Современные миграционные процессы на территории России

Таблица 2

Динамика преступлений на территории России за 2010 г.

Из года в год все  больше нарушений правил пребывания иностранных граждан в России и их транзисторного проезда. Много  острых проблем создает интенсивный  приток в Россию нелегальных иностранных  рабочих. По экспертным оценкам, они  составляют сейчас до двух миллионов  человек. Не занимая официальных  рабочих мест, эти люди негативно  влияют на рынок труда, вовлекаются  в теневую экономику.⁶

Интенсивный отток населения  в последнее десятилетие из северных, восточных и приграничных районов  страны приводит к сокращению его  численности на этих территориях, богатых  сырьевыми ресурсами. В результате оттока населения изменяется его  этническая структура в ряде субъектов  РФ.

Массовая миграция иностранных  граждан и лиц без гражданства  из государств Закавказья, Центральной  и Восточной Азии и их незаконное пребывание в ряде районов Российской Федерации зачастую ухудшают социальную обстановку, создают базу для формирования террористических организации и политического экстремизма, являются угрозой безопасности Российской Федерации.

Эмиграция на постоянное место  жительства в экономически развитые страны квалифицированных специалистов, молодежи с высоким уровнем образования  ведет к ослаблению научного, творческого, экономического потенциала страны.⁷Основные потоки интеллектуальной миграции  идут из регионов, обладающих высоким научно-техническим потенциалом: Северо-западного, Центрального, Западно-Сибирского экономических районов; из городов преобладают Москва, Санкт-Петербурге, Новосибирск.

Ориентированы потоки интеллектуальной эмиграции в настоящее время  на такие страны, как США, Канаду, Австралию, Израиль, страны Западной Европы – Великобританию, Германию, Швецию. Эти страны не только принимают, но и поощряют иммиграцию высококвалифицированных  кадров, в первую очередь специалистов в области современных технологий, программистов, инженеров, врачей, специалистов по естественным наукам. Причем по временному контракту на работу уезжает лишь 5-7%, остальные – на постоянное место  жительства. Следовательно, «утечка  умов» в основном носит безвозвратный  характер, что становится тормозом развития страны.⁸ Повышенного внимания требуют уязвимые группы трудящихся – эмигрантов, и, прежде всего женщины. Особенно нетерпимыми являются правонарушения при трудоустройстве эмигрантов за рубежом, связанные со случаями незаконного выезда, дискриминации, торговли людьми.

Подводя итого вышесказанному, необходимо отметить, что миграционные потоки в России характеризуются  активным ее вовлечением в международный  и межрегиональный обмен, увеличением  доли семейной миграции и снижением  доли мигрантов трудоспособного  возраста, низкой степенью приживаемости  мигрантов, совпадением ареалов  концентрации внешних и внутренних мигрантов. Все это приводит к негативным социальным последствиям: обострению ситуации на рынке жилья, труда, увеличению нагрузки на социальную инфраструктуру, повышению уровня преступности. Такая ситуация требует разработки и реализации адекватной миграционной политики, ужесточению управления и контроля миграционных процессов государством.

2.Основные проблемы  современной миграционной ситуаций  в России

2.1 Современная  миграционная ситуация РФ

Миграционные процессы в  России в минувшее десятилетие определялись влиянием отрицательных и положительных  факторов. К отрицательным факторам относятся распад бывшего Союза  ССР, проявления национализма, терроризм, незащищенность отдельных участков государственной границы Российской Федерации, ухудшение качества жизни  людей и состояния окружающей среды, экономическая нестабильность и социальные конфликты. В то же время  к положительным факторам относятся  демократизация общественно-политической жизни, реализация конституционного принципа свободы передвижения, развитие рыночных отношений и вхождение в международный  рынок труда.

Сохраняется внутренняя миграция населения, связанная с неблагоприятной  экологической обстановкой и  стихийными бедствиями. Природные и  техногенные катастрофы вызывают экстренное массовое переселение людей, что  требует дополнительных усилий государства  по решению их проблем.

Рыночный механизм предопределяет необходимость осуществления государственного управления миграционными процессами на основе обеспечения прав граждан  на свободу передвижения и создания с этой целью системы экономических  стимулов.⁹

Современная миграционная ситуация в России является непосредственным отражением особенностей переживаемого  этапа социально-экономического и  политического развития страны.

