Роль политического сознания и менталитета в регуляции политического поведения

СТРУКТУРА ОПЕРАЦИОНАЛЬНОГО КОДА

Характеристики представлений  политика. Поведенческие проявления  
 
Дружелюбие/враждебность. 
Политическую жизнь видит скорее как гармоничную, чем как конфликтную. Отношения с оппонентами скорее дружественные, чем враждебные.  
 
Оптимизм/пессимизм. 
Оптимизм или пессимизм в отношении реализации целей и ценностей.  
 
Уровень контроля. 
История воспринимается как контролируемая людьми, а не случаем.  
 
Формулирование целей.  
Предпочитает всеобщие и долгосрочные цели частным и ограниченным.  
 
Методы достижения целей  
Вербальные (обещания, угрозы) либо действия (подкрепления, санкции), политическое урегулирование либо конфликт, позитивные (призывы к поддержке и сама поддержка) или негативные (сопротивление, оппозиция) методы.

 
Понятие операционального кода является связкой между политическим сознанием и поведением. На основании вербальных проявлений политического сознания политический психолог может реконструировать и поведенческие характеристики личности. О тех или иных компонентах операционального кода мы можем судить по выражениям чувств в речи политика, оценок, прямых обращений к аудитории. Много могут сказать о ключевых представлениях операционального кода усиливающие наречия и риторические вопросы, отрицания, определения и другие вербальные формы проявления указанного элемента политического сознания.  
Подводя итог сказанному о структуре политического сознания заметим, что по своему составу она неравномерна. Одни элементы в нем могут быть зрелыми и развитыми, между тем, как другие находятся в процессе становления. Формирование политического сознания наталкивается на препятствия, как субъективного, так и объективного характера. В недавнем прошлом адекватному отражению политики в сознании граждан препятствовали прежде всего идеологические штампы. Сейчас, напротив, многие политологи видят опасность в том, что в обществе нет устойчивых идеологических схем, которые помогли бы конкретному человеку «сверить» свою политическую картину мира с национальной, что облегчило бы его ориентацию в мире. Главное, что новые поколения входящих в политику изначально не имеют целостного представления о политике, которая представляется им как неустойчивая и совершенно чуждая для большинства людей сфера деятельности. Анализу происхождения политического сознания личности посвящен следующий параграф.

3. Становление политических  взглядов личности.

Политическое мышление детей и  подростков.

