Память как высшая психическая функция и память, как деятельность

Гештальтисты на первый план выдвигают значение - субъекта, рационального компонента его деятельности и организационной роли сознания (активности волевых усилий, направленности намерений, и тому подобное).

Однако, несмотря на определенные успехи и достижении, гештальтпсихология не смогла дать обоснованный ответ на самые важные вопросы исследования памяти, а именно на вопрос о ее происхождении и механизме запоминания. Не смогли ответить на этот вопрос и представители других направлений: бихевиоризма и психоанализа.

Представители бихевиоризма по своим взглядам оказались  очень близки к ассоционистам. Единственное различие заключалось в том, что бихевиористы подчеркивали роль подкреплений в запоминании материала и много внимания уделяли изучению того, как работает память в процессах научения.⁶

Бихевиористы  трактовали ассоциации как элементы опыта, основанные на функциональных связях между операциями, которые определяли результаты учебы и поведения  субъекта.

Заслугой представителей психоанализа - заслугой З.Фрейда и его последователей в исследовании памяти явилось выяснение роли положительных и отрицательных эмоций, мотивов и потребностей в запоминании и забывании материала.

 является  то, что они выявили роль эмоций, мотивов и потребностей в запоминании и забывании. Так, ими было установлено, что наиболее легко в нашей памяти воспроизводятся события, имеющие положительную эмоциональную окраску, и наоборот, негативные события быстро забываются (вытесняются) из сферы сознания.

Примерно в  это же время, т. е. в начале XX в., возникает смысловая теория памяти. Представители этой теории утверждали, что работа соответствующих процессов находится в прямой зависимости от наличия или отсутствия смысловых связей, объединяющих запоминаемый материал в более или менее обширные смысловые структуры. Наиболее яркими представителями данного направления были А. Бине и К. Бюлер, доказавшие, что на первый план при запоминании и воспроизведении выдвигается смысловое содержание материала. Утверждается, что смысловое запоминание подчиняется иным законам, чем механическое: подлежащий заучиванию или воспроизведению материал в данном случае включается в контекст определенных смысловых связей⁷

Таким образом, в различных теориях, память рассматривалась с разных точек зрения. В ассоциативной теории память рассматривалась, как система ассоциаций, в гештельттеории большое значение придавалось структурированию материала при запоминании, а в биховиоризме - подкреплению. В свою очередь представители психоанализа придавали значение роли эмоций, мотивов и потребностей в запоминании. В русле смысловой теории, память изучалась с точки зрения образования смысловых связей.

       Французской психологической школой была доказана социальная обусловленность всех процессов памяти, ее прямая зависимость от практической деятельности человека. П. Жане одним из первых стал трактовать память, как систему действий, ориентированных на запоминание, переработку и хранение материала.

 Новое слово в представление о памяти внесла когнитивная психология. Это одно из ведущих течений зарубежной психологии, основанное в середине прошлого столетия. Представители этого течения проводили аналогию между познавательными процессами, в частности памятью человека, и процессами переработки, хранения и актуализации информации в вычислительных устройствах. Они сделали выводо том, что функция памяти имеет подсистемы – долговременную память и кратковременную и оперативную память.

           Несмотря на реальные успехи психологических исследований памяти, физиологический механизм запечатления следов и природа самой памяти полностью не были изучены. Философы и психологи конца XIX — начала XX в. ограничивались лишь указанием на то, что память является "общим свойством материи". Вопрос о происхождении и тем более о развитии высших форм памяти у человека почти совсем не ставился.

3. Исследование памяти в отечественной психологии.

       В первом десятилетии 20-го века  физиологом И. П. Павловым был предложен метод изучения условных рефлексов.  Учение о высшей нервной деятельности и ее основных законах стало в дальнейшем основным источником наших знаний о физиологических механизмах памяти.

