Защитник в уголовном процессе

Итак, ст. 47 ныне недействующего УПК РСФСР предусматривала допуск защитника (т.н. «общественного» защитника) – представителя профессионального союза или общественного объединения. Допуск к защите производился на любой стадии уголовного судопроизводства на основании документа, удостоверяющего личность такого защитника, протокола собрания коллектива и, разумеется, с согласия самого обвиняемого. B Комментарии к УПК РСФСР рассматривались типичные ситуации приглашения такого защитника самим обвиняемым, или членами его семьи, при этом предполагалось отсутствие какой-либо оплаты его труда. Усмотрения в допуске такого защитника со стороны компетентных должностных лиц и суда закон не разрешал. B стадии судебного разбирательства дела, по усмотрению суда, к защите могли быть допущены близкие родственники обвиняемого (по предъявлении документа о родстве), и иные лица – типичными ситуациями в Комментарии сочтены юристы, работники юридических фирм[9].

B чем состояла важность и необходимость такого статуса защитника, предусмотренного законом?

Во-первых, общественный защитник, как правило, обладал особым доверием со стороны подзащитного в силу расчета подзащитного не на его квалификацию, а на его добросовестность. Особенно важным участие такого защитника становилось в условиях назначения адвоката, то есть в таких условиях, когда обвиняемый или члены его семьи, другие заинтересованные в его судьбе лица, не могли оплатить услуг адвоката по найму, либо тот адвокат, которого намеревался пригласить доверитель – оказывался до определенного момента занят в иных непрерывных процессах, болен, и т.п. Как правило, согласие на роль общественного защитника исходило от лица, обладающего высокой гражданской активностью, обостренным чувством социальной справедливости. И, как правило, участие в деле такого общественного защитника, при условии отсутствия юридического образования, заставляло его изучить нормы уголовного и уголовно-процессуального закона – тем более, что эти нормы ни большим объемом, ни повышенной сложностью никогда не отличались. B условиях назначения адвоката, уже со стадии предварительного следствия, именно общественные защитники выполняли функцию «адвокатского расследования» – собирали сведения и материалы, которые могли стать доказательствами по уголовному делу, оправдывающими подзащитного или смягчающими его вину. То есть использовали те активные незапрещенные законом «иные средства и способы» защиты, которые в рамках социальной бесплатной юридической помощи адвокаты по назначению не использовали и не используют.

Кроме того, немаловажно, что обвиняемый в целом обладал правом выбора общественного защитника (например, он мог обратиться в общественную организацию, обратиться в профсоюз своего трудового коллектива или члены его семьи могли обратиться в свои профсоюзы), тогда как даже международным правом признается, что в случае предоставления социальной юридической помощи у обвиняемого права выбора адвоката – нет.

Во-вторых, участие в уголовном деле общественного защитника являлось своеобразной формой общественного контроля за законностью именно в сфере уголовного судопроизводства. Следует отметить, что этот факт не являлся «преградой» на пути профессиональной борьбы следователей c преступниками – в советском уголовно-процессуальном законодательстве долгий период времени существовал и статус «общественного обвинителя».

Сказанное в предыдущем абзаце актуально, во многом, и на сегодняшний день. Ho, представляется, наиболее востребован общественный защитник в современных реалиях в стадии надзорного судопроизводства и при решении вопросов, связанных с исполнением приговора.
           Так, процитируем еще раз разъяснение Пленума Верховного Суда РФ: «…Сам по себе переход от одной процессуальной стадии к другой не может влечь за собой ограничение права на защиту, закрепленного в качестве принципа уголовного судопроизводства»[10].

Согласно ч. 2 ст. 406 УПК РФ, надзорная жалоба осужденного рассматривается судьей, который вправе истребовать уголовное дело для разрешения надзорной жалобы. Согласно ч. 3 этой же статьи УПК РФ, судья может как отказать в удовлетворении надзорной жалобы, так и возбудить надзорное производство и передать жалобу вместе c материалами уголовного дела (если таковое истребовалось) на рассмотрение суда надзорной инстанции, которое проходит непосредственно в судебном заседании. Согласно п. 3 ч. 2 ст. 404 УПК РФ, обязательными приложениями к надзорной жалобе являются копии приговора и всех ранее вынесенных по уголовному делу решений судов (кассационной инстанции и нижестоящих надзорных инстанций). Помимо обязательных приложений, к надзорной жалобе могут быть приобщены копии иных процессуальных документов, подтверждающих доводы заявителя.

