Этапы и основополагающие документы европейской интеграции. Европейский союз как актор мировой политики

Этическое измерение  международных отношений

Мораль (от лат. mores - нравы; англ. morals; нем. moral; франц. morale) международная - система норм, оценок, предписаний, образцов поведения, которые  выполняют функции морального регулирования  в системе международных отношений, в формировании ценностей культуры мира, в становлении демократического и ненасильственного мироустройства. О роли международной морали существуют самые различные мнения: от однозначной ее высокой оценки в жизни международного сообщества до безапелляционного отрицания. У "политических реалистов" высшей нравственной ценностью является могущество государств, достигаемое, в том числе и за счет других субъектов мирового сообщества, борьба за власть. Сторонники же теории этического абсолютизма исповедуют принцип вечности и единства морали. А в соответствии с концепцией этического релятивизма совокупность нравственных норм рассматривается изолированно от их содержания, отрицается единство морали, скептически оценивается ее исторический генезис. Для этических релятивистов, игнорирующих сущностные параметры нравственных норм и их место в общепринятой системе нравственных ценностей, главное состоит лишь в формальном определении механизмов нравственной регуляции. 
 
Научные подходы, претендующие на концептуальную самостоятельность, сводятся к следующим основным моментам: 
 
а) нарастающим тенденциям формирования глобальных параметров нравственного регулирования в мировом сообществе. 
 
б) выделяется позиция тех исследователей, которые считают, что межгосударственные отношения регулируются особой моралью, поэтому о какой-то общей международной морали не может быть и речи. 
 
в) многие исследователи исходят из того, что отношения, как между людьми, так и между государствами, регулируются единой моралью с ее общепризнанными, общечеловеческими нормами. 
 
г) "космополитическая" (глобалистская) концепция морали – ее сторонники ратуют за превращение м/н морали в нечто подобное надгосударственному прав. 
 
Научная разработка мировой этики нашла свое отражение в деятельности различных всемирных организаций. Примерами могут служить: провозглашение в 1993 г. Парламентом мировых религий Декларации о мировой этике; включение специальной главы о "глобальной этике" в опубликованный при содействии ООН и ЮНЕСКО доклад Всемирной Комиссии по культуре и развитию; подготовка "Советом по взаимодействию" бывших президентов и премьер-министров под председательством Г. Шмидта отчета, в котором, наряду с другими проблемами, говорилось и о том, как указанный Совет занимался проблемами мировой этики, а также подготовкой специального доклада "В поисках всеобщих этических норм". Авторы доклада отметили: "не может быть лучшего мирового порядка без мировой этики". Главенство же этики над политикой провозглашается однозначно, без всяких оговорок. "Этика должна иметь преимущество перед политикой и законом, так как политические действия должны совершаться с учетом цены, которую приходится платить за них, и возможности выбора". "Совет по взаимодействию" одобрил четыре незыблемых принципа, позволяющих различным религиям исповедовать общую мировую этику: культура ненасилия и глубокого уважения ко всей жизни; культура солидарности и справедливый экономический строй; культура терпимости и жизнь по правде; культура равноправия и партнерства мужчин и женщин. 
 
С другой стороны - налицо нигилистические взгляды на сам факт существования международной морали, международной этики. Они представлены самыми разными суждениями: от "мягких" гипотетических "предположений" до категорических отрицаний. Наличие взаимоисключающих точек зрения на само существование "международной морали", "международной (глобальной) этики" отражает не столько плюрализм мнений, сколько серьезные пробелы в научном осмыслении этой проблемы. И все же преобладающее мнение аналитиков базируется на признании глобального, общепланетарного измерения нравственного фактора и на том, что международная мораль обладает статусом относительно самостоятельной научной категории, имеет свое содержание, свои принципы, нормы, функции. В этой связи представляется необходимым определить, прежде всего, содержательные границы таких понятий, как "межгосударственная мораль", "международная мораль", "общая мораль", которые, имея между собой много общего, в то же время обладают и существенными специфическими особенностями. Межгосударственная мораль отличается от международной морали подчеркнутым "лидерством" права над моралью, когда в отношениях между государствами господствует сила официальных договоров, соглашений, деклараций. Моральный фактор в данном случае, проявляется, с одной стороны, в большей степени в рамках правовой регуляции межгосударственных отношений, а с другой - в цивилизованном и уважительном отношении к тем особенностям нравственной жизни, которые внутри разных государств трактуются по-разному.  
 
В отличие от межгосударственной морали международная мораль многосубъектнее, сфера ее регуляции - не только государства, но и негосударственные международные и региональные формирования, миротворческие, экологические и гуманитарные движения, структуры по правам человека, "клубы" бывших глав государств и правительств. Как правило, такие субъекты международных отношений формируются и функционируют, прежде всего, на мировоззренческой и нравственно-этической основе и оказывают воздействие на государственную власть силой общественного мнения, апелляцией к человеческому разуму, принципам гуманизма и демократии. Категория "международная мораль" включает в себя как общечеловеческие моральные ценности в качестве центрального элемента, так и весь богатый духовно-нравственный массив отличий разных культур и цивилизаций. 
 
Системообразующие принципы международной морали взаимодействуют с принципами внешнеполитической деятельности, являющимися также элементами другой, сопредельной сферы - теории и практики международных отношений. К ним относятся такие, закрепленные хельсинкским процессом, положения, как:  
 
а) суверенное равенство;  
 
б) уважение прав, присущих суверенитету;  
 
в) неприменение силы или угрозы силой;  
 
г) нерушимость границ;  
 
д) территориальная целостность государств;  
 
ж) мирное урегулирование споров;  
 
з) невмешательство во внутренние дела;  
 
е) уважение прав человека и основных свобод;  
 
и) равноправие и право народов распоряжаться своей судьбой;  
 
к) сотрудничество между государствами;  
 
л) добросовестное выполнение обязательств по международному праву.  
 
О дейстенности моральных норм в международных отношениях. Ответ на поставленный выше вопрос совсем не очевиден. В основе международной морали лежит признание ценности как универсалий — общечеловеческих принципов взаимодействия социальных общностей и индивидов, — так и частных интересов, оценивающих последствия поведения международных акторов. Другими словами, в международных отношениях, как и в общественных отношениях в целом, всегда существует дистанция между должным и сущим и, следовательно, разрыв между этикой долга и этикой обязанностей. Может ли мораль выполнять регулирующую функцию в международных отношениях, если сами ее критерии имеют в этой сфере двойственный характер? Отвечая на этот вопрос, следует учитывать, что процесс социализации международных отношений не вышел за рамки сосуществования «двух миров», о которых говорит Дж. Розенау. Это мир государств и мир акторов «вне суверенитета». Первый значительно превосходит второй по своему общему потенциалу воздействия на характер общения на международной арене. Поэтому об уважении принципов и норм международной морали может идти речь только в рамках конкретных социокультурных общностей. Чем более глубоким является разрыв между социокультурными общностями, тем больше вероятность несоблюдения указанных норм. Нормы и установки международной морали вполне конкретны. Они зависят от обстоятельств: места — той социокультурной среды, в которой находятся акторы; времени — характерных именно для данного момента общепризнанных международных принципов; и ситуации — имеющихся в распоряжении акторов вполне определенных политических, экономических, технических и иных средств и возможностей реализации нравственных целей и ценностей. 
 
Международные акторы исходят в своих действиях из разных нравственных установок и норм. То, что является сегодня добром и справедливостью, например, в вопросе о судьбе Черноморского флота бывшего СССР с точки зрения украинских руководителей, иначе воспринимается российскими политиками. Позиции же самих моряков и администрации Севастополя (вынужденных считаться с дестабилизирующей социально-политической ролью указанного вопроса) имеют собственные оттенки. Социологическое измерение рассматриваемой проблемы выражается в дилемме «социального адреса». Справедливость для кого — для государств? Для их руководителей? Для их граждан (или для граждан одного из них)? Для регионального (или для мирового) сообщества? Политическое измерение сталкивается с еще более жесткой дилеммой. Из чего исходить при решении проблемы: из общепризнанных принципов международной морали (невмешательство, соблюдение договоров, сохранение мира, права человека и т.п.) или из национальных интересов? Но интерпретация первых зависит от социального контекста, а определение вторых никогда не может быть свободным от субъективизма и идеологии. Вот почему нельзя абсолютизировать ни то, ни другое. Как отмечают крупные авторитеты международно-политической науки, необходимо сочетание вечных общечеловеческих нравственных норм и интересов конкретной социальной общности, учет культурных особенностей международных акторов и рационального поведения, предусматривающего возможные последствия международных акций, использования всех резервов разума и осторожности во взаимодействии на международной арене. Конечно, и такое сочетание при исследовании не избавляет от проблем. С. Хоффманн, настаивая на том, что международная мораль должна основываться на трех главных элементах – целях, средствах и умеренности, в то же время подчеркивает, что ни один из них, и даже все они вместе взятые, не дают абсолютной гарантии нравственной политики. 
 
Цели международного актора должны быть нравственными и зависит это от моральной позиции субъекта МО. Однако последняя никогда не бывает упрощенной. Во-первых, остаются открытыми вопросы о том, кто судит о моральности целей, или как определить, какие из них являются “хорошими” и какие – “плохими”? Во-вторых, намечаемым целям должны соответствовать и выбираемые средства, последние не должны быть чрезмерными. То хуже, чем то зло, которое предстоит исправить или не допустить. Неверно избранные средства способны разрушить саму цель. Поскольку международные акторы никогда не могут быть абсолютно уверенными, что избранные ими средства приведут к намеченной цели, то они должны руководствоваться моралью умеренности, которая, в конечном счете, означает “просто необходимость принимать во внимание моральные требования других” (С. Хоффманн). Иначе говоря, этика международных отношений требует от их участников взвешенности в определении целей, отказа от категоричности в выборе средств, постоянного соотнесения своих действий как с их возможными последствиями для данной социальной общности, так и с общечеловеческими нравственными императивами; опора на интересы, не ограниченные соображениями собственной силы и безопасности при учете потребностей и интересов других акторов в международном сообществе в целом. Большего от этики международных отношений ожидать нельзя. Нравственное поведение международного актора – это не действия на основе некоего незыблемого свода правил, сформулированных для него кем-то внешним раз и навсегда. Скорее, это действия на основе разумного эгоизма, возможности которых зависят от социального контекста. Именно из этого следует исходить при оценке регулирующей функции международной морали: ее нельзя переоценивать, но невозможно и отрицать. Нарушение нравственных принципов и требований справедливости противоречит не только нормам международного права, но и интересам тех, кто пренебрегает этими принципами и требованиями, ибо подрывает их международный престиж, а следовательно, уменьшает возможности достижения целей или же делает более сложными и дорогостоящими средства, ограничивая их выбор. 
 
