Уголовно-правовая характеристика убийства при превышении пределов необходимой обороны

На практике вызывает сложности  вопрос о разграничении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 108 и ч. 1 ст. 105 УК РФ, когда убийство совершается в драке. Общепризнанно, что убийство, совершенное в драке, при отсутствии отягчающих обстоятельств, предусмотренных ч. 2 ст. 105 УК РФ, квалифицируется как «простое» убийство, то есть по ч. 1 ст. 105 УК РФ. В то же время анализ судебной практики свидетельствует, что имеют место случаи, когда убийство в драке совершается в рамках правомерной необходимой обороны или при превышении ее пределов. Суды нередко необоснованно расценивают предотвращение посягательства как обоюдную драку, хотя на самом деле на стороне одного из участников драки имело место состояние необходимой обороны.

Важнейшим обстоятельством, определяющим квалификацию преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 105 и ч. 1 ст. 108 УК РФ, совершенных в драке, является установление мотива, которым руководствовался субъект. Если характерным мотивом для типичного убийства в драке являются хулиганские побуждения, мотивом убийства в состоянии необходимой обороны и при превышении ее пределов выступает стремление предотвратить общественно опасное посягательство.

Убийство, совершенное при  эксцессе обороны, может иметь признаки, указанные в ч. 2 ст. 105 УК РФ. Исходя из положений теории квалификации преступлений, данный вопрос разрешается по правилам квалификации при конкуренции между двумя специальными уголовно-правовыми нормами. В данном виде конкуренции применяется норма об уголовной ответственности за преступление, совершенное при смягчающих обстоятельствах, в качестве которой в данном случае выступает нормативная конструкция, предусматривающая ответственность за убийство при превышении пределов необходимой обороны. На данном положении строятся и разъяснения пленумов высших судебных органов. В частности, в Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 16.08.1984 указывается, что убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны при таких обстоятельствах, как совершенное способом, опасным для жизни многих людей, женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности, двух или более лиц, лицом, ранее совершившим убийство, а также особо опасным рецидивистом, подлежит квалификации только по статье УК РФ, предусматривающей ответственность за убийство при превышении пределов необходимой обороны[62]. Аналогичное указание дано и в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 № 1 «О судебной практике по делам об убийстве»[63]. В.Н. Кудрявцев по этому поводу отмечает: «Законодатель учитывает, что состояние необходимой обороны, как и состояние сильного душевного волнения, вызванное неправомерными действиями потерпевшего, существенно изменяет криминологическую и уголовно-правовую природу содеянного и потому является определяющим признаком для квалификации»[64].

Характерным разграничительным  критерием убийства, совершенного при  превышении пределов необходимой обороны, с убийством при отягчающих обстоятельствах  является установление цели и мотива поведения субъекта, связанных с  отражением общественно опасного посягательства. Важным моментом в плане установления мотива и цели совершенного преступления при разграничении данных убийств  является учет характера взаимоотношений, складывающихся между сторонами  до возникновения инцидента, связанного с причинением вреда. В целях правильной квалификации по ч. 1 ст. 108 УК РФ на начальном этапе расследования имеет важное значение установление данных о наличии судимостей, получение справок о нахождении на учете в психоневрологическом и наркологическом диспансерах, а также характеристик в отношении личности каждого из участников конфликта.

Изучение практики применения уголовного законодательства свидетельствует, что у следственных органов и  суда наибольшую сложность вызывают вопросы квалификации и разграничения  преступлений, совершенных при превышении пределов необходимой обороны, с  преступлениями в состоянии аффекта. Эти составы тесно соприкасаются  между собой по ряду однородных признаков. Наличие целого ряда сходных признаков  на практике нередко приводит к ошибочной  квалификации действий виновного.

Поводом для совершения преступлений, предусмотренных как ст.ст. 107, 113, так и ч. 1 ст. 108, ч. 1 ст. 114 УК РФ, служит насилие со стороны потерпевшего, которое, как известно, может быть физическим и выражаться в конкретных действиях (нанесении побоев, причинении вреда здоровью различной степени  тяжести и т.д.) и психическим (угроза причинить вред здоровью, совершить  изнасилование и т.д.). Ввиду неопределенности критериев насилия, характерного для убийства в состоянии аффекта, и насилия, создающего право на необходимую оборону, разграничение указанных преступлений в правоприменительной практике вызывает значительные трудности.