Таким образом, судебное заседание в связи с поданной надзорной жалобе может вообще не состояться. B случае, если осужденный не согласен c приговором и последующими судебными решениями по делу, основной упор при изложении доводов в свою защиту осужденный должен сделать в письменном виде. Копии документов, которые вправе приложить осужденный к своей жалобе, могут существенно повлиять на мнение судьи относительно как истребования уголовного дела целиком, так и относительно возбуждения надзорного производства.
          Ha этом, наиболее важном с точки зрения защиты, этапе надзорного обжалования приговора, оказывается, что неимущему осужденному не к кому обращаться относительно юридической помощи. Приговор вступил в законную силу; нет ни расследования уголовного дела, ни его судебного разбирательства; нет даже еще направленной в суд надзорной жалобы, a есть только намерение использовать свое право на защиту от обвинения. Обратившись к ст. 16 УПК РФ, увидим, что на данном этапе осужденному некому назначить адвоката, более того, его назначение законом не предусмотрено.

Определенной проблемой является сбор осужденным к лишению свободы документов, которые он считает необходимым приложить к надзорной жалобе. Осужденный вправе снимать копии документов из материалов дела за свой счет и собственными техническими средствами, но если у него по какой-либо причине этих документов в исправительном учреждении нет, то сделать их самостоятельно осужденный, естественно, не может. Согласно п. 12.4 Инструкции по судебному делопроизводству в районном суде, утвержденной приказом Судебного департамента при Верховном Суде РФ от 29 апреля 2003 г. N 36, это может сделать его представитель на основании доверенности, заверенной начальником исправительного учреждения. Ho этот же представитель, как и любой другой, которому осужденный доверил бы правовую помощь в надзорном обжаловании приговора, не может представить интересы осужденного в жалобе, направленной в суд в порядке надзора, поскольку перечень лиц, которым дано это право, исчерпывающ и расширительному толкованию не подлежит (ч. 1 ст. 402 УПК РФ). Максимум, что может сделать представитель осужденного – отправить осужденному снятые копии документов в колонию. Более того, даже в том случае, если осужденный и его представитель (по сути – защитник-неадвокат) направят в суд надзорной инстанции жалобы в порядке надзора одним пакетом, или одновременно c общей просьбой о совместном рассмотрении, и в этом случае маловероятно, что жалоба защитника-неадвоката, ранее не участвовавшего в рассмотрении уголовного дела, будет изучена судом. И даже если по делу будет возбуждено надзорное производство – доводы защитника-неадвоката могут быть изучены по усмотрению суда – если осужденный направит ходатайство о назначении ему адвоката в судебном заседании суда надзорной инстанции.

Представляется, что конституционная норма о праве каждого на получение квалифицированной юридической помощи оказалась несколько извращенной – а именно: лучше никакой помощи, чем помощь лица, не имеющего лицензии на право ведения адвокатской деятельности. Отмечу, что ранее действовавший УПК РСФСР допускал направление надзорных жалоб общественным защитником осужденного, даже если этот защитник ранее участия в деле не принимал. Помимо прочих документов, такой защитник должен был приложить доверенность осужденного.

Следует отметить, что право надзорного обжалования имеется у осужденного в течение неопределенно длительного времени после вступления приговора в законную силу. B силу этого положения уголовно-процессуального закона, как сам осужденный, так и его представитель могут в достаточной степени изучить нормы уголовного и уголовно-процессуального права, a также основать аргументацию на материалах дела. Осужденный, находящийся в местах лишения свободы – лицо, возможности которого в использовании всех возможных законных средств и способов защиты от уголовного обвинения при обжаловании судебных решений в значительной степени объективно ограниченны. Фактический уголовно-процессуальный запрет на представительство защитником-неадвокатом интересов осужденного в суде надзорной инстанции, по моему мнению, не имеет ни ясной юридической логики, ни здравого смысла.

B еще большей степени сказанное можно отнести к судебным разбирательствам вопросов в стадии исполнения приговора, например, ходатайств осужденных об условно-досрочном освобождении. В ч. 4 ст. 399 УПК РФ указано о том, что в судебном заседании может принимать участие адвокат осужденного, хотя при анализе нормы п. 9 ч. 1 ст. 53 УПК РФ («С момента допуска к участию в уголовном деле защитник вправе участвовать в судебном разбирательстве уголовного дела в судах первой, второй и надзорной инстанций, a также в рассмотрении вопросов, связанных с исполнением приговора») становится ясно, что наряду с адвокатом суд вправе допустить и защитника-неадвоката. Характерно, что, например, участие защитника в судебных заседаниях по вопросу условно-досрочного освобождения осужденного в общем-то не требует высокой юридической квалификации. Как правило, в реальности такой «неофициальный защитник» – обычно из числа родственников осужденного, собирает осужденному справки с места жительства, документы об имеющемся образовании, ищет работодателя с гарантируемой в случае освобождения осужденного вакансией и т.п. Следует отметить, что подобная деятельность, как и взаимодействие осужденного со своим «неофициальным защитником», свидетельствуют o социальной адаптации заключенного к жизни в обществе.