Подводя итоги, необходимо подчеркнуть, что проблема моральных ценностей и норм в международных отношениях является одной из наиболее сложных и противоречивых. Однако при всей относительности роли моральных ценностей в регулировании взаимодействия акторов на мировой арене, в социализации международных отношений, в преодолении присущей им некоторой аномии их роль, несомненно, возрастает. Это подтверждается и все более настойчивым поиском ученых и политиков моральных методов и средств преодоления конфликтов, обеспечения эффективных путей сотрудничества, урегулирования проблем международных отношений 

Процесс формирования мирового порядка на современном этапе: основные тенденции

В определении  международного порядка следует  исходить из характеристики социального, или общественного (социетального) порядка. Общественный порядок —  это такая организация социальной жизни, которая противоположна анархии, отрицающей всякую власть одних социальных общностей над другими, проповедующей неподчинение любому руководству и ничем неограниченную свободу личности. Иначе говоря, общественный порядок — это определенная организация в жизни социума, ее регулирование на основе определенных (например, государственно-правовых) норм и общих (например, национальных, культурных, морально-этических и т.п.) ценностей. 
 
Понятие «международный порядок» относится к глобальной социальной общности, образованной совокупностью различных общественных субъектов (акторов), действующих на мировой арене. Возникает вопрос, возможен ли общественный порядок в сфере международных отношений, которая характеризуется отсутствием единой центральной власти, многообразием несовпадающих между собой ценностей, а также отсутствием высшего органа, который определял бы правомерность или неправомерность действий участников международных отношений? Ведь общие ценности здесь играют весьма слабую роль, а нормы международного права, в сущности, носят необязательный характер. 
 
Пытаясь ответить на поставленный вопрос, следует иметь в виду то, что с самого начала истории международных отношений человечеству было свойственно стремление к их сознательному регулированию, в основе которого лежала всеобщая потребность их участников в безопасности и выживании. По мере возрастания степени зрелости международных отношении, это стремление находило свое выражение во все более интенсивном развитии международного права, создании и укреплении международных организаций и институтов, в усилении их роли в стабилизации международной жизни и, наконец, в постепенном формировании на этом пути целостной глобальной международной системы. Таким образом, международный порядок — это такое устройство международных (прежде всего межгосударственных) отношений, которое призвано обеспечить основные потребности государств и других институтов, создавать и поддерживать условия их существования, безопасности и развития. В данном случае речь идет об институциональном понимании, которое, конечно, не исчерпывает всего содержания понятия «международный порядок». 
 
В литературе, посвященной анализу международных отношений не существует однозначного, общепризнанного определения международного порядка. Некоторые исследователи склонны сводить его к совокупности юридических норм, сводя тем самым к международному праву, другие делают упор на международную стабильность, третьи связывают с сохранением на международной арене определенного статус-кво в отношениях между государствами. Например, с точки зрения американского автора Т. Франка, основу международного порядка составляет законность — совокупность правил, созданных в ходе общепринятых юридических процедур, характеризующихся ясностью, взаимосвязанностью и вписывающихся в существующую систему международного права. Однако с позиций, основанных на существовании международного общества, такая точка зрения представляется слишком узкой, поскольку она не только сводит проблему международного порядка к межгосударственным отношениям, но и эти последние рассматривает лишь в одном измерении. 
 
Поскольку содержание термина «международный порядок» традиционно связано с межгосударственными отношениями, С. Хоффманн предложил отличать его от термина «мировой порядок». С этой точки зрения, международный (а вернее сказать, межгосударственный) порядок вполне может существовать без наличия мирового порядка. В качестве примера можно привести государства, между которыми существуют отношения взаимного уважения и в то же время полного безразличия к внутренним делам друг друга, что делает возможным в том или ином из них геноцид или экономическую эксплуатацию основной массы населения. Напротив, мировой порядок немыслим без создания эффективных процедур межгосударственного сотрудничества, предполагающих особый международный порядок, отвечающий общим основным целям и ценностям их граждан. В юридических терминах речь идет о различии между правами государств (взаимном уважении суверенитета) и правами человека. 
 
Разница между рассматриваемыми понятиями заключается и в том, что если международный порядок как более или менее оптимальное устройство международных отношений, отражающее возможности общественных условий, существовал практически на всех этапах истории межгосударственных отношений, то этого нельзя сказать о мировом порядке. 
 
Один из крупнейших немецких философов XX в. К. Ясперс понимал мировой порядок как «принятое всеми устройство, возникшее вследствие отказа каждого от абсолютного суверенитета», как общечеловеческие ценности и юридические нормы, как «правовое устройство мира посредством политической формы и связывающего всех этоса». Мировая история до сих пор не знала подобного устройства. Это не означает, однако, что мировой порядок невозможен в принципе. Напротив, с расширением круга участников международных отношений, а также усилением взаимозависимости мира, стимулируемым и научно-техническим прогрессом, и обострением глобальных проблем, тенденция к общемировому устройству человеческой жизни становится все более отчетливой, приобретая особо зримые черты в наше время. В самой этой тенденции отражаются общесоциологические процессы и закономерности, обусловленные деятельностью социальных общностей на мировой арене. 
 
Таким образом, международный порядок — важная составная часть мирового порядка, его ядро, но к нему не сводится все содержание мирового порядка. Поэтому с точки зрения строгого, академического подхода их не следует отождествлять. В то же время было бы неверно и абсолютизировать их различие. Они имеют общие корни, общие основы, которые цементируют единство человеческого общества, обеспечивают его целостность. К числу таких основ относятся международные экономические обмены, возрастающее значение которых резюмируется в формировании единого мирового рынка; научно-технические достижения (особенно в области коммуникационных систем, средств связи и информации); политические структуры и интересы; социокультурные ценности. Они играют неодинаковую роль в формировании и поддержании международного порядка: на различных этапах исторического развития одни из них выступают на передний план, тоща как значение других снижается; точно так же изменения, происходящие в структуре, например, политических основ того или иного типа международного порядка, не ведут автоматически к изменениям в мировой экономике или в ценностных ориентациях международных акторов, хотя и влияют на них. В то же время, правильное понимание сущности и значения проблемы международного порядка возможно только при комплексном рассмотрении основ его формирования и функционирования. 
 
Исходя из этого методологического требования, С. Хоффманн принимает за отправной пункт своего анализа проблемы международного порядка его основные измерения — характеристики, отражающие эмпирические данные, в которых резюмируются исследования методов создания и поддержания международного порядка. 
 
Наиболее изученным из них является горизонтальное измерение, т.е. отношения между главными акторами международных отношений. При этом, если международная система носит в структурном отношении многополюсный характер, то механизмом поддержания в ней порядка является механизм политического равновесия. Что же касается биполярных систем, то и здесь баланс сил выступает главным средством от сползания к беспорядку. 
 
Вертикальное измерение международного порядка представлено отношениями между сильными и слабыми акторами. Именно триумф силы выступает гарантом иерархической и жесткой организации международных отношений и регулирования взаимодействий в рамках империй, являющихся типичным примером доминирования в международной системе вертикального измерения международного порядка. При этом насилие — главное, но не единственное средство сохранения империи: история показывает, что она подвергается угрозе развала именно тоща, когда сила превращается в ее единственную опору, а остальные средства — такие, как «вертикальная дипломатия», специальные органы имперской бюрократии и правовые системы, а также экономические компенсации для лояльных вассалов, — по тем или иным причинам дают сбои и перестают действовать. 
 
Основу функционального измерения международного порядка составляет та роль, которую играют в стабилизации международной жизни различные области международных отношений — дипломатия и стратегия поведения акторов, экономические обмены между ними, моральные ценности и политические амбиции лидеров, а также деполитизированная сфера деятельности частных субъектов международных отношений (например, транснациональных обществ деловых людей, ассоциаций ученых, специалистов и т.п.). При этом любой из указанных аспектов функционального измерения может служить как стабилизирующим фактором, т.е. фактором поддержания международного порядка, так н источником его дестабилизации и беспорядка (см.: там же, р. 681). 
 
Главное же заключается в там, что во всех измерениях международного порядка основным средством его поддержания на разных этапах исторического развития международных отношений оставалась сила — и прежде всего военная сила. Положение начинает отчасти меняться лишь в последние десятилетия нашего века.  
 
Идея нового международного порядка принимает самые различные концептуальные формы, в многообразии которых можно выделить два основных подхода — политологический (с акцентом на правовые аспекты) и социологический. Такое разделение, конечно, носит достаточно условный характер и его значение не должно преувеличиваться. 
 
Сторонники первого подхода исходят из объективной потребности повышения управляемости мира и использования в этих целях существующих интеграционных процессов. Настаивая на необходимости создания международной системы, базирующейся на законности, они указывают на ускоряющееся на наших глазах расширение роли и сфер применения международного права и на повышение значения международных институтов. При этом одни из них, как, например, Г. X. Шахназаров, считают, что ведущую роль в формировании международного порядка призваны сыграть многочисленные международные организации во главе с Организацией Объединенных Наций, которая может рассматриваться как зачаток будущего мирового правительства. 
 
Другие, рассматривая создание мировых институтов, управляющих международными экономическими и политическими отношениями, как путь к формированию в отдаленном будущем планетарного правительства, указывают на роль региональных процессов как катализаторов, способных ускорить создание таких институтов. Так, например, почетный генеральный директор Комиссии европейского сообщества К. Лейтон выдвинул модель регионального сотрудничества по образу ЕЭС. Поддержка и институализация интеграционных процессов не только в Европе, но и в АТР, Африке, Латинской Америке в итоге позволит, по его мнению, создать эффективно функционирующую мировую федерацию под эгидой ООН. 
 
Некоторые из сторонников регионального подхода, усматривая зачатки будущей конфедерации государств в интеграционных союзах, которые в свою очередь, имеют тенденцию к взаимному сближению, считают, что ООН не способна возглавить данный процесс. Этому мешает прежде всего слабость международного права, которое, по сути дела, основывается на договорах, содержащих в самом акте их заключения возможность своего нарушения. Поэтому, по их мнению, вместо ООН нужна принципиально новая система государств, способная обеспечить действенность общих принципов их поведения на мировой арене. 
 