До сих  пор мы говорили о политическом сознании личности, отвлекаясь от того, как оно  складывается. Между тем, различия в  стилях политического мышления, типах  отражения политической системы  имеют свои истоки в характере  политической социализации. Все те институты, которые призваны заниматься политическим воспитанием, как правило сосредотачивают свои усилия на совершенствовании воздействий, идущих от системы к личности. Но нельзя не видеть, что эти воздействия далеко не автоматически воспринимаются личностью, имеющей свои внутренние законы, возрастные и другие особенности. Весьма важно учитывать возможности личности анализировать политическую информацию на разных этапах созревания.  
Данные психологической науки о генезисе мышления служат теоретическим фундаментом анализа созревания политического мышления и сознания. Одним из оснований этого направления работ в области политической психологии являются труды выдающегося швейцарского психолога Жана Пиаже, предложившего свою схему созревания детского мышления и его качественного отличия от мышления взрослых (5).  
Так, согласно Пиаже, становление речевого мышления начинается на втором году жизни ребенка. В этом возрасте впервые действия ребенка отражаются в форме мысли. С этого возраста и примерно до 7 лет ребенок проходит дооперациональную стадию мышления, которая характеризуется Пиаже как стадия «эгоцентризма» (позже она назвал ее стадией «центризма»). Для этого этапа характерно мышление с точки зрения «я», использование образов, а не понятий, концентрация на настоящем моменте.  
В возрасте 7 лет происходит переход на стадию конкретных операций. Мышление ребенка «децентрируется», становится свободным от непосредственных восприятий и искажений. Ребенок начинает понимать, что существуют разные точки зрения. Эгоцентризм уступает место социоцентризму. После 11 лет мышление ребенка переходит на новую стадию — стадию формальных операций, которая в основном завершается к 15 годам и характеризует «зрелый ум», способный к дедуктивным умозаключениям и построению гипотез.  
Политическая психология развила представления Пиаже о стадиях созревания детского мышления применительно к собственно политическим сюжетам, т.е. мышлению детей и подростков о законах, индивидуальных правах граждан и общественном благе. Одним из первых эту работу начал американский политический психолог Дж. Адельсон. Его исследовательская группа изучала сдвиги в политическом мышлении детей и подростков с 11 до 18 лет в ФРГ, Англии и США.  
Данные Адельсона и его коллег свидетельствуют о неравномерном развитии структур политического мышления на разных этапах социализации индивида. Так, оказалось, что в возрасте 11 — 13 лет происходит чрезвычайно быстрое развитие политических представлений. По сравнению с этим периодом прогресс с 16 до 18 лет оказывается весьма скромным. При этом мышление 11 -летних подростков конкретно, персонализировано и эгоцентрично. Если им говорят об образовании — они имеют в виду учителя, ученика, директора школы. Говорят о законе — видят перед собой полицейского, преступника, суд. Упоминают о правительстве — представляют себе королеву, министра, мэра, 15-летний подросток уже способен к абстрактному, формально-логическому мышлению. Он пользуется такими понятиями, как власть, права человека, свобода, равенство. Дж. Адельсон делает вывод о том, что по мере когнитивного созревания появляется важное изменение политического мышления: достигается уровень абстрактного мышления (14). 
По мере развития политического мышления происходит расширение временной перспективы. Так, подросток в отличие от ребенка способен осознать как ближайшие, так и более отдаленные воздействия политических событий в настоящем и будущем. С возрастом развивается способность оценивать последствия тех или иных политических явлений не только для отдельного человека но для группы и общества в целом. К среднему подростковому возрасту достигается некоторое понимание характера деятельности общественных организаций и институтов.  
Дж. Адельсон также отмечает, что в ходе когнитивного развития происходит изменение самого характера суждений о политике. В предподростковом возрасте мышление имеет характер немедленного, чувственного, очевидного и прагматичного отражения реальности. В середине отроческого возраста формируется автономная система морально-политических принципов, влияние которых с возрастом укрепляется и зачастую оказывается сильнее узко понятого интереса.  
Весьма симптоматичен вывод, сделанный Дж. Адельсоном: среди подростков в 70-е годы было шире распространено стремление к реальной перспективе взрослых, чем к «юношеским идеалам». Идеализм среди них встречался реже, чем скептицизм, осмотрительность, осторожность и трезвость оценок. Адельсон пересмотрел вывод Ж. Пиаже и Кольберга, полученный ими в 50 — 60-е годы. Он утверждал, что по мере морального и когнитивного созревания у подростков нарастает неприятие политических условностей. Чем выше при этом интеллект, тем более критичны подростки по отношению к существующему политическому порядку. Вывод Адельсона прозвучал неожиданно: ведь согласно житейским представлениям, юность — это время романтических порывов, мечтаний об изменении мира к лучшему.  
Следует отметить, что данные, полученные в стабильных политических системах развитых стран Запада, не во всем применимы к иным политическим условиям. Прежде всего, даже в общепсихологических исследованиях было показано, что культурно-исторические условия формирования личности могут способствовать коренной перестройке всей структуры психики. При этом под влиянием смены социальных условий меняются даже такие устойчивые образования, как представления человека о цвете, времени, пространстве (12). 
Что же говорить о более подвижных политических структурах сознания? Их формирование нельзя себе представить в отрыве от влияния на личность объективных экономических и политических процессов. Что касается изменений политического сознания и процессов политического мышления под воздействием самой политики, тех глубоких сдвигов, которые произошли в российской политической жизни, то их исследование только начинается. Так, детские психологи свидетельствуют о том, что из жизни наших самых маленьких граждан вместе с Павликом Морозовым, Васьком Трубачевым и Тимуром и его командой ушли не только идеологические штампы, но и в целом позитивное представление о мире. Результат — атомизация и разрушение самой политической системы и ощущение тревоги, страха, чувства незащищенности (7).

В конце 80-х — 90-х годах в политическом сознании молодых людей произошел  ряд изменений:

• публичный  отказ от официальных стандартов советской политической идеологии, ее лозунгов и символов. Особенно быстрый  процесс десоветизации и даже деидеологизации как таковой  — примерно 1988 — 1991 гг.;  
• спад политической мобилизации после сплочения наиболее квалифицированной и социально-активной части населения (включая образованную молодежь крупных городов) вокруг фигур и идей горбачевской перестройки а затем ельцинского суверенитета России — примерно 1990 — 1991 гг.;  
• утрата доверия большинству политических институтов и лидеров России — примерно 1991 — 1993 гг. (17).