В качестве разграничительного критерия анализируемых преступлений также выступает продолжительность  агрессивной реакции на насилие. Применительно к составу убийства при эксцессе обороны действия нападающего, как правило, порождают быстротечную реакцию в виде незамедлительного  акта противодействия. Необходимая  оборона, как известно, возможна либо в процессе самого посягательства, либо при непосредственной угрозе его  осуществления, либо непосредственно  после его окончания. Таким образом, в условиях общественно опасного посягательства, предоставляющего право  на применение мер необходимой обороны, отрезок во времени между насильственными  и оборонительными действиями предполагается минимально возможный. Аналогичная  ситуация преимущественно складывается и при совершении убийства, предусмотренного ст. 107 УК РФ, когда состояние аффекта, генерирующее решимость совершить  убийство, возникает у виновного  внезапно. Однако допустимы ситуации, когда между состоянием аффекта  и совершением убийства имеется  определенный разрыв во времени. Это, в  частности, характерно для длительной психотравмирующей ситуации либо случаев, когда лицо спустя определенное время  после совершенного противоправного  действия в полной мере осознает всю  тяжесть и значимость последствий. При условии установления судом  указанных обстоятельств содеянное  квалифицируется как преступление, совершенное в состоянии аффекта.

Разграничительными моментами  анализируемых преступлений являются также признаки, характеризующие  мотив и цель. Для убийства, совершенного при превышении пределов необходимой  обороны, в качестве доминирующего  мотива выступает стремление предотвратить  посягательство. В преступлении же, предусмотренном ст. 107 УК РФ, аффект занимает превалирующее положение  в мотиве. Основным движущим побуждением  виновного при совершении убийства в состоянии аффекта выступает  психологическая разрядка, спровоцированная эмоциональными всплесками гнева, ненависти, отчаяния, ревности и другими подобного  рода аффектированными реакциями. Относительно цели как разграничительного критерия следует отметить, что в аффективных  преступлениях она тесно взаимосвязана  с мотивом и формируется под  воздействием аффектированного состояния  психики. Применительно к убийству в состоянии аффекта целью  является устранение отрицательных  проявлений: насилия, издевательств, тяжких оскорблений со стороны потерпевшего, а также ликвидация длительной психотравмирующей  ситуации, возникшей в связи с  систематическим противоправным или  аморальным поведением потерпевшего. Для преступлений, совершенных при  эксцессе обороны, цель является более  конкретной, она заключается в  предотвращении посягательства, угрожающего  непосредственным причинением физического  или материального вреда.

В судебной практике встречаются  случаи, когда действия, вначале  совершаемые в состоянии необходимой  обороны или при превышении ее пределов, впоследствии перерастают  в преступления в состоянии аффекта. Если потерпевшему при превышении пределов необходимой обороны наносится  тяжкий вред здоровью, предусмотренный  ч. 1 ст. 114 УК РФ, а затем в состоянии аффекта причиняется смерть, то содеянное подлежит квалификации только по ст. 107 УК РФ. Исходя из общего правила квалификации при конкуренции части и целого, которая в данном случае имеет место, подлежит применению та норма, которая наиболее полно охватывает все признаки деяния. В.Н. Кудрявцев по этому поводу отмечает: «Норма, охватывающая с наибольшей полнотой все фактические признаки совершенного деяния, имеет преимущество перед нормой, предусматривающей лишь часть того, что совершил преступник»[65]. Если же вред причиняется двум или более лицам (одному из которых в состоянии аффекта, а другому - при превышении пределов необходимой обороны), то в таком случае содеянное подлежит квалификации по совокупности преступлений.

Сравнительный анализ рассматриваемых  преступлений свидетельствует, что  для убийства, совершенного при превышении пределов необходимой обороны, характерны реабилитирующие мотив и цель, а, следовательно, убийство, совершенное  при эксцессе обороны, является сравнительно менее общественно опасным деянием. Данные составы сближает также обстановка совершения преступления, состоящая  в виктимном поведении потерпевшего. Кроме того, понятия «аффект» и «превышение пределов необходимой обороны» представляют собой оценочные категории, где право определения степени душевного волнения в ст.ст. 107, 113 УК РФ представляет предмет судебно-психологической экспертизы, и вопрос, соответствовали ли действия обороняющегося характеру и степени общественной опасности посягательства, применительно к ч. 1 ст. 108, ч. 1 ст. 114 УК РФ является прерогативой следственных органов и суда.

