Гражданское общество в современной России

В этих словах, по нашему мнению, содержится ключ к пониманию  одной из главных особенностей становления  и формирования гражданского общества в России - строительство демократических институтов и соответственно институтов  гражданского общества в России ведется «сверху», если иметь в виду, что естественный процесс формирования гражданского общества должен идти «снизу». Общеизвестно, что в нашей стране гражданская, общественно-политическая активность до начала 90-х годов реализовывалась в рамках официально признанных организаций, число которых было весьма ограниченным.

Однако в 70 - 80-е годы в Советском Союзе начинают появляться диссидентские организации (чаще всего "правозащитные"), но их деятельность являлась скорее полулегальной, да и сами они были крайне немногочисленны и не смогли добиться заметной поддержки среди общественности страны. Информация об их деятельности, направленной против внутренней и внешней политики Советского Союза, распространялась только зарубежными враждебными СССР радиостанциями и подпольными изданиями. Если исходить из того, что Гражданское общество призвано осуществлять связь между человеком и государством и не позволять последнему ущемлять его интересы то понятно, что такие организации не могли восприниматься в обществе как «свои», тем более как защищающие интересы самых широких социальных слоев в открытом диалоге с властью.

Кстати, эти организации, широко известные своей деструктивной  деятельностью в советский период, не смогли получить широкой поддержки в наши дни и продолжают оставаться крайне малочисленными. Тем более удивительно, что практически все «активисты» этих организаций непропорционально широко представлены в Общественной палате РФ и в  Совете при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека, которые, как уже отмечалось, создавались «сверху». Абсурдность такого положения дел особенно заметна на фоне продолжающейся деструктивной деятельности этих организаций, только теперь уже в отношении России.

Вместо выработки конструктивных предложений по развитию институтов гражданского общества и решению  острейших проблем общественного  развития России все их усилия, как  отмечают многие политологи,  направлены на раскол и углубление противостояния в обществе. Достаточно вспомнить скандальную историю, когда Элла Панфилова, в то время глава Совета при Президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека, под давлением этих организаций вынуждена была защищать журналиста Подрабинека, оскорбившего в своей статье всех ветеранов Великой Отечественной войны, а по-сути, бросившего тень на роль Советской армии во Второй мировой войне. Или упомянуть последнюю «инициативу» группы лиц из того же Совета, получившую в средствах массовой информации название «план Федотова по десталинизации» и вызвавшую возмущение среди самых широких кругов.

Что касается роли многочисленных «неформальных» организаций конца 80-х годов в формировании гражданского общества, то в своем большинстве они носили протестный характер. В силу того, что их появление было связано с краткосрочным отражением общественных настроений по определенным достаточно узким проблемам, эти организации не могли привести к формированию комплексной системы массовых социальных отношений, которая бы легла в основу развития гражданского общества. Отношение к таким организациям в обществе колебалось от безразличного до полностью отрицательного.

Причина такого отношения  со стороны граждан к вновь  образованным организациям, очевидно, заключается в том, что к этому времени в общественном сознании не были сформированы ценности, способные пробудить общественную активность индивидов и свободных ассоциаций граждан. Граждане в своем большинстве не видели в таких организациях возможности отражения и защиты своих интересов в рамках действующей государственной системы.

Вступив на рубеже веков  на путь глубоких социальных, экономических  и политических преобразований, Россия поставила перед собой очень  сложные задачи и их решение невозможно без опоры на широкую социальную базу, без привлечения к их реализации всех слоёв общества, без осуществления широкого социального диалога в формате – «государство, бизнес,  гражданское общество».

Понимание этой задачи высшими  эшелонами власти нашло своё отражение в словах Президента РФ о том, что   «ставя задачи нового этапа развития, мы должны обеспечить широкое участие граждан, политических партий и других общественных институтов в их решении». 

Еще 20 - 25 лет назад  о гражданском обществе мало кто говорил. Все больше обсуждали роль государства и бизнеса  в жизни общества. Но постепенно в ходе этих дискуссий всё отчетливее вырисовывались контуры  «третьего сектора» и его участия в решении задач, стоящих перед обществом. Тема гражданского общества сегодня широко дискутируется во многих странах, обсуждается на международных встречах, включая форумы самого высокого уровня.

