Теория «свободного воспитания» Ж.Ж. Руссо

соперников,  не надо конку­рентов,- даже в беге,- коль скоро ребенок начинает

рассуждать; по моему мнению, во сто раз лучше не учиться вовсе, чем учиться

из-за одной зависти или тщеславия". В качестве одного из пе­дагогически и

психологически ценных стимулов, помимо выше ука­занных, Руссо признает

одобрение успехов ребенка в учении (и в развитии физических сил) в конце года

и сравнение этих успехов с достижениями предшествующего года. "Таким образом,

- разъясня­ет свою мысль  Руссо, - я поощряв,  не возбуждая  ни к кому

зависти"? Здесь направляющая роль воспитателя, несмотря на предыдущие

ого­ворки Руссо, выражена достаточно заметно.

Эту противоречивость и непоследовательность Руссо в понима­нии умственного

развития и воспитания ребенка можно объяснить, прежде всего, тем, что более

всего педагог в этом процессе опасает­ся принуждения, давления, насилия со

стороны старших в отношении ребенка. Его не покидают и здесь страшные картины

авторитарного воспитания, уродовавшего личность ребенка. И, разумеется (что

тесно связано с первым), главное же - это требование, веление самой природы

ребенка, развертывающей свои силы, как физические, так и умственные   не по

воле людей, а по своим собственным за­конам. Только хорошо изучив эти законы,

убеждает Руссо читателя, можно правильно, т.е. в соответствии с природой

человека, на основе теории естественного и свободного воспитания научиться

управлять ребенком.

 

Трудовая деятельность подростка

Руссо по-своему пытается решить и другую важную проблему - проблему трудового

воспитания, руко­водства трудовой деятельностью подростка.

Труд Руссо ценит    очень высоко, как неизбежную и священную обязанность

человека. Так не высоко он ценит и ставит человека труда,  простого труженика

из народа, в первую очередь крестьянина и ремесленника. Тот,  кто не

трудится,  кто ведет праздный образ жизни,  не заслуживает звания человека,

утвержда­ет Руссо. "Труд,  - пишет он,  - есть неизбежная обязанность для

человека,  живущего в обществе. Всякий праздный гражданин,  бога­тый или

бедный,  сильный или слабый - есть плут".

Звание ремесленника, а в зависимости и в связи с этим цен­ность ручного труда

Руссо выдвигает на первый план. Если земле­делец зависит от своего поля,

рассуждает Руссо,  сборами с кото­рого может овладеть другой,  то ремесленник

зависит только от своего труда,  следовательно,  он свободен. Если в смысле

своей личной свободы ремесленник и занимает,  по мнению Руссо,  первое место

среди прочих занятий, то по ценности и полезности труда звание земледельца -

самое почетное,  самое благородное. "... Земледелие есть первое ремесло

человека: оно самое честное, самое полезное и, следовательно,  самое

благородное из всех, ка­кими только может он заниматься". Руссо сообщает

читателю, что своего Эмиля он не собирается обучать земледелию, т.е. мальчик,

начав с него в детстве, хорошо изучил его,  знает все полезные работы и

сейчас ими постоянно занимается. Хотя раньше об этом Руссо почти ничего не

говорил, читатель, однако, может предполагать, что Эмиль, воспитанный с

ранних лет в труде, полю­бил его и получил необходимые трудовые навыки. Тем

самым Руссо считает трудовое воспитание неотъемлемой и составной частью

общего процесса развития и воспитания подростка. Приступая к обучению Эмиля

ремеслу, Руссо прежде всего видит в занятиях ручным трудом средство и

трудового,  и нравственного,  и физического воспитания и не в меньшей мере

фактор развития умствен­ных сил ребенка. Основная же цель обучения ремеслу -

не столь­ко изучение ремесла ради приобретения трудовых навыков с тем, чтобы

затем навечно приковать себя к данному виду занятий,  а через ремесло, через

труд сделаться человеком, подняться до вы­сокого звания человека. "Мы не для

того поступили в ученье, - пишет Руссо,- чтобы стать рабочими, а для того,

чтобы стать людьми;  обучение же этому последнему ремеслу труднее и

продол­жительнее всякого другого".

И в процессе трудовых занятий,  в изучении ремесла направ­ляющая роль

педагога отнюдь не снижается. Раньше, в период дет­ства  (до 12 лет), дело

обстояло несколько иначе. Основное занятие ребенка тогда, как это показывал

нам Руссо,  состояло в том, чтобы не мешать ему бегать,   кричать,  играть,

т.е. не препятствовать его естественным движениям и действиям. Это был, по

существу, про­цесс саморазвития,  свободного проявления физических сил,

процесс, никем и ничем почти не ограничиваемый, кроме законов необходимо­сти.

Сейчас,  когда основным видом деятельности становится труд и не случайное, а

направленное изучение ремесла, влияние педагога на воспитанника усиливается.

В связи с этим меняется и характер руководства, характер их взаимоотношений,

хотя внешне Руссо старается и не подчеркивать этих изменений. Но они,  эти

измене­ния, и в руководстве, и в отношениях между педагогом и ребенком есть.

Воспитанник, во-первых, выбирает не любое ремесло, какое ему придется по душе

(хотя Руссо и внушает  читателю, что глав­ное здесь - интерес  самого Эмиля к

тому или другому виду заня­тий). Но мы видим, что выбираются такие ремесла

(например, сто­лярные), которые  наиболее полезны, ценны, гигиеничны  и т.д.

Руссо трудно,  разумеется, доказать читателю, что воля и опыт­ность педагога

и интересы воспитанника здесь всецело совпадают.

