Практика назначения наказания за грабёж

5. В законодательном определении  жилища (примечание к ст. 139 УК РФ), на наш взгляд, не учтено то обстоятельство, что значительная часть жилого фонда в России формально находится в аварийном состоянии, соответственно для проживания такие дома не пригодны. Если следовать строго букве закона, то аварийные дома не являются жилищем. Однако реальность такова, что люди в них живут и, судя по всему из-за экономических сложностей, жить будут еще долго. Разумеется, фактически аварийное жилье учитывается в уголовно-правовых отношениях как обычное жилье, однако действительность в данном случае должна быть отражена в законе, для чего в примечании к ст. 139 УК РФ в формулировке «жилище» необходимо исключить слова «и пригодное для постоянного или временного проживания». Неточным является и термин «индивидуальный дом», поскольку жилой дом с постройками может иметь несколько квартир (жилых помещений), здесь целесообразнее использовать термин «отдельный дом». Лишним является также выражение «независимо от формы собственности», поскольку это подразумевается как само собой разумеющееся и в данном случае вообще не несущее уголовно-правовой нагрузки.

6. Нельзя согласиться с версией  законодателя, который ставит в  один ряд проникновение, как в  жилище, так и в помещение и  иное хранилище, учитывая, что проникновение  в жилище является более тяжким преступлением, поскольку неприкосновенность жилища выделяется как самостоятельная конституционно-правовая ценность. Соответственно, предлагается квалифицирующий признак «грабеж с проникновением в жилище» переместить из ч. 2 ст. 161 УК РФ в ч. 3 ст. 161 УК РФ.

7. Причины совершения грабежей  во многом отражают причинность  в целом корыстной преступности, и включают в себя, прежде всего  факторы социально-экономического  характера (влияние безработицы, расслоение  общества на категории с разными  доходами, низкий уровень нравственно-воспитательной работы и др.) и личностного характера (корысть, агрессивность и др.). Исследование криминологических факторов показывает, что грабежи совершают в абсолютном большинстве лица мужского пола молодежного возраста, имеющие в целом достаточно высокий образовательный ценз, значительная часть которых при совершении преступления находились в состоянии алкогольного опьянения. В совокупности изучение причин совершения грабежей и учет криминологических характеристик лиц, их совершающих, позволяет определить более эффективные меры по противодействию этим корыстным преступлениям.

 

§ 3.  Отграничение грабежа  от смежных составов преступления

 

Последствия применения при грабеже насилия, не опасного для жизни и здоровья потерпевшего, могут образовывать самостоятельные составы преступления, предусмотренные ст. 116 УК РФ (Побои) и ст. 127 УК РФ (Незаконное лишение свободы). Возникает проблема соотношения грабежа с данными составами преступления. Это соотношение проявляется в конкуренции части и целого, где целым выступает насильственный грабеж, а частью - побои или лишение свободы.

Данная конкуренция разрешается в пользу целого, поэтому действия виновного квалифицируются только как грабеж. Статья 116 УК РФ охватывается составом грабежа и дополнительной квалификации не требует.

Столь же однозначный вывод не может быть сделан относительно ст. 127 УК РФ. Части 1 и 2 ст. 127 УК РФ охватываются составом насильственного грабежа, а вот ч. 3 ст. 127 УК РФ требует квалификации действий по совокупности. Связано это с тем, что судебной практикой выработано и достаточно последовательно применяется правило, в соответствии с которым часть преступления, представляющая собой более опасное и более тяжкое преступление, чем целое преступление, требует самостоятельной уголовно-правовой оценки.

Отличие грабежа от кражи состоит в способе изъятия имущества.

Разграничение грабежа и разбоя, прежде всего, заключается в характере примененного насилия. Грабеж может быть и ненасильственным, в разбое насилие является обязательным признаком объективной стороны состава преступления. Кроме того, насилие при грабеже не опасно для жизни и здоровья, а насилие при разбое опасно для жизни и здоровья. Грабеж сформулирован законодателем с помощью материального состава, а разбой - это формальный состав.

Грабеж следует отличать от вымогательства, соединенного с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья. Отличие проводится по функциональному назначению насилия.

При грабеже насилие применяется для завладения имуществом или его удержания. При вымогательстве насилие служит средством устрашения, предназначено для того, чтобы ускорить выполнение требований преступника. Кроме того, при грабеже насилие и изъятие имущества происходят в настоящий момент.

При вымогательстве либо требование передачи имущества направлено в будущее, либо насилием угрожают в будущем, а чаще всего и то и другое направлено в будущее63.

При угоне автомобилей и иных транспортных средств (ст. 166 УК РФ) виновные также нередко действуют открыто и с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья потерпевшего. Но при грабеже виновные преследуют цель обращения похищенного имущества в свою пользу или в пользу других лиц, а при угоне такой цели виновные не преследуют.