Однако обращает на себя внимание тот факт, что участники  этих дискуссий часто исходят  из различного понимания гражданского общества.  Объясняется это, очевидно, тем, что в силу своей природы гражданское общество имеет два разных  измерения -  социальное и политическое. Заметим, что многие российские авторы чаще рассматривают гражданское общество в его политическом измерении. Более того, во многих статьях российских авторов наблюдается излишняя политизация самого гражданского общества, а также его роли и места в отношениях с государственными институтами. Такой подход, как нам представляется, отражает крайнюю политизацию самого гражданского общества в России и, как следствие, его глубокий раскол. В этом заключается ещё одна важная особенность формирования российского гражданского общества в наши дни.

Известно, что к институтам гражданского общества относятся органы местного самоуправления, средства массовой информации, политические партии и свободные ассоциации граждан, которые у нас чаще принято называть общественными организациями и  объединениями. Мы посмотрим только на отношения общественных организаций и органов власти.

Наиболее интенсивно вопросами формирования гражданского общества в России власти начали заниматься с начала 2000-х годов. К этому  времени, по различным данным, было зарегистрировано порядка 500 - 600 тысяч  общественных организаций различного уровня.

Власть осознала масштабы этого  явления и предприняла целый  ряд шагов по выстраиванию отношений  с институтами гражданского общества. Прежде всего, следует отметить проведение  «Гражданского форума», создание Общественных палат в центре и в регионах, учреждение Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека (до 2011 г. — Совет при Президенте Российской Федерации по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека), создание Президентскими указами ряда общественных Фондов и организаций, выделение немалых бюджетных средств для развития гражданского общества и т.д.

«Гражданский форум» 2001 года стал знаменательным событием в истории  гражданского общества России. Тогда  впервые в Кремле около 5 тысяч представителей гражданского общества из всех регионов страны встретились с Президентом В.В.Путиным, Председателем Государственной Думы Селезневым Г.Н.  и другими представителями высших органов власти.

Были и другие очень интересные начинания. Так, например, в 2004 году состоялась первая встреча Министра иностранных дел России С. Лаврова с представителями ведущих российских неправительственных организаций, активно работающих в сфере народной дипломатии. Без преувеличения, это была историческая встреча - впервые за всю историю нашей страны министр обсуждал проблемы народной дипломатии с представителями гражданского общества.

Такая встреча стала возможной, в том числе и благодаря  тому, что Совет неправительственных  организаций при Председателе Государственной Думы РФ (Селезнев Г.Н.) неоднократно обращал внимание Министерства на необходимость проведения подобной встречи. Организации, входившие в Совет НПО, приняли в этой встрече самое активное участие и оказали необходимую поддержку. Позже, реализуя намеченные планы, С. Лавров и руководители российских НПО обсуждали конкретные вопросы приграничного сотрудничества уже в Петрозаводске.

Однако особенностью формирования гражданского общества в нашей стране можно считать то, что для многих людей остается непонятной целенаправленность ряда таких шагов «сверху», возникают сомнения и вопросы в самом гражданском обществе, а в ряде случае предпринимаемые меры встречают полное неприятие, в том числе и некоторыми парламентскими партиями.

Это относится и к деятельности Общественной палаты, и абсолютно недемократичным механизмам её формирования и деятельности, и к Совету при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека, и к законодательной базе деятельности НПО, и к распределению выделяемых из госбюджета средств на поддержку развития  гражданского общества и многому другому.

Хотелось бы обратить внимание ещё  на одну особенность формирования гражданского общества в России. Как то так  получилось, что гражданское общество у нас формируется не только «сверху», но и «извне». Сегодня интерес к российскому гражданскому обществу проявляют в Америке и ряде европейских стран, не только в форме научных исследований, но и оказания прямой помощи, включая финансовую, определённому кругу организаций, в частности, через программы развития гражданского общества и привлечение российских неправительственных организаций к «решению конкретных проблем в постсоветской России».  

