Психология семьи как система

 

Свойство субъективности

 

Частично мы уже доказали, что  ценности всегда кому-то принадлежат. Однако создается вопрос: а как  же общечеловеческие и объективно существующие ценности, на которые указывают такие  авторы, как Г. П. Выжлецов [8], Я. Гудечек [14], М.Смит [66] и другие? Необходимо отметить, что, во первых, как указывают большинство антропологов (Лурье и др), ценности очень тесно связаны с данной конкретной культурой и социальной средой, а разнообразие культур в человеческой истории столь безмерно велико, что едва ли можно говорить о наличии каких-либо

 

12

 

ценностей, присущих вообще всем культурам, когда-либо существовавшим на нашей  планете, поэтому наличие общечеловеческих ценностей представляется сомнительным.

 

И, во вторых, даже если они присутствуют, то это совершенно не значит, что они никому не принадлежат, в этом случае они будут принадлежать всему человечеству, отражая субъективное отношение человечества к тому или иному феномену (однако, повторюсь, это крайне сомнительно). Ценности всегда субъективны, просто в силу того, что не существует отношения вне субъекта, сами по себе предметы и иные явления реальности не имеют цены, ценой их наделяют субъекты восприятия, будь то индивидуум, общество или культура. Таким образом, всегда можно определить индивидуумов или группы, которым принадлежат те или иные ценности. Следовательно, мы не можем разделить позиции тех авторов (Н. С. Розов [57], Ф. Кучера [28], В. Франкл [74], Я. Гудечек [14], М Смит [66], Г. П. Выжлецов [8]), которые указывают на наличие объективных ценностей. Вслед за психологом Л. С. Рубинштейном [61], представителями австрийской психологической школы и антропологическим подходом, мы считаем, что ценнности субъективны и всегда принадлежат индивидууму или какой либо социальной группе.

 

Свойство измеряемости

 

Несмотря на то, что представление о ценности как о значимости разделяется очень многими авторами, что было показано выше (В. Франкл [74], Ф Знанецкий [101], Я. Гудечек [14] и др.,см. выше) и значимость отражает цену данного конкретного явления для данного субъекта, мало кто из исследователей задал себе вопрос о том, что если речь идет о цене, то цену можно каким-то образом измерить. Иначе говоря, данная ценность обладает количественной или качественной вариативностью. Н. Гартман [9] пишет о ценностной высоте и ценностной силе, пытаясь измерить ценность в таких позитивных категориях, как одобрение, почитание, восхищение, воодушевление и некоторых негативных категориях, кроме того, он пишет о ценности и о неценности.

 

На наш взгляд, противопоставление негативной и позитивной оценки неверно; любая оценка - это оценка, независимо от того, какая она. Попытка же измерить ценность при помощи категорий, указанных Н. Гартманом, представляется сомнительной в силу самой субъективности данных категорий. Подобного рода шкалы представляют и другие авторы, например М. Рокич [96]и Ф. Кучера [28]. Дать определение таким

 

13

 

понятиям, как одобрение и восхищение, чрезвычайно сложно, каждый индивидуум понимает их по-разному, для измерения  же требуется некая объективная  шкала или модель, используя которую можно четко определить, что является ценным для данного субъекта, а что не является и какие имеют место быть промежуточные варианты.

 

В экономических системах универсальным  эквивалентом ценности продукта является его денежная цена, то есть то, за какую сумму в денежных единицах можно продать или купить данный продукт. В случае же ценностей вообще, этот показатель нас устроить не может, как в силу того, что не все продается и покупается, так и потому, что цена продукта в свою очередь часто определяется чисто экономическими показателями.

 

Вероятно, можно было бы предложить такой искусственный показатель, как коэффициент значимости ценности, придумать шкалу, разработать модель и пользоваться им, однако такое  решение вопроса представляется преждевременным. Попробуем найти естественный показатель. Для этого спросим себя, какие операции можно производить с предметами или явлениями этого мира, пусть даже самыми абстрактными. Таких операций представляется три, а именно:

Мы можем что-то делать - то есть производить какие-то реальные действия.

Мы можем о чем-то думать - то есть промысливать внутри нечто.

И мы можем о чем-то говорить - то есть высказываться о чем-либо вербально  при помощи слов.

