Квалифицированные виды убийств

От  убийства лица, находящегося в беспомощном  состоянии, следует отличать ситуации, когда потерпевший не способен защитить себя в силу иных причин: внезапность нападения, скрытый или коварный способ лишения жизни. Примером могут служить выстрел снайпера, нападение из засады, неожиданный удар ножом в спину, применение взрывного устройства, отравление пищи и т. п.

Сложным для практики оказался и вопрос о  квалификации причинения смерти лицу, оказавшемуся в беспомощном состоянии  в результате действий виновного. По смыслу закона лицо должно находиться в беспомощном состоянии до нападения на него. Если же потерпевший был приведен в беспомощное состояние виновным в процессе реализации умысла на убийство (путем причинения ранений, связывания, завлечения в уединенное место и т. п.), то п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ не должен применяться /37, с. 146/.

По  делу Кабирова суд ошибочно признал  в качестве квалифицирующего признака убийства использование виновным беспомощного состояния потерпевшей. Установлено, что Кабиров, желая смерти потерпевшей, стал душить ее руками, а после потери ею сознания нанес несколько ударов ножом в сердце. Президиум Верховного Суда РФ переквалифицировал действия осужденного с п. «в» ч. 2 ст. 105 на ч. 1 ст. 105 УК РФ на том основании, что потерпевшая была приведена виновным в беспомощное состояние в процессе лишения ее жизни /37, с. 147/.

По  одному из дел Президиум Верховного Суда РФ указал, что убийство потерпевшего, совершенное после его связывания, не может квалифицироваться как убийство с использованием беспомощного состояния потерпевшего, поскольку связывание данном случае является составным элементом объективной стороны преступления – убийства /9/.

В том случае, когда действия виновного  направлены на лишение жизни потерпевшего и имеют незначительный разрыв во времени или прерваны субъектом по каким-либо обстоятельствам, а после – доведены до первоначальной цели (лишение жизни), их также нельзя квалифицировать по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Например, Гражданин М., оказавшись с друзьями в квартире потерпевшего Ш., после распития спиртных напитков во время ссоры нанес Ш. в целях убийства несколько ударов ножом в жизненно важные органы. Считая, что от полученных ран потерпевший скончался, М. перенес его в соседнюю комнату. Позже, услышав, что Ш. продолжает подавать признаки жизни, решил завершить начатое. При этом М. осознавал, что тяжело раненый Ш. не сможет оказать ему сопротивление.

В данной ситуации как первоначальные, так и последующие ножевые  удары направлены на достижение единого  умысла – лишение жизни потерпевшего. Следовательно, признание здесь беспомощности жертвы ошибочно. Если так широко толковать беспомощное состояние потерпевшего, то все случаи убийства при множественности повреждений надо анализировать на наличие признака убийства потерпевшего, заведомо для виновного находившегося в беспомощном состоянии /52/.

Второе  отягчающее обстоятельство, впервые  названное в п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ, включено в закон в связи  с распространившимися в последнее  время случаями захвата заложников и похищения людей. Захваченное вооруженным преступником лицо, как правило, оказывается в беспомощном состоянии. Однако под убийством, сопряженным с похищением человека либо захватом заложника, следует понимать убийство не только самого похищенного или заложника, но и других лиц (например, препятствующих похищению либо пытающихся освободить заложника). В этом случае содеянное квалифицируется по совокупности преступлений, предусмотренных п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ и соответственно ст. 126 или 206 УК РФ (п. 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)»).

Следует отметить, что по смыслу закона, под  похищением человека (ст. 126 УК РФ) следует  понимать противоправные умышленные действия, сопряженные с тайным или открытым завладением (захватом) живого человека, перемещением его с постоянного или временного местонахождения в другое место и последующим удержанием в неволе. Если подобные действия совершаются с целью убийства, они должны квалифицироваться только по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ (на это указывается, в частности, в постановлении Президиума Верховного Суда РФ от 17 мая 2000 г. по делу Абдуллина и др. /10/).

2.4  Убийство женщины, заведомо для виновного находящейся  
в состоянии беременности

Повышенная  опасность этого преступления, предусмотренного п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ обусловлена тем, что, убивая беременную женщину, виновный уничтожает и плод как зародыш будущей жизни.

Указание  на заведомость означает наступление ответственности по этому пункту, если виновный на момент совершения убийства достоверно знал о беременности потерпевшей от нее самой или из другого источника (постановление Президиума Верховного Суда РФ от 23 фев. 1994 г. по делу Архипова /11/.

Срок  беременности сам по себе не имеет  значения для квалификации содеянного по п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ, однако учитывается при установлении признака «заведомости».