К рассматриваемому направлению можно отнести и модель «гостиницы на полпути»: по мнению ее сторонников, для создания эффективного нового международного порядка необходимо не глобальное правительство, к которому не готовы народы и государства, а полицентрическое управление из центральной руководящей группы государств (США, Японии, стран ЕЭС, а также СССР — при условии преодоления им своих проблем, и Китая — при условии политических перемен в этой стране), которые сформировали бы своего рода Всемирный Генеральный Комитет. С другой стороны, аналогичную роль могли бы играть и региональные державы в соответствующих регионах мира. 
 
Не менее разнообразны взгляды и сторонников социологического подхода к проблеме мирового порядка. Так, например, некоторые из них считают, что становление мирового порядка будет идти через конвергенцию социальных структур, размывание общественно-политических различий двух типов общества и затухание классовых антагонизмов. Настаивая на том, что именно такой путь может привести, в конечном счете, к формированию единой цивилизации (подчеркнем при этом, что некоторые из положений данной концепции отчасти подтверждаются дальнейшим развитием событии на международной арене), они вместе с тем достаточно скептически относятся к возможности создания единого управляющего центра для всего человечества. Так, по мнению А. Е. Бовина, отсутствие устойчивого постоянного баланса интересов не позволяет говорить — по крайней мере в среднесрочной перспективе, — о возможности делегирования подобному центру членами мирового сообщества части своих прав, своего суверенитета. 
 
Социологический подход отличает и анализ проблемы мирового порядка, проведенный представителями Фонда Дага Хаммаршельда, которые подчеркивают, что уже сегодня существуют не только объективные потребности, но и предпосылки перехода от нынешней политики принятия сиюминутных решений и часто пассивного реагирования на события к более последовательной и надежной системе поддержания мира (14). Глобальный характер крупнейших мировых проблем требует, по их мнению, создания руководства нового типа для их урегулирования. Отстаивая идею мирового правительства и считая ООН его основой и прообразом, они подчеркивают, что уже сегодня ее деятельность должна отвечать не только требованиям правительств, но и возрастающим ожиданиям народов. В наши дни, в силу необычайного повышения роли частных и негосударственных акторов международных отношений, резко возрастает потребность в развитии сотрудничества на неправительственной основе. ООН и другие существующие международные организации уже сейчас выполняют не только политические функции, но и практически связаны со всеми отраслями человеческой деятельности. В дальнейшем эта роль будет еще больше возрастать, а решение многих международных программ во все большей степени будет обеспечиваться неправительственными источниками. Важными факторами существенных изменений в мире станут обеспечение их народной поддержкой и соответственно восприимчивость международных организаций к воле народов. 
 
Подчеркнем еще раз, что выделение двух указанных подходов носит условный характер. Разницу между ними нельзя абсолютизировать, она относительна: сторонники политологического подхода не отвергают роль социальных факторов в становлении нового международного порядка, так же как и сторонники социологического подхода не игнорируют влияния политических факторов. Речь идет лишь о том, что одни исходят из преимущественно межгосударственных, политических отношений и на этой основе осмысливают социальные и иные процессы, а другие строят анализ политических процессов и структур международных отношений на исследовании социальных тенденций. В то же время представляется, что социологический подход более плодотворен: он содержит больше возможностей избежать идеологизации анализа, он более широк, что дает возможность интегрировать и политологический анализ, а главное — он позволяет полнее учитывать интересы не только государств и политических институтов, но и интересы социальных групп и конкретных людей. 
 
Именно с позиций социологического подхода можно увидеть пути решения неразрешимого в рамках «чисто» политологического рассмотрения центрального для проблемы мирового порядка вопроса — о соотношении между национально-государственным суверенитетом и всеобщей мировой ответственностью. «Священный» принцип суверенитета выгладит с этих позиций совершенно иначе, что позволяет заметить, что «безудержное исполнение национальных суверенитетов слишком часто сводится к насильственному шоку борющихся эгоизмов, означает неразумную эксплуатацию природы без заботы о будущих поколениях и экономическую систему, которая не способна реализовать «естественную справедливость» в отношениях между богачами «развитого мира» и миллионами голодающих в «третьем мире» (см.: 8, р. 26). 
 
Недостаток ООН в том и состоит, что она остается организацией, в рамках которой осуществляется «дипломатия суверенитетов». В то же время именно существование ООН и ее специализированных учреждений свидетельствуют о попытках передачи государствами части своего суверенитета в «общий котел» для решения задач, отвечающих общим интересам. В дальнейшем объем этой части будет неизбежно возрастать (15). С этой точки зрения можно сказать, что переживаемый ныне исторический период — это период перехода к новому международному порядку, регулируемому институтами, законные права которых будут складываться из добровольно отчуждаемой и постоянно возрастающей доли суверенитетов всех участников международных отношений. 
 
Социологический подход, интегрирующий политологический анализ, как уже отмечалось выше, дает возможность широкого и целостного представления проблемы международного порядка, которое позволяет представить его основы в виде определенной системы факторов, и важное место в которой принадлежит факторам социокультурного характера. Элементами такой системы выступают отношения господства, интереса и согласия международных акторов, а также наличие соответствующих механизмов, обеспечивающих функционирование международного порядка и регулирование возникающих в его рамках напряжений и кризисов. При этом роль первого элемента, который выражается в военно-силовых отношениях государств на мировой арене и построенной на них международной иерархии, сегодня существенно изменяется, отчасти снижается, хотя и не исчезает. В этом смысле нынешний этап международного порядка не перестает быть системой отношений между ограниченным количеством государств, занимающих в мире господствующие, с военно-стратегической точки зрения, позиции, и остальными странами. С другой стороны, возрастание роли новых технологий и связанного с ними уровня экономического развития повышают их роль в «рейтинге» того или иного государства и увеличивают его возможности влиять на международные дела в своих национальных интересах. Тем самым, наряду с относительно снижающейся, но в то же время сохраняющей значительное воздействие на состояние международных отношений иерархией, основанной на военно-силовых критериях, возникают и усиливают свое влияние иерархии, вытекающие из возрастающего экономического неравенства. Сосуществование обоих видов иерархий и связанных с ними мотиваций различных международных акторов — существенная черта нынешнего международного порядка. 
 
Заметные изменения претерпевает и второй элемент международного порядка, связанный с интересами акторов. Во-первых, происходят преобразования в структуре национальных интересов государственных акторов международных отношений: на передний план выдвигаются интересы, связанные с обеспечением экономического процветания и материального благополучия. При этом экономический компонент национального интереса становится уже не только фактором, который призван служить увеличению государственной мощи, а приобретает и все более очевидное самостоятельное значение — как необходимый ответ государства на возросшие требования населения к уровню и качеству жизни, с одной стороны, и, — с другой стороны, — как ответ на новые внешние вызовы, связанные с авторитетом и престижем государства на мировой арене, его местом в международной иерархии, складывающейся сегодня на иных принципах. Вовторых, укрепление роли негосударственных акторов сопровождается снижением контроля со стороны правительств над мировой экономической жизнью и распределением ресурсов, большая часть которого осуществляется транснациональными корпорациями. Интересы же последних зачастую не связаны с интересами государств или преобладают над ними. К соперничеству национальных интересов добавляется соперничество несовпадающих с ними полностью интересов транснациональных предприятий, банков, ассоциаций и других негосударственных акторов. 
 
Так, в 1991 г. западные частные компании, руководствующиеся собственными интересами, снабжают Ирак военными материалами, вопреки объявленному ООН экономическому эмбарго; российские политические объединения, группирующиеся вокруг газеты «День» организуют отправку добровольцев на войну в Югославию, невзирая на государственную политику РФ в данном вопросе; латиноамериканские наркомафии превращаются не только в силу, вступающую в конфликты (которые могут принимать экономические, политические и вооруженные формы) со «своими» государствами, но и способствуют интернационализации подобных конфликтов, в которых хорошо вооруженные армии «наркобаронов» сталкиваются либо между собой, либо с вооруженными силами других государств. При этом у рядового человека складывается впечатление, что государство либо вовсе не владеет ситуацией в сфере международных отношений и поэтому лишь пассивно следует ей, либо — в лучшем случае — предпринимает усилия по смягчению ее неблагоприятных последствий. О «мировом беспорядке» пишут и профессиональные аналитики. 
 
Что касается третьего элемента международного порядка — отношений согласия, то речь идет прежде всего о том, что любой порядок может иметь место лишь при условии добровольного присоединения акторов к лежащим в его основе нормам и принципам. В свою очередь, это возможно только при определенном совпадении их с теми общими ценностями, которые и вынуждают акторов действовать в определенных границах. По аналогии с внутриобщественными отношениями можно сказать, что соблюдение международными акторами определенных «правил игры» объясняется не только боязнью наказания, или непосредственными материальными интересами, но и консенсусом по поводу совместной социальной практики и признания легитимности этих правил. 
 
Легитимность — факт культуры. Процесс легитимизации всегда связан с адаптацией «официальных» норм и правил действия к историческим традициям, верованиям, обычаям и образцам поведения, присущим той или иной социальной общности, и их влиянием на производство норм, определяющих границы дозволенного и недозволенного. С другой стороны, он связан с присоединением к основным положениям идеологии, претендующей на научность «системы представлений о мире, функционирующей как вера (политическая) и принуждение (символическое)». Как подчеркивает французский политолог Ф. Бро, термин «символическое принуждение» достаточно корректно выражает способ распространения вырабатываемых идеологией политических верований. В основе процесса символического принуждения лежит тот факт, что социальные и политические идеалы, принятые как господствующие всем обществом, в действительности вырабатываются в особых секторах этого общества его отдельными представителями. Находясь в привилегированном положении, они способны через систему контролируемых ими институтов социализации — таких, как школа, религиозные или политические организации, средства массовой информации и т.п. — навязать обществу систему своих представлений и идеалов. Эффективность этого процесса зависит от двух факторов. Во-первых, от того, насколько удачной будет попытка рационально представить частные потребности и идеалы в качестве общих. И во-вторых, от того, насколько успешным окажется стремление исключить (дискредитировать и обесценить) противоположные требования и идеалы. В конечном итоге все зависит от соотношения интеллектуальных, а также культурных сил общества. 
 