Без направляющего влияния педагога в этих вопросах трудно обойтись. Значит,

речь в этом возрасте идет уже не только о создании    условий для

деятельности  (как было раньше),  а о внесении более     активного начала в

процесс воздействия на ребенка - уже о нали­чии существенных элементов

руководства   деятельностью. Да нередко и сам Руссо уже не пытается скрывать

своих истинных намерений  (направленного воздействия на ребенка),  стремясь в

трудовой процесс,  в "телесные" упражнения внести интеллектуальный элемент.

Он, например, пишет следующее: "... Читатель должен видеть, каким образом я

вместе с привычкой к телесным упражнени­ям и ручной работе незаметно прививаю

моему воспитаннику охоту к размышлению и обдумыванию... Он должен работать,

как крестья­нин, и думать, как философ".     В этих словах недвусмысленно

ста­вится вопрос о таком руководстве деятельностью ребенка, при ко­тором труд

носил бы не механический характер, а включал в себя и умственное напряжение,

мысль. Последующая же фраза не остав­ляет никакого сомнения в том, что этому

вопросу Руссо придавал исключительно важное значение. "Великая тайна

воспитания,- утвер­ждает философ - педагог, - заключается в умении так

поставить дело, чтобы упражнения телесные и духовные всегда служили друг для

друга отдохновением".     Этой гениальной догадкой Руссо вно­сил свой вклад в

решение сложнейшей и кардинальнейшей проблемы педагогики - проблемы

соединения физического и умственного труда как средства всестороннего

развития личности, что било сделано в дальнейшем классиками марксизма на

подлинно научной основе. Интересные мысли высказывает Руссо о влиянии

педагога на ребенка в самом процессе и ходе труда. Направленность

воздейст­вий на воспитанника, причем весьма определенного свойства,

под­черкивается в следующих словах: "Водя его из мастерской в мастер­скую,

никогда не допускайте его ограничиваться одним наблюдением, без приложения

своих рук к делу; пусть он выходит не раньше, чем узнает в совершенстве

основы всякого производства или, по крайней мере, всего, что наблюдал". Не

менее интересна мысль Руссо и о совместной деятельности воспитателя и

воспитанника в процессе труда.

Ремесло они изучают вместе, вместе работают,  вместе обсуждают итоги работы,

свои достижения и промахи. Обращаясь к наставникам,  Руссо сове­тует:

"...работайте сами, давайте  всюду пример".

Идея о практическом примере самого воспитателя в труде, по существу,   о

сотрудничестве    педагога и ребен­ка принадлежит к числу ценных идей

педагогической теории Руссо.

Своеобразно решается в данной главе и вопрос о функции наставления. Как

известно,  Руссо - противник словесных наставлений и назиданий,  противник

"болтливого" воспитания, с помощью которого,  как пишет  педагог, можно

создать лишь бол­тунов. В раннем периоде (о котором речь шла во второй главе)

Руссо признавал наставление  с опорой на личный опыт ребенка. И теперь

отношение к голому, чисто словесному наставлению у не­го в принципе не

изменилось. Однако, признав "Робинзона Крузо" лучшей книгой для подростков,

Руссо пишет:  "Роман этот... будет для Эмиля одновременно и развлечением и

наставлением    (разрядка наша - В.Р.) в ту пору,  о которой идет здесь

речь".      Таким образом,  наставление, лишенное излишнего мора­лизирования,

а,  напротив,  основанное на фактах и примерах из увлекательной книги,  может

иметь,  по Руссо,  большое воспитываю­щее значений.

 

Четвёртый период от 15 лет до вступления в брак

Перейдем теперь к последнему возрастному периоду,  к юно­шескому возрасту, к

посмотрим, какие изменения претерпевает процесс воспитания и руководства на

этом этапе  (от 15 лет до вступления в брак).

Хотя Руссо и называет период от рождения и до двенадцати­летнего возраста

самым опасным промежутком человеческой жизни", т.к. в это время зарождаются

заблуждения и пороки,  однако на­ступление юношеского возраста и связанных с

ним полового созре­ваний,  возникновения страстей педагог опасается,

пожалуй,  еще больше.

Отроческий возраст Эмиля, как описывает Руссо, закончился благодаря умелому

руководству со стороны воспитателя и наличию совершенных природных данных

воспитанника вполне успешно. "Эмиль трудолюбив, воздержан,  терпелив, тверд,

исполнен муже­ства".

Он лишен заблуждений и пороков,  сердце его свободно и без страстей.  Но вот

наступает новый период в его жизни - пора юности. Не жалея красок и образных

сравнений, Руссо ярко рису­ет приближение этой поры:  "Как рев моря задолго

предшествует буре, так и этот бурный переворот предвещается ропотом

заблуж­дающихся страстей; глухое брожение предупреждает о близости опасности,

Перемена в нраве, частые вспышки, постоянное волне­ние духа делают ребенка

почти не поддающимся дисциплине. Он становится глухим по отношению к голосу,

который делал его послушным:  это - лев в лихорадочном возбуждении;  он не

призна­ет руководителя и не хочет уже быть управляемым". Возникновение

страстей и управление ими - характерная черта данного периода.

Предшествующие периоды протекали сравнительно спокойно в связи с тем, что это

был,  с одной стороны,  "сон разума",  с другой, если можно так сказать не

словами Руссо, и по аналогии, - "сон страстей".

Пробуждение разума вызвало необходимость в умственном воспитании,

"пробуждение" страстей, чувствований потребует нравственного  воспитания.

Способности души  (разум, чувствова­ния, воля) развертываются в этом возрасте

в полную силу.

Этот возраст, возраст полового созревания, возраст серьёз­ных внутренних и

внешних изменений в подростке, Руссо называет образно периодом второго