Национальные стереотипы в английских и русских анекдотах

Фрейм - структура данных для представления стереотипной ситуации [Кубрякова 1996: 188]. Фреймы могут быть представлены не только «сценариями», но и образами.

А теперь разобьем исследуемый корпус русских анекдотов на фреймы.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Среди представлений о мире, характерных для той или иной культуры, важное место занимают представления о своем и о других народах — так называемые национальные стереотипы. Существуют различные методы выявления национальных  стереотипов, например непосредственный опрос информантов или исследование бытующих в культуре эксплицитных суждений о свойствах того или иного народа. Однако ориентация на эксплицитные суждения носителей культуры может вводить в заблуждение, поскольку значительное число стереотипов не вполне осознаются их носителями и потому не эксплицируются, и, напротив, в наличии каких-то стереотипов их носитель может не желать признаваться. Поэтому в качестве вспомогательного приема выявления этнических стереотипов могут использоваться методы, нацеленные на выявление имплицитных стереотипов, стоящих за высказываниями носителей исследуемой культуры. Высказывание персонажа Сергея Довлатова «все думали — еврей, а оказался пьющим человеком» более надежно свидетельствует о наличии стереотипа «евреи обычно не склонны к пьянству», нежели эксплицитное утверждение «евреи мало пьют». В качестве косвенных методов выявления этнических стереотипов можно упомянуть анализ сочетаемости прилагательных, обозначающих национальную принадлежность[1]: если сочетание такого прилагательного и существительного, обозначающего некое человеческое качество, является лингвистически отмеченным (т. е. регулярно встречается в речевой практике носителей языка), то данное качество соответствует этническому стереотипу (который является фоном для интерпретации всего сочетания). При помощи этого теста для русской культуры удается установить составляющие этнического стереотипа немца (организованность, размеренность,серьезность, основательность, аккуратность, тщательность, дотошность, добротность,честность, бережливость, экономность, хозяйственность, деловитость, практичность, а такжепедантичность, рассудочность, расчетливость, ограниченность) и француза (тонкость,утонченность, грациозность, изящество, изысканность, любезность, галантность, а такжежеманность, кокетливость, легковесность, ветреность). Более бедны стереотипные представления об американцах (деловитость) и англичанах (чопорность). Интересен также набор существительных, которые выявляет этот тест для автостереотипа русских (стереотипного представления о самих себе):удаль, широта, прямота; сметка, смекалка; гостеприимство (хлебосольство), (за)душевность,щедрость; беспечность, бесхозяйственность, расхлябанность, лень, барство; хамство, свинство,дикость, варварство.

Среди русских анекдотов, базирующихся на этнических стереотипах, можно выделить две разновидности: собственно национальные анекдоты и «многонациональные» анекдоты.

 

Собственно этнические анекдоты

Распространенность анекдотов об инородцах в русской среде обусловлена тем, что в России с ее огромной территорией и многонациональным населением русские издавна сталкивались с различными типами «неправильного» с русской точки зрения поведения и «неправильной» русской речью. Любопытен уже сам выбор героев анекдотов об инородцах. Выбор персонажей русских анекдотов об этнических меньшинствах весьма ограничен. Из множества народов, населявших территорию Российской империи, а затем — Советского Союза, лишь о единицах рассказывались анекдоты. При этом выбор героев для анекдотов изменился с течением времени. В начале ХХ века героями анекдотов часто были цыгане или армяне. В современном фольклоре (1970—1990-х гг.) анекдотов про цыган почти нет, анекдоты про армян тоже редкость (а популярная в 1960-е серия анекдотов об армянском радио по жанру не принадлежит к разряду анекдотов об инородцах). Наиболее частые герои советских анекдотов об этнических меньшинствах в современном фольклоре — это грузины, чукчи, украинцы и евреи (отметим, что анекдоты о малороссах и еврейские анекдоты имеют давнюю историю, а анекдоты о грузинах и тем более о чукчах стали активно рассказываться в советское время). В 1990-е годы получили распространение анекдоты об эстонцах (в советское время такие анекдоты были единичными, как, например, известный анекдот о горячих эстонских илифинских парнях)[3].