4.Политическая социализация и политическое воспитание.

Одна из важнейших проблем в  изучении генезиса политического мышления — это вопрос о соотношении  естественных процессов созревания мыслительного аппарата и целенаправленного  воздействия общества, школы, семьи  и других факторов, осуществляющих политическое воспитание.  
Политические психологи изучали эту проблему на материале формирования национального самосознания. В исследованиях Ж. Пиаже и А. Вейл выявлена динамика национального самосознания по мере созревания когнитивных характеристик личности (13). 
Эти исследователи задались вопросом: как человек узнает, откуда он родом? Ответ на этот вопрос дало изучение детей из Женевы 7 — 8, 10 — 11 лет и старше. Так, дети до 7 лет отрицали, что они одновременно являются и женевцами и швейцарцами, хотя и понимали, что Женева находится в Швейцарии. В то же время они не разграничивали четко понятий «женевец» и «иностранец», хотя и понимали каждое из них в отдельности. Им кажется, что француз, живущий в Женеве, — тоже немножко швейцарец.  
Важно, что осознание ребенком своей принадлежности к стране, народу, городу и т.п., осознание взаимоотношения своей страны с другими странами и этническими группами, связано с характером когнитивного и эмоционального развития, проходит определенные стадии и подчиняется возрастным закономерностям. Пиаже выделял именно эти стабильные характеристики когнитивной сферы, отвлекаясь от того, в каком духе воздействует на ребенка социальная среда: в духе национальной терпимости или шовинизма, взаимности или возвышения одного народа над другим.  
Продолжением этой линии исследований стали работы шотландского политического психолога Г. Яходы. Он установил, что немало 6-, 7-, и даже 9-летних жителей города Глазго даже не слышали о таком городе или думали, что он находится где-то поблизости. Если принять во внимание сложные англо-шотландские отношения, то становится понятным, что многие из детей раньше осознают себя англичанами или шотландцами в политическом смысле, чем понимают, как соотносятся географические понятия: Глазго, Шотландия, Британия. Яхода приходит к выводу, отличающемуся от вывода Пиаже: его респонденты уже в 11 лет могут формировать абстрактные понятия, сделать логические заключения, особенно в тех случаях, когда эти понятия отражают значимые для них политические явления.  
К аналогичным выводам приходят и исследователи в отношении способности восприятия детьми социальных и классовых различий. Так, Р. Коннел в этом процессе выделяет три стадии. Во-первых, — стадия драматических контрастов (5 — 8 лет). Во-вторых, — стадия конкретного реализма (8 — 12 лет) и в-третьих - стадия формирования классовых схем (12 — 16). Исследование выявило не только наличие стадий когнитивного развития, влияющих на способность воспринимать классовые различия, но и зависимость восприятия от воздействия социальных факторов. Принадлежность ребенка к определенной социальной страте влияет на его классовые экспектации (например, каждый может стать миллионером). Оказалось, что у детей рабочих — в отличие от выходцев из среднего класса — замедлено созревание реалистических классовых представлений.  
Эмпирические исследования показывают, что естественные процессы созревания политического сознания в соответствии со стадиями когнитивного развития ребенка и подростка замедляются или ускоряются под влиянием политической системы, ее институтов, различных агентов политической социализации. Политическое воспитание, в отличие от стихийного процесса социализации, всегда имеет ту или иную направленность и нацелено на конкретный результат. Этому способствуют школьные учебники и система рекрутирования и воспитания самих учителей, средства массовой информации и специальные правительственные программы. В тех случаях когда система заинтересована в мобилизации новых поколений на политическое участие, образ политической системы складывается в политическом сознании молодых людей более адекватным. Но в тех случаях, когда система стремится иммобилизовать часть населения, выключить их из активного действия, она включает такие факторы, которые либо замедляют созревание, либо искажают восприятие политики в направлении, выгодном официальной политике. Известно немало случаев, когда плодом такого политического воспитания становится национальная и расовая рознь, конфликты, отчуждение от политики.  
В российской политической жизни последних десятилетий происходит переориентация школы на новые официальные политические ценности. Так, согласно нашим исследованиям, молодые люди, прошедшие социализацию уже в годы перестройки, на вербальном уровне вполне усвоили новые ценности либерального спектра (1).