Если  виновный не был осведомлен (не знал достоверно) о беременности потерпевшей, данный квалифицирующий признак  не вменяется.

Наряду  с объективным существует и субъективное основание для усиления ответственности за убийство заведомо беременной женщины. Оно заключается в особой злостности или низменности намерений виновного, который игнорирует требования закона и общественной морали об охране материнства и детства.

Убийство  женщины, которую виновный ошибочно считал беременной, следовало бы считать  покушением на преступление, предусмотренное  п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ, исходя из направленности умысла. Однако, учитывая, что смерть фактически наступила, содеянное нельзя считать покушением, иначе виновный получил бы необоснованную льготу при  назначении наказания (ч. 3 ст. 66 УК РФ).

Нельзя  признать удачным также предложение  квалифицировать содеянное по совокупности двух преступлений – покушения на убийство заведомо беременной женщины и оконченного убийства небеременной, т. е. по ч. 3 ст. 30, по п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ и по ч. 1 ст. 105 (либо по ч. 2 ст. 105 УК РФ при наличии других квалифицирующих признаков) /32, с. 228/. Применение к одному единичному убийству правила о совокупности не только ошибочно теоретически, но и несправедливо, так как приводит к необходимости назначения наказания путем сложения (ч. 3 ст. 69 УК РФ). Иными словами, убийство мнимо беременной женщины оценивалось бы строже, чем убийство фактически беременной.

Ситуация  должна решаться по правилам об ошибке в личности потерпевшего, которая не влияет на квалификацию. В таких случаях содеянное квалифицируется по п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ как оконченное преступление.

2.5  Убийство, совершенное с особой жестокостью

Преступление, предусмотренное п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ, – один из наиболее распространенных видов квалифицированного убийства.

Трудности в применении на практике п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ связаны с сугубо оценочным  характером данного квалифицирующего признака. Оценочным является, во-первых, само понятие жестокости. Во-вторых, в законе говорится об особой жестокости, а не просто о жестокости. В принципе жестоко почти каждое убийство. Особая жестокость – это крайнее, высшее проявление данного качества.

Верховный Суд РФ неоднократно давал характеристику признаку особой жестокости, в том  числе и в постановлении от 27 янв. 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)». В п. 8 этого постановления сказано: «При квалификации убийства по п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ надлежит исходить из того, что понятие особой жестокости связывается как со способом убийства, так и с другими обстоятельствами, свидетельствующими о проявлении виновным особой жестокости».

Особая  жестокость как квалифицирующий  признак не тождественна имевшемуся в прежнем законодательстве признаку убийства «способом, особо мучительным  для убитого» (п. «в» ч. 1 ст. 136 УК 1926 г.). Однако особая жестокость как более широкое понятие включает в себя этот признак. Например, Евсеев из неприязни к Стародубцевой облил ее легко воспламеняющейся жидкостью (нитролаком) и поджег спичкой. От полученных ожогов 60% тела Стародубцева в мучениях и страданиях скончалась. Верховный Суд признал Евсеева виновным в убийстве с особой жестокостью /37, с. 162/.

С учетом сложившейся судебной практики убийство может быть признано особо жестоким, когда:

а) перед лишением жизни или в  процессе совершения убийства к потерпевшему применялись пытки, истязания или совершалось глумление. Если пытки применялись с целью получения от потерпевшего каких-либо сведений, то причинение смерти возможно и с косвенным умыслом;

б) убийство совершено способом, который  заведомо для виновного связан с  причинением потерпевшему особых страданий: нанесение большого количества ранений, использование мучительно действующего яда, кислоты или других агрессивных веществ; причинение смерти путем применения огня, электротока бытового напряжения; закапывание заживо; причинение смерти путем лишения пищи или воды и т. п.;

в) убийство совершено в присутствии  близких потерпевшему лиц, если виновный сознавал, что своими действиями причиняет  присутствующим особые душевные страдания;

г) в целях продления мучений  жертвы виновный препятствует оказанию помощи умирающему /37, с. 167/.

Ранее признаком особой жестокости признавалось глумление над трупом, но судебная практика в последние годы от этого  отказалась, поскольку данные действия совершаются после убийства. Однако в случаях, когда виновный в силу своего возбужденного состояния или других обстоятельств не осознал момент наступления смерти, глумление над трупом признается глумлением над жертвой и может быть квалифицировано по п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Кроме того, глумление над трупом в присутствии близких потерпевшему лиц – очевидцев убийства также может быть выражением особой жестокости. Пленум Верховного Суда РФ указал, что глумление над трупом после совершения убийства, если нет других данных о проявлении убийцей особой жестокости перед лишением потерпевшего жизни или в процессе совершения убийства, надлежит квалифицировать по совокупности по ст. 244 УК РФ, предусматривающей ответственность за надругательство над телами умерших. Уничтожение или расчленение трупа с целью сокрытия преступления не может рассматриваться как проявление особой жестокости. Судебная коллегия Верховного Суда РФ в определении по делу Крупина указала: «Уничтожение трупа путем сожжения с целью сокрытия преступления не является основанием для квалификации убийства как совершенного с особой жестокостью» /37, с. 172/.