Как показывает практика, наибольшие сложности представляет вопрос об отграничении грабежа от смежных составов - разбоя и кражи. Так, «3 февраля 2004 г. Пекшев, Остапенко, Лежнев и Рябинина пришли к дому Гаевской. Лежнев через окно проник в дом, открыл дверь и впустил остальных членов группы. В комнате Пекшев начал будить находившегося там Богославского. Проснувшись, тот схватил Пекшева за ногу. В ответ на это Пекшев ударил Богославского ногой по телу. Стоявший рядом Остапенко нанес потерпевшему несколько ударов ногой в живот и грудь, а Лежнев - один удар ногой по ногам и два удара ногой в грудь.

На предложения Рябининой и Остапенко поискать в доме деньги и ценности все, в том числе Пекшев и Лежнев, стали проверять содержимое шкафов и ящиков столов. При этом Пекшев нанес Богославскому множественные удары ногами в живот и грудь, а металлическим чайником - по голове, Остапенко также бил потерпевшего ногами в живот и грудь, а кофейником – по голове, прыгал ему на грудь и на лицо.

Кроме того, Пекшев и Остапенко, требуя деньги и ценности, нанесли Богославскому ножевые ранения в голову и другие части тела, от чего наступила смерть потерпевшего.

Лежнев и Рябинина в это время находились на кухне.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 28 августа 2005 г. приговор в отношении Лежнева оставила без изменения.

В надзорной жалобе осужденный Лежнев просил о пересмотре судебных решений, переквалификации его действий с п. п. «а», «г» ч. 2 ст. 162 УК РФ на ч. 2 ст. 161 УК РФ, ссылаясь на то, что он Богославского не избивал и предварительного сговора на хищение имущества потерпевшего путем разбойного нападения у него с другими осужденными не было, утверждал, что его умыслом не охватывалось применение к потерпевшему насилия, опасного для жизни и здоровья.

Президиум Верховного Суда РФ 14 апреля 2007 г. удовлетворил надзорную жалобу Лежнева по следующим основаниям.

Квалифицируя действия Лежнева по п. п. «а», «г» ч. 2 ст. 162 УК РФ как разбой, совершенный группой лиц по предварительному сговору, с применением предметов, используемых в качестве оружия, суд основывался на показаниях Рябининой, Пекшева, Остапенко.

Но анализ этих доказательств как каждого в отдельности, так и в совокупности свидетельствует о том, что суд ошибочно квалифицировал действия Лежнева по названной статье закона.

Как указал суд в приговоре (признавая Лежнева виновным в разбое), то обстоятельство, что умыслом Лежнева охватывалось применение Остапенко и Пекшевым насилия, опасного для жизни и здоровья Богославского, подтверждается тем, что Лежнев находился в доме и слышал, как Остапенко и Пекшев наносили потерпевшему Богославскому удары металлическими предметами (чайником, кофейником).

Однако доказательств предварительной договоренности Лежнева о хищении чужого имущества путем разбоя и того, что он видел применение к потерпевшему насилия с использованием предметов в качестве оружия или знал об этом, в приговоре не приведено.

Как показала Рябинина, к дому Гаевской она, Лежнев, Остапенко и Пекшев пришли с целью узнать, вернули ли ей квартиранты телевизор. Они вошли в дом, обнаружили спящего Богославского. Пекшев пытался разбудить потерпевшего, тот ударил его. В ответ Пекшев, а затем Лежнев и Остапенко избили Богославского. Далее Остапенко предложил осмотреть дом в поисках ценностей. Все разошлись по комнатам. На кухне Рябинина обнаружила самогон, предложила Лежневу его распить, вдвоем они стали распивать спиртное. Услышав звуки ударов, она зашла в комнату и увидела, как Остапенко ногами, а Пекшев чайником избивали Богославского, требуя деньги. Затем Лежнев позвал Остапенко и Пекшева, и они все вышли из дома.

Осужденный Пекшев пояснил суду, что они пришли к Гаевской узнать, вернули ли ей телевизор. Проникнув в дом, обнаружили спящего Богославского. Он (Пекшев) разбудил Богославского, тот схватил его за ногу. В ответ он ударил потерпевшего, Лежнев и Остапенко также нанесли удары Богославскому. После этого Лежнев не избивал потерпевшего. На предложение Рябининой поискать в доме ценности все согласились и принялись осматривать шкафы. Далее он (Пекшев) и Остапенко стали избивать Богославского, требуя денег, до тех пор, пока тот не потерял сознание.

В ходе предварительного следствия Пекшев признавал, что Богославскому он также наносил удары металлическим чайником, а Остапенко бил потерпевшего металлическим кофейником по голове, топтал его грудь, лицо.