В советской  психологии преимущественное развитие получило то направление в изучении памяти, которое связано с общепсихологической  теорией деятельности. В контексте этой теории память выступает как особый вид психологической деятельности, как система теоретических и практических действий человека, направленных на запоминание, сохранение и воспроизведение разнообразной информации

Впервые систематическое изучение высших форм памяти у детей провел выдающийся советский психолог Л. С. Выготский, который в конце 1920-х годов приступил к исследованию вопроса о развитии высших форм памяти и показал, что высшие формы памяти являются сложной формой психической деятельности- социальной по своему происхождению, включающей систему теоретических и практических действий, подчиненных решению мнемической задачи - запоминания, сохранения и воспроизведения разнообразной информации. В рамках предложенной Выготским теории происхождения высших психических функций были выделены этапы фило - и онтогенетического развития памяти, включая произвольную и непроизвольную, а также непосредственную и опосредованную память.

 Согласно  деятельностной теории памяти, образование  связей-ассоциаций между различными представлениями, а также запоминание, хранение и воспроизведение материала объясняются тем, что делает человек с этим материалом в процессе его мнемической обработки⁸

Л.С. Выготский  доказал, что превращение памяти из натуральной в высшую психическую функцию начинается тогда, когда человек переходит от использования своей памяти как физиологической способности к господству над ней посредством знаковых систем.

Исследования памяти человека с  точки зрения онтогенетического  подхода проводили советские учёные П.П. Блонский, Л.С. Выготский, А.Н. Леонтьев, А.Р. Лурия и др. Их работы явились дальнейшим развитием исследований французского ученого П. Жане, который одним из первых стал трактовать память как систему действий, ориентированных на запоминание, переработку и хранение материала.

П.П.Блонский предложил  генетическую классификацию видов  памяти, которая отражает путь развития памяти у ребенка.

“Таким образом”, пишет Блонский, “в филогенезе мы имеем  ряд: моторная память – аффективная память – образная память – логическая память.”

Именно проблеме перехода от образной к словесно-логической памяти посвящена работа А.Н. Леонтьева  «Развитие высших форм запоминания».

 Фундаментальные исследования закономерностей непроизвольного запоминания Л. Л. Смирнова и П. И. Зинченко, проводимые с позиции психологической теории деятельности, позволили раскрыть законы памяти как осмысленной человеческой деятельности, установили зависимость запоминания от поставленной задачи и выделили основные приемы запоминания сложного материала. Например, Смирнов установил, что действия запоминаются лучше, чем мысли, а среди действий, в свою очередь, прочнее запоминаются те, которые связаны с преодолением препятствий.

На первых этапах формирования высшие психические функции представляют собой развернутую форму предметной деятельности, которая опирается на относительно элементарные сенсорные и моторные процессы; затем эти действия и процессы “свертываются”, приобретая характер автоматизированных умственных действий. ⁹

В результате из непосредственных, натуральных, непроизвольных психические функции  становятся опосредствованными знаковыми  системами, социальными, осознанными  и произвольными.

Изучая память культурного, мы, собственно, не изучаем  изолированную “мнемическую функцию” — мы изучаем всю стратегию, всю технику культурного человека      Культурно-историческая психология, представителем которой в отечественной психологии является Л.С.Выготский, сфокусирована на глобальной проблеме роли культуры в психическом развитии как в филогенезе (антропогенезе и последующей истории), так и в онтогенезе.

Л.С. Выготский  пишет: “Историческое развитие памяти начинается с того момента, как человек  переходит впервые от пользования  своей памятью, как естественной силой, к господству над ней.”

В рамках культурно-исторического  подхода процесс развития памяти рассматривается как переход  от непосредственной (натуральной) памяти, присущей животным и маленьким детям, к произвольно регулируемым, опосредствованным  знаками, спецефически человеческим формам памяти.

Выготский предположил  существование двух линий развития психики – натуральной и культурно  опосредствованной. В соответствии с этими двумя линиями развития выделяются натуральные и высшие психические функции.

