Комментарии судебника

В ст. 63 срок давности по земельным  искам определяется как основа для  закрепления права на земельные  участки. Вопрос об источниках этой статьи является спорным, ибо сроки исковой  давности на Руси, особенно Северо-Восточной, были различными. Первое упоминание о  давности связывают с постановлением великого князя Василия Дмитриевича (1389—1425), на которое ссылается в  жалованной грамоте от 1483 года его  внук Иван III: Как дед мой учинил, князь великий, в своей вотчине  в великом княжении суд тогды  о землях и о водах за пятнадцать лет, так и мне, князю великому. послати своего боярина. А хто  будет отец наш митрополит в нашей  вотчине и отцу нашему послать  своего боярина и они, ехав в слободку, также учинят исправу в пятнадцать лет землям183. Псковская Судная грамота, различавшая давности исковую и  приобретательскую, устанавливает  единый срок в 4—5 лет (ст. 9), и, наконец, в Правосудии Митрополичьем говорится  о трехлетнем сроке184. Как справедливо  замечает С. В. Юшков, необходимо учитывать само понятие давности и ее сроки. В первом случае статья Судебника не является нововведением, поскольку давность была известна еще Правосудию Митрополичью (памятнику, относившемуся еще к XIII в.)185. Что же касается сроков давности, — а это основное, — в ст. 63 устанавливаются два срока, чего не знал ни один прежний закон. Основываясь на практике митрополичьего суда, статья вводит трехлетнюю давность по искам частных лиц. Этот срок обусловливается тем, что “использование земли в севообороте (трехлетнем) является фактом, в достаточной степени свидетельствующим о полном хозяйственном овладении участка”186.

Вместе с тем, отражая  стремление великокняжеской власти ограничить общинные сервитуты и  сосредоточить распоряжение земельной  собственностью в своих руках, Судебник увеличивал срок исковой давности по земельным спорам до 6 лет, если иск  был направлен на изъятие у  неправомочного владельца великокняжеской  земли. Увеличение срока исковой  •давности в этом случае объясняется, по мнению Л. В. Черепнина, тем, что “основная  масса неразрешенных судебных тяжб касалась, как показывают правые грамоты, именно земель великокняжеских крестьян, захваченных крупными феодалами  — боярами и монастырями. Именно по этой линии шла главным образом  борьба за землю. Отсюда — несколько  повышенный срок давности в отношении  именно этой категории дел”187. В  случае подачи иска срок исковой давности приостанавливался, а земли до разрешения спорного вопроса судом передавались под наблюдение пристава. Последний  должен был их досуживати, т. е. следить  за тем, чтобы эти земли не подвергались незаконным захватам и наездам со стороны кого-либо из тяжущихся. Это  означало, что спорные земли находились временно в распоряжении великого князя  и часто отдавались для обработки  их той или иной стороне до разбора  дела.

Статья 64

Статья определяет порядок  пересмотра дел по жалобе сторон, так  называемый пересуд, упоминаемый ст. 3 Новгородской Судной грамоты и  договорной грамотой Новгорода 1470—1471 гг. с польским королем Казимиром188. В отличие от доклада, когда дело поступало на рассмотрение вышестоящей  инстанции независимо от желания  сторон, пересуд наступал лишь по .жалобе стороны и мог быть прекращен, если во время доклада обе стороны  признают правильность судного списка. Пересуд допускался не по любому делу, а лишь в тех случаях, когда  одна из сторон оболживит, т. е. подвергнет сомнению, судный список (протокол судебного  заседания), а также при решении  дела полем (а с поля со всякого  пересуд). По делам менши рубля, а  также по искам о холопах и  земле пересуд не назначался. За пересуд с лица, признанного виновным, взыскивалась пошлина. Она именовалась  правой десяток и поступала в  пользу Подвойского. Пересуд часто  трактуется лишь как судебная пошлина, а не вторичный пересмотр дела. Неправильность такого ограничения  отмечена последними исследованиями Судебника189.