 

Соответственно, с теми же самыми вещами можно производить инверсионные операции, то есть не думать, не делать и не говорить. Предположим, что объективные ценности все-таки существуют (хотя это и не так), и спросим: что является для человека наиболее ценным? Маслоу говорил - реализация биологических потребностей. Но вопрос, каких: выживание - это не выдерживает никакой критики - существует масса примеров, когда люди жертвовали жизнью ради чего бы то ни было, не говоря уже о суицидах, которые в индустриальном обществе имеют массовый, широко распространенный характер. Пища? Казалось бы, да. Но есть немало примеров, когда люди умирали с голоду в процессе голодовки, требуя что бы то ни было. Тоже самое касается и питья. Секс, суть которого в реализации биологической потребности продолжения рода, но нет - человек может существовать и без секса, другой вопрос - как существовать, но не умрет точно. Тем не менее, действительно

 

14

 

биологические потребности. Но какие? Это потребности в дыхании  и выделении, прежде всего, и во сне  во вторую очередь. Но почему? Потому что если человек не будет дышать или осуществлять функции выделения то он умрет очень быстро, тоже самое касается и сна.

 

Не дышать и не спать человек  не может, как он не может и не осуществлять функции выделения. (мы не берем здесь святых Тибета, Мексики, Индии, Китая и других регионов, они, видимо, не совсем люди). Таким образом, три эти потребности являются эталонными ценностями, потому что, не реализовывая их, человек прекратит свое существование. Отсюда можно сделать вывод, что любая ценность представляет собой на самом деле не разрешение или указание, но запрет. В самом деле, «если я не буду дышать - я умру» - рассмотрим эту фразу. Она представляет собой не что иное, как запрет не дышать. Ведь если мы скажем «я должен дышать», то, стало быть, подразумевается ситуация, что ты можешь и «не дышать», но это, как мы только что установили, невозможно, потому что умрешь. Следовательно, любая ценность представляет собой запрет чего- то не делать или о чем то не думать или чего то не говорить.

 

Однако, если рассматривать ценности в такой логике, возникает два  вопроса. Первый вопрос очевиден: а  если ценность описывает не то, что  мы должны не делать, то есть не отказ  от действия (например), а то, что  мы должны делать? Ответ на этот вопрос нами практически дан. Ценность может быть выражена в двух формах: в форме прямого запрета, тогда она описывает то, что мы не можем делать и выражается формулой - не делать, не думать, не говорить. И в форме инверсионного (обратного) запрета, тогда она описывает то, что мы должны думать, делать и говорить и выражается формулой: нельзя не делать, нельзя не думать, нельзя не говорить или, иначе говоря, нельзя отказаться от того, чтобы думать, говорить или делать.

 

Второй вопрос мы уже задавали: а в чем же тогда измерять ценности? И на этот вопрос уже практически дан ответ, однако поясним. Абсолютные ценности самого верхнего уровня являются такими потому, что если они не будут реализованы, то человек умрет, прекратит свое физическое существование. Но в нормальной ситуации человек может дышать, осуществлять выделение и спать. Вместе с тем, бывают обстоятельства, когда эти реализованы быть не могут. Это сверхэкстремальные условия, в которые может попасть человек. Конечным результатом действия таких условий является смерть.

 

15

 

Вся совокупность условий существования  вида описывается такой наукой, как  экология, предметом которой собственно и является процесс взаимодействия объекта с окружающей средой. В  экологии выделяют два типа условий  существования и, как следствие, воздействий на организм: оптимальные и стрессовые. Однако стрессовые условия, в свою очередь, тоже бывают разные. Вероятно, имеет смысл говорить о силе стресса. Наиболее стрессовыми воздействиями являются те, которые приводят к условиям, когда не могут быть реализованы ценности самого высокого порядка, то есть когда человек умирает, не имея возможности спать, осуществлять выделение или дышать. Наименее стрессовые условия - это оптимальные, когда человек может свободно реализовывать любые свои ценности.

 

Если ценность в своей основе представляет запрет, то от соблюдения любого запрета, кроме самых высоких физиологических, можно отказаться, и в этом случае происходит девальвация ценности. Вместе с тем, запреты также бывают разные. Некоторые запреты абсолютные, как, например, запрет не дышать. А некоторые относительные, как, например, запрет «нельзя не читать газеты». То есть, конечно, их очень желательно читать, но если что, так можно и отказаться от этого. Воздействия на человека по силе бывают разные. Исходя из этого, можно сформулировать, что сила ценности прямо пропорциональна мощности запрета и обратно пропорциональна силе стрессового воздействия:

Pv = Pp/Ps

 

Где:

Pv - сила ценности,

Pp - мощность запрета - то есть  готовность или не готовность  отказаться от реализации ценности,

Ps - сила стрессового воздействия,  то есть отличие данного воздействия  от происходящего в оптимальных  условиях существования человека.