В последние два десятилетия  возникла новая поляризация миграционного  пространства России. Все территории Европейского Севера, востока Сибири и Дальнего Востока, за редким исключением, стали терять население. Тем самым  был сломан длительный колонизационный  тренд, который сохранялся в течение  нескольких столетий.¹⁰

Явление получило название «Западный дрейф». Западный дрейф  — наблюдаемое в евразийском  масштабе с 60-х годов XX века нарастающее  перемещение значительных людских  масс преимущественно в западном направлении. ЗД рассматривается в  двух аспектах: локальном — относительно территории России, когда каждая более  восточная территория является демографическим  донором соседней западной; и глобальном (межконтинентальном), что превращает территорию РФ в пространство демографического транзита.¹¹

В 2010 г. миграционная география России сохраняла уже установившиеся черты. Основную часть мигрантов аккумулировал Центральный федеральный округ (66,4%). Четыре других европейских округа (включая Урал), взятые вместе, получили значительно меньший (в 1,7 раза) прирост, чем один Центральный округ. Сибирь и Дальний Восток продолжали отдавать население, хотя их потери сокращаются

В условиях сокращения прироста населения России за счет внешней  миграции, особенно заметного в начале текущего десятилетия, миграционный баланс всех федеральных округов, за исключением  Центрального, приблизился к нулю. Чем ниже миграционный прирост населения  России, тем большая часть мигрантов  концентрируется в Центральном округе. В 1991—1995 гг. этот округ впитал 36% положительной нетто-миграции¹² в стране, в следующем пятилетии — половину, в 2001—2005 гг. — 83%, и только увеличение миграционного прироста в 2006 и 2007 гг. сократило его долю до 75 и 66% соответственно.

Внутри России в 2007 г. сменили  место жительства 2,0 млн. человек, или 1,4% населения страны. Вот уже в течение шести лет внутренняя мобильность удерживается на этом уровне. В действительности миграционная мобильность гораздо выше. В стране, по оценкам, около 3 млн. внутренних трудовых мигрантов, как фактически постоянно проживающих не в тех местах, где они прописаны, так и сезонных. Почти во всех региональных центрах есть такие мигранты. Трудности с решением жилищной проблемы сдерживают переселение россиян в пределах своей страны, воскресив феномен отходничества, столь характерный для конца ХIХ — начала ХХ вв. Несмотря на значительные масштабы внутренней миграции, федеральные округа получают основной миграционный прирост за счет переселенцев из СНГ.

Во внутренней же миграции все округа, кроме Северо-Западного, теряют население в пользу Центрального округа. Внешнего притока едва хватает, чтобы возместить эти потери только в европейских регионах, о Сибири и Дальнем Востоке говорить не приходится. Все федеральные округа теряют население в западном направлении и получают прирост за счет прибывших с востока. В 2000-х гг. (в том числе и в 2010 г.) такой перенос населения сохранялся примерно на одном уровне, но по сравнению с 1990-ми гг. он сильно уменьшился.

Главной причиной такой динамики было завершение массового населения  с севера, а также возвратной миграции демобилизованных военнослужащих из расформированных после распада СССР воинских частей

В 1990-е гг. западный перенос, возможно, даже был еще сильнее, чем  показывает статистика. Так, согласно переписи 2002 г. все регионы восточной  части страны (за исключением Алтайского края) недосчитались населения по сравнению с текущим учетом, т.е. фактическая численность их жителей была меньше, чем показывали расчеты на основе данных текущего учета населения. Иными словами, в период 1989—2002 гг. произошел недоучет выезда населения из этих регионов в европейскую часть России. Выезд мог достигать ориентировочно 1 млн. человек. Таким образом, масштабы «западного дрейфа» за 1991—2010 гг. могли быть чуть ли не вдвое выше, чем показывают данные текущей статистики (2,3 млн. против 1,3 млн. человек).

С сокращением размеров западного  переноса многие регионы, лежащие на пути дрейфа, потеряли возможность  возмещать часть своих потерь в западном направлении. Так, Амурская область и Бурятия стали чистыми  донорами; Иркутская область компенсировала в 2001—2010 гг. только примерно четверть потерь за счет миграции с востока, тогда как в 1990-е гг. — половину; немногим лучше положение Красноярского края. Даже Новосибирская область стала терять население во внутрироссийской миграции. Небольшой миграционный прирост получила только Свердловская область.