Статья 65

Статья (примыкая непосредственно  к ст. ст. 18, 20 Судебника) уточняет порядок  взимания пошлин при наличии в  одном городе (или волости) нескольких наместников или волостелей. Такое  положение являлось, с одной стороны, пережитком периода феодальной раздробленности, когда один город принадлежал  нескольким князьям, каждый из которых  мог держать особого наместника. Отсюда название третчик, т. е. наместник  городской трети. С другой стороны, назначение в один город двух или  более наместников вызывалось трудностью исполнять обязанности одному лицу в большом уезде, а также стремлением  правительства дать кормление большему числу лиц, особенно по мере увеличения численности служилых людей, которые  в челобитных государю просили пустить  покормиться. Если доходов, получаемых с города, было недостаточно для  двух наместников, то одного сводили, т. е. переводили в другое место, возлагая управление на одного (Здеся мне  бил челом Яков Захарьичь, что  вам обелю на Костроме сытым быти не с чего; и яа ... тебя если пожаловал  — придал другую половину Костромы, с правдою)190. Ограничивая произвол должностных лиц. Судебник в развитие ст. 4 Уставной грамоты о душегубстве 1456—1462 гг., где порядок взимания наместниками, третчиками и другими  должностными лицами пошлин определялся  еще по добровольному соглашению сторон в виде посула, предписывает брать пошлины в одинарном  размере, т. е. из расчета на одного наместника, с тем чтобы они потом были поделены пополам в том случае, если в городе сидели два наместника.

Статья 66

В данной статье (имеющей  в своей основе ст. 110 Русской Правды) определяются источники полного  холопства. Упоминания о полном холопстве  находятся в духовной грамоте  великого князя Ивана Ивановича 1358 года и в договоре Дмитрия Донского с Михаилом Александровичем 1375 года. Оно имеет сходство с обелем Русской  Правды, челядью дерноватой и людьми неотхожими Новгородской земли191. В  отличие от установившегося мнения, что Судебник 1497 года, отражая стремление феодалов к ограничению полного  холопства и замене его зависимым  крестьянством, ограничивает источники  холопства, Е. И. Колычева дает иную интерпретацию  этой статьи. Она считает, что Судебник в вопросе источников холопства  является более консервативным, чем  Русская Правда. Это утверждение  автор основывает включением в Судебник нового источника холопства —  по холопе роба. Однако, как справедливо  отмечает сама Е. И. Колычева, вряд ли можно  считать этот источник полностью  новым. И раньше вольная жена холопа находилась в фактической зависимости  от холоповладельца, ее свобода, так  же как и оговоренная свобода  холопа, через несколько лет попросту забывалась. Установление нормы по холопе роба является, по всей вероятности, не столько расширением источников холопства, сколько отражением норм уже существующего семейного  феодального права. В остальном  же нельзя не отметить, что Судебник не просто повторяет известные Русской  Правде источники холопства, но устанавливает  обстоятельства, ограждающие от него. Так, в Судебнике сохраняется  холопство в случае продажи по полной грамоте, но при поступлении  на должность тиуна или ключника холопство возникает лишь для  вступившего в эту должность  в сельской местности. При этом оно  распространялось не на всю его семью, а лишь на жену и тех детей, которые  будут жить с отцом у одного господина. Кроме того, холопство  сельских ключников к XV — XVI вв. становится по сути службой по какой-либо из специальностей. На основании анализа новгородских писцовых книг Б. Д. Греков сближает их положение не с холопами в узком  смысле, а с крепостными крестьянами192. Об особом положении верхушки холопов, занимавших административно-хозяйственные должности, являвшиеся одним из путей формирования служилого класса помещиков и тем самым перестающим быть источником пополнения института холопства, говорит и Е. И. Колычева, признавая тем самым постепенное изживание полного холопства193.

Статья 67

В этой статье предписывается публичное объявление (прокликать по торгам) о запрещении взяток и лжесвидетельства. Данное установление сходно с положением ст. 1 Судебника, в котором судьям запрещается брать посулы и решать дела, исходя из своих выгод.

Статья 68

В ст. 68 определяется порядок  проведения судебного поединка —  поля. Наряду с уточнением обязанностей окольничьего и дьяка — должностных  лиц, организующих поле, — в статье упоминается о стряпчих и наручниках, т. е. лицах, сопровождавших стороны  и охраняющих их во время участия  в судебном поединке194. Участие этих лиц было необходимо потому, что  “поединок проходил в присутствии  доброжелателей и друзей обеих сторон, которые смотрят на поединок, не имея при себе никакого оружия, кроме  дубин, которыми они время от времени  и пользуются. Ибо если доброжелатели  одного из бойцов увидят, что ему  делается какая-нибудь обида, то тотчас бегут для отражения этой обиды, то же делает и другая сторона, —  и, таким образом, между ними происходит схватка, интересная для зрителей, потому что дерутся в потасовку, кулаками, батогами и дубинами с обозженным концом”195. Стряпчие и поручники  должны были находиться у места проведения поединка. Однако доспехи, дубины и  ослопы, т. е. орудия боя, стряпчим и  поручникам держать у себя запрещалось. Для обеспечения порядка при  решении спора полем нельзя было присутствовать опришным. За отказ  опришных покинуть поле с них взыскивалась сумма иска и пошлины, а сами они  передавались на поруки и подлежали  преданию великокняжескому суду как  злоумышленники — соучастники.