С этой точки зрения, распространение в мире демократических ценностей и идеалов не должно создавать иллюзий относительно их общечеловеческого характера. В действительности, как уже отмечалось, речь идет о ценностях западной либерально-демократической идеологии. Присущее ей, как и всякой идеологии, стремление исключить иные системы взглядов на общество и мир, на правила и нормы международного взаимодействия, а также попытки представить идеалы рыночной экономики, парламентской демократии, индивидуальных свобод и прав человека в качестве рациональных потребностей, связанных с самой человеческой природой, сталкивается с серьезными проблемами. Запад выступает для остального человечества в качестве референтной группы прежде всего в том, что касается развитых технологий, более эффективно функционирующей экономики, высокого уровня и качества жизни своих обитателей. Именно в этом пункте потерпела поражение коммунистическая идеология и основанный на ней социализм, не сумевший обеспечить сравнимых с Западом условий материального существования людей. Однако человечество не сможет повторить путь Запада к материальному процветанию, ибо он связан с обострением и глобализацией экологических и иных проблем, исчерпаемостью источников энергии и природных ресурсов планеты. Уже сегодня 6 процентов населения планеты, живущих в развитых странах, потребляет 35 процентов ее основных продуктов, что делает маловероятным присоединение к этим странам всего остального человечества. Экономическое неравенство, дистанция, разделяющая уровень жизни в богатых и бедных странах, отнюдь не уменьшается. Но если на протяжении прежних веков оно воспринималось как нормальное явление, то сегодня все в большей мере ощущается как несправедливость, порождая протесты и конфликты. 
 
С другой стороны, как мы уже видели, не уменьшается и культурно-цивилизационное многообразие мира. Поэтому каждое общество, осуществляющее модернизацию, сталкивается с дилеммой — как осуществить необходимые для повышения эффективности экономики и подъема уровня жизни населения техникоэкономические преобразования и одновременно сохранить собственную социокультурную идентичность? По мнению некоторых исследователей, указанная дилемма может вызвать к жизни новые идеологии, не совпадающие ни с коммунистической, ни с либерально-демократической и связанные либо с модернистским авторитаризмом, либо с традиционализмом и ностальгическим постмодернизмом (см: 17, р. 99—100). 
 
Наконец, что касается четвертого элемента международного порядка — механизмов, обеспечивающих его функционирование, позволяющих урегулирование возникающих в его рамках напряжений и кризисов, то, помимо уже рассмотренных выше моральных и правовых регуляторов, следует отметить возрастание роли международных обменов и коммуникаций. Международные коммуникации представляют собой широкую сеть каналов общения акторов, которая постоянно развивается и приобретает все более сложный характер. Сегодня она представлена, во-первых, общениями по традиционным официальным, институциональным и неинституциональным каналам: дипломатические отношения, МПО, двусторонние и многосторонние встречи, визиты официальных лиц и т.п. Во-вторых, взаимодействием между официальными инстанциями и общественным мнением, которое оказывает возрастающее влияние на правящие режимы, дипломатические ведомства и т.п. Наконец, в-третьих, самостоятельной и непосредственной ролью средств массовой информации, как каналов международного общения, оказывающих усиливающееся воздействие на существующий мировой порядок. При этом каждый из указанных каналов, призванных способствовать сохранению стабильности и совершенствованию международного порядка, способен вызвать обратный эффект: спровоцировать его кризис, усиливая неудовлетворенность тех или иных влиятельных акторов международных отношений (см: 17, р. 89). 
 
Как свидетельствует история, крушение одного типа международного порядка и замена его другим происходит в результате масштабных войн или революций. Своеобразие современного периода состоит в том, что крах международного порядка, сложившегося после 1945 г., произошел в условиях мирного времени. Вместе с тем мирный характер уходящего международного порядка, как мы видели, был достаточно относительным: во-первых, он не исключал многочисленных региональных вооруженных конфликтов и войн, а во-вторых, постоянной напряженности в отношениях между двумя противостоящими блоками, выступающей как состояние «холодной войны». Последствия ее окончания во многом сходны с последствиями прошлых мировых войн, знаменовавших переход к новому международному порядку: крупномасштабные геополитические сдвиги; временная дезориентация в результате потери главного противника как победителей, так и побежденных; перегруппировка сил, коалиций и союзов; вытеснение ряда прежних идеологических стереотипов; смена политических режимов; возникновение новых государств и т.п.  
 
Происходит конвульсивная трансформация всей системы сложившихся международных отношений, сопровождающаяся высвобождением политического экстремизма и агрессивного национализма, религиозной нетерпимости, ростом конфликтов на национально-этнической и конфессиональной основе, возрастанием миграционных потоков. 
 
Дестабилизация международной системы свидетельствует о том, что человечество находится на переломном этапе своего развития. Объективные императивы выживания, безопасности и развития влекут за собой потребность в более надежном международном порядке, отвечающем новым тенденциям, связанным с «раздвоением» привычного государственно-центричного мира и сосуществованием его с миром нетрадиционных акторов. Время покажет, будет ли новый порядок регулироваться планетарным правительством, располагающим для этого соответствующими средствами наднационального характера — правительством, армией, действенными правовыми механизмами и т. п., — или его основой станут несколько взаимодействующих между собой интегрированных региональных центров, охватывающих в своей совокупности весь мир, или же это будет какой-то иной вариант управления миром. Но в любом случае создание и функционирование надежного мирового порядка может быть достигнуто лишь на основе создания условий для реализации интересов и сохранения ценностей не только государств и межправительственных организаций, но и самых разнообразных социальных общностей, конкретных людей. С другой стороны, это требует преодоления той степени аномии, которая присуща сегодня международному обществу. 
 
Сегодняшний мир еще далек от такого состояния. Прежний международный порядок, построенный на силе и устрашении, хотя и подорван в глобальном масштабе, но в то же время его правила и нормы еще продолжают действовать (особенно на региональных уровнях), что не дает оснований для выводов о необратимости тех или иных тенденций. Упадок же послевоенного международного порядка открывает перед человечеством переходный период, полный опасностей и угроз для социальных и политических устоев общественной жизни 

Международное право  как регулятор международных отношений. Понятие, содержание и функции международного права

Международное право — это самостоятельная  отрасль права, представляющая собой  совокупность международно-правовых принципов  и норм, создаваемых самими государствами  и другими субъектами международного права, и регулирующие отношения между этими субъектами международного права, в целях обеспечения мирного сотрудничества государств, равноправия и самоопределения народов. 
 
МП - это особая правовая система, регулирующая межд. отношения его субъектов посредством юридических норм, создаваемых путем фиксированного (договор) или молчаливо выраженного (обычай) соглашения между ними и обеспечиваемых принуждением, формы, характер и пределы которого определяются в межгосударственных соглашениях. 
 
Сущность любой отрасли права определяется ее предметом и методом. Предметом МП являются взаимоотношения между государствами и другими субъектами МП. Особенностью метода МП является возможность применения принудительных мер для обеспечения соблюдения правовых норм на основе действующих межд.-правовых норм и в рамках соответствующих межд. договоров. 
 
Нормы международного права — это правила поведения, которые создаются субъектами международного права и регулируют отношения между ними, обращенные к неопределенному числу государств и обязательные для них. 
 
Нормы международного права делятся на императивные и диспозитивные. В соответствии со ст. 53 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 года под императивной нормой общего международного права понимается норма, принимаемая и признаваемая международным сообществом государства, отклонение от которой недопустимо. Императивными нормами, например, являются принципы международного права. 
 
Диспозитивные нормы — это правила поведения, от которых государства могут отступать по взаимному соглашению, если отступление не наносит ущерба правам и законным интересам других государств Диспозитионость нормы предполагает право субъектов регулировать свои взаимоотношения иначе, чем предусмотрено общей нормой. 
 
Функции международного права 
 
Международное право выполняет в международных отношениях координирующую функцию. Иначе говоря, в нормах международного права отражаются общеприемлемые для государств стандарты поведения в различных областях взаимоотношений (например, правила использования радиочастотного спектра, позволяющие избегать взаимных помех при использовании электросвязи). 
 
Регулирующая функция международного права проявляется в установлении государствами четких правил поведения в соответствующих областях взаимодействия. Без таких правил было бы невозможно совместное существование и общение государств (например, порядок установления и прекращения дипломатических отношений). 
 
Обеспечительная функция международного права выражается в принятии норм, побуждающих государства соблюдать международные обязательства (например, положения о международной ответственности за нарушения международного права или механизмы контроля за соблюдением договоров). 
 
Охранительная функция международного права призвана защищать законные права и интересы государства (например, право на законную самооборону, создание оборонительных военных союзов, запрещение ряда видов оружия и т.п.). 
 
Соотношение международного и внутригосударственного права 
 
Между этими самостоятельными правовыми системами существует тесная взаимосвязь. Национальные правовые системы оказывают влияние на формирование норм международного права (например, двусторонние соглашения о режиме государственной границы отражают национальные законы о границах соответствующих граничащих стран). 
 
Международное право, в свою очередь, влияет на национальное законодательство, и это влияние постоянно возрастает (например, обеспечение основных прав человека). 
 
Различия заключаются в следующем: 
 
а) в международном праве его субъектами, как уже отмечалось, являются государства, нации и международные организации. Во внутригосударственном праве к таковым относятся физические и юридические лица; 
 
б) для субъекта международного права характерны отношения равенства, сотрудничества, для внутригосударственного субъекта отношения властвования, управления; 
 
в) нормы в международном праве создаются самими субъектами международного права, и прежде всего государствами. Во внутригосударственном праве нормы создаются национальными органами власти, например парламентом. 
 
Нормы международного права отражают права и обязанности субъектов лишь данной правовой системы. Отдельные органы государства, его физические и юридические лица непосредственно нормами международного права в принципе не руководствуются. C другой стороны, принимая на себя международное обязательство, государство обязано обеспечить его фактическое выполнение на всей своей территории и всеми органами и лицами, находящимися под его юрисдикцией. Эта система мер носит название имплементации. 
 
Имплементация международного права достигается различными способами. Государство может по конституции признать непосредственное (прямое) действие норм международного права на своей территории. Например, по Конституции Российской Федерации 1993 года международное право является частью национальной правовой системы (п. 4 ст. 15 Конституции РФ). В случае расхождения какого-либо положения международного права с национальной нормой преимущественную силу имеет норма международного права. 
 
Существует две теории относительно соотношения международного права и внутригосударственного: дуалистическая и монистическая. 
 
Дуалистическая теория основывается на том, что международное и внутригосударственное право — это две разные правовые системы. 
 
Монистическая теория — исходит из соединения международного и внутригосударственного права в единую правовую систему. 
 
Следует отметить, что дуалистическая теория более четкая, способная отграничить внутригосударственное право от международного. Так, согласно дуалистической теории, субъектами международного права являются государства, нации и международные организации, а субъектами внутригосударственного права являются физические и юридические лица. Механизм взаимодействия международного и внутригосударственного права выглядит следующим образом: 
 
— трансформация — осуществление государством норм международного права посредством издания национальных нормативных актов (например, закона, акта о ратификации международного договора); 
 
— рецепция — нормы национального права текстуально повторяют нормы международного права, конкретизируют их, учитывая особенности социального строя государства; 
 
— инкорпорация — включение норм международного права во внутригосударственное право; 
 
— отсылка — во внутреннем акте государства может быть применена отсылка к международному акту (например, договору). 
 