Пока не видно причин, по которым «западный дрейф» населения  России мог бы быть остановлен или, тем более, повернут вспять. В стране в отличие от предыдущих десятилетий  просто нет демографических (людских) ресурсов, которые можно было бы направить «на восток». Ресурсы села и малых городов практически полностью исчерпаны: если там и сохраняется потенциал выезда молодежи, то в условиях высокого спроса на труд в крупных городах Европейской России он полностью поглощается последними. Города Сибири и Дальнего Востока не выдерживают конкуренции с городами европейской части страны ни по экономическому потенциалу, ни по развитости социальной инфраструктуры, ни, наконец, по климату. Пока на востоке России нет ни одного центра, сопоставимого по миграционной привлекательности не только с Московской и Санкт- Петербургской агломерациями, но и с таким регионом, как Краснодарский край, восточнее Новосибирска нет ни одного города с миллионным населением.

Почти весь миграционный прирост  в межрайонной внутренней миграции получают 10 наиболее привлекательных  регионов страны — 93% в 2005—2007 гг. При  этом Московская область и Москва приняли 28 и 26% внутренних мигрантов  соответственно, а вместе — 54%.

Центром притяжения общероссийского  масштаба является также Санкт-Петербургская  агломерация. Кроме того, на такую  роль могут претендовать Краснодарский  край и Белгородская область, а с  некоторой оговоркой — Калининградская  область и Ставропольский край. Мощными  региональными лидерами являются Республика Татарстан, Свердловская, Самарская, Ярославская области. К региональным лидерам второго плана можно отнести Карелию, Волгоградскую, Саратовскую, Кемеровскую области, Хабаровский край. Подавляющее же большинство регионов России теряет население, причем потери по регионам распределяются довольно равномерно.

За 2005—2007 гг. города в целом  росли на 62% за счет международной, на 26% — внутрирегиональной и на 12% — внутренней межрегиональной миграции. Село потеряло 70% мигрантов в пользу городских поселений своего региона, 30% — других регионов, при этом международная миграция восполнила потери села на 67%. Мигранты, как внутренние, так и внешние, стремятся в крупные города, где много возможностей для трудоустройства, получения высоких заработков, самореализации. Из 13 регионов, возглавлявшихся городамимиллионниками, в 2005—2010 гг. восемь имели устойчивый миграционный прирост, в 2008 г. — 10, в 2009 г. — 11. При этом и само число городов-миллионников в 2008 г. сократилось до 12 (в результате сокращения населения Перми), а в 2005 г. — до 11 (из группы городов-миллионников выбыл также Волгоград).

Население региональных столиц прирастает за счет его постепенного стягивания из других городов и сельской местности «подведомственной» территории и регионов-соседей. Даже в регионах, где наблюдается устойчивый миграционный отток населения, столицы прирастают за счет мигрантов. Пример — города Иркутской и Красноярской агломераций. Региональные столицы (включая Москву) в равной мере росли за счет внутрирегиональной и межрегиональной миграции, при этом роль внутренней миграции составляла 60% от общего миграционного прироста (рис. 6.14) Нестоличные крупные города имели близкий к нулевому миграционный баланс внутрироссийской миграции и прирастали только за счет международной миграции. Средние и малые города теряли население в межрегиональном обмене, но восполняли эти потери за счет обмена с сельской местностью. Поскольку в России потенциал сельско-городской миграции близок к исчерпанию, малым и средним городам практически нечем пополнять население. Только в начале 1990-х гг., когда миграционный приток русского и русскоязычного населения, в том числе вынужденных переселенцев, был ориентирован в значительной мере на малые и средние города и сельскую местность (здесь переселенцам проще было решить жилищную проблему), они получали миграционную подпитку. В последние годы рост экономики восстановил спрос на труд прежде всего в крупных городах, что послужило стимулом для миграции из малых городов.¹³ Потенциальная мобильность молодого населения малых городов и сельской местности достаточно высока. По данным опроса учащихся 11-х (выпускных) классов школ малых городов, твердо намерены покинуть свои города 70% девушек и 54% юношей.¹⁴ О достаточно высоком миграционном потенциале молодежи сельской местности свидетельствуют данные обследования сельской местности 10 регионов России , согласно которому 54% от всех респондентов желают, чтобы их дети уехали из села. Выезд молодежи усугубляет многие хронические проблемы малых городов и сельской местности. Особенно серьезным вызовом времени является проблема жизнеобеспечения пожилого населения в небольших сельских поселениях в условиях сильно разреженного расселения и бездорожья на большей части территории страны.¹⁵