Особенности страхов в дошкольном возрасте

В дошкольном возрасте широкое использование символизации эмоциональной жизни ребенка, в  его играх, рисунках отмечают многие авторы. Она способствует практическому освоению реального социального пространства. Здесь можно говорить о представленности знаково – символической деятельности в виде моделирования.

В дальнейшем у  ребенка появляется возможность  использовать экспериментирование в символической деятельности. В области эмоциональной жизни это может сказываться следующим образом. В процессе экспериментирования ребенок, оперируя заместителями (например, образами воображения), осуществляет трансформации, не обусловленные логикой реально замещаемых предметов (10).

Символизм мышления находит свое непосредственное отражение  в детском страхе. Проблематика детского страха имеет давнюю историю в  психологической науке.

Представитель биогенетического направления С. Холл распространял биогенетический закон и на онтогенез страха. Он утверждал, что ребенок переживает в процессе своего развития страхи, которые испытали животные, а затем люди на различных этапах анторопогенеза. Он писал, что в детских страхах сохранились многочисленные следы первоначальной психоплазмы, из которой первобытный человек создавал многочисленные волшебные демонические существа.

Доказательством биогенетического детерминизма, с точки  зрения С. Холла, являются многочисленные рационально необъяснимые детские  страхи Боязнь животных более чем другие виды страха, походит на исчезнувшие рефлексы и отголоски психических состояний первобытного человека, наличие которых у современного ребенка нельзя объяснить ни фактами его индивидуальной жизни, ни нынешними условиями его существования. Эти формы страха интерпретируются автором как инстинктивный страх, то есть не имеющий опоры в индивидуальном опыте. Также источником страха у детей является тяжелый личный опыт и влияние социальной среды. Понимая страх как неустранимую реакцию души, С. Холл отмечает, что существует возможность его приведения в границы здоровой реальности (58).

Выделение в  детском страхе наследственной, инстинктивной  основы поддерживали многие авторы. Так, Д. Селли писал, что инстинктивный  страх, преобладающий в фазе раннего детства, в возрасте, соответствующем младшему школьному, все более замещается страхом «по опыту», то есть социальным (29).

Подробное изучение феномена страха в детском возрасте проводилось в рамках психоанализа. Как было отмечено, 3. Фрейд полагал, что страх – это аффект, который возникает в субъективной ситуации неудовольствия, с которым (неудовольствием) нельзя справиться путем разрядки через принцип удовольствия. Эта ситуация является травматическим фактором, и страх может быть как ее прямым следствием, так и предвосхищением возможного ее повторения.

По 3. Фрейду, в  процессе развития существуют естественные возрастные ситуации опасности, вызывающие естественные невротические страхи. Младенчеству соответствует опасность  психической беспомощности, раннему возрасту соответствует опасность потери объекта любви, фаллической фазе – страх кастрации и страх перед Сверх – Я – латентному периоду.

По мере прохождения  возрастного периода ситуация опасности, соответствующая ему, обесценивается в связи с укреплением «Я». Соответственно можно говорить о том, что периоду, соответствующему возрасту 6- 10 лет, с точки зрения З. Фрейда, свойствен естественный невротический страх Сверх – Я (52).

Психоаналитический  подход в исследовании детских страхов  развивала А. Фрейд. Одним из базовых представлений для нее являлась идея о том, что в возрасте 6-7 лет происходят серьезные изменения специфики страхов Существовавшая ранее объективная тревога (страх, имеющий свой источник во внешнем мире) в этом возрасте теряет свое значение в психике ребенка, и на первое место выходит возникающая тревога Сверх – Я, имеющая свой источник в сознании и проявляющаяся большей частью в чувстве вины.

В рамках неопсихоанализа  психоаналитические представления  наполнялись социально – культурным содержанием. Одна из основных концепций детского страха в этом направлении связана с работами Г. С. Салливена. Основной особенностью его теории является представление о том, что переживания страха и тревоги различны по своей природе. Страх рождается из ощущения угрозы физико-химическим потребностям, необходимым для поддержания жизни. Тревога не имеет отношения к физико – химическим потребностям, а рождается из интерперсоналъных отношений (61).