Грузины: установка на контакт и взаимопонимание

Каждому из типичных персонажей анекдотов про инородцев свойственны особые характерные черты. Например, как мы можем описать грузина — героя русских анекдотов советского времени? Это человек заметный, шумный, пестро, часто безвкусно, но всегда «богато» одетый. Больше всего на светегрузин озабочен тем, чтобы другие не подумали, что у него чего-то нет, он очень любит прихвастнуть, показать свое реальное или мнимое богатство. Грузины в русских анекдотах — люди гостеприимные, любящие компанию, застолье, тосты; щедрые, иногда даже слишком щедрые; они преувеличенно мужественны, но при этом отношение к женщине у них «восточное» — как к низшему существу (напомним известную фразу из анекдота о том, как грузин расточал многочисленные комплименты некоей даме, беседуя с ее спутником, однако когда она попыталась принять участие в разговоре, ей было сказано: Молчи, женщина, когда джигиты разговаривают). Среди анекдотических грузин много долгожителей, хотя они любят выпить, вкусно поесть и поухаживать за женщинами (исключения встречаются редко). -Например:

Корреспондент берет интервью у пожилого грузина: «Скажите, в чем секрет вашего долголетия?» — «Я не пил, не курил и всю жизнь избегал женщин». Тут раздается какой-то шум. Корреспондент спрашивает: «Что это?» — «А, это мой старший брат вернулся, пьяный, как всегда, и с какими-то девками».

Поскольку мы в основном рассматриваем анекдоты, появившиеся в советское время, одной из обязательных тем анекдотов о любом народе является тема взаимоотношений героев анекдотов и советской власти. Конечно, представители всех народов в русских анекдотах советскую власть не любят, она мешает всем, но всем по-разному. Так, грузинам советская власть мешает наслаждаться жизнью (вспомним анекдот про то, как грузина принимают в партию и говорят, что теперь он не должен пить вино, зарабатывать слишком много денег, ухаживать за женщинами. Он вынужден согласиться, но затем на вопрос, готов ли он отдать жизнь за идеалы коммунизма, отвечает:Конечно, готов, зачем мне такая жизнь?!).

Недостаточное владение русским языком усиливает некоторые черты характера анекдотическогогрузина:

«Гиви, ты свою жену утром будишь?» — «Канечно, буду».

Для имитации русской речи грузин в анекдотах помимо попытки имитировать грузинский акцент используются особые прагматические маркеры. Независимо от того, в какой степени они характерны для реальной русской речи грузин, их рассмотрение позволяет добавить некоторые штрихи к нарисованной картине.

Русская вопросительная частица да? в конце высказывания может иметь различные смыслы — в зависимости от интонации и типа дискурса. В составе рассуждения да? может указывать на стремление говорящего проверить, понимают ли его слушающие («преподавательское» да?) или согласны ли они с проводимым рассуждением. Если же обсуждаются планы на будущее, да? выражает неуверенную надежду на то, что собеседник согласится со сделанным предложением. Именно этому последнему типу да? близко использование да? в качестве речевой характеристики грузина в анекдотах, когда оно может сопровождать императив (употребление, противоречащее русской литературной норме): Позвони, да? Выпей, да? Несколько иную функцию несет да? в таких конструкциях, как Обидно, да?, когда оно выражает сочувствие или, наоборот, просьбу о сочувствии. Можно заметить, что во всех случаях использование да? в анекдоте выражает установку грузина на контакт и взаимопонимание с собеседником.

Эта же установка подчеркивается и тем, что грузины в анекдотах всегда используют обращение на ты — даже в разговоре с незнакомым человеком. Обращение на вы является слишком формальным и разрушало бы стереотипный образ грузина. Грузинам в анекдотах свойственно употребление побудительных предложений и риторических вопросов; обычные сообщения в форме повествовательных предложений встречаются относительно редко. Просто сухая передача информации не столь существенна для грузина, как установление и поддержание контакта с собеседником. Обратиться с просьбой, дать совет, пригласить вместе подумать над каким-либо вопросом для грузина в анекдотах значительно важнее, нежели просто сообщить что-то. Не случайно и широкое использование обращений в речи грузина — героя анекдотов. Приведем пример анекдота, в котором на фоне не вполне совершенного владения русским языком (и полного непонимания особенностей украинского языка) ярко проявляется характер анекдотического грузина:

Накануне Пасхи в Великий пост едут в купе одного поезда грузин и украинка. Грузин достает хачапури, шашлык и множество всяких вкусных вещей, начинает есть. А украинка тихонько сидит и ничего не ест. Постится. Грузин ей предлагает: «Вах, дарагой, угощайся!» Она: «Щиро дякую, та я не можу зараз. Во мне Великий пист!» Грузин: «Ээээ, великий п..., маленький п... — кушать-то надо!».