 

Таким образом, в результате вышеизложенного, мы будем понимать под ценностями прямые и инверсионные запреты разной силы, отражающие значимость данного конкретного феномена в жизни данного конкретного человека. Каким образом выявить готовность или неготовность человека отказаться от своей ценности, мы подробнее рассмотрим в главе, посвященной диагностике ценностей. Пока же скажем,

 

16

 

что для этого его надо подвергнуть  стрессовому воздействию определенной силы и посмотреть на реакцию.

 

Свойство изменчивости

 

Исходя из свойства измеримости, можно  говорить о том, что ценности не остаются постоянными: одни феномены реальности становятся менее важными, другие более. Как уже было показано, многие авторы определяют ценности как значимости, однако нам не удалось найти в источниках указание на прямое следствие значимости, а именно изменчивость. В самом деле, не можем же мы серьезно утверждать, что одни и те же феномены реальности остаются одинаково значимыми для человека в течение всей его жизни. Представляется очевидным, что сила запретов меняется под влиянием времени и обстоятельств человеческой жизни. Например, для маленького ребенка обладание игрушками являются безусловной ценностью высоких порядков, ребенок согласен не обладать игрушками только под влиянием обстоятельств достаточно мощной силы. Однако для взрослого человека обладание игрушками вообще не является ценностью (именно для него, его детей мы не берем). Таким образом, в течение жизни происходит нивелирование данной конкретной ценности. Или политические события в стране не обладают никакой ценностью для ребенка, но подчас могут обладать существенной ценностью для взрослого человека.

 

Именно свойство изменчивости делает систему ценностей по- настоящему динамической системой. Вместе с тем, нельзя не отметить, что почти у  каждого человека существуют ценности, которые он проносит практически  через всю свою жизнь. Это могут быть ценности разных порядков, но, вероятно, имеет смысл говорить, что они образуют ценностный фундамент личности как таковой. Однако никакая ценность не остается неизменной априори, иначе говоря, любая, даже самая мощная ценность человека может подвергнуться изменению при столкновении с новыми раздражителями, с которыми индивидуум до этого не сталкивался.

 

В результате можно говорить, что  существует два процесса изменения  системы ценностей. Первый процесс - это интериоризация новых ценностей в существующую систему ценностей индивидуума, под влиянием первичного столкновения с новыми феноменами. Естественно, что включение новых элементов в систему в большей или меньшей степени изменяет всю систему целиком. И второй процесс - это изменение силы каждой ценности в течение всего онтогенеза жизни индивидуума. Именно свойство изменчивости позволяет утверждать, что никаких общемировых,

 

17

 

или общепризнанных, или общекультурных ценностей никогда не существовало. Попытка выделить такие ценности является, по выражению Л. Н. Гумилева [15], «аберрацией близости», или попыткой переноса существующих социокультурных традиций на все социокультурные традиции, когда-либо существовавшие в мире. Но система ценностей каждого человека строго индивидуальна и изменчива и те ценности, которые представляют для одних людей запреты абсолютного порядка, для других людей будут запретами очень низкого или никакого порядка. При этом сила каждого запрета может меняться в течение всей жизни.

 

Никто и никогда не укажет тот феномен, который является абсолютной ценностью для всех людей на этой земле. Даже сама жизнь и первичные биологические потребности не являются ценностями такого рода, несмотря на утверждение А. Маслоу с его знаменитой пирамидой. Если бы жизнь и потребности выживания являлись абсолютными ценностями, то самоубийство было бы невозможным, между тем, как сплошь и рядом люди жертвуют жизнью ради иных, более значимых для них ценностей. Суицид не является таким уж редким феноменом в современном обществе. И фактически одним из направлений терапии суицидов явлется измененение ценности жизни в индивидуальной системе ценностей человека, который пытался или пытается покончить жизнь самоубийством.

 

Исходя из всего изложенного, можно  сделать вывод, что такие подходы  к определению сущности ценностей, как ценности как значимости и ценности как выбора отражают две стороны ценностей как интрапсихического и интрасоциального феномена. Фактически ценности представляют собой значимости, на основании которых делается выбор. В результате можно согласиться с теми авторами, которые считали, что ценности являются основанием действия. (С. Калхон [87], Н. Гартман [9] и др.).