Многие  ошибки в квалификации убийств связаны  с тем, что обстоятельствам, которые могут свидетельствовать об особой жестокости, придается самодовлеющее значение. Это выражается, в частности, в отождествлении с особой жестокостью причинения в процессе убийства большого числа телесных повреждений.

Верховный Суд РФ (как и Верховный Суд  СССР в прошлом) неоднократно отмечал, что множественность ранений (телесных повреждений) сама по себе не тождественна особой жестокости (например, в определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 18 нояб. 1993 г. по делу Барова /18/; в постановлении Президиума Верховного Суда РФ от 21 янв. 2004 г. по делу Ершова и Мулыка /12/.

Большое число ранений может быть обусловлено  не только особой жестокостью виновного, но и его возбужденным состоянием, неспособностью оценить ситуацию, стремлением быстрее довести до конца начатое преступление при недостаточной эффективности выбранного орудия или способа действия, в случае активного сопротивления жертвы, ее физического превосходства и т. д. Необходимо оценивать число ранений в сопоставлении со временем, в течение которого они наносились, моментом сформирования умысла, мотивом убийства, обстоятельствами дела /37, с. 177/.

Другая  распространенная ошибка совершается, когда признаком особой жестокости считается, например, медленное удушение. В постановлении Президиума Верховного Суда РФ от 5 июля 1995 г. по делу Катькиных указывалось, что указанный способ совершения убийства сам по себе не свидетельствует о проявлении виновными особой жестокости /13/.

Для признания убийства совершенным  с особой жестокостью необходимо установить, что умыслом виновного  охватывалось совершение преступления с особой жестокостью. Убийство может  быть квалифицировано по п. «д» ч. 2 ст. 105 УК не только в том случае, когда виновный специально стремился  проявить особую жестокость, но и когда он сознавал особую мучительность для жертвы данного способа лишения жизни и заведомо шел на это /37, с. 182/.

2.6  Убийство, совершенное общеопасным способом

Убийство, совершенное общеопасным способом, предусмотрено п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Аналогичный вид убийства в прежнем законодательстве определялся как «убийство способом, опасным для жизни многих людей» (п. «д» ст. 102 УК РСФСР). Новая формулировка является более широкой. Тем не менее многие выработанные практикой критерии сохраняют силу для оценки спорных ситуаций. Так, необходимо учитывать не только высокие поражающие свойства орудия убийства (взрывчатое вещество, огонь, автоматическое огнестрельное оружие, автомобиль и т.д.), но и конкретный способ его применения /37, с. 187/.

Пленум  Верховного Суда РФ в п. 9 постановления  от 27 янв. 1999 г. № 1 указал, что «под общеопасным  способом убийства (п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ) следует понимать такой способ умышленного причинения смерти, который  заведомо для виновного представляет опасность для жизни не только потерпевшего, но хотя бы еще одного лица (например, путем взрыва, поджога, производства выстрелов в местах скопления людей, отравления воды и пищи, которыми, помимо потерпевшего, пользуются другие люди)».

Использование в качестве орудия убийства предметов, заключающих в себе большую разрушительную силу, повышает опасность преступления тем, что значительно возрастает объем (масса) причиняемого вреда и  усиливается вероятность достижения преступного результата – смерти жертвы /55, с. 34/. Кроме того, используя взрыв, поджог, катастрофу транспорта и другие подобные средства, преступник обычно теряет над ними контроль, в силу чего данный способ убийства относится к слабо управляемым.

Если  же в процессе убийства высокие поражающие свойства орудия преступления не используются либо используются в ситуации, исключающей причинение вреда другим лицам, то нет оснований считать способ преступления общеопасным.

Если  применение заведомо общеопасного способа  было сопряжено с убийством хотя бы еще одного человека, кроме намечаемой жертвы, содеянное квалифицируется, помимо п. «е» ч. 2, также по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Такая же квалификация должна применяться, когда виновный не преследует цели лишить жизни определенное лицо, но, действуя с косвенным умыслом, причиняет общеопасным способом смерть двум или более лицам.