 Для них стали значимыми  ценности прав человека, свободы,  личной независимости. В то  же время говорить о системе  политического воспитания в духе  демократии и после десяти  лет демократической трансформации  не приходится. Во-первых, нет разработанной  и адаптированной для детей  системы новых политических ценностей,  что отражается в противоречивом  их наборе в учебной литературе. Во-вторых, учителя поставлены перед  необходимостью быть ретрансляторами  ценностей, которые они либо  не разделяют, поскольку они  воспитаны в старой системе  политических координат, либо  не понимают сами, так как система  с ними специально не работает, не обеспечивает их методически.  
Не только в России, но и в более стабильных политических системах цели политического воспитания нередко оказываются не реализованными, так как требуется для поддержания системы в равновесии. Результатом является сохранение политического инфантилизма не только в детском и подростковом возрасте, но и в более зрелые годы. Это означает, что у личности не сформированы автономные, не зависимые от ситуации политические убеждения. По данным политических психологов, люди с такими связными политическими представлениями составляют не более четверти взрослого населения. Остальные подвержены внушающим воздействиям со стороны лидеров популистского типа. Их политические взгляды и поступки меняются в зависимости от того, какая политическая погода за окном. Именно это политическое «болото» является наиболее отзывчивым на манипулятивные технологии во время выборов.  
Сложность формирования зрелого и адекватного политического сознания в современной России дополняется помимо общих проблем, характерных в целом для этого процесса, еще и тем, что сейчас в стране отсутствуют выраженные идеологические схемы (принадлежащие не только официальной власти, но и оппозиции). Привычка с определенным скепсисом относиться к официальным целям и ценностям, оставшаяся со времен застоя, сочетается с разрушением стабильной картины мира и политической пассивностью. Это создает у молодых граждан неустойчивый и противоречивый тип политического сознания, который не способствует достижению гражданской зрелости и делает личность легкой добычей манипуляторов. Школьному учителю не под силу заменить собой всю систему идейных приоритетов, которые должна вырабатывать вся политическая система. Он привык быть ее ретранслятором. Однако когда он остается один на один со своими учениками, он не может избежать их вопросов и, если хочет остаться для них авторитетом, вынужден самостоятельно искать ответы на все трудные политические вопросы.

5. Основные тенденции развития политического сознания в России.

Важнейшей направлением социально-политической трансформации является модернизация структуры массового сознания, которое  представляет собой сознание общества по вопросам, имеющим актуальное политическое содержание с определенными политическими  последствиями. Структурно массовое политическое сознание включает статичные (ценности) и  динамичные (массовые настроения) компоненты: уровень ожиданий людей и оценка ими своих возможностей влиять на политическую систему в целях реализации своих интересов; социально-политические ценности, лежащие в основе идеологического выбора (свобода, справедливость, демократия, равенство, стабильность, порядок); быстро меняющиеся мнения и настроения, связанные с оценками текущего положения, отношением к правительству, политикам, конкретным политическим акциям.

На современном этапе российское общество столкнулось с радикальными изменениями во всех областях социального  бытия, что не могло не отразиться на массовом политическом сознании. Институциональные основы действовавших до переходных процессов идеологических ориентиров и мировоззренческих ценностей либо трансформировались, либо исчезли.

Массовое политическое сознание в 1990-х годах представляло собой  мозаичную картину, составленную из элементов коммунистической, неолиберальной и национал-патриотической идеологий, ведущих борьбу друг с другом и претендующих на доминирующую роль в обществе. В результате этой борьбы ни одной из указанных идеологий не удалось утвердить в общественном созна­нии свои ценности и сплотить большинство граждан вокруг них.

В качестве определяющего фактора  формирования политического сознания российского общества некоторые  исследователи выделяют кризис идентичности. Так, к причинам кризиса О.В.Попова относит «отсутствие целей и программы развития страны, ориентации на общие цели государственных институтов управления, рассогласование целей и действий политических и экономических элит, нестабильность системы управления, межэлитные конфликты, отсутствие общей для большинства населения страны системы ценностей, разрыв между квалификацией, уровнем образования людей и их доходами и статусом в обществе» (11). Основу политической идентичности составляет система ценностей, поэтому для преодоления «расколотого» политического сознания необходимо объединить людей общезначимыми идеями и целями. Так, по мнению некоторых  исследователей, в начале 1990-х гг. таким объединяющим фактором являлась демократическая идея, которая впоследствии лишилась всеобщего признания в условиях неэффективной социально-экономической политики. Поэтому, как считает Г.Г.Дилигенский, компенсация утраты политической и национальной идентичности осуществляется через авторитарную власть, выполняющую важную адаптационную функцию (6).