Чукча: человек Руссо

Совсем иной характер у других постоянных героев анекдотов 1970—1980-х годов — у чукчей. Чукча — это природный, естественный человек Руссо, попавший в чуждую для него городскую технократическую цивилизацию. Чукча кажется очень глупым лишь потому, что он в городе продолжает жить по законам тайги (охотится на старушку или на дельтаплан, не умеет пользоваться телефоном и т. п.), а по-своему чукча хитер и умен. Особенно ярко это проявляется в анекдотах о том, как чукча воспринимает действительно бредовые советские лозунги и реалии — напомним анекдот о том, что все у нас в стране делается во благо человека,и чукча знает этого человека, или о том, как чукча отстоял очередь в магазин, а продавец умер(анекдот про Мавзолей Ленина); ср. также анекдот, в котором фигурирует типичное для советской городской топонимики, хотя и достаточно абсурдное название улицы — улица Восьмого Марта:

Едет чукча в трамвае. Водитель: «Следующая остановка “Восьмого Марта”»… Чукча: «Ой, а раньше никак нельзя!?».

Стандартной речевой характеристикой чукчи в анекдотах является слово однако. Его функции в языке состоят в том, чтобы указывать на несоответствие тому, что можно было бы ожидать. Такое употребление однако соответствует общему внутреннему состоянию чукчи в анекдотах — пассивному изумлению перед окружающим миром и недоумению человека, столкнувшегося с непривычной для него цивилизацией. Этой же цели служит и свойственное чукче в анекдотах обозначение себя в третьем лице: он как бы глядит на себя со стороны, удивляясь своему месту в приоткрывающемся ему мире.

Чукчи в анекдотах, как и грузины, чаще всего обращаются к собеседнику на ты, однако для них функция такого способа обращения несколько иная: это как бы речь ребенка или человека, почти не затронутого цивилизацией и условностями этикета.

Словарный запас чукчи в анекдотах беден, он ограничивается словарем-минимумом, состоящим из самых простых и употребительных слов; при этом он чаще всего употребляет слова и формы, уместные скорее в разговорах с детьми. Выход за пределы такого словарного запаса воспринимается как маркированный и создает добавочный комический эффект, как в высказывании Тенденция, однако, заимствованного из анекдота и ставшего «крылатым словом» в современной русской речи.

Похожий эффект имеет место в тех случаях, когда собеседники пытаются приноровиться к понятиям и словарному запасу чукчи, но выясняется, что его система представлений и словарный запас мало чем отличаются от представлений и лексикона его собеседников:

Испытывают новую баллистическую ракету СС-50. А у нее блок наведения отказал, и улетела она куда-то в тундру. Послали за ней поисковую группу. Идут они по тундре, а навстречу чукча. Те у него спрашивают: «Скажи, чукча, тут пять дней назад летела большая огненная палка. Ты ее не видел?» — «Нет, — говорит, — однако не видел. Самолета — летела, вертолета — летела, СС-50 — летела, а большая огненная палка — не летела».

Евреи как герои русских анекдотов

Прежде чем переходить к анализу «еврейского анекдота», необходимо сделать одну оговорку. Грузины и чукчи в анекдотах на русском языке всегда функционируют именно как персонажи русского анекдота. В то же время анекдоты о евреях нередко представляют собой возникшие в еврейской среде анекдоты, которые могут рассказываться на русском языке, а могут и на любом другом[4]. Можно считать, что в таких анекдотах мы имеем дело не с образом еврея в русском анекдоте, а с образным строем еврейского анекдота (который был рассказан на русском языке).

Впрочем, под русским анекдотом о евреях можно понимать любой анекдот с персонажами-евреями, имеющий достаточно широкое хождение в русской среде. Независимо от генезиса таких анекдотов, с синхронной точки зрения анекдот, родившийся в еврейском местечке начала века, но активно рассказывавшийся в современном ему русском городском обществе, отражает те же бытовавшие в этом обществе стереотипы, что и анекдот о евреях, который и возник, и рассказывается в русской городской среде.

Евреи в анекдотах характеризуются свойствами, в корне отличными от грузин и чукчей, и это подчеркивается их речевыми характеристиками Они следуют особому «речевому этикету», придающему их речи специфический «национальный колорит»: отвечают вопросом на вопрос, ценят выражение сочувствия выше, чем комплименты собеседнику, сами, отвечая на комплимент, начинают возражать собеседнику, при упоминании любого лица считают необходимым дать ему оценку, обычно в форме пожелания. Характерна также манера начинать вопрос с союза и:

«Вы выходите на следующей остановке?» — «Да». — «А женщина перед вами выходит?» — «Да-да». — «А вы ее спрашивали?» — «Да, конечно». — «И что она ответила?»

Недоверие к полученному ответу, желание его перепроверить не случайно и хорошо укладывается в общую систему речевых стратегий, используемых евреями в анекдотах.