По словам осужденного Остапенко, они пришли к Гаевской с целью помочь ей уладить конфликт с квартирантами. В доме он видел, как Пекшев ударил Богославского, он также нанес удары. Затем они начали проверять содержимое шкафов.

Осужденный Лежнев признавал, что по предложению Пекшева он стал искать в доме ценности. Потом вместе с Рябининой распивал на кухне принадлежавший Гаевской самогон. Насилия, опасного для жизни и здоровья, он в отношении потерпевшего не применял.

Согласно ч. 2 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления.

Как видно из материалов дела, Остапенко, Пекшев, Рябинина и Лежнев действительно имели сговор на хищение имущества Гаевской, однако каких-либо данных об их договоренности применить к потерпевшему насилие, опасное для жизни и здоровья, в том числе и с применением предметов, используемых в качестве оружия, в приговоре не приведено.

Не имеется их и в показаниях осужденных, на которые сослался суд.

Согласно показаниям осужденных Рябининой, Пекшева, Остапенко Лежнев из личной неприязни применял в отношении потерпевшего насилие. Однако эти действия какого-либо отношения к объективной стороне разбоя не имеют, поскольку началом совершения хищения имущества Гаевской является предложение Рябининой и Остапенко поискать в доме деньги и ценности, что и было сделано после первоначального избиения Богославского.

При таких обстоятельствах Президиум Верховного Суда РФ переквалифицировал действия Лежнева с п. п. «а», «г» ч. 2 ст. 162 УК РФ на п. «а» ч. 2 ст. 161 УК РФ, т.е. на открытое хищение чужого имущества, совершенное группой лиц по предварительному сговору (грабеж)».64

Как видим, суд не учел всех обстоятельств, связанных с личностью одного из соучастников, его ролью и местом в совершении преступления. Если умысел лица был направлен на совершение грабежа, а некоторые из соучастников применили насилие, опасное для жизни и здоровья потерпевшего, то их действия должны быть квалифицированы как разбой, а действия другого лица - как грабеж.

«По приговору Хабаровского краевого суда Кретов признан виновным в разбойном нападении в целях хищения чужого имущества с применением насилия, опасного для здоровья потерпевшего, с применением оружия, совершенном им как лицом, ранее дважды судимым за хищение; в умышленном причинении смерти потерпевшему группой лиц по предварительному сговору, с целью скрыть другое преступление.

По этому же приговору осужден Скрыпник.

Суд не установил наличия предварительной договоренности между Кретовым и Скрыпником на хищение имущества, а также на применение к потерпевшему насилия, опасного для его жизни или здоровья, как способа завладения имуществом либо его удержания.

В приговоре указано, что моменту завладения имуществом предшествовали ссора и драка между потерпевшим и осужденными, возникшие из личной неприязни.

Как видно из постановления о привлечении Кретова в качестве обвиняемого и обвинительного заключения, Скрыпник, поддержав корыстные намерения Кретова завладеть имуществом потерпевшего, ударил последнего ногой в живот, без предварительной договоренности с Кретовым применил к потерпевшему насилие, опасное для его здоровья, а именно ударил рукой по лицу, ногой - в пах и дважды ножом - в грудь. После завладения курткой потерпевшего в целях удержания похищенного Кретов и Скрыпник нанесли потерпевшему еще по удару ногами в лицо.

Согласно заключению судебно-медицинского эксперта действиями Кретова потерпевшему были причинены повреждения, которые не повлекли вреда здоровью.

Таким образом, характер действий Кретова, сопряженных с насилием в отношении потерпевшего в целях завладения его имуществом, а также наступившие последствия этих действий свидетельствовали о применении насилия, не опасного для жизни и здоровья потерпевшего, в связи с чем приговор в части осуждения Кретова по п. «г» ч. 3 ст. 162 УК РФ изменен, его действия квалифицированы по п. «в» ч. 3 ст. 161 УК РФ».65

Другой пример: «Октябрьским районным судом г. Улан-Удэ Республики Бурятия 24 мая 2000 г. Пискунов осужден по п. «д» ч. 2 ст. 161 УК РФ.

Он признан виновным в грабеже с причинением значительного ущерба потерпевшей.

10 февраля 2000 г. Пискунов  пришел в киоск, чтобы купить  хлеб. Воспользовавшись тем, что  продавщица Бадеева отвернулась к лоткам с хлебом, он открыто похитил лежавший на прилавке возле окошечка киоска калькулятор, принадлежащий Бадеевой, и скрылся.

В кассационном порядке приговор не обжалован и не опротестован.

Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос о переквалификации действий осужденного с п. «д» ч. 2 ст. 161 УК РФ на п. «г» ч. 2 ст. 158 УК РФ.