Непроизвольная  память ребенка или дикаря – это пример натуральных, или естественных, психических функций. Ребёнок не может управлять своей памятью: он запоминает то, что “запомнилось”. Натуральные психические функции – это своего рода зачатки, из которых в процессе социализации формируются высшие психические функции, а в нашем случае – произвольная память. Превращение натуральных психических функций в высшие происходит через овладение особыми орудиями психики – знаками, и носит культурный характер.

Среди “психологических орудий” ведущую роль играет речь. Поэтому речевое опосредование высших психических функций представляет собой наиболее универсальный способ их формирования.

Основные характеристики высших психических функций –  опосредованность, осознанность, произвольность – представляют собой системные качества, характеризующие эти функции как “психологические системы” (по определению Л.С. Выготского), которые создаются путем надстройки новых образований над старыми с сохранением последних в виде подчиненных структур внутри нового целого.

Закономерностью формирования высших психических функций  является то, что первоначально они существуют как форма взаимодействия между людьми (т. е. как интерпсихологический процесс) и лишь позже – как полностью внутренний (интрапсихологический) процесс. По мере формирования высших психических функций происходит превращение внешних средств осуществления функции во внутренние, психологические (интериоризация). В процессе развития высшие психические функции постепенно “свертываются”, автоматизируются.

Мозговая локализация  памяти как высшей психической функции  отчётливо прослеживается при анализе  различных нарушений памяти, вызванных  поражениями головного мозга. Эта  тема подробно описана А.Р. Лурия  в ряде его монографий – “Маленькая книжка о большой памяти”, “Нейропсихология памяти”.

Основной вывод, который автор делает в процессе изучения нарушений памяти состоит  в том, что характер мнестических дефектов зависит от расположения очага  поражения.

Таким образом, “Культурное развитие заключается  в усвоении таких приёмов поведения, которые основываются на использовании знаков в качестве средст для осуществления той или иной психологической операции, в овладении такими вспомогательными средствами поведения, которые человечество создало в процессе его исторического развития, и какими являются язык, письмо, система счисления и др.”

С началом развития кибернетики, появлением вычислительной техники и развитием программирования  начались поиски оптимальных путей  принятия, переработки и хранения информации машиной. Это  породило повышенный интерес к психологическим исследованиям памяти. В психологии стали разрабатывать информационно-кибернетическую теорию памяти.

 В настоящее время она делает только первые, но весьма многообещающие шаги на пути к более глубокому пониманию человеческой памяти с использованием достижений кибернетики и информатики. Ведь человеческий мозг - это тоже своего рода сложнейшая электронно-вычислительная и аналоговая машина.

Несмотря на реальные успехи психологических исследований памяти, физиологический механизм запечатления следов и природа самой памяти полностью не изучены. Философы и психологи конца XIX — начала XX в. ограничивались лишь указанием на то, что память является "общим свойством материи". К 40-м гг. XX в. в отечественной психологии уже сложилось мнение о том, что память — это функция мозга, а физиологической основой памяти является пластичность нервной системы. Пластичность нервной системы выражается в том, что каждый нервно-мозговой процесс оставляет после себя след, изменяющий характер дальнейших процессов и обусловливающий возможность их повторного возникновения, когда раздражитель, действовавший на органы чувств, отсутствует. Пластичность нервной системы проявляется и в отношении психических процессов, что выражается в возникновении связей между процессами. В результате один психический процесс может вызвать другой.

В последние  годы были проведены исследования, которые показали, что запечатление, сохранение и воспроизведение следов связаны с глубокими биохимическими процессами, в частности с модификацией РНК, и что следы памяти можно переносить гуморальным, биохимическим путем. Начались интенсивные исследования так называемых процессов "реверберации возбуждения", которые стали рассматриваться как физиологический субстрат памяти. Появилась целая система исследований, в которой внимательно изучался процесс постепенного закрепления следов. Кроме того, появились исследования, в которых была предпринята попытка выделить области мозга, необходимые для сохранения следов, и неврологические механизмы, лежащие в основе запоминания и забывания.