. школы Кумарилы и Прабхакары разделились практически по всем существенным вопросам почти как различные даршаны; в веданте после комментаторской деятельности Шанкары (7—8 вв.) складывается школа абсолютного монизма адвайта-веданта, которая вскоре также разделяется на два «потока», а в 9 в. формируется оппонирующая адвайте школа Бхаскары, отказавшегося считать эмпирический мир результатом космического Незнания.

Период «Высокой схоластики» (9—15 вв.) отмечен постепенным «изгнанием» буддизма из Индии и, соответственно, серьезным сужением круга реальных участников индийского «дискуссионного клуба», появлением философов-энциклопедистов типа Вачаспати Мишры (9 в.), работавшего в традициях пяти брахманистских систем, а также созданием синтезов типа ньяя-вайшешики и «новой ньяи» Гангеши Упадхьяйи (13 в.), достижения которой сопоставляются с современной логикой. Среди основных новообразований — школа кашмирского шиваизма (с 9 в.), а также оппонировавшие адвайте школы веданты: выросшая из «ограниченного монизма» Бхаскары бхеда-абхеда Нимбарки (11 в.), вишишта-адвайта Рамануджи (11—12 вв.) и «дуалистическая» двайта-адвайта Мадхвы (13 в.). Для данного периода индийской философии характерен выраженный синкретизм (ведантийские школы охотно утилизуют модели санкхьи, санкхья — положения и парадигмы адвайта-веданты и т. д.). Данная тенденция углубляется: достаточно привести в пример Виджняна Бхикшу (16 в.), пытавшегося строить систему йога-санкхья-веданты. Оригинальное творчество оказалось уделом только новой ньяи: у Рагхунатха Широмани (17 в.) и его последователей.

39. Основные направления философской мысли Древнего Китая (периодизация, школы)

В начальный период своего существования (6—3 вв. до н. э.) китайская философия в условиях категориальной недифференцированности философского, научного и религиозного знания являла собой картину предельного разнообразия взглядов и направлений, представлявшихся как «соперничество ста школ» (бай цзя чжэн мин). Первые попытки классификации этого многообразия предпринимались представителями главных философских течений (конфуцианства и даосизма) в стремлении подвергнуть критике всех своих оппонентов. Этому специально посвящена 6-я глава («Фэй ши-эр цзы» — «Против двенадцати мыслителей») конфуцианского трактата «Сюнь-цзы». В ней, помимо пропагандируемого учения Конфуция и его ученика Цзы-Гуна (5 в. до н. э), автор выделил «шесть учений» (лю шо), попарно представленных двенадцатью мыслителями, и подверг их резкой критике. В 21-й главе своего трактата Сюнь-цзы, отдавая учению Конфуция роль «единственной школы, достигшей всеобщего дао и овладевшей его применением (юн, см. Ти — юн)», также выделил шесть противостоящих ему «беспорядочных школ» (луань цзя).