Пример тому часть 4 ст. 15 Конституции РФ, предусматривающая, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. 
 
Государство, заключившее международный договор, обязано его соблюдать. В этом случае оно не может ссылаться на внутреннюю норму, если решит отказаться от выполнения положений международного договора. 
 
Таким образом, для формирования устойчивой правовой системы необходимо, чтобы внутригосударственное право было согласовано с международным. 
 
Международное публичное и международное частное право 
 
Международные отношения шире, чем межгосударственные, межвластные. Действующими лицами на международной арене выступают физические и юридические лица в своём личном качестве, а не от имени государства. Такие отношения регулируются нормами национального права (например, законы государств о правовом статусе иностранцев на их территории); нормами сделок-контрактов, заключаемых лицами различного гражданства; коллизионными нормами (правилами, которые определяют применимое право того или иного государства к возникающему правоотношению); международными договорами, которые унифицируют порядок правоотношений лиц различной национальности в той или иной области (гражданские, трудовые, семейные отношения). 
 
Перечисленный набор источников норм, регулирующих международные отношения такого рода, дает основание для различения международного публичного (межвластного) права и международного частного (не межвластного) права. Соответственно, наука международного права разделилась также на две части. 
 
В отечественной доктрине можно выделить два направления: одни считают, что международное публичное и международное частное право составляют два раздела единой системы международного права; по мнению других, международное частное право входит в национальные правовые системы в качестве их отрасли. 
 
Сложное взаимодействие норм международного публичного и международного частного права, нередкий переход правоотношения из сферы международного частного права в сферу международного публичного права (например, право лица на так называемую дипломатическую защиту своих нарушенных интересов), обязательность. соответствия частноправовых отношений общепризнанным принципам международного публичного права, развивающаяся кодификация норм международного частного права в межгосударственных договорах — все это свидетельство того, что истинный профессионализм юриста-международника предполагает одинаково хорошее владение знаниями в обеих областях правового регулирования международных отношений. 
 
Соотношение международного права с международным частным правом. Отличия международного права от международного частного права 
 
Соотношение международного права и международного частного права выражается в следующем 
 
1. Их объединяет общая цель — создание правовых условий для международного сотрудничества в различных областях международных отношений 
 
2. Международные договоры по международному частному праву не могут противоречить основным принципам международного права. Это означает, что нормы международного права являются превалирующими, первоосновой по отношению к нормам международного частного права. 
 
Отличия международного права от международного частного права: 
 
1. по субъектному составу: 
 
— в отличие от субъектов международного права к субъектам международного частного права относятся физические и юридические лица, государства (это обособленные субъекты). Государства могут вступать в имущественные отношения с иностранными юридическими лицами и с отдельными иностранными предпринимателями, в таких случаях они не обладают суверенитетом, но находятся под юрисдикцией государства и подчиняются действию национальных законов. 
 
2. по объекту регулирования: 
 
— в отличие от объекта регулирования международного права объектом регулирования международного частного права являются гражданско-правовые отношения, но властные, но осложненные иностранным элементом. 
 
3. по методу регулирования: 
 
— методом регулирования в международном праве является согласование воли государств, а в международном частном праве — преодоление коллизий. 
 
4. по источникам правового регулирования. 
 
— источниками международного права являются 
 
а) международные договоры и обычаи, принципы, 
 
б) судебные решения и доктрины; 
 
— источниками международного частного права являются 
 
а) международные договоры; 
 
б) внутреннее законодательство, 
 
в) судебные прецеденты и судебная практика; 
 
г) обычаи; 
 
д) доктрины международного частного права. 
 
6. по сфере действия 
 
— сфера действия международного права — глобальная; 
 
— сфера действия международного частного права — национальная (нормы международного частного права регулируют соответствующие отношения в пределах отдельного государства). 
 
7. по ответственности: 
 
— в международном праве за нарушение его норм применяется международно-правовая ответственность; 
 
— в международном частном праве за указанные действия — гражданско-правовая. 
 
Международное право, внешняя политика и дипломатия 
 
Внешняя политика — это общий курс государства в международных отношениях и его конкретные шаги в направлении реализации этого курса. 
 
Дипломатия — это важнейший инструмент осуществления внешней политики государства. 
 
Внешняя политика и дипломатия должны соответствовать международному праву и опираться на него. 
 
Устав ООН в качестве одной из целей создания этой Организации ставит задачу «создать условия, при которых могут соблюдаться справедливость и уважение к обязательствам, вытекающим из договоров и других источников международного права» (Преамбула Устава ООН). 
 
Международное право развивается под влиянием совокупности внешнеполитических курсов государств. Дипломатия обеспечивает достижение общего знаменателя при осуществлении государствами своей внешней политики. Этим общим знаменателем является международное право. В дипломатии важно умение не только достигать политического компромисса, но и выражать его специфическим юридическим языком. В этом и состоит диалектическое единство и взаимодействие внешней политики, дипломатии и международного права. 
 
Ни внешняя политика, ни дипломатия не должны вступать в противоречие с международным правом, являющимся единственным общим языком межгосударственного общения. 
 
Международное право оказывает непосредственное воздействие на внешнюю политику государства и его дипломатию. 
 
Бытует мнение о том, что в международных отношениях сила доминирует над правом. Это мнение ошибочно, поскольку отдельные факты силового решения вопросов в международной жизни не могут образовать общего правила. 
 
Один из основателей науки международного права, голландский юрист Гуго Гроций еще в 1625 году писал в своем труде «О праве войны и мира»: «Народ, нарушающий право естественное и право народов, подрывает основу своего собственного спокойствия в будущем». 
 
Международное право — средство дальнейшей демократизации и гуманизации современной системы международных отношений. 
 
Идеал будущего — превращение международного права в истинный кодекс поведения всех народов. 
 
Система международного права 
 
Система международного права — объективно существующая целостность внутренне взаимосвязанных элементов: общепризнанных принципов международного права, договорных и обычно-правовых норм, отраслей и институтов международного права. В этой системе находится место и резолюциям международных организаций, и решениям арбитражных и судебных международных органов. 
 
Отрасль международного права — совокупность юридических норм, регулирующих отношения субъектов международного права в определенной области, которая составляет специфический предмет международного права, обладает большой степенью универсальной кодификации и характеризуется наличием принципов, применимых к данной конкретной области правоотношений. 
 
Международно-правовой институт — это группа норм и принципов, регулирующих определенную область правоотношений (например, институт признания государств, институт международной ответственности и т.д.). И отрасли, и институты международного права являются его неотъемлемой составной частью. 
 
Систему международного права нельзя отождествлять с системой науки международного права. Первая — объективно существующее социальное явление, вторая — результат научной мысли отдельных юристов или коллективов юристов-международников, международное право в субъективном понимании и изложении. Значение системы науки международного права состоит в том, что она является своего рода нитью Ариадны в огромном лабиринте многосторонних и двусторонних договоров, которыми связано каждое государство. 
 
Существует множество научных определений понятия международного права. Наиболее общим является следующее: система юридических норм и принципов, регулирующих международные отношения и выражающих согласованную волю государств, обусловленную действием закономерностей международных отношений на определенном этапе развития цивилизации 

Субъекты международного права: понятие и виды. Международный договор и международный обычай как источники международного права

Субъекты МП — это участники м/н отношений, имеющие м/н права и обязанности  и несущие ответственность по своим обязательствам 
 
Субъекты МП выступают не только носителями прав и обязанностей, но и принимают участие в становлении и поддержании м/н правопорядка, в создании и осуществлении международно-правовых норм. 
 
Субъекты МП, в зависимости от своей правовой природы и происхождения, подразделяются на две категории: первичные и производные (вторичные). Иногда их называют суверенными и несуверенными. 
 
Первичные субъекты МП — это гос-ва, а при определенных обстоятельствах также народы и нации, которые самостоятельно участвуют в м/н отношениях и эволюционируют в направлении обретения в той или иной форме собственной государственности. 
 
Первичные субъекты МП — это самостоятельные и самоуправляемые образования, которые с самого начала, уже самим фактом своего существования (ipso facto), становятся носителями м/н прав и обязанностей. Их правосубъектность не зависит от чьей-либо внешней воли и по своей сущности носит объективный характер. Вступая во взаимоотношения между собой, первичные субъекты МП делают возможным создание м/н правопорядка и существование самого МП. 1. Гос-ва. Признаки: территория, население, публичные власти (система органов). 2. Нации, борющиеся за национальное самоопределение. Нация - историческая общность людей, проживающая на данной территории и характеризующаяся единством политики, экономики, культуры, социальной жизни и языка. Чтобы быть субъектом МП, нации необходимы: территория, на которой она бы могла самоопределиться; политическая организация, которая могла бы выступать от имени всей нации; воинские формирования; быть признанной при межд. организациях. 
 
К категории производных (вторичных) субъектов МП относятся образования, источником правосубъектности которых являются соглашения или любые другие договоренности первичных субъектов МП, прежде всего, государств, а в ряде случаев и договоренности между уже конституированными производными субъектами МП. 
 
К производным (вторичным) субъектам относятся. 1. М/н организации. Существует два вида: межправительственные организации, создаваемые самими гос-вами на основании договоров в соответствии с международным правом. Все организации действуют на основе уставов (например, Устава ООН), которые наделяют их правом участвовать в м/н отношениях от собственного имени в соответствии с компетенцией, установленной для каждой из них. Межд межправительственные организации существуют как универсальные, которые носят всемирный характер (ООН), и региональные, объединяющие субъектов МП данного региона (ОБСЕ, Евросоюз, Совет Европы и др.). Межд неправительственные организации (так называемые органы народной дипломатии) – основаны неправительственными, негосударственными организациями и лицами. Только м/н межправительственные организации относятся к субъектам МП. Неправительственные м/н организации этим качеством не обладают. 
 
2. Другие самостоятельные политические единицы, наделенные элементами государственности – государственно-подобные субъекты (Ватикан, Сан-Марино, Монако, Андорра Мальтийский орден в Риме). Относятся они к производным субъектам, так как в основе их создания лежит договор. Как правило, договор с сопредельными гос-вами о ненападении на «вольные города», которые впоследствии трансформируются в подобия гос-ва со своей незначительной армией, границей, подобием суверенитета. Ватикан имеет аналогичный договор с Италией. 
 