Достаточно широко известно, что, например, с 1988 года Институт «Открытое общество» (OSI) Джорджа Сороса финансировал выплату зарплаты некоторым  российским ученым, обеспечивал покупку отдельными университетами оборудования для подключения к Интернету, подбирал авторов и готовил выпуск учебников, финансировал независимые СМИ, а также материально поддерживал деятельность представителей творческих профессий. Европейское сообщество с 1991 года оказывало техническую и финансовую помощь в рамках программ Tacis - ECHO и Европейской инициативы в области укрепления демократии и прав человека (EIDHR). Агентство США по международному развитию (USAID) с 1992-го осуществляло программы развития демократии в партнерстве с неправительственными организациями. Британский благотворительный фонд (CAF) с 1993 года поддерживал развитие гражданского общества, выделяя гранты, финансируя обучение и консалтинг.

Госсекретарь США Кондолиза  Райс в 2005 году в одном из своих  интервью достаточно откровенно высказалась  об отношении к гражданскому обществу в России. «Мы будем пытаться поддерживать гражданское общество. Мы будем пытаться поддерживать права личности и религиозные свободы в России, и мы будем продолжать говорить с российским правительством о современном государстве - государстве, которое не столь централизованно и не забирает на себя всю власть».

Эта позиция остается неизменной. Во время своего рабочего визита в Москву в 2011 году вице-президент США Джозеф Байден встретился с представителями неправительственных организаций России и обсудил с активистами гражданского общества актуальные внутрироссийские проблемы. Как отмечали участники встречи, темы разговоров были разными – от политики и экологии до религии и правозащитной деятельности.

Обращает на себя внимание состав приглашенных на эту встречу с Дж. Байденем: подавляющее большинство - это представители правозащитных организаций. Любопытен и характер отношений наших правозащитников с представителями американской администрации.  «К Байдену нас подвели вдвоем с Людмилой Алексеевой, – рассказал правозащитник Лев Пономарев. Мы сказали, что многие проблемы в области прав человека будут сняты, если в России будут прозрачные выборы. Также мы говорили о свободе для средств массовой информации. Я пытался объяснить Байдену, что это очень простой технический вопрос, который решается простым звонком сверху. В ответ вице-президент произнес, что уже говорил об этом с президентом Медведевым». 

Получается, что российские правозащитники воспринимают американскую администрацию как инстанцию, стоящую над российской властью и способную давать ей указания. Чего здесь больше – полной оторванности от реальной жизни или обладание каким-то «тайным знанием», недоступным для понимания гражданами нашей страны?

В России хорошо известно, что среди российских неправительственных организаций существует различное отношение к проблеме «Химкинского леса». Как показали события, проблема эта достаточно серьезная и в ней завязаны в тугой узел интересы не только экологические, но и финансовые, экономические и даже политические. При всём при этом, власти США не считают нужным воздерживаться от участия в этой «внутренней» конфликтной ситуации, возникшей в российском гражданском обществе и, судя по всему, ещё далекой от своего разрешения. Так, Вице-президент США посчитал возможным наградить одну из участниц этого конфликта как «защитницу Химкинского леса», вручив Евгении Чириковой женскую премию Госдепартамента США «За мужество». «Он обещал поднять вопрос об альтернативных вариантах строительства трассы Москва–Петербург при разговоре с Путиным», – заявила Е. Чирикова.

Конечно, институты гражданского общества в США и в ряде европейских  стран  имеют многолетнюю историю и накопили богатый опыт практической деятельности. Можно только приветствовать искреннее желание американских и европейских коллег поделиться этим опытом с российскими неправительственными организациями и в чем-то даже им помочь. Однако тенденциозная «избирательность» в определении круга своих партнеров, а главное непрозрачность совместной деятельности на территории России и скрытность финансирования этой деятельности вызывают, мягко говоря, серьезное недоверие.

В этой связи понятна  точка зрения тех, кто считает, что  такое активное участие «извне» не идет на пользу развития гражданского общества в России. Своё беспокойство относительно деятельности иностранных доноров в отношении местных неправительственных организаций неоднократно высказывалось российскими общественными организациями и российским правительством.