В самом начале развития, в младенчестве, напряжение тревоги возникает из-за тревоги, переживаемой материнской фигурой, т. е. взрослым человеком, от содействия которого зависит выживание младенца. Здесь необходимо упомянуть одно из базовых положений Г. С. Салливена: напряжение тревоги, переживаемое материнской фигурой, вызывает тревогу у младенца путем эмпатии. Например, у младенца возникает страх, когда «плач от голода» не вызывает реакции – кормления (удовлетворения физико-химической потребности). Тревога же возникает, когда кормление (или любая забота) сопровождается тревогой матери. Из этого следует, что между страхом и тревогой существует ряд существенных различий. Вследствие возрастающей дифференциации потребностей дети приобретают определенную специфику страха: появляются страхи, связанные с неудовлетворением разных потребностей («страх от голода», «страх от холода» и т.п.). Тревога же, по причине локализации ее источника вне младенца, не имеет своей собственной специфики, т. е. связи с внутренним состоянием организма. Источник тревоги с самого начала находится «вовне» организма (61).

Итак, можно  отметить, что в зарубежной психологии исследования, связанные со спецификой детских страхов, велись в основном в рамках психоаналитических направлений. Одним из характерных признаков  данного подхода является тенденция авторов выяснить «психологическую пользу» детского страха, его естественность для психики, а также провести разграничение между нормальным и патологичным развитием в области детского страха.

В отечественной  психологии изучение страха у детей  велось в рамках концепции неврозов и невротического развития личности. В данном случае авторы не создавали собственные целостные концепции детского страха, а в рамках своих задач вносили ряд существенных замечаний, связанных со спецификой детского страха.

Так, Н. С. Жуковская пишет о неврозе страха как о группе реактивных (психогенных) состояний с ведущим синдромом страхов. В. А. Гурьева выделяет невроз страха, развившийся из острой аффективно-шоковой реакции и возникший постепенно, под влиянием травмирующей ситуации. Первый характеризуется паническим страхом, а второй – страхами, носящими навязчивый характер. Т. П. Симсон отмечает высокое значение фактора неожиданности для возникновения детских страхов. Она заявляет, что любое явление, если оно возникло неожиданно, может стать источником страха (12).

Вышеприведенные и другие авторы данного направления, говоря о детском страхе, в первую очередь описывали клиническую  картину «невроза страха», его классификацию, уделяя небольшое количество места его возрастным особенностям. Однако в отечественной психологии существует ряд исследователей, уделявших большое внимание страху в дошкольном возрасте.

В. И. Гарбузов разрабатывал концепцию неврозов у детей. Анализируя специфику детских страхов, он отмечал, что за всеми страхами ребенка стоит неосознаваемый или осознаваемый страх смерти. О периоде перехода дошкольника в младший школьный возраст он говорил, что в этом возрасте малыш постигает всю свою беспомощность и сложность окружающего мира, с этого возраста он начинает задумываться о смерти. Возникают вопросы: «А я не умру?»; «А ты, мама, не умрешь?». Страх смерти естественен для человека. Этот страх – корень всех страхов. Ребенок может бояться Бабы Яги, волка и «чужого дяди», бояться многих объектов, иметь множество различных страхов, но за ним и стоит одно – страх смерти.

А. И. Захаров  рассматривал страх в детском  возрасте как основную движущую силу невротического развития личности. Дошкольному  возрасту, по его мнению, соответствуют  инстинктивные страхи, выступающие  главным образом в виде триады «темнота – одиночество – замкнутое пространство». Инстинктивные, преимущественно эмоциональные формы страха – это собственно страх как аффективно воспринимаемая угроза для жизни, в то время как социальные формы страха являются ее интеллектуальной переработкой, своего рода рационализацией страха (15).

В проблеме детских  страхов важны три момента. Во – первых, детей никогда не следует  пугать ради послушания ничем и никем: ни дядей, ни волком, ни лесом. Пугать чем-либо — значит пугать смертью! В большей степени взрослые указывают ребенку на реальные опасности, но никогда на мнимые, придуманные, пугают ради послушания. Воспитание страхом — жестокое воспитание. Последствия его — тревожная мнительная личность, чрезмерная осторожность, пассивность и подавление творческого начала.