Помимо этого существуют участники отдельных видов межд-правовых отношений (своего рода единовременные субъекты) К ним относятся правительства в изгнании, восставшая сторона, воюющая сторона. Однако вопрос об их межд. правосубъектности решается исключительно по согласию государств. Их единичная правосубъектность чрезвычайно ограничена. 
 
Одним из самых дискуссионных в науке МП является вопрос о межд правосубъектности индивида. Диапазон взглядов здесь действительно широк от полного отрицания межд. правосубъектности индивида до признания последнего единственным субъектом МП. 
 
Все субъекты МП действуют в м/н отношениях в пределах компетенции, предусмотренной соответствующими учредительными документами — уставами или другими правовыми актами. Такие документы определяют в каждом конкретном случае объем и содержание правосубъектности производных субъектов МП. В этом смысле их правосубъектность имеет конститутивный характер, и она может прекратиться (либо видоизмениться) одновременно с прекращением или изменением учредительного документа. 
 
Признаки субъектов МП состоят в следующем: 
 
а) каждый субъект независим в пределах собственных границ и не имеет права вмешиваться в дела другого субъекта; 
 
б) субъекты обладают м/н правосубъектностью (имеют право осуществлять все действия, вытекающие из их суверенитета на м/н арене, например, имеют право заключать м/н договоры, быть членами м/н организаций, иметь дипломатические и консульские представительства и др.); 
 
в) создают нормы МП, 
 
г) все они несут международную ответственность. 
 
М/н правосубъектность 
 
С понятием субъекта МП связана характеристика м/н правосубъектности — обобщающего термина для обозначения соединения в юридическом статусе правоспособности и дееспособности. Сам термин «м/н правосубъектность» присущ не только научной терминологии, но и многим международно-правовым актам. В качестве примеров можно привести положение Декларации о принципах МП, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между гос-вами в соответствии с Уставом ООН (1970 г.) о том, что «каждое государство обязано уважать правосубъектность других государств». 
 
Правосубъектность воплощается в совокупности прав и обязанностей. 
 
Права и обязанности субъектов неоднородны. 
 
Изначальными являются основные права и обязанности, непосредственно порождаемые м/н правосубъектностью и служащие предпосылкой м/н правоотношений. В начале нашего столетия известный российский ученый-международник Ф. Ф. Мартене применительно к гос-вам (а иных субъектов МП тогда не было) высказал следующее суждение: «Основные права государств неразрывно связаны с международными свойствами последних и, следовательно, со всем положением государств в качестве м/н личностей... Без этих прав гос-ва не в состоянии достигнуть разумной цели м/н жизни; без них они не члены м/н общения». 
 
Основные права и обязанности можно разделить на две группы: основные общесубъектные права, присущие всем категориям субъектов, и основные субъектно-видовые права, свойственные определенной категории субъектов. 
 
К первой группе относятся: право (юридическая способность) участия в отношениях, регулируемых международно-правовыми нормами, т. е. взаимодействия с другими субъектами; право реализации в этих отношениях своих субъектных правомочий и несения обязанностей; право защиты своих прав предусмотренными юридическими средствами; обязанность уважения статуса других субъектов; обязанность добросовестного соблюдения м/н принципов и норм. 
 
Ко второй группе применительно к гос-вам относятся: право участвовать в создании международно-правовых норм, прежде всего, путем заключения м/н договоров; право устанавливать дипломатические и консульские отношения с другими гос-вами, обмениваться дипломатическими и консульскими представительствами; право быть членом универсальных и региональных м/н организаций и иметь при них свои представительства; право защищать свою правосубъектность, включая право на индивидуальную и коллективную самооборону. 
 
Основные обязанности гос-ва опр-ся содержанием основных принципов МП и включают сотрудничество с другими гос-вами, невмешательство в их внутренние дела, воздержание от угрозы силой или ее применения и т. д. 
 
Относящиеся к этой группе субъектно-видовые права и обязанности м/н организаций определяются их уставами или иного рода учредительными актами соответственно функциям каждой из них. Другие, не основные, права и обязанности субъектов МП представляют собой конкретные результаты волеизъявления, деятельности самих субъектов. Реализуя свое право заключения м/н договоров, гос-ва, м/н организации и некоторые другие субъекты устанавливают для себя и для находящихся под их юрисдикцией субъектов индивидуальные права и обязанности, содержание и объем которых могут изменяться при заключении новых договоров. 
 
Каждое гос-во, участвуя в том или ином международном договоре, прежде всего, принимает на себя определенные обязательства и согласовывает с другими гос-ми свои правомочия, вытекающие из данного договора. Вместе с тем оно фиксирует в договоре права и обязанности, адресованные своим компетентным органам, должностным лицам, своим гражданам и иным находящимся под его юрисдикцией лицам. 
 
М/н правосубъектность государств. Государственный суверенитет. 
 
М/н правосубъектность гос-ва универсальна. Это означает полномасштабное участие гос-ва в создании и поддержании м/н правопорядка, в выработке норм МП, способность в полном объеме как приобретать, так и реализовывать права, а также выполнять взятые на себя обязательства. Вместе с тем каждое гос-во, как говорится в Декларации ООН о принципах МП 1970 года, обязано уважать правосубъектность других государств. 
 
С точки зрения современного МП гос-во может быть определено как образование, обладающее определенной территорией и постоянно проживающим на ней населением, которое находится под контролем собственных властных структур, а также способное устанавливать формальные отношения с другими аналогичными образованиями. 
 
Верховенство гос-ва в пределах своей территории, самостоятельность и независимость во взаимоотношениях с другими гос-вами в своей совокупности составляют государственный суверенитет. 
 
Государственный суверенитет, будучи по своей юридической природе международно-правовой категорией, представляет собой основу, которая обусловливает общий международно-правовой статус гос-ва, его права и обязанности. Обладание суверенитетом делает гос-ва юридически равными между собой, обеспечивает им в рамках мирового сообщества независимость и самостоятельность. 
 
Принцип суверенного равенства государств закреплен в Уставе ООН. В частности, п. 1 ст. 2 Устава гласит, что Организация Объединенных Наций «основана на принципе суверенного равенства всех ее Членов». 
 
Постоянно нейтральные гос-ва. 
 
Постоянно нейтральным считается гос-во, которое добровольно приняло на себя в соответствии с международным договором или в одностороннем порядке обязательство соблюдать постоянный нейтралитет, то есть не вступать в военные союзы и не допускать на своей территории военного присутствия иностранных государств в мирное и военное время. 
 
Режим постоянного нейтралитета предполагает, что гос-во, взявшее на себя соответствующее обяво, будет проводить политику, исключающую ее вовлечение в войну, и оставаться нейтральным в случае вооруженного конфликта между другими странами. Состояние постоянного нейтралитета, как правило, гарантируется либо формально признается другими гос-ми. 
 
Постоянный нейтралитет не влечет за собой утраты нейтральным гос-вом суверенитета и м/н правосубъектности, за исключением ограничений военного характера. Постоянно нейтральное гос-во может в целях собственной обороны располагать соответствующими вооруженными силами. 
 
В настоящее время постоянно нейтральными гос-вами являются Швейцария (согласно Парижскому акту о признании и гарантиях постоянного нейтралитета Швейцарии и неприкосновенности ее территории от 8 (20) ноября 1815 г.), Австрия (в соответствии с Федеральным конституционным законом о нейтралитете Австрии от 26 октября 1955 г.), Мальта (Декларация правительства Республики Мальта от 14 мая 1981 г.), Туркменистан (резолюция Генеральной Ассамблеи ООН от 12 декабря 1995 г. и Конституционный закон Туркменистана от 12 декабря 1995 г.), Ватикан (Латеранский договор с Италией от 11 февраля 1929 г.), Республика Сан-Марино (Договор с Италией от 31 марта 1939 г.), Камбоджа (Соглашение, подписанное на Парижской конференции по Камбодже 23 октября 1991 г.). 
 
Политике нейтралитета, в том числе во время войны, традиционно следует Швеция, однако такое положение формально не зафиксировано ни во внутренних конституционных актах, ни в м/н документах. 
 
Основные (фундаментальные) права и обязанности государств. 
 
Среди м/н прав и обязанностей, которыми руководствуются в общении между собой все субъекты МП, по традиции в отдельную категорию выделяются основные (фундаментальные) права и обязанности государств. Они могут быть определены как права и обязанности, которые принадлежат гос-вам непосредственно в силу их первичной м/н правосубъектности и которые поэтому являются предпосылкой существования м/н правопорядка в целом. 
 
Конкретное содержание категории основных прав и обязанностей достаточно условно, и все попытки, в том числе в рамках ООН, составить их согласованный перечень до сих пор успеха не имели. Вместе с тем несомненна объективная правовая взаимозависимость основных прав и обязанностей государств с руководящими принципами современного МП, которые находят свое формально-нормативное выражение в категории основных прав и обязанностей. 
 
С учетом этого к числу непременных, основополагающих прав гос-ва могут быть, в частности, отнесены: суверенное равенство гос-в, право на независимость, осуществление верховенства над своей территорией, право на индивидуальную или коллективную самооборону. 
 
Из основных прав государств вытекают их обязанности в отношении других членов м/н сообщества и сообщества в целом: уважение суверенитета других государств, невмешательство во внутренние дела, неприменение силы и угрозы силой, сохранение мира и поддержание м/н безопасности, развитие м/н экономического сотрудничества, защита прав человека, охрана окружающей среды. 
 
М/н правосубъектность наций и народов. 
 
Приобретение статуса субъекта МП может стать следствием самоопределения нации или народа; однако м/н правосубъектность сама по себе не вытекает автоматически из реализации их права на самоопределение, закрепленного в Уставе ООН (ст. 1, п. 2; ст. 55, 73, 76). 
 
Самоопределение наций и народов, если судить по современной международно-правовой практике, может осуществляться в самых различных формах, включая и те, при которых не встает проблема признания м/н правосубъектности за тем или иным народом. 
 
Кроме того, принцип равноправия и самоопределения народов не должен использоваться в ущерб территориальной целостности и политического единства государств, которые его соблюдают и обеспечивают представительство всех слоев населения в органах государственной власти без какой-либо дискриминации. 
 
Современная м/н практика свидетельствует о том, что народы, опираясь на принцип самоопределения, вправе претендовать на признание их субъектами МП только при опред-ных усл-ях и на достаточно продвинутом этапе практической реализации права на самоопределение. 
 
М/н правосубъектность самоуправляемых политико-территориальных образований. 
 