Исходя из сказанного, не имеется логики и в том, что представитель осужденного не вправе самостоятельно направить в суд ходатайство об УДО (при поддержке его самим осужденным, разумеется), и не вправе представить его интересы вместо адвоката. Добавлю: если в таком судебном заседании и примет участие адвокат по назначению, который впервые в жизни увидит и осужденного, и его личное дело, правовая помощь осужденному будет носить как раз иллюзорный характер, a после суда осужденный, скорее всего, должен будет выплатить суммы в виде процессуальных издержек за услуги этого адвоката.

Интересно, что 2 марта 2011 года в Общественной палате РФ состоялись слушания по вопросу возвращения в современный уголовно-процессуальный закон защитников от профсоюзных и общественных объединений, и защитников-неадвокатов из числа иных лиц, с теми же позициями, какие они занимали согласно соответствующих норм УПК РСФСР. В мероприятии приняли участие представители общественных организаций, Общественной Палаты РФ, Российской Гильдии адвокатов, Адвокатской палаты Московской области, Аппарата Уполномоченного по правам человека в Московской области и представители московской прокуратуры. Участники дискуссии отметили, что московские суды отказывают в допуске к участию в уголовном деле защитникам-неадвокатам в 19 случаях из 20, зачастую – безосновательно, например, со ссылкой на возможное затягивание этим защитником судебного процесса. По окончании обсуждений было принято решение o выработке рекомендации к государственным органам о положительном решении вопроса темы мероприятия. Однако, до настоящего времени каких-либо законодательных инициатив по данному вопросу нет.

1.3. Аспекты изменения роли защиты и защитника в уголовном процессе после прекращения действия УПК РСФСР

С вступлением в силу принятого в самом конце 2001 года Уголовно-процессуального Кодекса РФ, сменившего УПК РСФСР, положение стороны защиты в уголовном судопроизводстве (а значит, и положение защитника), оказались принципиально изменены, по крайней мере в теоретическом плане. Главным образом, это было связано c введением в уголовный процесс нового принципа – состязательности сторон, который в ранее действовавших редакциях не декларировался. Как отмечается в юридической литературе: при сохранении инквизиционного предварительного следствия, судебное разбирательство стало состязательным.

Так, в одной из последних редакций Комментарий к УПК РСФСР[11] под редакцией заместителя Председателя Верховного Суда В.И. Радченко, в комментарии к ст. 20 отмечалось: «Всесторонность, полнота и объективность исследования обстоятельств дела является процессуальным требованием инквизиционного характера, вытекающим из принципа объективной истины». А ч. 1 указанной статьи звучала так: «Суд, прокурор, следователь и лицо, производящее дознание, обязаны принять все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, выявить как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого, а также смягчающие и отягчающие его ответственность обстоятельства».

B Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 16 июня 1978 г. № 5 (которое, кстати, является неотмененным), указывалось: «Обратить внимание судов на то, что обеспечение обвиняемому (подсудимому) права на защиту является конституционным принципом и должно выполняться на всех стадиях уголовного судопроизводства как важная гарантия установления истины и вынесения законного, обоснованного и справедливого приговора. Поэтому судам необходимо неукоснительно соблюдать процессуальные права обвиняемого (подсудимого); всесторонне, полно и объективно исследовать материалы дела; выявлять обстоятельства, не только уличающие, но и оправдывающие подсудимого, a также смягчающие и отягчающие его ответственность, тщательно проверять имеющиеся по делу версии; обеспечивать равенство прав участников судебного разбирательства по представлению и исследованию доказательств и заявлению ходатайств»[12].

И далее, тот же Комментарий – к ст. 51 УПК РСФСР: «Защитник… сочетает в себе полномочия представителя обвиняемого, с мнением которого он связан при совершении наиболее ответственных процессуальных действий и определении позиции по делу, исключающей возможность коллизии по основному вопросу – o доказанности виновности… Защитник… может быть безразличен к установлению истины… Отстаивая права и интересы обвиняемого, защитник тем самым содействует вынесению справедливого и обоснованного приговора. B силу специфики своей деятельности он осуществляет своеобразный контроль за применением норм права соответствующими управомоченными на то лицами. Он нужен правосудию как одна из гарантий от судебных ошибок. В этом выражается его общесоциальное и публичное значение»[13].