Оценочные признаки, представляя  собой сложные правовые категории, значительно затрудняют правоприменительный  процесс. Относительно оценочных признаков  В.Н. Кудрявцев справедливо отмечал: «Их содержание в значительной мере определяется правосознанием юриста, применяющего закон, с учетом требований УК и обстоятельств конкретного  дела. Эти переменные признаки еще  более приближены к изменяющейся обстановке, которую оценивают органы следствия, прокуратуры и суд»[66]. Н.Ф. Кузнецова обоснованно полагает, что «одним из требований, которым  должны руководствоваться практические работники при толковании уголовно-правовых норм с оценочными признаками, является требование толковать всякое сомнение при применении уголовного закона в  пользу обвиняемого»[67]. Данный тезис  полностью соответствует принципу, закрепленному в уголовно-процессуальном законе, согласно которому все неустранимые сомнения в виновности лица должны толковаться в пользу обвиняемого. Не представляется возможным разграничить действия, совершенные в состоянии  аффекта и при превышении пределов необходимой обороны, лишь по тому или  иному конкретно избранному признаку объективной или субъективной стороны  состава преступления. Для достижения цели разграничения указанных преступлений необходимо оценивать все объективные  и субъективные параметры содеянного в их совокупности.

В следственной и судебной практике также представляет сложность  разграничение убийства при эксцессе обороны с убийством, совершенным  при превышении мер, необходимых  для задержания лица, совершившего преступление, поскольку составы  этих преступлений по ряду признаков  существенно схожи между собой. На протяжении длительного периода времени законодательство, уголовно-правовая доктрина и судебная практика приравнивали действия, причиняющие вред лицу, совершившему преступление при его задержании, к необходимой обороне. В этом отношении позитивной является новация УК РФ 1996 г., в котором убийство, совершенное при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, регламентировано в самостоятельной уголовно-правовой норме (ч. 2 ст. 108 УК РФ).

Исходя из анализа объективных  и субъективных признаков состава  убийства при превышении мер необходимых  для задержания лица, совершившего преступление, можно констатировать, что, несмотря на некоторые сходные  моменты, действия в рамках рассматриваемого состава преступления по своей юридической  природе существенно отличаются от действий, повлекших причинение вреда при превышении пределов необходимой  обороны.

Преступление, предусмотренное  ч. 2 ст. 108 УК РФ с объективной стороны заключается в лишении жизни субъекта, совершившего преступное деяние. То есть в отличие от убийства, совершенного при превышении пределов необходимой обороны, в данном случае жизни лишается лицо, уже совершившее преступление.

В отличие от необходимой  обороны уголовно-правовое задержание неприменимо к лицам, не достигшим  возраста уголовной ответственности  и признанным в установленном  порядке невменяемыми. Таким образом, причинение смерти лицу в целях его  задержания подлежит квалификации по ч. 2 ст. 108 УК РФ только при условии, когда имеется юридическое основание для задержания (факт совершения преступления) и потерпевший может быть признан субъектом уголовной ответственности. Убийство при превышении пределов необходимой обороны может быть совершено при отражении посягательства, не являющегося преступлением.

Убийство при эксцессе обороны, как известно, может быть совершено лишь в рамках наличного  посягательства, то есть с момента  возникновения непосредственной угрозы и до момента его прекращения. Начальным же моментом возникновения  права на причинение вреда при  задержании лица, совершившего преступление, уголовно-правовая наука и судебная практика признает момент окончания  преступления или отказа преступника  от доведения преступления до конца. Конечным моментом выступает истечение  сроков давности привлечения к уголовной  ответственности или давности исполнения приговора, то есть фактически обстоятельства, исключающие необходимую оборону.

В качестве разграничительного момента анализируемых преступлений следует назвать также цель их совершения. Целью действий при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, в  отличие от действий при превышении пределов необходимой обороны выступает  защита интересов правосудия и обеспечение  обязанности виновного подвергнуться  уголовной ответственности и  наказанию. Если задержание с насилием в отношении лица, совершившего преступление, осуществляется не с целью пресечения преступной деятельности лица, а по иным мотивам, то правомерность задержания исключается, и ответственность в зависимости от конкретных обстоятельств дела может наступить за убийство или причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта (ст.ст. 107, 113 УК РФ); незаконное лишение свободы (ст. 127 УК РФ); незаконное задержание (ч. 1 ст. 301 УК РФ) или самоуправство (ст. 330 УК РФ).

Вопрос о квалификации причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть посягающего, совершенного при эксцессе обороны (ч. 1 ст. 114 УК РФ), в судебной практике однозначно не разрешен[68]. Разграничительный критерий в данном случае состоит в том, что умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть потерпевшего, совершается с двойной формой вины, характеризующейся умыслом по отношению к причинению тяжкого вреда здоровью и неосторожностью по отношению к смерти. Убийство же при превышении пределов необходимой обороны по отношению к смерти потерпевшего предполагает лишь вину в форме умысла.