В м/н отношениях могут участвовать особые политико-территориальные образования (иногда их называют гос-воподобными), которые обладают внутренним самоуправлением и, в различных объемах, м/н правосубъектностью. 
 
Чаще всего такие образования носят временный характер и возникают как следствие неурегулированности территориальных претензий различных стран друг к другу. 
 
Именно к этой категории исторически относились Вольный город Краков (1815-1846 гг.), Свободное гос-во Данциг (ныне Гданьск) (1920-1939 гг.), а в послевоенный период Свободная территория Триест (1947-1954 гг.) и, в определенной степени, Западный Берлин, который пользовался особым статусом, установленным в 1971 году Четырехсторонним соглашением СССР, США, Великобритании и Франции. Режим, близкий к статусу «вольного города», существовал в Танжере (1923-1940 и 1945-1956 гг.), в Сааре (1919-1935 и 1945-1955 гг.), а также был предусмотрен на основе резолюции Генеральной Ассамблеи ООН от 26 ноября 1947 г. для Иерусалима. 
 
Общим для политико-территориальных образований такого рода явл-ся то, что практически во всех случаях они создавались на основе м/н соглашений, как правило, мирных договоров. 
 
Такие соглашения наделяли их определенной м/н правосубъектностью, предусматривали независимое конституционное устройство, систему органов государственного управления, право издавать нормативные акты, иметь ограниченные вооруженные силы. 
 
М/н режим, установленный в отношении «вольных городов» и аналогичных политико-территориальных образований, в большинстве случаев предусматривал их демилитаризацию и нейтрализацию. Гарантами соблюдения их м/н режима становились либо м/н организации (Лига Наций, ООН), либо отдельные заинтересованные страны. 
 
Характер м/н правосубъектности Ватикана и Мальтийского ордена 
 
В настоящее время стало общепризнанным, что Ватикан (Святой престол) является субъектом МП. Его правосубъектность выводится из м/н роли Ватикана как независимого руководящего центра католической церкви, организованной в мировом масштабе и активно участвующей в мировой политике. 
 
Особое образование — Гос-во-город Ватикан, созданное в соответствии с Латеранским договором между Италией и Святым престолом от 11 февраля 1929 г. и наделенное некоторыми чертами государственности, является чисто формальным выражением самостоятельности и независимости Ватикана (Святого престола) в мировых делах. 
 
Именно с Ватиканом (Святым престолом), а не с Гос-вом-городом Ватикан поддерживают дипломатические и официальные отношения 165 стран мира, включая Российскую Федерацию (с 1990 г.) и практически все страны СНГ. Ватикан участвует во многих двусторонних и многосторонних м/н соглашениях. Имеет статус официального наблюдателя в ООН, ЮНЕСКО, ФАО, является членом ОБСЕ. Ватикан заключает особые м/н договоры — конкордаты, которые регулируют взаимоотношения католической церкви с государственными властями. Он имеет во многих странах послов, именуемых нунциями. 
 
Более сложен вопрос о правосубъектности Мальтийского ордена (официальное название — Суверенный военный орден госпитальеров Св. Иоанна Иерусалимского, Родоса и Мальты). 
 
После потери территориального суверенитета и государственности на острове Мальта в 1798 году Орден, реорганизовавшись при поддержке России, обосновался с 1834 года в Италии, где ему были подтверждены права суверенного образования и м/н правосубъектность. В настоящее время Орден поддерживает официальные и дипломатические отношения с 81 гос-вом, включая Россию, представлен наблюдателем в ООН, а также имеет своих официальных представителей при ЮНЕСКО, ФАО, Международном комитете Красного Креста и в Совете Европы. 
 
Штаб-квартира Ордена в Риме пользуется неприкосновенностью, а глава Ордена — Великий магистр обладает иммунитетами и привилегиями, присущими главе гос-ва. 
 
Сохранение за Мальтийским орденом элементов м/н правосубъектности можно рассматривать как своеобразный отголосок многовекового непрерывного существования Ордена в качестве суверенного и независимого государственного образования, а также как признание современной роли Ордена в деле м/н благотворительности. 
 
Международные организации 
 
Основой правосубъектности МПО является соответствующий учредительный документ, который наделяет ее правом участвовать в м/н отношениях и принимать решения от имени организации в целом, а не от имени государств-членов, а также заключать м/н договоры с гос-вами и другими межправительственными организациями. 
 
Правосубъектность МПО носит, в отличие от государств, функциональный характер, поскольку она ограничена целями и задачами, определенными учредительным документом. 
 
Вопрос о м/н правосубъектности индивидов 
 
Многие межгосударственные договоры посвящены урегулированию правоотношений между правительствами государств и их физическими и юридическими лицами, в частности, в области обеспечения прав и основных свобод человека. Это объективно наделяет индивида некоторыми правами на основе МП. Но во всех случаях эти права имеют исключительно вторичный характер, поскольку являются следствием соглашения участников соответствующих межгосударственных договоров. 
 
Индивид сам по себе не имеет правовой возможности участвовать в м/н отношениях, а также в создании норм МП. Соответственно, следует считать, что физические и юридические лица субъектами МП не являются. 
 
Транснациональные корпорации 
 
Вопрос о правосубъектности ТНК методологически схож с проблемой м/н правосубъектности индивидов. ТНК представляют собой качественно новый уровень м/н разделения труда. Их организационная структура предусматривает строго централизованное управление финансово-технологическими связями между входящими в ТНК филиалами и предприятиями, расположенными в различных гос-вах. ТНК от своего имени уже сейчас заключают соглашения как с отдельными странами, так и с международными финансово-экономическими организациями. Значительна роль ТНК в поддержании м/н взаимоотношений производственного, научно-технического, валютно-финансового характера, а также в области энергетики, связи, транспорта, новых технологий. 
 
Все это дает основание говорить об образовании своего рода транснационального права как ветви м/н эк-го права, в рамках которого ТНК могли бы стать носителями не только определенных прав, но и обязанностей. Однако сейчас рассматривать ТНК в качестве субъекта МП было бы преждевременным. 
 
Источники международного права представляют собой установленные государствами в процессе правотворчества формы воплощения согласованных решений, формы существования международно-правовых норм. 
 
Источники международного права — это формы выражения норм права, которые имеют юридически обязательный характер 
 
Статут Международного Суда ООН (Сан-Франциско, 26 июня 1945 г.) (ст. 38) содержит перечень источников международного права. К ним относятся: 
 
1) международный договор (конвенция, как общая, так и специальная), имеющий целью устанавливать правила, определенно признанные спорящими государствами; 
 
2) международный обычай; 
 
3) общие принципы права; 
 
4) с оговоркой, указанной в ст. 59 (решение суда обязательно лишь для участвующих в деле сторон и лишь по данному делу), судебные решения и доктрины 
 
В международной литературе источники принято делить на основные и вспомогательные: к основным относятся международные конвенции (договоры) и обычаи, к вспомогательным — принципы права, документы международных организций, судебные решения и доктрины. 
 
Международный договор по своей сути — это соглашение, заключенное субъектами международного права в письменной форме по поводу установления, изменения или прекращения их взаимных прав и обязанностей 
 
Международный договор занимает главенствующее положение среди других источников международного права. Как правило, международный договор юридически обязателен только для его участников. 
 
Наименование договора (соглашение, конвенция, пакт и т. д.) выбирают его участники. Международный обычай — сложившееся на практике и широко применяемое между субъектами международного права правило поведения, не закрепленное в международном договоре и которое признано в качестве правовой нормы 
 
Различие между международным договором и обычаем заключается в том, что международный договор оформляется в письменном виде и является официальном документом, что не свойственно обычаю 
 
Общие принципы права, признанные цивилизованными нациями Примерами могут служить такие принципы, «никто не может передать другому больше прав, чем он сам имеет» (nemo plus juris transfere potest quam ipse habet), «специальный закон отменяет общий закон» (lex speciahs derogate generalis) и т. д. 
 
Важное значение этих принципов заключается в том, что они способствуют правильному толкованию и применению международно-правовых норм. 
 
Судебные решения приравниваются к нормам права, как правило, в западной юриспруденции. Судебные решения — одно из распространенных средств, позволяющих выявить существование обычных норм международного права, независимо от того, приняты ли они международными или внутригосударственными судебными органами. 
 
Доктрина — это вспомогательное средство для определения норм. Она оказывает большое влияние на развитие международного права, поскольку при подготовке актов иногда учитываются и используются мнения специалистов по различным вопросам международного права. Иногда доктрина может стать основой предложений об изменении (усовершенствовании) международного законодательства. 
 
Дипломатическая практика государств, деятельность проводимых государствами международных конференций, функционирование международных межправительственных организаций свидетельствуют о рождении новых форм воплощения международно-правовых норм в виде актов международных конференций и совещаний и актов международных организаций. Имеются в виду не все такого рода акты, ибо, в принципе, документы конференций, совещаний, организаций имеют декларативный либо рекомендательный характер, а именно те акты, которые принимаются в целях установления и закрепления новых правил поведения и взаимоотношений государств, самих международных организаций, а также других субъектов. 
 
Естественно, такие акты должны отвечать общим началам процесса нормообразования, т. е. в них государства должны выражать свои согласованные решения относительно как содержания, так и юридического значения фиксируемых положений именно как правовых норм. Они должны также соответствовать признанным условиям их действительности: во-первых, они не могут противоречить основным принципам международного права, императивным нормам jus cogens; во-вторых, они распространяются, как правило, лишь на те государства и международные организации, которые приняли их. 
 
Таким образом, применительно к современному состоянию международного правового регулирования можно констатировать существование следующих разновидностей источников международного права: международные договоры, международные обычаи, акты международных конференций, акты международных организаций и международных органов. 
 
В систему международно-правового регулирования наряду с источниками, т. е. нормативными юридическими актами и обычаями, входят правоприменительные акты, исходящие от самих государств и международных организаций, а также от международных и национальных судебных учреждений, иных организаций и органов, в том числе на уровне отдельных государств. 
 
Внутригосударственные законы не рассматриваются как источники международного права, поскольку они выражают интересы отдельного государства, принимаются и действуют в пределах его внутренней компетенции. Однако их содержание не безразлично для международно-правового регулирования. Во-первых, определенные законы, соответствующие закономерностям межгосударственного общения, оказывают позитивное влияние на создание новых норм международного права. Во-вторых, наличие в нескольких или многих государствах родственных по содержанию законов в сфере, близкой к предмету международно-правового регулирования, может свидетельствовать о становлении международного обычая, признаваемого государствами. В-третьих, в процессе взаимного общения государства должны уважать законы друг друга, затрагивающие вопросы такого общения и не противоречащие общепризнанным принципам и нормам международного права, соизмерять свои действия с этими законами. В-четвертых, надлежащая реализация многих международно-правовых норм обусловлена согласованными и взаимодействующими с ними национальными законами. 
 