Во – вторых, родители никогда не стыдят ребенка за испытываемый страх. Насмешки над боязливостью ребенка также жестокость. Стыд и страх взаимосвязаны. Под влиянием насмешек из чувства стыда ребенок начинает скрывать страх, но он не исчезает, а усиливается. И ребенок остается один на один со страхом, несмотря на то, что у него есть родители. Если взрослый не поможет малышу избавиться от страха, страх поработит психику ребенка и он будет чувствовать себя одиноким, беззащитный. Стремясь избавиться от страха, лишенный помощи родителей, он прибегнет к действиям, которые закрепятся как вредные привычки: начнет сосать язык, палец и т. д. Испытывающий страх и не понятый родителями ребенок пассивен, склонен к депрессии. Страх у ребенка разрастается, что уже угрожает неврозом.

В – третьих, ребенка никогда не оставляют  одного в незнакомой ему обстановке, в ситуации, когда возможно появление  неожиданного, пугающего. Ребенок исследует  неизвестное только рядом со взрослым.

Определить  боящегося ребенка обычно не составляет труда, если учесть напряженность и беспокойство в поведении, избегание источника угрозы и положительный ответ на вопрос о наличии страха. В последнем случае может присутствовать не столько сам страх, сколько опасения по поводу вероятности того или иного события (16).

Таким образом, подводя итог изучению феномена страха в отечественной и зарубежной психологии можно сделать вывод  о том, что в зарубежной психологии исследования велись в основном в  рамках психоаналитической концепции. Характерными признаками являлось то, что авторы пытались выявить «психологическую пользу» детского страха, разграничение нормального и патологичного детского страха. То есть, зарубежные психологи утверждали, что наличие страха является нормой и способствует дальнейшему развитию ребенка.

В отечественной  же психологии изучение детского страха велось в рамках концепции неврозов и невротического развития личности. Отечественные психологи задавались задачей изучения специфики детских страхов, выходя на закономерности развития страха, а также психологической и психотерапевтической помощи при невротических страхах.

Ребенок растет, и страхи растут вместе с ним. До семи лет это так называемые природные страхи, основанные на инстинкте самосохранения.

Младший дошкольный возраст – это возраст эмоционального наполнения «я» ребенка. Чувства уже обозначаются словами, четко выражено стремление к пониманию, доверию, близости с другими людьми. Формируется и чувство общности — понятие «мы», под которым ребенок подразумевает вначале себя и родителей, а затем себя и сверстников. Устанавливается ряд этических категорий, в том числе чувство вины и сопереживания. Возрастает самостоятельность — ребенок занимает себя сам, не требует постоянного присутствия взрослых и стремится к общению со сверстниками. Развиваются фантазии, а вместе с ними и вероятность появления воображаемых страхов, В эти годы наиболее интенсивно формируются такие эмоции, как любовь, нежность, жалость, сочувствие и сострадание. Дети преддошкольного возраста боятся во сне Волка и Бабы – Яги. В возрасте трех – пяти лет эти персонажи выходят из сна, населяя днем воображение эмоционально чувствительной и впечатлительного ребенка. К ним присоединяются Бармалей, Карабас – Барабас и прочие столь же нелицеприятные личности.

Перечисленные персонажи в известной мере отражают страх наказания или отчуждения родителей от детей при недостатке столь существенных в данном возрасте любви, жалости и сочувствия. Тогда антиподом доброй, ласковой, любящей матери, которая не кричит, не угрожает, духовно и физически красивой, является образ Бабы – Яги. Непереносимость эмоционального искажения образа близкого человека, отчуждения от него, потребность в ласке и любви заставляют детей бояться Бабы – Яги, и испытывать чувство страха в том, что близкий человек может воплотиться в столь неприятное существо.

После трех и  особенно четырех лет у Бабы –  Яги появляются партнеры: Кощей Бессмертный  и Бармалей. Общее у них: черствость, зло и коварство. Как и Баба – Яга, Кощей — скряга, жадный, высохший от зависти и злости. Воплощая собой наказание, оба сказочных персонажа появляются в воображении детей, боящихся быть наказанными, поскольку Баба – Яга уносит непослушных детей для расправы к Кощею. Оба они образуют семейную чету антиродителей, принимающих участие в «воспитании» эмоционально впечатлительных, внушаемых и упрямых детей.

Психологически  защитная функция образов Бабы – Яги и Кощея состоит в том, что ребенок пока еще не питает устойчивых агрессивных чувств к родителям. Чаше всего эти образы возникают у детей, как раз эмоционально привязанных к родителям. Вместе с тем отношение некоторых родителей к своему ребенку может быть достаточно недружественным и агрессивным (14).