Эти структурно аналогичные шестеричные  построения, исходящие из идеи единства истины (дао) и многообразия ее проявлений, стали основой для первой классификации основных философских учений как таковых (а не просто их представителей), которую осуществил Сыма Тань (2 в. до н. э.), написавший специальный трактат о «шести школах» (лю цзя), вошедший в состав заключительной 130-й главы составленной его сыном Сыма Цянем (2—1 вв. до н. э.) первой динас-тийной истории «Ши цзи» («Исторические записки»). В этом произведении перечислены и охарактеризованы: 1) «школа темного и светлого [мирообразующих начал]» (иньян цзя), в западной литературе называемая также «натурфилософской»; 2) «школа ученых» (жу цзя), т. е. конфуцианство; 3) «школа Мо[Ди]» (мо цзя, моизм); 4) «школа имен» (мин цзя), в западной литературе называемая также «номиналистской» и «диалектико-софистической»; 5) «школа законов» (фа цзя), т. е. легизм и 6) «школа Пути и благодати» (дао дэ цзя), т. е. даосизм. Наивысшей оценки удостоена последняя школа, которая, подобно конфуцианству, в классификациях из «Сюнь-цзы» и «Чжуан-цзы», представлена здесь синтезирующей главные достоинства всех остальных школ. Данная схема получила развитие в классификационно-библиографическом труде выдающегося ученого Лю Синя (46 до н. э. — 23 н. э.), легшем в основу древнейшего в Китае, а возможно, и в мире соответствующего каталога «И вэнь чжи» («Трактат об искусстве и литературе»), который стал 30-й главой составленной Бань Гу (32—92) второй династийной истории «Хань шу» («Книга [о династии] Хань»). Во-первых, классификация выросла до десяти членов — к шести имевшимся прибавились четыре новых: дипломатическая «школа вертикальных и горизонтальных [политических союзов]» (цзунхэн цзя), эклекгико-энциклопедическая «свободная школа» (цза цзя); «аграрная школа» (нун цзя) и фольклорная «школа малых изъяснений» (сяо шо цзя). Во-вторых, Лю Синь предложил теорию происхождения каждой из «десяти школ» (ши цзя), охватывающих «всех философов» (чжу цзы). Эта теория предполагала, что в начальный период формирования традиционной китайской культуры, т. е. в первые века первого тысячелетия до новой эры, носителями социально значимого знания были официальные лица, иначе говоря, «ученые» являлись «чиновниками», а «чиновники» — «учеными». Вследствие упадка «пути истинного государя» (ван дао), т. е. ослабления власти правящего дома Чжоу, произошло разрушение централизованной административной структуры и ее представители, лишившись официального статуса, оказались вынужденными вести частный образ жизни и обеспечивать собственное существование реализацией своих знаний и умений уже в качестве учителей, наставников, проповедников. В наступившую эпоху государственной раздробленности боровшиеся за влияние на удельных властителей представители различных сфер некогда единой администрации образовали разные философские школы, само общее обозначение которых «цзя» (данный иероглиф имеет буквальное значение «семья») свидетельствует об их частном характере. Конфуцианство создали выходцы из ведомства просвещения, «помогавшие правителям следовать силам инь ян и разъяснявшие, как осуществлять воспитующее влияние», опираясь на «письменную культуру» (вэнь) канонических текстов «Лю и», «У цзин», «Ши сань цзин» и ставя во главу угла гуманность (жэнь) и должную справедливость (и). Даосизм (дао цзя) создали выходцы из ведомства хронографии, которые «составляли летописи о пути (дао) успехов и поражений, существования и гибели, горя и счастья, древности и современности», благодаря чему постигли «царское искусство» самосохранения посредством «чистоты и пустоты», «униженности и ослаблен-ности». «Школу темного и светлого [мирообразующих начал]» создали выходцы из ведомства астрономии, следившие за небесными знамениями, солнцем, луной, звездами, космическими ориентирами и чередованием времен. Легизм создали выходцы из судебного ведомства, которые дополняли управление на основе «благопристойности» (ли) наградами и наказаниями, определенными законами (фа). «Школу имен» создали выходцы из ритуального ведомства, чья деятельность обусловливалась тем, что в древности в чинах и ритуалах номинальное и реальное не совпадало и возникала проблема их приведения во взаимное соответствие. Моизм создали выходцы из храмовых сторожей, проповедовавшие бережливость, «всеобъемлющую любовь» (цзянь ай), выдвижение «достойных» (сянь), почтение к «навям» (гуй), отрицание «предопределения» (мин) и «единообразие» (тун; см. Да тун). Дипломатическую «школу вертикальных и горизонтальных [политических союзов]» создали выходцы из посольского ведомства, способные «вершить дела как должно и руководствоваться предписаниями, а не словопрениями». Эклектико-эн-циклопедическую «свободную школу» создали выходцы из советников, сочетавшие идеи конфуцианства и моизма, «школы имен» и легизма во имя поддержания порядка в государстве. «Аграрную школу» создали выходцы из ведомства земледелия, ведавшие производством продовольствия и товаров, которые в «Хун фане» отнесены соответственно к первому и второму из восьми важнейших государственных дел (ба чжэн). «Школу малых изъяснений» создали выходцы из низкоразрядных чиновников, которые должны были собирать сведения о настроениях среди народа на основе «уличных пересудов и дорожных слухов».