Международный договор определяется Венской конвенцией о праве международных договоров как «международное соглашение, заключенное между государствами в письменной форме и регулируемое международным правом, независимо от того, содержится ли такое соглашение в одном документе, в двух или нескольких связанных между собой документах, а также независимо от его конкретного наименования» (имеется в виду практика использования таких наименований, как «договор», «конвенция», «соглашение» «протокол», «устав» и т. д., при этом учитывается значение термина «договор» как родового понятия для всех нормативных актов в договорной форме). Аналогичное определение международного договора дано в Венской конвенции о праве договоров между государствами и международными организациями или между международными организациями (естественно, с учетом своеобразия сторон в таких договорах) 
 
Венская конвенция о праве международных договоров презюмирует возможность заключения договоров между государствами и другими субъектами международного права или только между другими субъектами международного права, из чего следует, что сторонами международных договоров могут быть не только государства и международные организации. Тот факт, что эти договоры не входят в сферу применения данной Конвенции, не затрагивает их юридической силы. 
 
Международный обычай 
 
Характеристика этого источника международного права дана в упомянутой выше ст. 38 Статута Международного Суда ООН: международный обычай — «доказательство всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы». 
 
Обычай приобретает юридическое значение в результате однородных или идентичных действий государств и определенным образом выраженного ими намерения придать таким действиям нормативное значение. Длительная повторяемость, т. е. устойчивая практика, — это традиционное основание признания обычая как источника права (таково, например, становление в качестве источника обычая в отношении исторических заливов государств). Однако возможно рождение обычая в качестве источника права в короткий промежуток времени (так случилось с почти мгновенным признанием государствами свободы использования космического пространства, позднее получившей договорное закрепление). 
 
Специфика международно-правового обычая заключается в том, что он не представляет собой, в отличие от договора, официального документа с явно выраженными формулировками правил, однако это ни в коей мере не свидетельствует о «призрачности» обычая. Он фиксируется во внешнеполитических документах государств, в правительственных заявлениях, в дипломатической переписке, обретая зримые очертания, хотя и не столь формализованные, как в договоре, ввиду чего уяснение его содержания является более сложным и противоречивым. 
 
Международное право не дает оснований для предположения о различной юридической силе обычая и договора в пользу договора. Договор и обычай в равной мере обязательны для тех государств (субъектов вообще), на которые они распространяются. 
 
Поскольку при переходе от обычая к договору новый источник заменяет прежний только для участвующих в договоре государств, типичны ситуации, когда по одному и тому же вопросу применяются одновременно оба источника — и международный договор, и международный обычай, но каждый применительно к «своей» группе государств. Например, правила, регламентирующие дипломатические иммунитеты, проистекают из Венской конвенции о дипломатических сношениях для участвующих в ней государств и из многовекового обычая для государств, не участвующих по каким-либо причинам в Конвенции. 
 
При этом во многих договорах формулируется положение о сохранении и дальнейшем применении обычаев по вопросам, не решенным в договорах. Так, в преамбуле Венской конвенции о дипломатических сношениях подтверждается, что «нормы международного обычного права будут продолжать регулировать вопросы, прямо не предусмотренные положениями настоящей Конвенции». 
 
При сопоставлении договора и обычая как источников международного права следует иметь в виду, что договор концентрирует определенную совокупность тематически однородных норм, а обычай — это почти всегда одна норма, вследствие чего понятия обычая как нормы и обычая как источника права переплетаются 

Основные принципы международного права: понятие, признаки, система, место  и роль в обеспечении международного правопорядка

Понятие общих  принципов международного права  имеет по крайней мере два толкования: общие для международного права  и национально-правовых систем, а  также общие для всех школ науки  международного права. 
 
Императивный принцип международного права (jus cogens) определен в Венской конвенции о праве международных договоров 1969 года как «императивная норма общего международного права», «которая принимается и признается международным сообществом государств в целом как норма, отклонение от которой недопустимо и которая может быть изменена только последующей нормой общего международного права, носящей такой же характер». 
 
Основные принципы международного права являются универсальными и не включают отраслевых принципов; основные принципы международного права имеют характер общепризнанных; основные принципы международного права являются принципами jus cogens. 
 
Основные принципы МП были зафиксированы в Уставе ООН, Декларации о принципах МП, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН 1970 г., Заключительном акте ОБСЕ 1975 г. Принципы МП постоянно находятся в развитии в связи с усложнением общественной и юридической практики. Например, первые два документа зафиксировали семь таких принципов, а Заключительный акт добавил к ним еще два. 
 
Принципы международного права в системе международно-правовых норм занимают особое место, обладая комплексом присущих им признаков. 
 
1. Это наиболее важные, коренные нормы международного права, являющиеся нормативной основой всей международно-правовой системы. На них базируется взаимодействие субъектов в процессе создания и реализации норм международного права. Они пронизывают содержание всех существующих норм. 
 
2. Принципы международного права являются наиболее общими нормами. Их содержание многогранно; оно раскрывается посредством конкретизирующего нормотворчества. Закрепленные в общем виде в Уставе ООН принципы международного права детализируются рядом международно-правовых актов, прежде всего Декларацией о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН, 1970 г., Заключительным актом СБСЕ 1975 г., Парижской хартией для новой Европы 1990 г. и др. 
 
В Декларации о принципах международного права 1970 г. подчеркивается, что прогрессивное развитие и кодификация принципов будут способствовать обеспечению их более эффективного применения в рамках международного сообщества. 
 
3. Принципы являются общепризнанными нормами, обязательными для всех государств и иных субъектов международного права. Устав ООН провозглашает в ст. 2 комплекс принципов в качестве обязательных для государств — членов Организации, оговаривая в п. 6 этой статьи, что Организация обеспечивает, чтобы государства, которые не являются ее членами, действовали в соответствии с этими принципами. 
 
4. Принципы — это императивные нормы jus cogens, обладающие высшей юридической силой. Все другие нормы должны им соответствовать. Такое качество принципов позволяет обеспечить стабильность международного правопорядка и международную законность. 
 
5. Принципы имеют универсальную сферу действия, определяют содержание и методы сотрудничества государств как в традиционных, так и в новых областях межгосударственных отношений (например, в исследовании и использовании космического пространства, в применении ядерной энергии в мирных целях). 
 
6. Принципы международного права взаимообусловлены, имеют комплексный характер. В Декларации о принципах международного права 1970 г. указывается, что при толковании и применении принципы являются взаимосвязанными и каждый принцип должен рассматриваться в контексте всех других принципов. 
 
Принципам МП присущи две основные функции: стабилизирующая, которая заключается в определении основ взаимодействия субъектов МП путем создания нормативных рамок, и развивающая, суть которой состоит в закреплении всего нового, что появляется в практике межд. отношений. 
 
Классификация основных принципов имеет скорее теоретический, чем практический характер и осуществляется по ряду оснований. 
 
По форме закрепления принципы делятся на писаные и обычные, что не означает различия в юридической силе. 
 
По историческому признаку принято различать принципы, возникшие в период рабовладения, феодализма, капитализма, так называемые доуставные принципы, уставные принципы, возникшие после Второй мировой войны, послеуставные - новейшие - принципы МП (принцип всеобщего и полного разоружения, принцип сотрудничества государств по охране окружающей среды). 
 
По степени важности защищаемых принципами отношений. Тут можно выстроить систему, на первом месте которой будут принципы, обеспечивающие общечеловеческие ценности (уважение прав и свобод человека). На втором - принципы, связанные непосредственно с интересами государств (невмешательство во внутренние дела государств) и т. д. 
 
По объекту сотрудничества можно выделить три группы принципов: а) защищающие мир и безопасность; б) обеспечивающие мирное сотрудничество государств; в) защищающие права человека, народов и наций. 
 
Содержание основных принципов МП 
 
Принцип неприменения силы. Устав ООН установил цель: избавить грядущие поколения от бедствий войны, принять практику, в соответствии с которой вооруженные силы применяются не иначе как в общих интересах. Запрещена даже угроза силой каким-либо образом, несовместимым с целями ООН. 
 
Принцип мирного разрешения споров. Каждое государство разрешает свои межд. споры с другими государствами мирными средствами таким образом, чтобы не подвергались угрозе межд. мир, безопасность и справедливость. 
 
Принцип уважения прав человека. Здесь важнейшее значение имеет ст. 55 Устава, согласно которой «ООН содействует: а) повышению уровня жизни, полной занятости населения и условиям экономического и социального прогресса и развития... с) всеобщему уважению и соблюдению прав человека и основных свобод для всех...». Этот принцип закреплен также во Всеобщей декларации прав человека 1948 г. и в двух пактах 1966 г.: один - о гражданских и политических правах, другой - об экономических, социальных и культурных правах. 
 
Принцип суверенного равенства. Государства обязаны уважать суверенное равенство и своеобразие друг друга, а также все права, присущие суверенитету. Каждое государство имеет право устанавливать свои законы и административные правила. Все государства обладают равными основными правами и обязанностями. 
 
Принцип невмешательства. В соответствии с п. 7 ст. 2 Устава ООН Организация не имеет права «на вмешательство в дела, по существу входящие во внутреннюю компетенцию любого государства». Указанное запрещение распространяется на действия любых других участников межд общения 
 
Принцип территориальной целостности. Территория служит материальной основой государства является необходимым условием его существования. Устав ООН обязывает воздерживаться от угрозы силой или ее применения против территориальной неприкосновенности государств. 
 
Принцип нерушимости границ. Каждое государство обязано воздерживаться от угрозы силой или ее применения с целью нарушения существующих межд границ другого государства или в качестве средства разрешения межд споров, в том числе территориальных споров и вопросов, касающихся государственных границ 
 
Принцип равноправия и самоопределения народов. Все народы имеют право свободно определять без вмешательства извне свой политический статус и осуществлять свое экономическое, социальное и культурное развитие, и каждое государство обязано уважать это право 
 
Принцип сотрудничества. Принцип обязывает государства сотрудничать друг с другом независимо от различий их систем Основные направления сотрудничества поддержание мира и безопасности, всеобщее уважение прав человека, осуществление межд отношений в различных областях 
 
Принцип добросовестного выполнения обязательств по межд праву закрепил соглашение государств о признании юридической силы за нормами МП